эфесу меча-косы. - Ты брось меч.
Ранд облизнул губы. Мурддраал! Наихудшие из сказаний расхаживают наяву
нынче ночью. Явись Исчезающий, и троллоки покажутся по сравнению с ним
смирными овечками. Но если этот троллок вытащит свой тяжелый клинок, то не
останется уже ни единого шанса. Ранд вымученно улыбнулся дрожащими губами.
- Ладно. - Пальцы сильнее сжали рукоять меча, он опустил руки вниз. - Я
поговорю.
Волчья улыбка превратилась в рычание, и троллок бросился на юношу. Ранд
никогда бы не поверил, что такая огромная тварь способна двигаться так
быстро. В отчаянии он вскинул меч. Чудовищно-громадное тело обрушилось на
него, отшвырнув к стаю. От навалившейся тяжести нельзя было вздохнуть.
Когда они упали на пол - троллок сверху, - Ранд стал бороться за глоток
воздуха. Он бешено сопротивлялся, отталкивая ищущие деисте и толстые руки,
увертываясь от щелкающих челюстей.
Вдруг троллок судорожно дернулся и затих. Порядком помятый, весь в
ушибах, чудом не задохнувшийся, Ранд только и мог что лежать, не веря
случившемуся. Тем не менее он быстро пришел в себя, по крайней мере
настолько, чтобы выползти из-под тела троллока. Из-под мертвого тела. Окро
вавленный клинок торчал из самой середины троллоковой спины. Все же меч он
поднял вовремя. Пальцы Ранда были липки от крови, поперек груди шла быстро
темнеющая, кровавая полоса. Ранда замутило. Его трясло как от пережитого
ужаса, так и от облегчения - он все еще жив.
Другие вернутся, сказал троллок. Другие троллоки вернутся обратно на
ферму, в дом. И Мурддраал, Исчезающий. В сказаниях говорится, что
Исчезающие футов двадцати ростом, с горящими огнем глазами, что они скачут
верхом на тенях, словно бы на лошадях. Когда Исчезающий сворачивает в
сторону, он пропадает и никакая стена ему не помеха. Ранд решил, что надо
a$%+ bl то, зачем он пришел, и побыстрее отсюда удирать.
Закряхтев от усилия, Ранд перевернул тело троллока, чтобы вытащить меч,
- и чуть не бросился наутек, когда открытые глаза уставились на него.
Только потом он сообразил, что смотрят они сквозь поволоку смерти.
Ранд вытер руки о превратившуюся в лохмотья тряпку - еще утром она была
рубашкой Тэма - и выдернул меч. Очистив от крови клинок, он с тяжелым
чувством бросил тряпку на пол. На уборку нет времени, подумал он с нервным
смехом и, чтобы унять его, с силой стиснул зубы. Ранд не понимал, можно ли
будет отчистить дом, чтобы тот вновь обрел уютный, обжитой вид. Этой
отвратительной вонью наверняка пропитались все балки. Но сейчас нет
времени размышлять об этих делах. Нет времени на уборку. Может, нет
времени уже ни на что.
Ранд был уверен, что о каких-то нужных вещах он позабыл, но Тэм ждал, а
троллоки возвращались. Он стал собирать то, о чем успел вспомнить.
Шерстяные одеяла из спален наверху, чистое полотно, чтобы перевязать рану
Тэма. Плащи и куртки. Мех для воды, который он обычно брал с собой, когда
выгонял овец на пастбище. Чистую рубаху. Выдастся ли минута, чтобы
переодеться, Ранд не знал, но при первой же возможности он хотел скинуть с
себя испачканную кровью одежду. Маленькие мешочки с ивовой корой и другими
лечебными травами оказались сейчас частью темной неопрятной кучи на полу,
и заставить себя прикоснуться к ней он был не в силах.
Принесенное Тэмом ведро по-прежнему стояло у камина, чудом не
опрокинутое и не загаженное. Ранд наполнил мех, а оставшейся водой наспех
ополоснул руки. Еще раз напоследок обвел все взглядом, припоминая, не
забыл ли чего. Среди разгрома он заметил свой лук, переломанный надвое в
самом толстом месте. С болью в душе он уронил обломки на пол. Хватит и
того, что уже собрано, решил Ранд и сложил все снаружи, у двери.
Последнее, что он сделал, перед тем как покинуть дом, - отыскал среди
беспорядка фонарь с заслонками. В нем еще оставалось немного масла.
