ляпнул, чего вовсе не надо было. Я не хотел, Перрин. А теперь,
пожалуйста, расскажи, что с Мэтом?
- Он спит. Лиане - это та Айз Седай - сказала, что через несколько
часов он встанет на ноги. - Перрин недовольно пожал плечами. - По-моему,
она врет. Я знаю, Айз Седай никогда не лгут - так, чтобы ты поймал их на
вранье, но она лгала или же что-то скрывала. - Он помедлил, искоса глядя
на Ранда. - Ты не хотел всего этого? Мы уйдем отсюда вместе? Ты, я и
Мэт?
- Я не могу, Перрин. Не могу сказать, почему, но я на самом деле
должен уйти в оди... Перрин, постой! Дверь громко захлопнулась за
Перрином. Ранд рухнул на кровать.
- Я не могу сказать тебе, - прошептал он, ударив кулаком по кровати.
- Не могу.
Но теперь можешь уходить, заметил внутренний голос. С Эгвейн все
будет хорошо, и Мэт оправится через час-другой. Ты можешь сейчас идти.
Пока Морейн не передумала.
Ранд уже сел, когда стук в дверь заставил его вскочить на ноги. Если
бы вернулся Перрин, то он бы стучать не стал. Стук раздался опять.
- Кто там?
Вошел Лан, захлопнув за собой дверь пяткой. Как обычно, поверх
простой куртки из зеленой ткани, почти невидимой в лесу, он носил меч.
Но на этот раз высоко на левой руке был повязан широкий золотой шнур,
бахрома на его кончиках болталась почти у самого локтя. На банте сверкал
приколотый к нему золотой журавль в полете - эмблема Малкир.
- Престол Амерлин желает видеть тебя, пастух. В таком виде тебе идти
нельзя. Снимай эту рубашку и расчеши волосы. Ты выглядишь будто стог
сена.
Лан рывком распахнул дверцы шкафа и стал перебирать одежду, которую
Ранд предполагал здесь оставить.
Ранд как встал, так и стоял столбом; у него было такое ощущение,
будто его молотом по голове ударили. В какой-то степени такого оборота
событий он ожидал, но был уверен, что успеет уйти раньше, чем последует
подобное приглашение. Она знает! Свет, я уверен в этом.
- Она желает меня видеть? Что ты хочешь сказать? Я же ухожу, Лан. Ты
был прав. Вот сейчас я пойду в конюшню, заберу свою лошадь и уйду.
- Ты должен был поступить так минувшей ночью. - Страж кинул на
кровать шелковую белую рубашку. - Никто не отказывается от аудиенции у
Престола Амерлин, пастух. Даже сам Лорд Капитан-Командор Белоплащников.
Пейдрон Найол всю дорогу бы планировал, как бы убить ее, если можно это
провернуть и убраться живым, но он бы явился к ней. - Он повернулся,
приподняв одну из курток со стоячим воротом, которую держал в руках. -
Вот эта подойдет. - Широкой полосой золотого шитья взбирались по красным
рукавам и вились по обшлагам переплетенные побеги шиповника с длинными
колючками. На окаймленном золотой тесьмой воротнике стояли в углах
золотые цапли. - Цвет тоже подходящий. - Казалось, он чему-то приятно
удивлен или чем-то, доволен. - Давай, пастух. Переодевайся. И поживей.
С явной неохотой Ранд потянул через голову простую шерстяную рубаху.
- Я буду чувствовать себя круглым дураком, - проворчал он. - Шелковая
рубашка! Я в жизни не носил шелковых рубашек. И я никогда не носил такую
нарядную куртку, даже по праздникам. - Свет, если меня увидит в ней
Перрин... Чтоб мне сгореть, после того дурацкого разговора, будто я -
лорд, если он увидит меня в этом, то моих объяснений и слушать не
станет.
- Пастух, ты не можешь предстать перед Престолом Амерлин одетый будто
какой-то конюх только-только из конюшни. Дай-ка взглянуть на твои
сапоги. Ладно, сойдет. Ну, давай одевайся, одевайся. Нельзя заставлять
Амерлин ждать. Меч не забудь.
- Меч! - Шелковая рубашка на голове заглушила вскрик-взвизг Ранда. Он
рывком натянул на себя рубашку. - На женскую половину? Лан, если я пойду
на аудиенцию к Престолу Амерлин - к Престолу Амерлин! - с мечом, она...
