прежде чем кто-то успел двинуться, появилась миссис Мадвен и вместе с
девушкой своими передниками загасила пламя. - Я же говорила тебе,
Катрин, будь осторожней! - попеняла хозяйка, потрясая перед носом
девушки своим теперь закопченным передником. - Ты гостиницу дотла
спалишь, да и себя заодно.
Девушка, казалось, вот-вот расплачется.
- Я была осторожна, миссис, но в руку вдруг такая боль ударила.
Миссис Мадвен воздела руки:
- Всегда у тебя найдется оправдание, и тем не менее ты одна перебила
тарелок больше, чем все остальные. Ах, ну ладно, будет! Прибери тут и не
сожги себя ненароком. - Она повернулась к Ранду и прочим, по-прежнему
стоящим вокруг стола. - Надеюсь, никто этого всерьез не воспринял. На
самом-то деле девушка вовсе не хотела сжечь гостиницу. Посуде лучше не
попадать к ней в руки, когда малышке вздумается замечтаться о
каком-нибудь парне, но с лампой прежде она так сурово не обращалась.
- Я не против, если мне покажут мою комнату. После всего мне что-то
не очень хорошо. - Селин говорила осторожным тоном, будто прислушиваясь
неуверенно к своему самочувствию, но голос, как и взгляд, был тверд и
холоден, как всегда. - Долгая дорога, а тут еще этот огонь.
Хозяйка гостиницы засуетилась и заклохтала точно наседка.
- Конечно, конечно, миледи. У меня найдется прекрасная комната для
вас и вашего лорда. Может, послать за Матушкой Каредвайн? У нее легкая
рука и травы успокаивающие есть.
Голос Селин стад резче.
- Нет. И мне нужна комната для меня одной. Миссис Мадвен бросила
взгляд на Ранда, но в следующую секунду поклонилась и заботливо повела
Селин к лестнице.
- Как вам будет угодно, миледи. Лидан, будь хорошей девочкой и
быстренько принеси вещи леди. - Одна из служанок подбежала к Хурину и
забрала седельные сумки Селин, и женщины исчезли наверху лестницы.
Селин, одеревенев спиной, шла молча.
Калдеввин смотрел им вслед, потом, когда они скрылись с глаз, вновь
встряхнулся. Он подождал, пока усядется Ранд, и только тогда придвинул к
столу свой стул и сел сам.
- Простите меня, милорд Ранд, что я любовался вашей леди, но в ней
вам действительно ниспослана Благодать. Простите, я не хотел никого
обидеть.
- Ни в коей мере, - откликнулся Ранд. Он терялся в догадках: каждый
ли мужчина, когда он смотрит на Селин, испытывает чувства, сходные с его
чувствами? - Капитан, когда я подъезжал к деревне, то заметил огромную
сферу. Как показалось, хрустальную. Что это такое? Взгляд кайриэнца стал
жестче.
- Это часть статуи, милорд Ранд, - медленно произнес он. Его взор
метнулся к Лойалу; на мгновение показалось, что он задумался над чем-то
совершенно для него новым.
- Статуи? Я разглядел руку и еще лицо. Должно быть, она громадна.
- Так и есть, милорд Ранд. И к тому же древняя. Мне говорили, из
Эпохи Легенд.
Ранд ощутил холодок. Эпоха Легенд, когда Единую Силу использовали
повсюду, если можно полагаться на те предания. Что же там произошло? Я
же знаю, что-то там было.
- Эпоха Легенд, - произнес Лойал. - Да, скорей всего, именно так. С
тех пор никто не свершал столь огромной работы. Немалых трудов стоило
откопать ее, Капитан.
Хурин сидел безмолвно, словно он не только не слушал, а его вообще
тут не было.
Калдеввин неохотно кивнул:
- За раскопом у меня в лагере пять сотен рабочих, и даже так мы ее
расчистим не раньше конца лета. Эти люди - народ из Слободы. Заставить
их копать - полдела, а вторая половина - удержать их подальше от
деревни. Слободские не прочь выпить да побуянить, вы понимаете, а
местный люд ведет тихую жизнь. - По тону капитана было нетрудно
догадаться, что его симпатии - на стороне жителей деревни.
Ранд кивнул. Слободские, кем бы они ни были, его не интересовали.
