которой он так добивался; сам король упрекал его за это и послал его
против воли навстречу принцессе.
Когда Красавчик посмотрел на нее, ее красота поразила его, и он
приветствовал ее так робко, что придворные обоих дворов, которые знали,
как умен и любезен принц, решили, что верно уж очень он тронут ее красотой
и от любви к ней растерялся, и со всех сторон слышались концерты да горели
потешные огни. Наконец, после великолепного ужина, настала пора вести
супругов в их покои.
Вострушка все время помнила изречение, о котором говорила ей фея.
Подкупила она одну из придворных женщин, у которой был ключ от кабинета в
тех покоях, что ей предназначались, и велела снести туда соломы, пузырь,
бараньей крови да еще кишки одного из тех животных; которых они ели за
ужином. Под каким-то предлогом принцесса вышла в этот кабинет и смастерила
там чучело из соломы, внутрь которого засунула кишки и пузырь, наполнив
его бараньей кровью; потом нарядила она это чучело в женское спальное
одеяние и в ночной чепец. Когда Вострушка разодела эту прекрасную куклу,
она опять вернулась к гостям, а немного спустя повели принцессу с супругом
в их покои. После того как они разделись, фрейлина взяла свечи и
удалилась. Тотчас же Вострушка бросила соломенную женщину на постель, а
сама спряталась в углу комнаты.
Принц несколько раз громко вздохнул, а потом взял свою шпагу да и
пронзил ею тело мнимой Вострушки. В тот же миг он почувствовал как кровь
брызнула во все стороны, пощупал - лежит соломенная женщина без движения.
- Что я сделал? - вскричал Красавчик. - Как! После стольких ужасных
волнений, после стольких колебаний должен ли я оставаться верным клятве,
если она ведет к преступленью? Я лишил жизни очаровательную принцессу, для
любви к которой я рожден! Ее очарование охватило меня, как только я ее
увидел, - и все-таки у меня хватило силы освободить себя от клятвы,
которую брат мой, объятый яростью, вынудил у меня так неожиданно и
бесчестно! О небо! Разве можно даже подумать о том, чтобы наказывать
женщину за ее чрезмерную добродетель? Ну что ж, Хитрая Голова, я
удовлетворил твою несправедливую месть, но теперь в свою очередь я отомщу
за Вострушку своей собственной смертью. Да, прекрасная моя принцесса, та
же шпага должна...
При этих словах Вострушка услыхала, что принц, который в исступлении
выронил свою шпагу, ищет ее, чтобы пронзить свое сердце; она не захотела,
чтобы он сделал такую глупость, и закричала ему:
- Принц, да я вовсе и не умирала. Ваше доброе сердце заставило меня
предугадать ваше раскаяние, и вот, при помощи невинной хитрости, я вас
уберегла от преступления.
Затем Вострушка рассказала ему о своей предусмотрительности, которая
внушила ей мысль сделать соломенную женщину. Принц вне себя от радости,
узнав, что она жива, и восхищался ее благоразумием во всех
обстоятельствах. Он чувствовал к ней бесконечную благодарность за то, что
она уберегла его от преступления, о котором он и подумать не мог без
ужаса, и не понимал, как мог проявить такую слабость, что не понял всего
ничтожества несчастной клятвы, которую у него вырвали обманом.
Однако, если бы Вострушка не была всегда убеждена, что недоверие есть
меть безопасности, она была бы убита, а ее смерть повлекла бы за собой
кончину принца Красавчика, и стали бы потом все рассуждать, какие странные
чувства были у покойного принца. Да здравствует предусмотрительность и
находчивость! Они спасли этих двух супругов от мрачного несчастия для иной
судьбы, самой сладостной в мире. Они всегда чувствовали друг к другу
беспредельную нежность и прожили много добрых дней в славе и счастии,
каких и не опишешь.