- Ничего не поделаешь, - сухо оборвал излияния Ранда Лан. - Если
Амерлин опасается тебя - а для тебя будет умнее думать, что она не
опасается, поскольку мне не известно ничего, что способно испугать эту
женщину, - то не из-за меча. Теперь запоминай: когда окажешься перед
нею, преклони колено. Только помни - встань на одно колено, - резко
прибавил он. - Ты не какой-нибудь купчишка, пойманный на обвесе. Может,
тебе лучше попрактиковаться?
- Думаю, я знаю, как это делается. Я видел, как Гвардейцы вставали на
колено перед Королевой Моргейз. Призрак улыбки коснулся губ Стража:
- Да, делай точно так же, как они. Это даст им пищу для размышлений.
Ранд нахмурился:
- Почему ты говоришь мне об этом, Лан? Ты ведь - Страж, а ведешь себя
так, словно ты на моей стороне.
- Я - на твоей стороне, пастух. Чуть-чуть. Ровно настолько, чтобы
немного помочь. - Лицо Стража оставалось каменным, и сочувственные
слова, произнесенные этим суровым голосом, звучали странно. - С той
подготовкой, что я тебе преподал, вряд ли я увижу тебя хныкающим или
пресмыкающимся. Колесо всех нас вплетает в Узор так, как оно того
желает. В этом отношении у тебя свободы гораздо меньше, чем у
большинства прочих, но, с помощью Света, ты сумеешь встретить будущее,
стоя прямо. Помни, кто такая Престол Амерлин, пастух, и выкажи ей
надлежащее почтение, но сделай то, что я тебе сказал, и ты без стыда и
страха посмотришь ей в глаза. Ладно, не стой разинув рот. Лучше рубашку
заправь.
Ранд захлопнул рот и заправил рубашку. Помнить, кто она такая? Чтоб я
сгорел, чего бы я ни отдал, лишь бы забыть, кто она такая!
Пока Ранд влезал плечами в красную куртку и застегивал пояс с мечом,
Лан продолжал без перерыва инструктировать его. Что сказать и кому, и
чего не говорить. Что делать и чего не делать. Даже как двигаться. Ранд
не был уверен, что сумеет все запомнить - большая часть наставлений
звучала странно и их легко было забыть, - а юноша почему-то уверен был:
что бы он ни забыл, именно из-за этого-то Айз Седай на него рассердятся.
Если они еще не рассердились. Если Морейн рассказала Престолу Амерлин,
то кому еще рассказала?
- Лан, почему я не могу уйти прямо сейчас, как планировал? Пока она
узнает, что я не пришел, я уже галопом буду скакать в лиге от городских
стен.
- И не успеешь отъехать на две, как за тобой вдогонку она вышлет
следопытов. Если Амерлин что-то хочет, пастух, то она это получает. - Он
поправил пояс на талии у Ранда, чтобы тяжелая пряжка оказалась по
центру. - То, что я делаю, - это самое лучшее, что я могу сделать для
тебя. Ты уж поверь.
- Но зачем все это? Что это все означает? Почему я должен
прикладывать руку к сердцу, когда встает Престол Амерлин? Почему нужно
отказываться от всего, кроме воды, - нельзя сказать, что я горю желанием
с ней пообедать, - а потом тонкой струйкой пролить на пол и сказать:
"Земля истомилась от жажды"? А если она спросит, сколько мне лет, почему
я должен говорить, что столько, сколько прошло с тех пор, как я получил
меч? Из того, что ты мне говоришь, я и половины не понимаю.
- Три капли, овечий пастух, не вздумай лить воду. Ты капнешь только
три капли. Позже ты поймешь, а сейчас - просто запоминай. Отнесись к
этому как к принятому обычаю. Амерлин поступит с тобой как должна. Если
считаешь, что можешь обойтись без всего этого, тогда ты, наверное,
можешь, как Ленн, улететь на луну. Убежать тебе не удастся, но, может,
не потеряешь духа на время, а то и сумеешь сохранить хотя бы свою
гордость. Испепели меня Свет, я, скорей всего, напрасно время теряю, но
ничего лучшего мне не сделать. Стой спокойно.
Из кармана Страж достал длинный отрезок широкого, с бахромой,
золотого шнура и обвязал его вокруг левого предплечья Ранда, скрепив
замысловатым узлом. На узел он приколол значок - красный эмалевый орел,
расправивший крылья.
- Я собирался его тебе подарить, а сейчас или потом - какая разница.
