где полно черни, накачивающейся элем. Почему бы нам опять не заночевать
под звездами? Для меня одно удовольствие спать под звездным небом.
- Мало будет удовольствия, если, пока мы спим, нас настигнет Фейн, -
сказал Ранд, - он и эти троллоки. Он гонится за мной, Селин. И за Рогом
тоже, но меня он в состоянии отыскать. Зачем, по-вашему, в минувшие ночи
я выставлял часовых?
- Если Фейн нас настигнет, вы с ним разделаетесь. - Голос ее был
самоуверенно смел, - А в этой деревушке тоже могут быть Приспешники
Тьмы.
- Но даже знай они, кто мы, что они смогут? В деревне-то полно
другого народу. Если, конечно, вы не считаете, что там все, как на
подбор, Друзья Темного.
- А если они дознаются, что у вас Рог? Стремитесь к величию вы сами
или нет, но даже фермеры о нем грезят.
- Она права, Ранд, - заметил Лойал. - Боюсь, даже фермерам захочется
отобрать его.
- Раскатай свое одеяло, Лойал, и накинь его поверх ларца. И замотай
поплотнее. - Лойал исполнил требуемое, и Ранд кивнул. Со стороны было
очевидно: под полосатым одеялом огир - ящик или сундук, но ничто не
наводило на подозрение, что там нечто большее, чем обычный дорожный
сундук.
- Сундук с одеждой миледи, - с ухмылкой объявил Ранд и отвесил
поклон.
Его шуточку Селин встретила кислым молчанием и ничего не выражающим
взглядом. И вот отряд уже двинулся дальше.
Почти тотчас же вдалеке, слева от Ранда, лучи заходящего солнца
отразились от чего-то на земле. Чего-то большого. Чего-то очень
большого, судя по блику. Заинтригованный, Ранд повернул туда жеребца.
- Милорд? - спросил Хурин. - А как же деревня?
- Сначала я хочу взглянуть, что это такое, - сказал Ранд. Это ярче,
чем солнечные блики на воде. Что это может быть?
Он не отрывал глаз от отблеска и удивился, когда Рыжий внезапно
остановился. Уже собравшись погнать его вперед, Ранд сообразил, что
стоит конь на краю глинистого обрыва, над гигантским котлованом. Большая
часть холма была срыта на глубину где-то до сотни шагов. Определенно,
тут исчез не один холм, и, вероятно, фермерские поля тоже, поскольку яма
была в ширину раз в десять больше, чем в глубину. Дальняя сторона
котлована, по-видимому, была плотно утрамбована в виде ската. На дне
копошились люди, их было с дюжину, они разжигали костер: внизу уже
сгустилась тьма, тут и там тускло отсвечивали доспехи, на боках
покачивались мечи. На них Ранд едва глянул.
Из глины карьера поднималась наклонно исполинская каменная рука,
держащая хрустальную сферу, она-то и сверкала в последних лучах
меркнущего солнца. Ранд потрясенно взирал на сферу, с трудом осмысливая
ее размеры: идеальный шар, и по меньшей мере двадцати шагов в
поперечнике, поверхность которого - юноша был уверен - не портила ни
единая царапина.
Поодаль от руки, соразмерное ей, было отрыто каменное лицо. Бородатое
мужское лицо, оно. выступало из грунта с достоинством бесчисленных лет;
черты широкого лица будто хранили в себе мудрость и знание.
Незваная, обрела форму пустота, в мгновение ока став цельной и
завершенной. Светилась, маня, саидин. Так пристально Ранд разглядывал
лицо и руку, что даже не понял, как и что произошло. Однажды
капитан-корабельщик рассказывал ему о гигантской руке, сжимающей
громадную хрустальную сферу; Байл Домон утверждал: торчит она на холме
острова Тремалкин.
- Тут опасно, - заметила Селин. - Отойдите, Ранд.
- По-моему, я сумею здесь спуститься, - рассеянно заметил он. Саидин
пела ему. Громадный шар будто засиял белым от лучей садящегося солнца.
Как казалось Ранду, в глубинах кристалла свет кружился и танцевал в такт
песне саидин. Он удивился про себя, почему ничего не замечают те люди
внизу?
Селин подъехала ближе и крепко взяла юношу за руку:
- Пожалуйста, Ранд, вы должны отодвинуться. Он озадаченно посмотрел
на ее руку, затем скользнул взглядом по руке к лицу. Она была не на
шутку встревожена, может, даже напугана.
