литературоведческой концепции хронотопа (дословно и нераздельно
-- "времяпространство") и А.А. Ухтомским на материале биологии
и психологии. В философском плане все они исходили из идеи
всеединства бесконечной и вечной Вселенной.
Всеединство как принцип (идея, категория) разрабатывался
многими русскими философами (от И.В. Киреевского до А.Ф.
Лосева), опиравшимися на солидные традиции мировой философии.
На протяжении веков (начиная с неоплатонизма) сложилось общее
понимание Всеединства как универсальной целостности мирового
бытия и взаимопроникнутости элементов его структуры (при этом
каждый элемент несет на себе отпечаток всего Универсума,
который в природно-онтологическом аспекте отождествляется со
Вселенной).
Уже А.С. Хомяков наметил общую линию, ставшую впоследствии
генеральной, в теоретическом исследовании
онтолого-гносеологической проблематики, связанной с объективным
всеединством Макро- и Микрокосма. Обосновывая вселенский
принцип Соборности, он видел в нем не только отражение
целостности и полноты Мироздания, но также и свободного и
органичного единства общества, исторического процесса, церкви,
человека, познания и творчества.
Однако наибольший вклад в разработку концепции Всеединства
внес В.С. Соловьев (1853--1900): в его философской системе
данная идея является стержневой и прослеживается, начиная с
внутренней целостности природы и кончая идеальным
Богочеловечеством. Обобщенно-сжатая дефиниция Всеединства
сформулирована им в энциклопедии Брокгауза -- Ефрона*, для
которой был написан ряд основополагающих статей. Понимая под
Всеединством целокупность всего со всем (или "всего во всем"),
Соловьев различал Всеединство: а) отрицательное, или
отвлеченное; б) положительное, или конкретное. Первое
предполагает наличие некоторого общего Начала: таковым
выступает материя в материализме или же самораскрывающаяся идея
в идеализме. В положительном же смысле единое первоначало
понимается в форме отношения всеобъемлющего
духовно-органического целого к элементам и членам его
составляющим. Идея Всеединства, спроецированная на "сложное и
великолепное тело нашей Вселенной" позволяет проникнуть в ее
сокровенные тайны, установить общие "космические цели" и
"космические начала", раскрыть суть и закономерности тяготения,
света, межзвездной среды, электромагнитных явлений и т.п. и,
главное, органически вплести их в ткань мирового Всеединства.
В общем пафосе исследований всего русского космизма, где
принцип Всеединства, спроецированный на бесконечный Космос,
смыкается с классическим принципом материалистического монизма,
что позволяет сформулировать положение о монистическом
всеединстве материального мира. Наиболее отчетливо такой подход
присущ космической философии Циолковского, чей наиболее
известный из напечатанных трудов так и назывался -- "Монизм
Вселенной". Здесь четко изложен главные тезисы, могущие служить
отправными пунктами в дальнейшем осмыслении всей космистской
проблематики. Вкратце они таковы: "Все непрерывно и все едино.
Материя едина... Самое простое понятие -- время... Как и всякая
величина, оно не имеет ни начала, ни конца... Всякий атом щедро
одарен временем. Всякие громадные времена, известные в природе
и воображаемые, -- совершенный нуль в сравнении с его запасом в
природе. Величайший дар Космоса для всякой его части, значит, и
для человека, нескончаемое время... [Пространство, время, сила]
не существуют во Вселенной отдельно, но все они слиты в
представлении о материи "*. Эти методологические выводы могут
служить руководящей нитью для философско-гносеологического
анализа актуальных вопросов современной космологической теории.
Применительно к современному этапу развития науки идея
Всеединства в наибольшей степени доказывает свою
методологическую и эвристическую плодотворность в процессе
конкретного решения актуальных теоретических проблем. При этом
исходный тезис состоит в том, что материальный базис
Всеединства составляет физический Космос во всей
неисчерпаемости своих законов, уровней, связей и отношений.
Именно такой подход представляет ученым объективный критерий
для установления истинности многочисленных и нередко
взаимоисключающих друг друга абстрактно-математических теорий и
моделей. Наука призвана воссоздавать интегративно-целостную
картину природы, и наиболее действенным средством для этого
является синтетическая методология, разработанная в русле
русского (и мирового) космизма.
* Циолковский К.Э. Монизм Вселенной // Очерки о Вселенной.
М., 1992. С. 144--146.
В современной науке наметился ряд путей по преодолению
проблемных и кризисных ситуаций. Среди них возвращение к
утраченным традициям прошлого; переход к менее парадоксальной
теории; создание новых обобщенных абстракций (Миры иных
реальностей и измерений, Высший универсум, Предвакуум,
Абсолютное Ничто, хрональное поле и частицы времени --
хрононы)*. Однако все предлагаемые перспективные и
малоперспективные пути дальнейшего научного прогресса могут
привести к позитивному результату лишь при условии достижений и
выводов космистской философии и, в частности, принципа
Всеединства, спроецированного на пространственно-временное
единство Вселенной, и выяснения вклада в решение данного
вопроса со стороны русского космизма.