Это заставит их задуматься.
Теперь уже не оставалось никаких сомнений. Страж улыбался.
Ранд с тревогой опустил взор на значок. Калдазар. Красный Орел
Манетерен.
- Заноза в ноге Темного, - прошептал он, - и куманика на руке его. -
Ранд перевел взгляд на Стража. - Лан, Манетерен давно погибла и
позабыта. Теперь это всего лишь название в книге. Есть просто Двуречье.
Чем бы иным я ни был, я - пастух и фермер. Вот и все.
- Что ж, пастух, меч, который нельзя сломать, в конце концов
разлетелся вдребезги, но бился он с Тенью до последнего часа. Есть один
закон, превыше прочих, - быть мужчиной. Что бы ни случилось, стой твердо
на ногах и встречай все смело. Ну, готов? Престол Амерлин ждет.
Ощущая холодный комок под ложечкой, Ранд шагнул вслед за Стражем в
коридор.
Глава 8
ДРАКОН ВОЗРОЖДЕННЫЙ
Ранд шагал рядом со Стражем и чувствовал, что его ноги деревенеют. Он
был взволнован до крайности. Стой твердо на ногах и встречай все смело.
Легко Лану говорить. Его-то не призвала к себе Престол Амерлин. Он-то не
гадает сейчас, не укротят ли его еще до исхода дня, а то и чего похуже.
Ранд чувствовал себя так, будто что-то застряло в горле - и не
проглотить, как ни хотелось.
В коридорах было полно народа, слуги торопились по обычным утренним
делам, у воинов поверх повседневной одежды висели мечи. Рядом со
взрослыми держались несколько мальчиков с небольшими учебными мечами,
копируя походку и манеры старших. Никаких следов схваток не осталось, но
даже вокруг детей в воздухе чувствовались напряжение и настороженность.
Взрослые мужчины выглядели будто коты, ожидающие стаю крыс.
Ингтар окинул Ранда и Лана, проходивших мимо него, странным, почти
встревоженным взглядом, открыл было рот, но так ничего и не сказал.
Каджин, высокий, худой, с землистого цвета лицом, потряс кулаками над
головой и воскликнул: "Тай'шар Малкир! Тай'шар Манетерен!" Истинная
кровь Малкир. Истинная кровь Манетерен.
Ранд вздрогнул. Свет, почему он так сказал? Не будь дураком. Они
здесь все знают про Манетерен. Им известна каждая старая история, если в
ней упоминается сражение. Чтоб мне сгореть, нужно взять себя в руки!
Лан поднял в ответ свои кулаки.
- Тай'шар Шайнар!
Если броситься бежать, сумеет ли он затеряться в толпе и потом
добраться до лошади? Если она отправит за мной следопытов... С каждым
шагом напряжение в душе Ранда становилось все сильнее.
Когда они подходили к женской половине, Лан вдруг отрывисто
скомандовал:
- "Кот Пересекает Двор Замка"!
Вздрогнув, Ранд инстинктивно начал идти так, как его учили: спина
прямая, но каждый мускул расслаблен, словно бы тело свисает на веревке,
закрепленной на макушке головы. Это была расслабляющая, снимающая
напряжение, почти надменная походка. Расслабленная наружно; внутри Ранд
ничего похожего, конечно, не чувствовал. Времени удивляться своему
поведению не оставалось. Они с Ланом свернули. в последний коридор и
зашагали нога в ногу.
Когда Ранд и Лан подошли ближе, женщины у входа на женскую половину
спокойно подняли на них глаза. Некоторые сидели за столами-пюпитрами,
проверяя гроссбухи и иногда внося записи. Другие вязали или работали с
иглой и пяльцами. За работой присматривали дамы в шелках, да и женщины в
ливреях. Арочные двери были открыты, их никто не охранял, не считая
самих женщин. Большего и не требовалось. Ни один шайнарец-мужчина не
вошел бы сюда без приглашения, но любой шайнарец-мужчина при
необходимости грудью встал бы на защиту этой двери и был бы до глубины
души потрясен, возникни необходимость ее защищать.
В животе у Ранда что-то сжалось, перевернулось, во рту появился
резкий кислый привкус. Они лишь разок взглянут на наши мечи и дадут от
ворот поворот. Ладно, этого-то ведь я и хочу? Если они нас развернут,
может, я и сумею улизнуть. Если они не позовут стражу из-за нас. Словно