Вот, госпожа моя, преисполненная чудес история Вострушки. Признаюсь
вам, что она мной приукрашена, и рассказ был немножко длинноват. Но ведь
когда рассказывают сказки, это значит, что дел у нас мало и мы хотим
поразвлечься, а в таком случае, кажется мне, надо рассказывать подлиннее,
чтобы подольше поговорить. Кроме того, я думаю, что различные подробности
в наших забавных сказках и есть самое в них приятное. Можете верить,
очаровательная графиня, что сократить их весьма просто. Уверяю вас, что,
когда вы пожелаете, я расскажу вам приключения Вострушки в очень немногих
словах. Однако мне ее не так рассказывали в детстве, и рассказ длился по
меньшей мере целый час.
Не сомневаюсь в том, что вам известно, какая это знаменитая сказка,
но мне неизвестно, знаете ли вы, что говорит предание о ее старине.
Предание удостоверяет, что трубадуры, или провансальские сказочники,
выдумали эту сказку про Вострушку еще задолго до того, как Абеляр и
славный граф Тибо Шампаньский стали писать романы. Такие сказки заключают
в себе отличное нравоучение. Вы совершенно справедливо изволили заметить,
что очень хорошо их рассказывать детям, чтобы внушить им чувство любви к
добродетели. Не знаю, говорили ли вам о Вострушке, когда вы были ребенком,
что же до меня -
Сто раз, наверно, няня повторяла
Мне, вместо сказок о зверях,
О королевских дочерях
Нравоучительны начала.
Здесь зло карает месть и страх,
А принц коварный в мрачном исступленье
Решается на преступленье.
Нам эта сказка говорит,
Как две принцессы поживали,
Ленились без толку, судачили да спали,
И как ленивцев сторожит
Несчастье, а за ним и стыд,
Которого они никак не ожидали,
А он казниться им велит.
Но в сей истории прекрасной, величавой
Не только преступленья есть,
Здесь доблесть, добродетель, честь
Являются, покрыты славой.
И после всех причуд судьбины злой
Вострушка, умница живая,
Да принц, жених ее, герой,
В великой славе отдыхают.
Историю о волшебствах
Ведь лучше слушать, чем рассказы о волках.
Мне с детства милы сказки эти,
Да и теперь их любят дети.
Но и высокий ум оценит наш рассказ, -
Графиня, вы могли б отлично
Талантом счастливым украсить их подчас,
О том вас просит галл античный.
Перенесите в оны дни
Рассказ, простой и поэтичный,
От трубадуров к нам давно пришли они,
Их тайный смысл живет, скажу вам без поклепа,
Не хуже старика Эзопа.
ФРАНСУА ПЕТИ ДЕ ЛА КРУА
ИСТОРИЯ МАЛЕКА И ПРИНЦЕССЫ ШИРИН
Я единственный сын богатого купца из Сурата. Вскоре после смерти отца
я промотал большую часть оставленного им громадного наследства. Последние
деньги я растрачивал в кутежах с друзьями. И вот однажды за моим столом
случайно оказался некий чужестранец, направлявшийся, по его словам, на
остров Серендиб и по пути остановившийся в Сурате.
Разговор зашел о путешествиях. Одни превозносили их, утверждая, что
от них большая польза и неисчислимые удовольствия, другие рассуждали о
сопряженных с ними опасностях. Те из моих приятелей, кому довелось
путешествовать, поведали нам о своих странствиях. Они видели много
необычного, и это вызвало у меня неодолимое желание путешествовать; но,
когда они рассказывали об опасностях, подстерегавших их в пути, желание
сразу пропадало.
Выслушав всех, я сказал:
- Невозможно слушать восторженные речи тех, кто объездил весь мир, и
не почувствовать неодолимой тяги к путешествиям. Но беды, грозящие
путешественникам, отбивают у меня охоту повидать дальние страны. Если бы
можно было, - добавил я с улыбкой, - очутится на другом краю земли, и не
встретив по дороге злоумышленников, я бы завтра же покинул Сурат.