Еще в 1876 году В.С. Соловьев, предвидя релятивизацию
современной науки, недвусмысленно провозглашал: "Пространство и
время соотносительны, то есть взаимоопределены, взаимно друг
друга предполагают (это говорит о том, что в них нет ничего
абсолютного, что они чисто относительны)"**. Общий вывод
русских космистов: пространственно-временной континуум
обусловлен материальным, природно-физическим всеединством
объективного мира, а не наоборот, когда космические
закономерности пытаются представить вытекающими из некоторых
абстрактных математических моделей (их число формально не
ограничено). "Материя есть возбужденное состояние динамической
геометрии... Геометрия предопределяет законы движения
материи..."***-- под таким заявлением видного американского
космолога готово подписаться немало естествоиспытателей. Между
тем философские принципы космизма предполагают совершенно иной
подход: не математическая модель предписывает, какой должна
быть Вселенная, а сам объективный мир и законы его развития
являются критерием правильности любых теоретических
предположений, объяснений и выводов.
* См. напр.: Кулаков Ю.И. Проблема первооснов бытия и Мир
Высшей реальности.; Цехмистро И.З. О вакууме и пред-вакууме. //
О первоначалах мира в науке и теологии. Спб., 1993; Вейник А.И.
Термодинамика реальных процессов. Минск, 1991; Акимов А.Е.,
Бинги В.Н. Компьютеры, мозг и Вселенная. М., 1993.
** Соловьев В.С. София. Второй диалог: Космический и
исторический прогресс // Логос. 1996. No7. С. 149.
*** Уилер Дж. Предвидение Эйнштейна. М., 1970. С 15--18.
Приведенная выше точка зрения Дж. Уилера относительно
космистского смысла пространства отражает господствующий в
современном естествознании подход к пониманию данной категории
наряду с другой сопряженной с ней категорией -- временем. Это
получило свое отражение и в канонических текстах: "Пространство
и время в физике определяются в общем виде как фундаментальные
структуры координации материальных объектов и их состояний:
система отношений, отображающая координацию сосуществующих
объектов (расстояния, ориентации и т.д.), образует
пространство, а система отношений, отображающая координацию
сменяющих друг друга состояний или явлений (последовательность,
длительность и т.д.), образует время*.
В данном определении пространственность и временность
сведены к координационным внешним отношениям, в которых они
проявляются и вне которых якобы не существуют вообще. Такой
вывод неизбежно вытекает, если проанализировать приведенную
дефиницию, так сказать, методом от противного. Предположим, что
пространство и время действительно всего лишь формы координации
материальных объектов и их состояний. Затем представим
изолированную вещь или процесс, которые ни в каких
координационных отношениях с другими вещами или процессами не
находятся. В таком случае выходит, что изолированный
материальный объект не обладает ни пространственностью, ни
временностью: ибо, по логике анализируемой дефиниции, раз нет
координации (или других отношений) -- значит, нет места для
пространства и времени.
Такой совершенно неприемлемый вывод обусловлен тем, что за
основу пространства и времени берется не космическая целостная
среда во всем многообразии ее проявлений, а некоторые
несущностные отношения внешнего порядка, в которых реальная
пространственность и временность, разумеется, выступает, но к
которым ни в коей мере не сводится. Между тем в литературе
последних лет реляционная концепция пространства и времени
получила значительное развитие. Иногда она даже рисуется чуть
ли не единственно возможной научной теорией. При подобном
понимании налицо явное преувеличение одного из аспектов в
познании закономерностей объективного мира.
* Физическая энциклопедия. Т.4. М., 1994. С. 156.
Нет сомнения в том, что реляционный подход важен и
продуктивен при изучении разносторонних
пространственно-временных отношений. Еще Дж.К. Максвелл
подчеркивал: "Мы не можем определить время события иначе, как
отнеся его какому-нибудь другому событию, и не можем описать
место тела иначе, как отнеся его к какому-нибудь другому телу.
Все наше знание как о времени, так и о пространстве по существу
относительно"*. Однако, как уже неоднократно говорилось,
отношений не бывает без того, что соотносится: космистский
подход и принцип монистического Всеединства приводят к
пониманию пространства и времени как форме существования
объективного мира. В свою очередь, пространство-время
существования материальных вещей** обусловливают
пространственно-временные границы определенных отношений,
связей, взаимодействий, в которые вступают и в которых
находятся существующие вещи, процессы, системы.
То, что, к примеру, время существования не тождественно
временным отношениям, видно хотя бы из такого простого факта.
Временные отношения, в которых находится любой человек, не
обусловливают длительности его жизни, то есть не влияют на
время его существования. Аналогичным образом пространственные
отношения, в которых находится человек (например, меняющиеся в
процессе ходьбы или езды расстояния до какого-либо объекта), --
не влияют на пространственные характеристики, связанные с
существованием конкретного индивида (например, его ростом,
длиной рук, формой носа и т.п.).
Можно ли управлять временем? На такой вопрос следует
отвечать утвердительно. Раскрыть же сущность данного процесса
нам опять помогает принцип монистического Всеединства, который
в сочетании с принципом конкретности истины позволяет точно
указать, какие именно временные свойства подаются регуляции и
управлению. Необходимо различать, с одной стороны, события, то
есть определенные временные соотношения, а с другой стороны,
длительность существования материальных элементов таких
отношений, на которую они совсем не обязательно оказывают