- А что вы с ней будете делать? - Капитан замялся, но Ранд просто
смотрел на него, пока тот не ответил:
- Галдриан самолично приказал доставить ее в столицу. Лойал моргнул:
- Совсем немалая работа предстоит. Не понимаю, как нечто столь
громадное можно перевезти так далеко.
- Приказ Его Величества, - резко отозвался Калдеввин. - Ее установят
у города, как памятник величию Кайриэна и Дома Райатин. Не одним огир
известно, как двигать камни. - Лойал смутился, а Капитан явно взял себя
в руки. - Прошу прощения, друг огир. Я сказал второпях и был неучтив. -
Голос у него и сейчас звучал отчасти резко. - Надолго вы в Тремонсин,
милорд Ранд?
- Утром мы уедем, - ответил Ранд. - Мы направляемся в Кайриэн.
- Так сложилось, что завтра я отправляю часть своих людей в город. Я
должен их сменять; они устают и тупеют, чрезмерно долго разглядывая
людей, машущих кирками и лопатами. Вы не возражаете, если завтра они
поедут вместе с вами? - Калдеввин задал вопрос, но так, словно
положительный ответ на него был предопределен. На лестнице появилась
миссис Мадвен, и он встал. - С вашего позволения, милорд Ранд. Утром я
должен рано подняться. Значит, до утра. Да пребудет с вами Благодать.
Капитан поклонился Ранду, кивнул Лойалу и ушел. Когда за кайриэнцем
затворилась дверь, хозяйка подошла к столу:
- Милорд, я устроила вашу леди. И приготовила хорошие комнаты для
вас, и вашего человека, и для вас, друг огир. - Она помолчала, изучая
взглядом Ранда. - Простите, милорд, если преступаю границы дозволенного,
но думаю, я могу говорить прямо и свободно с лордом, позволяющим своему
человеку высказываться без спросу. Если я ошибусь... ну, оскорбить я не
хотела. Все двадцать три года мы с Барином Мадвеном, так сказать, друг с
другом спорили, когда не целовались. Так что кое-какой опыт я имею. Вот
сейчас вы думаете, что ваша леди видеть вас больше в жизни не хочет, а я
вот думаю, что если попозже вы к ней в дверь постучитесь, то она вас
непременно впустит. Улыбнитесь и скажите, что во всем ваша вина, а так
оно или нет - какая разница!
Ранд прочистил горло и понадеялся, что не покраснел до ушей. Свет, да
Эгвейн убила бы меня, если б узнала, что я только помыслил об этом. А
Селим наверняка убьет меня, если я так поступлю. Или не убьет? От таких
мыслей запылали щеки.
- Я... спасибо за совет, миссис Мадвен. Комнаты... - Ранд изо всех
сил старался не смотреть на укрытый одеялом ларец у стула Лойала. Они не
осмелятся оставить его без присмотра, и его нужно будет кому-то
сторожить. - Мы втроем будем спать в одной комнате.
Хозяйка выглядела озадаченной, но быстро справилась с удивлением.
- Как пожелаете, милорд. Сюда, пожалуйста. Ранд последовал за ней.
Лойал нес укутанный в одеяло ларец - ступеньки охали и стонали под общим
весом Лойала и ларца, но хозяйка, видимо, целиком относила жалобы своей
лестницы на тяжелую поступь огир, - а Хурин тащил на себе все переметные
сумы и свернутый плащ с арфой и флейтой.
Миссис Мадвен распорядилась внести третью кровать, ее поспешно
собрали и застелили. Одна из кроватей уже протянулась от стены до стены
во всю длину комнаты, и с самого начала она явно предназначалась для
Лойала. Теперь в комнате стало не повернуться, между кроватями места
едва хватало, чтобы пройти. Как только хозяйка ушла. Ранд повернулся к
спутникам. Лойал затолкнул по-прежнему укрытый одеялом ларец под свою
кровать и теперь проверял матрас на мягкость. Хурин распихивал по углам
переметные сумы.
- Кто-нибудь из вас знает, почему этот Капитан был к нам так
подозрителен? В этом сомневаться не приходится. - Ранд покачал головой.
- Я уже поверил, будто он считает, что нам под силу украсть ту статую,
судя по тому, как он разговаривал.
- Даэсс Дей'мар. Лорд Ранд, - отозвался Хурин. - Великая Игра. Как
некоторые ее называют. Игра Домов. Этот Калдеввин думает, будто вы
обязательно делаете что-то к своей выгоде, иначе зачем вы здесь? А что
бы вы ни делали, это может быть невыгодно для него, поэтому он и
держался так настороженно.
