дымка быстро рассеялась, хотя сам страх и остался. Вскоре Ранд опять
ковылял вперед, стараясь не обращать внимания на голод и ноющие мышцы,
сосредоточившись лишь на том, чтобы переставлять ноги и не спотыкаться при
этом.
В мыслях ему рисовался Эмондов Луг, распахнутые ставни, дома, светящиеся
огнями в Ночь Зимы, люди, обменивающиеся поздравлениями, заходящие в гости
$`c# к другу; скрипки заполняют улицы разными мелодиями - и "Джаэмова При
чуда" и "Цапля в Полете". Харал Лухан в одиночку употребит слишком много
бренди и - как всегда в таких случаях - голосом, как у лягушки-быка,
затянет "Ветер в Ячмене", пока жена не утихомирит его, а Кенн Буйе решит
доказать, что вполне может станцевать так же, как и раньше, а Мэт
наверняка что-то такое планирует, и оно пойдет не так, как он замыслил, и
всяк будет уверен, что именно Мэт всему виной, даже если никто не сумеет
этого доказать. Ранд при мысли о том, как все могло бы быть, чуть не
улыбнулся.
Через какое-то время Тэм опять заговорил:
- Авендесора. Говорят, у него не бывает семян, но они принесли черенок в
Кайриэн, молодое деревце. Чудесный королевский дар, подарок Королю.
Хотя голос Тэма звучал гневно, Ранд едва его слышал и понимал речь отца
с трудом. Тот, кто разобрал бы слова Тэма, наверняка услышал бы и носилки,
волочащиеся по земле. Ранд продолжал идти, прислушиваясь вполуха.
- Они никогда не заключали мира. Никогда. Но они принесли молодое
деревце, в знак мира. Оно росло сотни лет. Сто лет мира с теми, кто не
заключал никакого мира с чужаками. Зачем он его срубил? Зачем? Кровь была
ценой за Авендоралдера. Кровь стала ценой за гордость Ламана. - Бормотание
Тэма вновь стало невнятным..
Измотанный Ранд пытался понять, что за горячечные видения одолевают
теперь Тэма. Авендесора. Считалось, что Древо Жизни обладает множеством
чудотворных свойств, но о молодом деревце не говорилось ни в одном из
сказаний, и "они" не упоминались нигде. Было лишь одно дерево, и
принадлежало оно Зеленому Человеку.
Еще этим утром Ранд счел бы за глупость размышлять о Зеленом Человеке и
Древе Жизни. Они были всего лишь сказками. Разве? Этим утром троллоки тоже
были сказками. Может быть, все сказания столь же правдивы, как и новости,
что приносят купцы и торговцы, все эти менестрелевы предания и все эти
сказки, что рассказывают вечерами у камина. Того и гляди, он вполне может
встретить Зеленого Человека, или великана-огир, или дикаря-айильца, с
черной повязкой на лице.
Ранда отвлек от его мыслей Тэм, который опять заговорил, иногда невнятно
бормоча, иногда достаточно громко для того, чтобы можно было понять его
слова. Время от времени он замолкал, тяжело и часто дыша, затем продолжал
говорить, словно и не останавливался.
- ...в битве всегда жарко, даже в снегу. Горячка боя. Жар крови. Лишь
смерть холодна. Склон горы... единственное место, где не пахнет кровью.
Надо увести от ее запаха и ее вида... услышали детский плач. Порой их
женщины сражаются вместе с мужчинами, но почему они разрешили ей идти, я
не... родила здесь в одиночестве, прежде чем умереть от ран... укрыла
ребенка своим плащом, но ветер... сдул плащ... ребенок, весь посинел от
холода. Он тоже должен был умереть... изойдя плачем. Плача на снегу. Я не
могу оставить тут ребенка... своих детей у нас нет... всегда знал, что ты
хочешь детей. Я знал, что ты примешь это близко к сердцу, Кари. Да,
любимая. Ранд - хорошее имя. Хорошее.
Внезапно ноги Ранда ослабели. Запнувшись, он упал на колени. От толчка
Тэм застонал, а полоса одеяла врезалась в плечи Ранда, но он ни стона не
услышал, ни боли не почувствовал. Выпрыгни из кустов сейчас прямо перед
ним троллок, он просто непонимающе уставился бы на него. Юноша посмотрел
через плечо на Тэма, который опять ушел в пучину бессловесного шепота.
