Он сказал, что меня обманули тени. Но пока мы гасили горн и убирали
(-ab`c,%-bk, он свой самый большой молот держал под рукой. Раньше он так
никогда не делал.
- Значит, он тебе поверил, - сказал Ранд, но Перрин пожал плечами:
- Не знаю. Я спросил, зачем ему молот, если мне померещилось что-то
среди теней, а он ответил что-то насчет волков, обнаглевших настолько, что
стали появляться в деревне. Может, он решил, что я видел именно их, хотя
мастер Лухан должен бы знать: я вполне могу отличить волка от человека
верхом на коне, даже в вечернем сумраке. Я знаю, что я видел, и никому не
заставить меня поверить в другое.
- Я тебе верю, - сказал Ранд. - Я тоже его видел. Перрин удовлетворенно
хмыкнул, словно раньше не был уверен в этом.
- О чем это вы говорите? - неожиданно раздался требовательный голос
Эгвейн.
Ранду вдруг захотелось разговаривать шепотом. Знай он, что она их
услышит, он бы так и сделал. Мэт и Перрин, с глупыми улыбками до ушей,
наперебой принялись рассказывать Эгвейн о своих неожиданных встречах со
всадником в черном плаще, но Ранд хранил молчание. Он был уверен, что
знает, какие слова она скажет, когда его друзья закончат свои истории.
- Найнив оказалась права, - заявила Эгвейн куда-то в небо, едва двое
юношей умолкли. - Ни одного из вас нельзя отпускать далеко от материнского
подола. Люди ездят верхом на лошадях, это вам известно. Но из-за этого они
не превращаются в страшилищ из менестрелевых сказок.
Ранд кивнул про себя - именно такого ответа он и ожидал. Тут же
досталось от Эгвейн и ему:
- А ты эти слухи распускаешь. Порой ты, Ранд ал'Тор, как будто вообще
ничего не понимаешь. Зима и так была страшной, а ты еще принимаешься
пугать детей.
Ранд состроил кислую гримасу:
- Ничего я не распускаю, Эгвейн. Но я видел то, что видел, а видел я
вовсе не фермера, ищущего заблудившуюся корову.
Эгвейн набрала полную грудь воздуха, но что она намеревалась сказать,
никто не узнал: дверь гостиницы распахнулась, и из нее торопливо, будто за
ним гнались, выскочил седой взлохмаченный человек.
ГЛАВА 4
МЕНЕСТРЕЛЬ
Дверь, грохнув, захлопнулась за спиной седого худого мужчины, который
волчком крутанулся на месте и уставился на нее. Его можно было бы счесть
высоким, если бы он не сутулился, но двигался он с живостью, создававшей
обманчивое представление о его возрасте. Плащ мужчины выглядел лоскутным
одеялом, заплатки всевозможных размеров и очертаний трепетали от каждого,
даже самого легкого порыва ветра сотнями разноцветных пятен. На самом
деле, как успел разглядеть Ранд, плащ был достаточно толстым, что бы там
ни утверждал мастер ал'Вир: цветастые заплаты служили большей частью для
украшения.
- Менестрель! - взволнованно прошептала Эгвейн. Седой мужчина резко
развернулся, плащ взметнулся в воздух, открыв длинную необычную куртку с.
мешковатыми рукавами и большими карманами. Густые, такие же белоснежные,
как и волосы, висячие усы; угловатое его лицо наводило на мысль о дереве,
пережившем суровые времена. Мужчина высокомерно указал на Ранда и его
друзей чубуком своей трубки, длинным, с необычной резьбой. В воздухе повис
дымный хвост.
Голубые, все замечающие глаза впились в ребят из-под белых кустистых
бровей.
Ранд с интересом рассматривал незнакомца, особенно его заинтересовали
глаза. В Двуречье у всех были темные глаза, как и у большинства купцов и
охранников, да и у всех, кого он видел в жизни. Конгары и Коплины
насмехались над серыми глазами Ранда, пока однажды в конце концов он не
съездил кулаком Эвалу Коплину по носу, - Мудрой пришлось тогда всерьез
потрудиться. Ранд задумался: а есть ли в мире такие страны, где темных
глаз нет ни у кого? Может, и Лан из таких краев?
- Что это за место такое? - спросил менестрель глубоким низким голосом,
который звучал громче голоса обыкновенного человека. Его звуки даже на
открытом воздухе будто заполняли огромное помещение и отражались от стен.
