в большинстве случаев сначала разрабатывалась теория, а затем
давалась ее интерпретация применительно к материальной
действительности. В результате некоторых интерпретаций
получалось, что не понятие выводилось из действительности, а
напротив, действительность подводилась под сконструированное
понятие бесконечности.
Как бы ни продвигалась исследовательская мысль -- от
материи к теоретическим обобщениям или же от абстрактных
моделей к их космистской интерпретации -- объективная
реальность остается альфой и омегой научного познания,
устремленного в неизведанные глубины Космоса.
ТАЙНА БОЛЬШОГО В МАЛОМ (МАКРОКОСМ И МИКРОКОСМ)
Представление о неразрывном единстве Макро- и Микрокосма
-- Вселенной и Человека -- сформировалось на самых ранних
этапах развития дофилософского и философского мировоззрения,
будучи достоянием как западной, так и предшествовавшей ей
восточной философии. Данная идея вошла в плоть и кровь
отечественной духовной жизни, проникнув туда через донаучный
взгляд на Мир.
Поэтому с точки зрения многих представителей русского
космизма, во взаимодействии Макро- и Микрокосма примат
принадлежит последнему. Кроме того, П.А. Флоренский считал, что
ничто не мешает объявить в обратном порядке: Человека --
Макрокосмом, а Природу -- Микрокосмом. И вот почему: раз и он и
она бесконечны, то Человек как часть Природы в соответствии с
математической теорией множеств равномощен со своим целым. То
же относится и к Природе как части Человека. Следовательно,
Человек и Природа могут быть частями друг друга, более того,
частями самих себя (причем части равномощны между собой и
целым). Человек -- в Мире, но Человек также сложен, как и Мир.
Мир -- в Человеке, но Мир так же сложен, как Человек*. Космос
-- продолжение Человека, и, хотя Человек есть сумма Мира,
сокращенный конспект его, -- по такому конспекту проще и
доступнее осуществлять любые познавательные акты, осмысливая
историю Вселенной и ее законы. Данный философский вывод имеет
важное методологическое значение для решения такой актуальной
научной проблемы, как постижение законов, общих для целостного
Мира, сквозь призму человеческого "Я" в контексте его
физических, химических, биотических, психических и социальных
особенностей.
Специфика софийного космизма Флоренского -- в
углубленно-проникновенном понимании Всеединства как целокупного
единства физического Космоса и его смыслового содержания,
составляющих единый символ. Онтологическая формула о. Павла:
всякое бытие есть Космос и символ. По существу, человек как
одухотворенно-чувствующее существо имеет дело только с одной
реальностью -- Символом, через который проявляется и софийный
Космос, и Целокупное Бытие. Такой подход позволяет Флоренскому
строить и разворачивать перед читателем совершенно невероятный
мир, во всяком случае не вмещающийся в обыденное сознание.
Согласно Флоренскому, любая мнимость и иллюзорность так же
реальна, как реален физическо-чувственный мир. Мир мнимостей
имеет свою нишу в объективной Вселенной, откуда он может
непосредственно воздействовать на человека. Такова
геоцентрическая система с центром -- Землей, покоящейся в
пространстве. Данная теоретическая схема во всех подробностях
воссоздана в знаменитом трактате "Мнимости в геометрии" (1922),
за который автор пострадал жесточайшим образом. В другом не
менее знаменитом трактате "Обратная перспектива", написанном
ранее, но изданном только спустя сорок пять лет после смерти
автора, обосновывается концепция воздействия на человека
смыслосодержащего начала, заложенного во Вселенной. В
наибольшей степени силой такого воздействия обладают русские
иконы.
Космизм Флоренского -- это и глубокие теоретические
обобщения, и интимно-прочувствованные выводы. В своем
"Завещании", обращаясь прежде всего к детям, он написал:
"...Почаще смотрите на звезды. Когда будет на душе плохо,
смотрите на звезды или на лазурь днем. Когда грустно, когда вас
обидят, когда что не будет удаваться, когда прийдет на вас
душевная буря -- выйдите на воздух и останьтесь наедине с
небом. Тогда душа успокоится"*. С этими словами-напутствиями
перекликается четверостишие замечательного современного
философа и поэта-космиста Арсения Чанышева, написанное чеканным
классическим слогом:
Чаще на небо гляди темной безоблачной ночью!
Звездною пылью тогда густо покрыт небосвод.
В каждой пылинке громадный мир заключен. Бесконечность
Стала наглядной... Как жалок день, что прошел в суете!
С.Н. Булгаков вслед за другими представителями
отечественной философии и в соответствии с общей
направленностью русского космизма также на передний план
выдвигал человека во всех проявлениях его жизнедеятельности,
включая речь, слово, имя. По Булгакову, словотворчество есть
чисто космический процесс, ибо слова по природе и сущности
своей содержат в себе энергию Мира: реальное светило -- Солнце
составляет истинную душу слова "солнце", в прямом смысле
присутствуя в нем своей идеальной энергией. "Когда человек
говорит, то слово принадлежит ему как Микрокосму и как
человеку, интегральной части этого мира. Через Микрокосм
говорит Космос... Слово так, как оно существует, есть
удивительное соединение космического слова самих вещей и
человеческого о них слова, притом так, что то и другое
соединены в нераздельное сращение"*.
Космический характер носит и сам акт наименования.
Булгаков поясняет это на примере естественно-математических
наук. Химические названия и алгебраические обозначения не
явились неизвестно откуда, а порождены актом наименования: в
них алгебраизируется и химизируется Космос, потому-то возникает
алгебра и химия, а не наоборот.