- Если этот обрыв не обвалится под весом наших лошадей, а мы не
свернем себе шеи, то все равно эти люди - стражники. А никто не поставит
охрану и при этом пустит туда всякого прохожего, снедаемого праздным
любопытством. Что хорошего, если вы ускользнете от Фейна, а вас арестуют
стражники какого-то лорда? Идемте.
Внезапно - дрейфующая, далекая мысль - Ранд понял, что его окружила
пустота. Саидин пела, сфера пульсировала, - даже не видя, он чувствовал
эти пульсации, - и всплыла мысль, что если он запоет песню, которую поет
саидин, то громадное каменное лицо откроет рот и запоет вместе с ним. С
ним и с саидин. Воедино.
- Пожалуйста, Ранд, - сказала Селин. - Я поеду в деревню вместе с
вами. И больше не буду говорить о Роге. Только поедем отсюда!
Ранд высвободил пустоту... а она не исчезла. Саидин продолжала петь
вполголоса, и свет в сфере бился в такт ударам сердца. Его сердца.
Лойал, Хурин, Селин - все они смотрели на Ранда, но будто бы не замечали
исходящего от кристалла чудесного сверкания. Он постарался оттолкнуть от
себя пустоту. Она не поддавалась, словно обратившись в гранит; он плавал
в ничто, ставшем твердым как камень. Песня саидин, песня сферы, он
ощущал их дрожь своими костями, всем своим естеством. С мрачной
решительностью он отказывался сдаваться, потянулся в глубь себя... Я не
буду...
- Ранд!
Он не знал, чей это был голос.
...потянулся к сущности того, кем он был, к сущности того, чем он
был... ...не буду...
- Ранд!
Песня наполняла его, наполняла ничто. ...коснулся камня, горячего от
жестокого солнца, холодного от безжалостной ночи... ...не... Свет
наполнял его, слепил его.
- Пока не исчезнет тень, - бормотал он, - пока не уйдет вода...
Сила наполняла его. Он был един со сферой.
- ...в Тень, оскалив зубы...
Эта сила была его. Эта Сила была его.
- ...плюнуть в глаза Затмевающему Зрение... Сила для Разлома Мира.
- ...в последний день! - вырвалось криком, и пустота исчезла. Рыжий
шарахнулся от вопля; глина осыпалась под копытами жеребца, крошась в
карьер, стекая ручьями комков. Гнедой пал на колени. Ранд подался
вперед, подбирая поводья, и Рыжий выбрался на твердую землю, подальше от
кромки обрыва.
Ранд увидел, что все глядят на него. Селин, Лойал, Хурин, все.
- Что случилось? - Пустота... Он коснулся лба. Пустота не исчезла,
когда он высвободил ее, и свечение саидин стало сильнее, и... Ничего
больше он не помнил. Саидин. Ранд похолодел. - Я... что-нибудь делал? -
Он хмурился, стараясь припомнить. - Я что-нибудь говорил?
- Ты просто сидел, окаменев точно статуя, - сказал Лойал, - бормоча,
что бы тебе кто ни говорил. Что ты бормотал, я не разобрал, пока ты не
выкрикнул "день!" так громко, что и мертвый бы проснулся. А потом чуть
не послал своего коня с обрыва. Ты не болен? С каждым днем ты ведешь
себя все более странно.
- Я не заболел, - резко ответил Ранд, потом уже мягче добавил: -
Лойал, со мной все в порядке. Селин настороженно наблюдала за ним. Из
карьера донеслись оклики, слова были неразличимы.
- Лорд Ранд, - сказал Хурин, - по-моему, эти охранники нас все-таки
заметили. Если им известна по этой стороне дорога вверх, в любую минуту
они будут здесь.
- Да, - подтвердила Селин. - Давайте поскорее отсюда уедем.
Ранд бросил взгляд на котлован, затем торопливо отвел взор. В
огромном кристалле не было ничего, кроме отраженного света вечернего
солнца, но Ранд не хотел на него смотреть. Он почти вспомнил... что-то
об этой сфере.
- Незачем их ждать. Мы ничего не сделали. Давайте поищем гостиницу.
Он развернул Рыжего в сторону деревни, и вскоре котлован и кричащие
охранники остались позади.