- Какие-то недотепы из деревни на холме сказали мне, что до темноты я
доберусь сюда, правда, забыв упомянуть, что для этого мне надо выехать до
полудня. Когда я наконец достиг цели, продрогнув до костей и мечтая лишь о
теплой постели, этот хозяин гостиницы брюзжал целый час, словно я какой-то
приблудный свинопас и словно не меня ваш Совет Деревни пригласил показать
свое искусство на этом вашем празднике. И он до сих пор даже не удосужился
уведомить меня, что именно он - мэр. -Менестрель замолчал, переводя
дыхание, окинул всех взглядом и сразу же продолжил: - И вот, когда я
спустился вниз выкурить трубку перед камином и пропустить кружечку эля, в
общем зале все мужчины уставились на меня, будто я самое меньшее - любимый
родственничек, припершийся одолжить у них деньжат. Один престарелый дедуля
взялся поучать меня, какие сказания мне следует рассказывать, а какие не
нужно, а потом девчушка крикнула, чтоб я убирался, и пригрозила угостить
меня хорошим ударом дубины, дабы я быстрее пошевеливался. Ну где это
видано, чтобы так обращались с менестрелем?
На лицо Эгвейн стоило посмотреть: она широко раскрытыми от изумления
глазами разглядывала менестреля, представшего перед нею во плоти, и
удивление боролось в ней с желанием броситься на защиту Найнив.
- Прошу прощения, мастер Менестрель, - сказал Ранд. Он понимал, что
самым глупейшим образом ухмыляется. - Это была наша Мудрая, и...
- Та маленькая стройная прелестница? - воскликнул менестрель. - Мудрая
вашей деревни? Как, да в ее лета ей бы лучше кокетничать с молодыми
парнями, а не предсказывать погоду и лечить болезни!
Ранд переступил с ноги на ногу. Он надеялся, что Найнив никогда не
узнает о высказываниях менестреля. По крайней мере, пока не закончится его
выступление. Перрин вздрогнул от слов менестреля, а Мэт беззвучно
присвистнул, словно у них обоих появились одни и те же мысли.
- Мужчины - это Совет Деревни, - продолжал Ранд. - Уверен, они не хотели
показаться невежливыми. Понимаете, мы только что узнали о войне в
Гэалдане, о человеке, называющем себя Возрожденным Драконом. О Лжедраконе.
Об Айз Седай, спешащих туда из Тар Валона. Совет старался выяснить, не
окажемся ли мы здесь в опасности.
- Старые новости, даже в Байрлоне, - облегченно вздохнул менестрель, - а
сюда вести доходят в самую последнюю очередь. - Он замолчал, оглянулся на
деревенские дома и сухо добавил: - Или почти в последнюю. - Потом взгляд
его зацепился за фургон, одиноко стоящий перед гостиницей, упираясь
оглоблями в землю. - Вот как. По-моему, я там, в гостинице, признал Падана
Фейна. - Голос его по-прежнему был глубок, но удивительная звучность
исчезла, сменившись презрением. - Фейн всегда быстро приносит плохие
вести, а самые худшие - еще быстрее. В нем больше от ворона, чем от
человека.
- Мастер Фейн часто бывает в Эмондовом Лугу, мастер Менестрель, -
сказала Эгвейн, нотка неодобрения проскользнула через стену восхищения. -
Он всегда полон веселья, и хороших вестей Фейн приносит гораздо больше,
чем недобрых.
Менестрель зыркнул на нее, потом широко улыбнулся:
- Какая премиленькая девица! К вашим волосам подошли бы бутоны роз. К
сожалению, сейчас я не могу достать розы прямо из воздуха, но не затруднит
ли вас постоять завтра рядом со мной во время моего представления? Чтобы
подать мне флейту, когда я попрошу, и кое-какие прочие инструменты. Я
всегда выбираю в помощницы самую очаровательную девушку, какую удастся мне
найти.
Перрин тихо заржал, а Мэт, который и так едва сдерживал смех, захохотал
во весь голос. Ранд обалдело захлопал глазами. Эгвейн свирепо посмотрела
на него, и он даже не улыбнулся. Она выпрямилась и заговорила
преувеличенно спокойным тоном:
- Благодарю вас, мастер Менестрель. Я буду рада помочь вам.