Засветив его от свечи, юноша задвинул заслонки - отчасти от ветра, но
больше для того, чтобы не привлечь внимания, - и заторопился во двор, с
фонарем в одной руке и мечом - в другой. Вряд ли он мог сказать заранее,
что обнаружит в сарае. Загон для овец дал ему понять, что не стоит
надеяться на многое. Но чтобы доставить Тэма в Эмондов Луг, ему нужна
повозка, а для двуколки нужна Бела. Поэтому приходилось на что-то
надеяться.
Двери сарая были распахнуты настежь, одна покачивалась на ветру и
поскрипывала. На первый взгляд все внутри было как обычно. Потом взор
Ранда упал на пустые стойла, их дверцы оказались сорваны с петель. Бела и
корова исчезли. Торопливо Ранд прошел в глубину сарая. Двуколка лежала на
боку, половина спиц в колесах оказалась выломана. От одной оглобли остался
обрубок длиной всего в фут.
Отчаяние от безысходности положения, в которое он попал, переполнило
Ранда. Он не был уверен, что сможет донести Тэма до деревни, даже если
отец и выдержит такую дорогу. Боль могла убить Тэма скорее, чем жар. Так
или иначе, но это единственная оставшаяся возможность. Все, что можно
сделать, сделано. Ранд развернулся и шагнул было к выходу, когда взгляд
его зацепился за отрубленную оглоблю, валяющуюся на засыпанном соломой
полу. Неожиданно он улыбнулся.
Поспешно юноша поставил фонарь на пол, рядом положил меч и в следующее
мгновение уже ухватился руками за двуколку и напряг все силы, чтобы
перевернуть ее. С сухим треском посыпавшихся спиц повозка стала на колеса,
а потом Ранд, подсунув плечо, опрокинул ее на другой борт. Целая оглобля
теперь торчала прямо. Подхватив с земли меч. Ранд рубанул по хорошо
высушенному ясеню. К его радостному удивлению, от его ударов во все
стороны полетели щепки, и Ранд отрубил оглоблю быстрее, чем ему это
удалось бы с помощью отточенного топора.
Когда оглобля упала на пол, Ранд с интересом посмотрел на лезвие меча.
Даже отлично заточенный топор должен был затупиться о столь твердое,
старое дерево, но клинок казался таким же блестящим и острым, как и
раньше. Он дотронулся до лезвия большим пальцем и поспешил сунуть палец в
рот. Лезвие до сих пор было острым как бритва.
Но удивляться времени не было. Задув фонарь - не хватало еще в
довершение всего спалить дотла сарай, - Ранд поднял оглобли и побежал
обратно к дому, чтобы забрать оставленные там вещи.
Все вместе оказалось страшно неудобной ношей. Пока он, спотыкаясь, шел
по распаханному полю, оглобли от двуколки, хоть и не тяжелые, так и вело
из стороны в сторону, и удержать их, норовящих выскользнуть или удариться
концами о землю, было не так просто. Однако в лесу оказалось еще хуже: они
задевали за стволы, и юноша не раз попадал оглоблями себе по ногам. Проще
было бы их просто волочь по земле, но тогда за ним оставался бы отчетливый
след. Поэтому Ранд намеревался терпеть неудобство своей ноши как можно
дольше.
Тэм лежал там, где он его и оставил, и, похоже, спал. Ранд, внезапно
испугавшись, сбросил свою поклажу и положил руку отцу на лоб. Да, как он и
надеялся, Тэм спал; он по-прежнему дышал, хотя жар стал сильнее.
Прикосновение потревожило Тэма, и в дремотном тумане он прошептал:
- Это ты, мальчик мой? Волновался за тебя. Грезы дней умерли. Ночные
кошмары.
Тихо бормоча, он опять забылся.
- Не беспокойся, - сказал Ранд. Он укрыл Тэма от ветра курткой и плащом.
- Я быстро отнесу тебя к Найнив.
Прежде чем продолжить говорить, чтобы убедить себя и чтобы успокоить
Тэма, он стянул с себя измаранную кровью рубаху, почти не замечая холода и
стремясь поскорее избавиться от нее, и торопливо надел чистую. Сбросив
грязную рубаху. Ранд почувствовал себя так, словно принял ванну. - Очень
скоро мы будем под надежной крышей, в деревне, и Мудрая сделает все как
надо. Вот увидишь, все будет хорошо.