Идею о примате Микрокосма над Макрокосмом отстаивал и Л.П.
Карсавин, он постоянно подчеркивал невозможность изолированного
постижения Макрокосма без одновременного познания Микрокосма --
другой неотъемлемой части онтологического Всеединства. И
наоборот. Особое значение для современной философской
антропологии представляют выводы Карсавина о проявлении софийно
понимаемого всеединства во всевременности Природы и Человека.
Наиболее ценными и перспективными в плане современного
космологического осмысления объективных законов и включения в
арсенал позитивного знания являются выводы Карсавина о
соотношении времени и вечности, согласно которым в космически
обусловленном социуме временная последовательность "прошлое --
настоящее -- будущее" -- всего лишь частный случай целостной
всеобщности -- вечности. Подобным подходом к пониманию
пространственности и временности насыщена вся космистская
онтология Карсавина, включая его концепцию "симфонической
личности", постигающей "свое собственное единство во
всеединстве"*. Социальное бытие людей обычно выступает как
Хаос, превращающийся в Космос. Однако эволюционизирующий базис
социального бытия может привести и к обратному процессу:
социальный Космос распадается, вновь становясь Хаосом, -- и
всемирная история дает тому немало примеров.
Подытоживая свое антропокосмическое учение, Карсавин
особенно подчеркивал невозможность изолированного постижения
Макрокосма без одновременного познания Микрокосма -- другой
неотъемлемой части объективного Всеединства -- и наоборот: "Мир
становится мною, поскольку я становлюсь им... Мы одна из
индивидуализаций Земли, Солнца и его системы, ...всего мира,
который называется человеком (Адамом Каббалы, Пурушею,
Парджапати индусов и т.д.)"**. Последняя фраза особенно
знаменательна: русская космистская мысль в середине ХХ века
вернулась к своим истокам -- народному космизму в духе
Голубиной книги и древнеарийских представлений о Вселенском
человеке, неотделимом от самой Вселенной и непрерывно
реализующемся в мириадах конкретных личностей.
Философам вторили поэты-космисты. В проникновенном
космическом сонете Вячеслав Иванов развивает мысль, общую для
всего мирового космизма:
Разверзнет Ночь горящий Макрокосм, --
И явственны небес иерархии.
Чу, Дух поет, и хоровод стихии
Ведут, сплетясь змеями звездных косм.
И Микрокосм в ночи глухой нам внятен:
Мы слышим гул кружащих в нас стихий, --
И лицезрим свой сонм иерархий
От близких солнц до тусклооких пятен.
Есть Млечный Путь в душе и в небесах,
Есть множество в обеих сих вселенных.
Один глагол двух книг запечатленных.
И вес один на двойственных весах.
Есть некий Он в огнях глубин явленных;
Есть некий Я в глубинных чудесах.
Эту тему продолжает Андрей Белый: "Появление макрокосма в
развеянном микрокосмическом мире есть знак; ... макрокосм, к
нам спустившийся, не обычная эмпирия, он есть эмпирей, или
страна существа, обитающего под коростом понятийной мысли, где
нет ни материи, ни мысли, ни мира в ветшающем смысле...
Макрокосм проступает во всем; передвигаются всюду пороги
сознания к истокам познаний, где древним хаосом запевают в нас
"физики": Анаксимандр, Гераклит..."*
Древний как сама философия вопрос: что первично --
Микрокосм или Макрокосм? -- неизбежно обнаруживает каверзную
подоплеку: не получается ли в таком случае, что сначала возник
Человек, а только затем, вслед за ним Мир? Ничуть! Проблема
вовсе не является столь утрированной. Говоря о единстве Макро-
и Микрокосма, мы имеем в виду, что одна из этих сторон
выступает в качестве ведущей именно в рамках данного единства,
а не за пределами его существования. Предположить, что одна из
сторон существовала раньше, до их единства, -- значит,
отбрасывать и единство как таковое. Отсюда вытекает, что именно
единство (Единое, как учили классики) первично по отношению к
любым составляющим его элементам, а вовсе не какая-то отдельная
его сторона.
Далее из сказанного следует:
Человеческо-разумное (а не человеческие существа,
населившие планету Земля на конкретном этапе ее эволюции)
существовало во Вселенной всегда, на всех стадиях ее развития и
в различных областях бесконечного Космоса.
Оно в достаточной полноте и с наибольшей отчетливостью
заключает в себе фундаментальные закономерности самой
Вселенной, что позволяет правильно познавать ее законы, в том
числе и путем самопознания.
Даже если гипотетически допустить, что человечество со
временем погибнет (например, в результате космической
катастрофы или самоуничтожения в пучине термоядерной войны), то
вселенская очеловеченность, оразумленность и одухотворенность
Космоса при этом сохранится.
В общем виде сказанное сопряжено с идеями панпсихизма, как
их понимали Циолковский и Вернадский, а также с содержанием
антропного космологического принципа, -- но только не в его
упрощенно-экстремистских формулировках, из которых неизбежно
вытекает и примитизированная интерпретация самой проблемы.
Согласно антропному принципу, Вселенная полностью сопряжена с
существованием человека. Она и эволюционировала в направлении
появления человека, и устроена так, чтобы максимально
удовлетворять его потребности. Некоторые ученые идут еще дальше
и ставят Вселенную в зависимость не только от человечества
вообще, но и от отдельного индивида, преимущественно
наблюдателя-теоретика.
Вот типичные философско-естественно-научные рассуждения