- Том Меррилин, - сказал менестрель. Они уставились на него. - Меня
зовут Том Меррилин, а не мастер Менестрель. - Он подтянул пестрый плащ, и
внезапно голос его вновь зазвучал будто в огромном зале: - Некогда Придвор
ный Бард, сейчас я действительно достиг высокого звания Мастера
Менестреля, однако зовут меня просто - Том Меррилин, а менестрель - всего
лишь звание, которым я очень горд. - С этими словами он отвесил поклон,
очень церемонно и при этом так искусно взмахнул полой плаща, что Мэт
захлопал в ладоши, а Эгвейн задохнулась от восхищения.
- Мастер... э-э... мастер Меррилин, - произнес Мэт, не совсем уверенный
в том, какую форму обращения из названных Томом Меррилином выбрать, - что
сейчас происходит в Гэалдане? Вам что-нибудь известно об этом Лжедраконе?
Или об Айз Седай?
- Парень, я что, похож на торговца? - буркнул менестрель, выбивая
трубку, постукивая по ней ладонью. Он засунул ее внутрь то ли плаща, то ли
куртки - Ранд не поручился бы за то, куда и как она исчезла. - Я -
менестрель, а не разносчик сплетен. И стою на том, чтобы ничего не знать
об Айз Седай. Так намного спокойнее.
- Но война, - с жаром заикнулся было Мэт, однако его сразу же оборвал
мастер Меррилин:
- В войнах, паренек, одни глупцы убивают других глупцов по самому
глупому поводу. Каждый должен зарубить это себе на носу. Я здесь - из-за
своего искусства. - Неожиданно он ткнул пальцем в Ранда: - Вот ты,
приятель. Ты высокий. Ты еще не совсем вырос, но сомневаюсь, что в округе
найдется мужчина твоего роста. И еще, держу пари, мало у кого в деревне
глаза такого цвета. С рукоятью топора за плечами ты - айилец, такой же
высокий. Как твое имя, парень?
Ранд нерешительно назвался - в растерянности, потешается над ним этот
человек или нет, а менестрель уже принялся за Перрина:
- А ты сложением почти огир. Очень похоже. Как тебя зовут?
- Ну, если я еще встану себе на плечи, - засмеялся Перрин. - Боюсь, я и
Ранд всего-навсего простые люди, мастер Меррилин, а не выдуманные твари из
ваших сказаний. Я - Перрин Айбара.
Том Меррилин дернул себя за ус:
- Вот как. Выдуманные создания из моих сказаний. Выдуманные, да? Сдается
мне, вы, парни, порядком попутешествовали.
Ранд держал рот на замке: наверняка сейчас они стали мишенью для шутки,
но Перрин заговорил:
- Мы все доходили до Сторожевого Холма и Дивен Райд. Не многие тут
забирались так далеко. - Он не хвастался: Перрин редко хвастался, это было
не в его привычке. Он говорил лишь правду.
- Мы все повидали Трясину, - добавил Мэт, а вот в его голосе слышалось
хвастовство. - Это болото на дальнем конце Мокрого Леса. Там вообще никто
не бывает - везде полно топей и зыбучих песков, - только мы. И к Горам
Тумана никто не ходит, а мы ходили один раз. Во всяком случае, к их
подножию.
- Вот так далеко, да? - негромко проговорил менестрель, теперь не
переставая поглаживать усы. Ранду показалось, что этим он скрывает улыбку,
и юноша заметил, как Перрин хмурится.
- Заходить в горы - к несчастью. - Мэт будто оправдывался, что не ходил
дальше. - Это всем известно.
- Это совершенная глупость, Мэтрим Коутон, - гневно прервала его Эгвейн.
- Найнив говорит... - Она осеклась, щеки ее порозовели, а взгляд, которым
она окинула Тома Меррилина, отнюдь не светился дружелюбием, как раньше. -
Неправильно, так... Это не... - Девушка покраснела еще больше и умолкла.
Мэт прищурился, словно ему в голову закралось подозрение о том, каким
должно было быть продолжение. - Ты права, дитя, - сказал сокрушенно
менестрель. - Я смиренно прошу прощения. Я здесь для того, чтобы выступать
и веселить людей. Ах, ах, всегда мой язык доставляет мне неприятности!
- Может, мы и не странствовали так далеко, как вы, - решительно заявил