Эта мысль стала теперь для Ранда лучом надежды. Юноша натянул свою
куртку и склонился над. Тэмом, занявшись его раной. Они будут в
безопасности, как только окажутся в деревне, и Найнив вылечит Тэма. Надо
только донести отца туда.
ГЛАВА 6
ЗАПАДНЫЙ ЛЕС
В лунном свете Ранд не мог ясно разглядеть, с чем ему пришлось
столкнуться, но рана Тэма казалась всего лишь неглубоким порезом,
проходящим по ребрам, не больше ладони в длину. Юноша недоверчиво качнул
головой. Случалось, отец получал раны и побольше этой и все равно
продолжал работать, ну, может, лишь промыв их. Торопливо Ранд осмотрел и
ощупал Тэма с головы до, ног в поисках того, что является причиной жара,
но обнаружил лишь эту резаную рану.
Такой небольшой, этот порез все же внушал серьезные опасения; и хотя Тэм
весь пылал так, что у Ранда сжались челюсти, тело вокруг раны на ощупь
было словно печка. Такой жар может или убить, или оставить от человека
одну оболочку. Водой из бурдюка Ранд смочил кусок полотна и положил его на
лоб Тэма.
Ранд старался не причинять Тэму боли, обмывая и перевязывая рану, но
слабое бормотание отца порой все же прерывалось тихими стонами.
Окоченевшие ветви нависали вокруг них, угрожающе покачиваясь под порывами
ветра. Когда троллоки, не сумев найти его и Тэма, вернутся на ферму и
обнаружат ее по-прежнему пустой, они отправятся восвояси. Ранд пытался
убедить себя в этом, но беспричинный разгром в доме, полная его
бессмысленность оставляли в душе мало места для такой веры. Поверить тому,
что эти создания так просто откажутся от возможности убить всех и каждого,
кого могут найти, было опасно, и позволить себе попасться на такую удочку
Ранд не мог.
Троллоки. О Свет, троллоки! Создания из сказок менестреля явились из
ночи и вламываются в дверь. И Исчезающий. Сияй Свет надо мной. Исчезающий!
Вдруг Ранд очнулся от своих мыслей и понял, что держит в неподвижных
руках свободные концы повязки. Застыл, словно кролик, завидевший тень
ястреба, с презрением подумал он. Гневно мотнув головой, он затянул
повязку на груди Тэма.
Знание того, что нужно сделать, даже то, что дело уже идет на лад, не
отогнало его страхов. Когда троллоки вернутся, они наверняка начнут
обшаривать лес вокруг фермы, искать следы убежавших от них людей. Убитый
Рандом троллок убедит их, что эти люди не так далеко. Кто знает, что
сделает Исчезающий или что он может сделать? В придачу ко всему в голове
Ранда вертелось замечание отца о слухе троллоков, оно звучало в ушах так
#`.,*., будто только что сказанное. Он боролся с сильным желанием прикрыть
ладонью рот Тэма, приглушить его стоны и бормотание. Некоторые выслеживают
по запаху. А что я могу с этим поделать? Ничего. Больше тратить время впус
тую на тревожные раздумья о проблемах, решить которые ты не в состоянии,
нельзя.
- Нельзя шуметь, - прошептал Ранд в ухо отцу. - Троллоки вернутся.
Тэм хрипло произнес успокаивающим шепотом:
- Ты все так же прекрасна, Кари. Все так же прекрасна, как девушка.
Ранд сжал зубы. Матери вот уже пятнадцать лет нет в живых. Если Тэм
считает, что она до сих пор жива, его состояние еще хуже. Как удержать
отца от разговоров, сейчас, когда молчание может означать жизнь?
- Мать хочет, чтобы ты не разговаривал, - зашептал Ранд. Горло ему на
миг сжало. У нее были самые ласковые руки, он очень хорошо помнил их. -
Кари хочет, чтобы ты успокоился. Вот. Попей.
Тэм жадно припал к бурдюку, но, глотнув пару раз, отвернул голову в
сторону и снова стал нежно что-то говорить, очень тихо. Ранд не мог
разобрать ни слова, и ему оставалось надеяться, что этого не услышат и
рыщущие окрест троллоки.
Не мешкая Ранд принялся за дело. Тремя одеялами он соединил оглобли,