Вся компания расхохоталась, а чужестранец сказал:
- Досточтимый Малек, если вам охота путешествовать и лишь страх перед
разбойниками не дает вам выполнить это желание, то я, когда вам будет
угодно, открою вам способ переезжать из страны в страну без малейшей
опасности.
Я подумал, что он шутит. Однако вскоре после ужина он отвел меня в
сторону и сказал, что завтра утром придет ко мне опять и покажет нечто
удивительное.
И в самом деле, назавтра он явился ко мне и сказал:
- Свое обещание я сдержу, но увидеть обещанное вы сможете лишь через
несколько дней: то, что я вам покажу, нельзя изготовить сегодня. Отправьте
одного из ваших рабов за столяром, и пусть они доставят сюда столько
досок, сколько могут унести вдвоем.
Это было исполнено без промедления.
Когда столяр и раб вернулись, чужестранец велел столяру изготовить
сундук длиною шесть футов и шириной четыре фута: столяр тут же взялся за
дело. Чужестранец тоже не терял времени даром: он изготовил множество
винтов и пружин для какого-то механизма. Оба проработали до позднего
вечера. Затем столяра отослали. Весь следующий день чужестранец прилаживал
пружины и заканчивал отделку сундука. На третий день сундук был готов; его
покрыли персидским ковром и отнесли за город, в поле. Чужестранец пришел
туда вместе со мной и сказал:
- Отошлите рабов, мы должны остаться одни: я не хочу, чтобы кто-то,
кроме вас, видел то, что я сейчас сделаю.
Я приказал рабам вернуться домой и остался один с чужестранцем. Мне
не терпелось узнать что же он сделает с этим сундуком. Чужестранец
забрался внутрь; через мгновение сундук оторвался от земли и взмыл в
воздух с невероятной скоростью. Еще мгновение - и он унесся вдаль, потом
вернулся и опустился у моих ног.
Не нахожу слов, чтобы сказать, как поразило меня это чудо.
- Перед вами, - сказал чужестранец, вылезая из сундука, - весьма
удобный экипаж, и будьте уверены: путешествуя таким образом, можно не
бояться, что тебя обворуют по дороге. Это есть тот способ путешествовать
без всяких опасностей, который я собирался вам предоставить. Дарю вам этот
сундук. Если когда-нибудь решитесь посмотреть дальние страны -
воспользуйтесь им. Не думайте, будто тут какое-то волшебство. Не сила
заклинаний, не могущество талисмана поднимает в воздух этот сундук. Он
движется благодаря искусному умению управлять силами движения. Я весьма
сведущ в механике и умею делать разные другие машины, не менее
удивительные, чем эта.
Я поблагодарил чужестранца за столь изысканный дар и дал ему в
награду кошелек, полный цехинов. Затем я попросил его:
- Научите меня приводить в движение сундук.
- Это вы освоите быстро, - отвечал чужестранец и предложил мне влезть
в сундук вместе с ним. Он нажал какую-то пружину, и мы мгновенно поднялись
в воздух. Тут он объяснил мне устройство сундука, чтобы я мог легко и
свободно управлять им.
- Если повернуть вот этот винт, - сказал он, - то сундук полетит
направо, если вон тот - полетит налево. Захотите подняться - нажмете ту.
Я решил испробовать все сам: поворачивал винты, нажимал пружины. И
сундук, послушный моей воле, летел то туда, то сюда, то ускоряя, то
замедляя полет. Проделав в воздухе всевозможные кульбиты, мы направили
сундук к моему дому и опустились в саду. Сделать это было нетрудно: когда
мы сняли ковер, покрывавший сундук, в нем оказалось множество отверстий,
чтобы он проветривался и чтобы можно было смотреть наружу.
Мы уже были дома, когда вернулись отосланные мной рабы, и их
изумлению не было предела. Я велел поставить сундук в моих покоях и запер
его там так тщательно, как не запирают и несметные сокровища. Чужестранец