Как и многие деревни, Тремонсин занимала вершину холма, но холм этот,
как и те, где располагались фермы, мимо которых отряд проезжал, был
разделен на террасы, укрепленные каменными стенами. Квадратные каменные
дома располагались на ухоженных участках, позади домов - аккуратные
садики, как и вдоль нескольких прямых улиц, пересекавшихся под прямыми
углами. Казалось, здесь никому и в голову не пришло закруглять улицы,
огибающие холм.
Однако народ тут выглядел открытым и дружелюбным: они приветливо
кивали друг другу, хоть и спешили закончить дневные дела до наступления
темноты. Жители этой деревни, темноглазые и с бледными узкими лицами,
оказались низкорослыми - никого выше плеча Ранда, а с Хурина ростом -
раз-два и обчелся. Одеты все были в темную одежду, кроме нескольких
встреченных, у которых на груди были цветные разрезы. В воздухе носились
запахи готовящейся еды - нос Ранда учуял ароматы необычных приправ.
Немногие хозяйки стояли, облокотясь на свои двери, и беседовали; двери
были разделены на две половинки, так что верхняя створка открыта, а
нижняя - закрыта. Народ посматривал на приезжих с любопытством, без
капли враждебности. Некоторые ненадолго задерживали взгляд на Лойале,
огир шагал рядом с лошадью, крупной, как жеребец-дхурранец, но
задерживали они взор не дольше, чем позволяла учтивость.
На самой вершине холма открылась гостиница - каменное, как и все дома
в деревне, здание, и о его назначении ясно говорила разрисованная
вывеска, прибитая над широкими дверями. "Девять Колец". Улыбаясь, Ранд
соскочил с Рыжего и привязал уздечку к перекладине коновязи. "Девять
Колец" была одной из любимых им в детстве историй о приключениях; Ранд
надеялся, что любимой она и останется.
Селин, когда он помогал ей слезть с лошади, по-прежнему казалась
встревоженной.
- Как вы? - спросил он. - Я вас тогда, случаем, не напугал? Рыжий ни
за что бы не упал с откоса со мной.
Ему все не давало покоя, что же произошло на самом деле.
- Вы меня до смерти перепугали, - сказала Селин натянуто, - а
испугать меня нелегко. Вы могли убиться, погибнуть... - Она разгладила
платье. - Поедем со мной. Сегодня. Сейчас. Возьмите Рог, и я навсегда
останусь рядом с вами. Подумайте. Я - рядом с вами, и Рог Валир - в
ваших руках. И это будет только начало, обещаю. Чего больше можно
просить?
Ранд покачал головой:
- Не могу, Селин. Рог... - Он оглянулся вокруг. В доме через дорогу
из окна выглянул мужчина, затем задернул занавески; вечер затянул
сумраком улицу, и на виду, кроме Лойала и Хурина, теперь никого не было.
- Рог - не мой. Я это вам уже говорил.
Селин повернулась к Ранду спиной, отгородившись от него, словно
непробиваемой кирпичной стеной, белым плащом.
Глава 21
"ДЕВЯТЬ КОЛЕЦ"
Ранд ожидал, что раз время ужина, то общая зала будет пуста, но за
одним из столов сгрудились с полдюжины мужчин, азартно метавших кости
между высоких кружек с элем, и в сторонке сидел за ужином еще один. Хотя
у игроков не было на виду оружия и доспехов они не носили, а только
простые куртки и бриджи темно-синего цвета, что-то в их манере держать
себя подсказало Ранду, что это - солдаты. Ранд обратил взгляд на
сидевшего в одиночестве мужчину. Офицер, высокие сапоги с отворотами,
меч прислонен к столу возле стула. Грудь синего офицерского кафтана от
плеча до плеча пересекал один разрез красного цвета и еще один, желтого;
голова спереди была чисто выбрита, а сзади свисали длинные черные
волосы. Солдатские прически были короткими, будто их всех стригли под
один и тот же горшок. Все семеро повернулись к вошедшим - к Ранду и его
спутникам.
В гостинице хозяйничала худая женщина с длинным носом и седеющими
волосами, но морщины на ее лице казались скорее частью широкой улыбки.
Она торопливо устремилась к гостям, вытирая руки белым, без единого
пятнышка передником.
- Добрый вам вечер, - быстрые глаза цепко пробежались по вышитой
