что это такое. - Впервые в его голосе слышалось сожаление о своей
осведомленности.
- Это... - Нет. То, что этот камень тот же самый, не большее безумие,
чем то, что он видит вокруг себя: Мэт и Перрин, шайнарцы пропали, все
изменилось. Я думал, что спасся, а это началось вновь, и больше нет
ничего безумного. Разве что только я. Ранд оглянулся на Лойала и Хурина.
Судя по их поведению, они еще не обезумели; они тоже видели. Что-то в
этих ступенях зацепило взор: различные цвета, семь, поднимаются вверх от
голубого до красного.
- По одной для каждой Айя, - сказал Ранд.
- Нет, Лорд Ранд, - простонал Хурин. - Нет. Айз Седай не сделали бы
нам ничего плохого. Они не могли! Я иду в Свете.
- Как и мы, Хурин, - одернул его Ранд. - Айз Седай нам не сделали бы
ничего плохого. - Если только не встанешь у них на пути. Не Морейн ли
как-нибудь сотворила такое? - Лойал, ты сказал, тебе известно, что это
за камень. Ну и что же это такое?
- Я сказал, что, по-моему, знаю, Ранд. Был обрывок старой книги,
всего пяток страниц, но на одной из них я видел рисунок этого камня,
этого Камня, - слово это во второй раз огир произнес совсем по-иному,
явно подчеркивая значимость сказанного, - или очень похожего. И под
рисунком надпись: "От Камня к Камню бегут линии "если", между мирами,
что могут быть".
- Что это значит, Лойал? Тут же нет никакого смысла.
Огир уныло покачал массивной головой:
- Было-то всего несколько страничек. Частью в них говорилось про Айз
Седай в Эпоху Легенд, о тех немногих из них, кто мог Перемещаться. Так
вот самые могущественные из них могли использовать эти Камни. Как, там
не сказано, но из того, что я сумел разгадать и разобрать, вероятно, эти
Айз Седай как-то использовали Камни для путешествий к тем мирам. - Он
глянул на обожженные деревья и быстро опустил глаза, словно и
задумываться не хотел о том, что лежит за границей ложбины. - Но даже
если Айз Седай и умеют пользоваться ими или умели, с нами все равно нет
Айз Седай, чтобы направлять Силу, так что мне непонятно, как эти Камни
нам помогут.
У Ранда по спине забегали мурашки. Айз Седай их использовали. В Эпоху
Легенд, когда были мужчины Айз Седай. Всплыло в памяти смутное
воспоминание, как, пока он спал, пустота смыкалась вокруг него,
наполняясь тем беспокойным свечением. И он вспомнил комнату в той
деревне и свет, к которому потянулся в поисках спасения. А что, если
свет тот - мужская половина Истинного Источника?.. Нет, не может быть.
Но что, если так? О Свет, я гадаю, бежать мне или нет, а это все время
со мной, у меня в голове. А вдруг это я перенес нас сюда? Дальше думать
совсем не хотелось.
- Миры, что могут быть? Чего-то непонятно, Лойал. Огир пожал плечами,
тяжело и неловко:
- Мне тоже. Ранд. У большинства из тех страниц смысл очень схож.
"Если женщина пойдет налево или направо, разделится ли поток Времени?
Будет ли тогда Колесо плести два Узора? Тысячу - для каждого из ее
поворотов? Столько, сколько звезд? Один подлинный, прочие -
всего-навсего тени и отражения?" Вот видишь, Ранд, все очень неясно. В
основном вопросы, большая часть которых противоречит один другому. И
вообще говорилось там не очень многое. - Он опять подошел к колонне и
принялся разглядывать ее, но вид у огир был такой, словно ему хотелось,
чтоб столб куда-нибудь исчез. - Судя по этим страницам, должно
существовать множество таких Камней, разбросанных по всему миру, или же
так когда-то было, но я никогда не слышал, чтобы кто-то хоть один
находил. Вообще я не слышал ни о ком, находившем нечто подобное.