Горячечный бред, подумал Ранд тупо. От жара всегда плохие сны, а эта ночь
- ночь кошмаров, даже и без жара.
- Ты - мой отец, - громко сказал он, протянув руку назад и коснувшись
Тэма, - и я...
Жар был еще сильнее. Намного сильнее.
Помрачневший, Ранд с трудом встал на ноги. Тэм что-то шептал, но юноша
запретил себе слушать. Налегая всем весом на импровизированную сбрую
волокуши, он пытался все мысли направить на то, чтобы переставлять
налившиеся свинцом ноги, на то, чтобы поскорей добраться до безопасного
Эмондова Луга. Он мой отец. Это был только горячечный бред. Он мой отец.
Это был горячечный бред, и только. Свет, кто же я?
ГЛАВА 7
ИЗ ЛЕСА
Пока Ранд упрямо тащился через лес, сквозь голые ветви стал пробиваться
серый рассвет. Сначала юноша его не замечал. Когда же наконец заметил, что
сумрак понемногу рассеивается, то удивился. Неважно, о чем говорили ему
глаза, - он никак не мог поверить, что целую ночь добирался от фермы до
Эмондова Луга. Конечно же, идти по привычной, надежной Карьерной Дороге
днем - совсем не то же самое, что продираться через ночной лес. С другой
стороны, казалось, прошли уже дни, как он видел на дороге всадника в
черном плаще, и минули чуть ли не недели, как он и Тэм сели было ужинать.
Он больше не чувствовал, как матерчатая полоса режет плечи, но если уж
говорить об этом, он вообще не чувствовал ни онемевших плеч, ни ног.
Однако из груди Ранда с хрипом вырывалось тяжелое дыхание, горло я легкие
давно уже горели словно от огня, а от голодных спазмов в желудке его чуть
не тошнило.
Незадолго до рассвета Тэм замолчал. Ранд не помнил точно, когда слышал в
последний раз бормотание Тэма, но теперь остановиться и выяснить, что с
отцом, он не отваживался. Остановись он сейчас - вряд ли заставит себя
идти дальше.
Каково бы ни было состояние Тэма, Ранд ничем помочь ему не мог, только
тащить волокуши. Единственная надежда - впереди, в деревне. Юноша боролся
с усталостью, стараясь ускорить шаг, но одеревенелые ноги не слушались, и
он продолжал медленно и тяжело идти вперед. Он почти не замечал ни холода,
ни ветра.
Откуда-то потянуло слабым запахом горящего дерева. По крайней мере, Ранд
уже почти пришел, раз смог ощутить дымок из деревенских труб. Однако
появившаяся на его лице усталая улыбка сразу сменилась нахмуренно-
встревоженным выражением. Дым тяжело стлался в воздухе - слишком тяжело и
густо. В такую погоду в каждом камине мог ярко пылать огонь, но все равно
дым был слишком плотным. Мысленно Ранд опять увидел бегущих по дороге
троллоков. Троллоки шли с востока, со стороны Эмондова Луга. Юноша пытался
разглядеть дома на околице, готовый позвать на помощь первого, кого
увидит, пускай даже им окажется Кенн Буйе или кто-то из Коплинов. Слабый
голос в подсознании настойчиво убеждал надеяться на то, что там кто-то
сможет ему помочь.
Внезапно сквозь голые ветви последних деревьев показался дом, и Ранд
продолжал шагать вперед. Когда он, пошатываясь, вошел в деревню, надежда
сменилась горестным отчаянием.
Вместо половины домов Эмондова Луга громоздились груды почерневших
булыжников. Из обугленных балок грязными пальцами торчали закопченные
кирпичные трубы. Тонкие струйки дыма все еще поднимались над развалинами.
По пожарищам бродили жители деревни, некоторые еще в ночных одеждах, с
перепачканными сажей лицами, где вытаскивая уцелевшую кастрюлю, а где
просто с несчастным видом вороша палкой обгоревшие обломки. То немногое,
что удалось спасти от огня, перегораживало улицы; стояли высокие зеркала,
полированные комоды, высокие буфеты, вокруг - стулья и столы с наваленными
на них матрасами и бельем, кухонной утварью, тонкими стопками одежды,
прочим имуществом.
Разрушение пронеслось через деревню, похоже, беспорядочно. На одной
улице стояло в ряд пять целехоньких домов, а в другом месте среди
прокатившегося опустошения одиноко возвышался единственный уцелевший дом.