Ранд потряс головой:
- "Великая Игра"? Что за игра?
- Вообще-то, Ранд, это совсем не игра, - откликнулся со своей кровати
Лойал. Он успел достать из кармана книгу, но она лежала нераскрытой у
него на груди. - Много я о ней не знаю - у огир такого не бывало, - но я
о ней слышал. Аристократы и благородные Дома всячески интригуют,
добиваясь для себя выгод. Они делают то, что, по их предположениям,
поможет им, или повредит врагу, или и то и другое вместе. Обычно все
действия происходят тайно, а если не втайне, то участники стремятся
придать им видимость того, будто делается нечто совсем иное, а не то,
что имеет место быть. - Огир недоуменно почесал ухо с кисточкой. - Даже
зная, что это такое, я ничего не понимаю. Старейшина Хаман всегда
говаривал: чтобы понять то, что делают люди, нужен разум получше, чем у
него. Правда, умнее Старейшины Хамана мне мало кто встречался. Вы, люди,
- необычное племя.
Хурин покосился на огир, но сказал:
- Он верно судит о Даэсс Дей'мар, Лорд Ранд. Кайриэнцы играют в нее
больше прочих, хотя этим занимаются все южане.
- И эти солдаты утром, - заметил Ранд. - Они - тоже часть игры
Калдеввина в эту самую Великую Игру? Ни во что такое нам нельзя
оказаться втянутыми.
О Роге никто не упоминал. О нем, о том, что Рог рядом, в комнате,
помнили все трое.
Лойал покачал головой:
- Не знаю. Ранд. Он - человек, поэтому значить это может что угодно.
- Хурин?
- Я тоже не знаю. - Голос у Хурина был такой же обеспокоенный, как и
вид у Лойала. - Он, может, и делает лишь то, что говорит, или же...
Такая она. Игра Домов. Никогда не знаешь. Большую часть времени в
Кайриэне, Лорд Ранд, я провел в Слободе и мало что знаю о кайриэнской
знати, но... ну, Даэсс Деи'мар опасна повсюду, но особенно - в Кайриэне,
как я слышал. - Вдруг Хурина осенило. - Леди Селин, Лорд Ранд! Она-то
лучше знает, чем я или Строитель. Утром спросите у нее.
Но утром Селин пропала. Когда Ранд спустился в общую залу, миссис
Мадвен вручила ему запечатанный пергамент.
- Уж простите меня, милорд, но вам бы послушаться меня. Зря вы не
постучались в дверь к вашей леди.
Ранд обождал, пока она отойдет, и только тогда сломал белую восковую
печать. На воске были выдавлены полумесяц и звезды.
Я должна на время Вас оставить. Здесь слишком много людей, и мне не
нравится Калдеввин. Я буду ждать Вас в Кайриэне. Помните: я всегда буду
рядом с Вами. Я всегда буду думать о Вас, а Вы, как я уверена, - обо
мне.
Подпись отсутствовала, но в этом элегантном, плавном почерке без
труда угадывалась рука Селин.
Ранд тщательно сложил пергамент, спрятал в карман и вышел из
гостиницы. Хурин уже держал лошадей наготове.
У коновязи стоял Капитан Калдеввин с другим офицером помоложе и с
пятьюдесятью конными солдатами, запрудившими улицу. Головы двух офицеров
были не покрыты, но на руках - латные перчатки, а поверх голубых
кафтанов надеты стянутые ремнями кирасы с золотой насечкой. К амуниции
за спиной офицеров были прикреплены короткие древки с маленькими
жесткими голубыми знаменами над головой. На знамени Калдеввина белела
одинокая звезда, а у молодого офицера поле было пересечено двумя косыми
белыми полосами. Оба офицера выделялись среди солдат в простых доспехах
и шлемах. Солдатские шлемы смахивали на колокола, у которых вырезана
часть спереди, чтобы открыть лица.
Калдеввин поклонился вышедшему из гостиницы Ранду:
- Доброго вам утра, милорд Ранд. Это - Элрикейн Таволин, командир
вашего эскорта, если можно так его назвать. - Второй офицер без слов
поклонился; голова его была выбрита так же, как у Калдеввина.
- Рад вашему эскорту, капитан, - сказал Ранд, сумев произнести это
непринужденно. Против пятидесяти солдат Фейн вряд ли рискнет что-либо