- Милорд Ранд? - Теперь, стоя более-менее на месте, Хурин выглядел
поспокойнее, но он нервно сжимал свою куртку у пояса руками, на лице -
настойчивость. - Милорд Ранд, вы вернете нас обратно, правда? Обратно, в
наш мир? У меня жена, милорд, детишки. Мелии моей и без того несладко
придется, умри я, но если она даже моего тела не сможет предать
материнскому объятию, то будет горевать до конца дней своих. Вы же
понимаете, милорд! Мне нельзя, чтоб она не знала! Вы нас вернете. И если
я умру, если вы не сможете передать ей мое тело, то расскажите ей все,
пусть знает хоть об этом.
Под конец нюхач уже не спрашивал. В голосе его слышалась нотка
уверенности.
Ранд собрался в который раз возразить, что никакой он не лорд, но, не
произнеся ни слова, захлопнул рот. Теперь об этом говорить было совсем
не важно. Ты его в это втянул. Ему хотелось откреститься от этого
утверждения, но он-то знал, кто он такой, знал, что способен направлять,
пусть даже это всегда происходит не по его воле, само собой. Лойал
сказал: Айз Седай использовали Камни, что означает Единую Силу. Лойал
всегда говорил только то, что знал, в этом можно быть уверенным - огир
никогда не заявлял, будто что-то знает, если не знал, - и рядом нет
больше никого, кто мог бы владеть Единой Силой. Ты его в это втянул, ты
и должен его спасти. Должен постараться.
- Я сделаю что в моих силах, Хурин. - А поскольку Хурин был
шайнарцем, то добавил: - Клянусь своим Родом и честью. Родом пастуха и
честью пастуха, но для меня они такие же, как и у лорда.
Хурин перестал нервно теребить куртку. Теперь уверенность отразилась
и в глазах. Он низко поклонился:
- Почту за честь служить вам, милорд.
Ранд вдруг почувствовал себя в чем-то виноватым. Теперь он думает,
что ты обязательно доставишь его домой, потому что шайнарские лорды
всегда держат свое слово. Ну и что ж ты намерен делать, ЛОРД Ранд?
- Ничего такого не надо, Хурин. Не надо больше кланяться. Я не... -
Внезапно Ранд сообразил: у него теперь язык не повернется вновь сказать
этому человеку, что он не лорд. Все, что поддерживало нюхача, - это его
вера в лорда, и Ранд не вправе лишать Хурина этой веры, не сейчас. Не
здесь. - Не нужно больше кланяться, - неловко договорил Ранд.
- Как скажете. Лорд Ранд. - Ухмылка Хурина была такой же широкой, как
при первой встрече с ним Ранда.
Ранд прочистил горло:
- М-да. Хорошо, значит, так я и сказал.
Оба его спутника наблюдали за ним, Лойал с интересом, Хурин с верой,
и оба ждали, что же он станет делать. Из-за меня они попали сюда. Должно
быть, из-за меня. Поэтому я должен вывести их обратно. И это означает...
Глубоко вдохнув. Ранд пошел по белым камням, которыми была выложена
лощина, к покрытому символами цилиндру. Маленькие строчки какого-то
неведомого ему языка окружали каждый символ, необычные письмена, будто
струящиеся изгибами и спиралями, неожиданно наламывались зазубринами
крючков и углов, потом опять текли дальше. Ладно, хорошо, хоть не
троллоковы закорючки. Без особого желания Ранд положил ладонь на
колонну. На ощупь она походила на сухой, полированный камень, но была на
удивление скользкой и гладкой, совсем как смазанный маслом металл.
Ранд закрыл глаза и вызвал перед мысленным взором пламя. Пустота
приходила медленно, с заминками. Он понимал, его собственный страх
сдерживает ее, страх перед тем, что он пытался сделать. Чем быстрее он
отправлял страх в пламя, тем больше его появлялось. Мне нельзя этого
делать. Направлять Силу. Я не хочу. Свет, должен же быть другой выход. С
суровой мрачностью он утихомирил эти мысли, загнал их в неподвижную
глубину. Он чувствовал на лице капельки пота. Решительно он продолжал,
заталкивая свой страх во всепожирающее пламя, отчего оно росло и росло.
И там была пустота.
Суть его самого плавала в ничто. Он видел свет - саидин - даже с
закрытыми глазами, ощущал его теплоту, свет окружал его, окружал все,
заливал все. Он колебался подобно пламени свечи, видимому через
промасленную бумагу. Прогорклое масло. Дурно пахнущее масло.