На дальнем берегу Винного Ручья, окруженные группой людей, гудели три
громадных костра, сложенных на Бэл Тайн. Ветер клонил к северу толстые
столбы густо-черного дыма, в котором просвечивали беззаботные искорки.
Один из дхурранских тяжеловозов мастера ал'Вира волок что-то по земле -
Ранд не мог разобрать, что именно, - в сторону Фургонного Моста, к
кострам.
Заметив между деревьями Ранда, к нему заспешил Харал Лухан - с
испачканным копотью лицом, сжимая толстыми пальцами тяжелый, как у
лесоруба, топор. Кряжистый кузнец был одет лишь в измаранную сажей ночную
рубашку и башмаки, на груди его сквозь разорванную ткань виднелся воспален
ный красный ожог. Возле волокуши кузнец опустился на колено. Глаза Тэма
были закрыты, дыхание оставалось слабым и затрудненным.
- Троллоки, да, мальчик? - спросил Ранда мастер Лухан охрипшим от дыма
голосом. - Здесь тоже. Здесь тоже. Считай как хочешь, но, раз мы живы,
нам, по сравнению с другими, еще повезло. Ему нужна Мудрая. Но, ради
Qвета, где же она? Эгвейн!
Пробегавшая мимо Эгвейн, руки которой были заняты разорванными на полосы
для перевязки простынями, оглянулась, но не замедлила шаг. Ее глаза
смотрели куда-то далеко; из-за темных кругов под глазами они казались еще
больше, чем на самом деле. Потом она заметила Ранда и остановилась,
судорожно вздохнув.
- О Нет, Ранд, твой отец? Он?.. Пойдем, я провожу тебя к Найнив.
Ранд слишком устал и был слишком ошеломлен увиденным, чтобы говорить.
Всю ночь Эмондов Луг представлялся ему островком безопасности. Теперь же
ему, похоже, оставалось одно - уставиться в смятении растерянным взглядом
на покрытое дымными разводами платье Эгвейн. Он отметил необычные
подробности, словно они имели для hero большую важность. Нижние пуговицы
сзади на платье были пришиты криво. А руки у Эгвейн - чистые. Ранд
удивился: почему у нее чистые руки, а на щеках - пятна сажи?
Мастер Лухан, видимо, понял, что творится на душе у юноши. Положив топор
на оглобли, кузнец подхватил заднюю часть волокуш и мягко двинул их
вперед, подталкивая Ранда идти за Эгвейн. Юноша, словно бы во сне,
заковылял следом за девушкой. У него мелькнула мысль: откуда мастер Лухан
узнал, что те твари - троллоки, но мелькнула лишь на краткий миг. Раз
троллоков распознал Тэм, то почему бы и мастеру Лухану их не узнать?
- Все сказания - правда, - пробормотал Ранд.
- Похоже, что так, парень, - сказал кузнец. - Похоже, что так.
Ранд вряд ли слышал его. Он целиком сосредоточился на том, чтобы не
отстать от стройной фигурки Эгвейн. Юноша собрался с силами - как раз
настолько, чтобы у него появилось желание поторопить девушку, - хотя, по
правде говоря, Эгвейн старалась идти так, чтобы двое мужчин поспевали за
ней со своей ношей. Она провела их к дому Колдера, что находился на
полпути к Лужайке. Чернели подпалинами края соломенной кровли, сажа
покрывала беленые стены. От домов на другой стороне улицы остались лишь
каменные фундаменты да две груды обгорелых балок и золы. Первая была
прежде домом Берина Тэйна, одного из братьев мельника. На месте другой
когда-то стоял дом Абелла Коутона. Отца Мэта. Даже дымовые трубы
обвалились.
- Подожди здесь, - сказала Эгвейн и взглянула на них, будто ожидая
ответа. Они же просто молча стояли, и девушка, что-то прошептав, убежала в
дом.
- Мэт, - произнес Ранд. - Он не?..
- Он жив, - сказал кузнец. Опустил носилки и медленно выпрямился. - Я
видел его совсем недавно. Чудо, что хоть кто-то из нас жив. То, как они
вломились в мои дом и в кузню, заставило бы подумать, что у меня есть
золото или драгоценности. Одному Элсбет раскроила череп сковородой. Этим