Ранд потянулся к свечению - он не был уверен, как он потянулся, но
это было что-то, какое-то движение, стремление к свету, к саидин - и
ничего не ухватил, руки словно бы прошли сквозь воду. Ощущение было
такое, будто погружаешь ладонь в илистый пруд, где на поверхности
плавает пена, ниже - чистая вода, но не получалось зачерпнуть ни капли
воды. Вновь и вновь она струйками сбегала меж пальцев, и даже капельки
не оставалось, лишь склизкая пена, отчего кожу стянуло мурашками.
В полном отчаянии он постарался представить себе картину этой лощины,
какой она была, - с Ингтаром и воинами, спящими у своих лошадей, с Мэтом
и Перрином и лежащим Камнем, заросшим мхом так, что торчал лишь его
кончик. За пределами пустоты сформировал Ранд эту картину, крепко
цепляясь за скорлупку ничто, что окружало его. Он пытался соединить это
изображение со светом, силился слить их воедино. Лощину, какой та была,
и себя с Лойалом и Хурином - там, вместе. Голова заболела. Вместе с
Мэтом, и Перрином, и с шайнарцами. Жжение в голове. Вместе!
Пустота взорвалась, разлетелась тысячью бритвенно острых, кромсающих
разум осколков. Содрогаясь всем телом, он отшатнулся, выпучив глаза.
Прижатые к Камню ладони болели, руки и плечи ломило, они тряслись;
желудок готов был вывернуться наизнанку от ощущения покрывающей юношу
грязи, а голова... Ранд силился успокоить дыхание. Такого прежде не
случалось. Когда пустота пропадала, то словно лопался проколотый пузырь,
она просто исчезала, в один миг. И никогда не разбивалась, как стекло.
Голова будто онемела, словно тысячу порезов нанесли так быстро, что боль
еще не успела явиться. Но каждая царапина ощущалась настолько реальной,
как будто сделанная ножом. Он провел рукой по виску и удивился, не
увидев крови на пальцах.
По-прежнему Хурин стоял и наблюдал за ним, по-прежнему уверенный.
Более того, к этой минуте нюхач выглядел еще увереннее. Лорд Ранд что-то
делает. То, что лордам и полагается. Они защищают и страну, и народ
своими телами и жизнями, а когда что-то неладно, они все исправят и
проследят, дабы восторжествовала справедливость и свершилось правосудие.
Пока Ранд что-то делает, неважно что именно, но делает, Хурин не утратит
уверенности, что в итоге все будет хорошо. Как и полагается быть, когда
за дело берутся лорды.
Лойал же смотрел совсем иначе, взгляд у него был нахмуренный и слегка
озадаченный, но глаз от Ранда он тоже не отрывал. Ранду стало интересно,
о чем же думает сейчас огир.
- Попробовать стоило, - сообщил Ранд спутникам. То противное ощущение
протухшего масла в голове - Свет, это же внутри меня! Не хочу, чтобы это
было у меня внутри! - медленно ослабевало, но тошнота пока не проходила.
- Я еще попробую, через пару минут.
Ранд надеялся, что голос его звучит уверенно. У него не было ни
малейшего представления, как действуют эти Камни, - в случае если вдруг
его действия имеют шанс на успех. Может, есть правила, как с ними
обращаться. Может, нужно сделать нечто особенное. Сеет, может, один и
тот же Камень нельзя использовать дважды подряд или... Он оборвал эти
свои мысли. Ни к чему хорошему размышления в таком направлении не
приведут. Нужно что-то делать. Глядя на Лойала и Хурина, Ранд решил, что
знает теперь, что имел в виду Лан, когда говорил о долге, который давит
будто гора.
- Милорд, я думаю... - Хурин умолк на полуслове, выглядя смущенным. -
Милорд, может быть, если мы найдем Друзей Темного, то сумеем заставить
одного из них рассказать, как вернуться.
- Я готов спросить Друга Темного, а то и самого Темного, если буду
знать, что получу правдивый ответ, - сказал Ранд. - Но здесь только мы.
Только мы трое. - Только я. Единственный, кто обязан это сделать, - я.
- Мы могли бы пойти по их следу, милорд. Если мы их догоним...
Ранд уставился на нюхача:
- Ты до сих пор их чуешь?
- Да, милорд. - Хурин нахмурился. - След слабый, какой-то блеклый,
