Чалмерс испугался, что сморозил какую-то глупость, но она продолжала
спокойно идти рядом с ним по огромных размеров залу, пока от камина, который
только что растопил слуга, до них не донеслась душная волна тепла.
-- Какая жара! -- выговорила она придушенно. -- Невыносимо мне это!
Выведи на воздух меня, святой человек!
Пошатнувшись, она крепко вцепилась в руку психоаналитика. Тот подхватил
девушку и отвел к высокому стрельчатому окну, где она, судорожно хватая ртом
воздух, откинулась на разбросанные по широкому подоконнику подушки. Черты
лица, обозначившиеся за тонкой вуалью, были правильны и прекрасны, а глаза
прикрыты.
Чалмерс дважды открывал было рот, чтобы заговорить с этой удивительно
отрешившейся от всего красавицей, но оба раза закрывал его снова. В голову
ему почему-то не приходило ничего иного, кроме как "Прекрасная погода, не
правда ли?" и "Как вас зовут?" Оба замечания представлялись доктору не
только совершенно несоответствующими случаю, но и попросту абсурдными. Он
тупо разглядывал свои шишковатые пальцы со смутным ощущением, будто руки и
ноги у него всемеро крупней, чем полагается. В своей мышиной, похожей на
женский халат сутане и маске фальшивой набожности он чувствовал себя круглым
дураком.
Д-р Рид Чалмерс, пусть даже и не сознавая окончательно этого
невероятного факта, просто-напросто влюбился,
Веки девушки дрогнули. Повернув голову, она обвела его долгим,
медлительным взором. Вдруг что-то в этом пристальном взоре пробудило его
профессиональную настороженность. С ней и впрямь творилось что-то не то.
К слабоумным она наверняка не относилась. Скорее всего, поведение ее
определяло некое постороннее влияние... Может, постгипнотическое внушение?..
Колдовство!
Он наклонился вперед и в этот самый момент чуть не слетел со стула от
могучего хлопка по спине.
-- Чертовски удачно вышло, паломничек! -- проревел хриплый голосина.
Вперед выступил смуглый Бландамур, одна рука которого была прибинтована к
туловищу, -- Спасибочки, что приглядел за моим маленьким бутончиком!
Здоровой рукой он со знанием дела стащил девушку с подоконника и смачно
поцеловал, оставив на вуали слюнявую отметину.
Чалмерс внутренне содрогнулся. Все с тем же отсутствующим видом девушка
скользнула обратно на подушки, а Чалмерс бессильно сосредоточился на
выдумывании какого-нибудь ужасного конца для игривого грубияна --
чего-нибудь помедленней и позабавней, вроде кипящего масла или
расплавленного свинца.
-- Привет, док. Как мы вам показались? -- Это был Ши. -- Здоров, сэр
Бландамур. Зла, надеюсь, не держишь? Черные брови рыцаря сошлись домиком.
-- Это на тебя-то, деревенщина?! -- взревел он. -- Ну смотри,
повстречаемся за воротами замка -- отшлепаю я тебя мечом по заднице!
Ши смерил его взглядом из-под своего длинного носа и ткнул пальцем в
забинтованное плечо Бландамура.
-- Смотри, как бы твоя железная рука не проржавела, пока ты за ворота
выползешь, -- заметил он и повернулся к Чалмерсу: -- Пошли, док, нам
забронировали места на конкурсе красоты. Там уже начинается.
***
Когда они отошли, Чалмерс сказал:
-- Знаете, Гарольд, мне очень нужно переговорить с этой девушкой...
гм... с глазу на глаз. Я уверен, что она может оказаться... гм... ключом ко
всему тому, что мы ищем.
-- Правда? -- отозвался Ши. -- Она вроде как дама Бландамура, точно?
Тогда если я с ним сражусь и побью, она будет моя.
-- Нет-нет, Гарольд, убедительно прошу вас больше не затевать никаких
сражений. Наше превосходство над подобными людьми должно в первую очередь
базироваться... гм... на интеллектуальных положениях.
-- Ладно. Хотя, знаете, это чертовски забавно, как они передают женщин
по кругу, будто бутыль с виски. А женщины, видно, ничуть не против.
-- Обычай! -- отозвался Чалмерс. -- И больше того -- глубоко
укоренившаяся психология. Здешние нормы заметно отличаются от тех, к каким
мы привыкли, но они достаточно просты и прямолинейны. Наверняка
предполагается, чтобы дама сохраняла верность своему рыцарю, пока она его не
поменяет.
-- И все же, -- стоял на своем Ши, -- будь у меня дама, я вряд ли
пожелал бы выставлять ее на этот конкурс красоты, если б знал, что она может
перейти к победителю турнира.
-- Опять-таки обычай. Лишать надежды других рыцарей из опасений
расстаться с миловидной дамой считается... э-э... неспортивным поведением.
Обмениваясь поклонами со знакомыми, они вступили в нечто вроде тронного
зала, у одной из стен которого был возведен высокий помост. На краю помоста
в удобном кресле развалился медведеподобный Сатиран. Шестеро музыкантов,
вооруженных трубами, рожками и чем-то вроде гавайских гитар с чрезвычайно
длинными грифами, производили некую комбинацию звуков, которая не походила
ни на какую когда-либо слышанную Ши с Чалмерсом музыку. Однако собравшиеся
рыцари с дамами, очевидно, находили эти музыкальные опыты восхитительными.
На лицах присутствующих ясно читался неподдельный экстаз. Наконец кваканье и
трезвон умолкли.
Сатиран поднялся, помахивая уже известным поясом.
-- Чего там долго рассусоливать, ребята, -- громогласно объявил он, --
вы и так знаете, что теперь у нас начинается турнир любви, красоты и
нарядов. Вот этот пояс перейдет той даме, которая победит. Вообще-то
Флоримель его нашивала, да потом потеряла, да и сама она неизвестно где, так
что, как говорится, чья потеря -- моя находка. Он примолк и огляделся.
-- Короче, хочу сказать, что и даме, и рыцарю ее такая штуковина в
хозяйстве пригодится. Не говоря уже о том, что тут драгоценностей до беса,
на нем лежит двойное заклятье. Что касается дам, то стоит его надеть, как
становишься вдесятеро красивей и прелестней, чем раньше, да еще и неуязвимой
для того, кому вздумается распустить лапы. Но должен сразу предупредить, что
на талии дамы, которая не блюла себя должным образом, он попросту не
держится. Рыцарей это тоже касаемо! Как видишь, что с дамочки поясочек
валится, так сразу за ухо ее -- с кем гуляла?
Это вступление он завершил оглушительным хохотом. Подхватили его лишь
немногие. Остальные недовольно зароптали, возмущаясь неотесанностью
ведущего).
Сатиран замахал руками, призывая к порядку, и продолжил:
-- Что же касаемо того, кто победил, то почтенные судьи лишь сократили
число претенденток до четырех, но уверяют, что среди этих четырех ну никак
не могут выбрать лучшую. Так что они просят вас, господа и дамы, самих
сделать выбор.
Сатиран обернулся к противоположной стороне помоста, где сидели четыре
укутанные вуалями женщины, и объявил:
-- Дуэсса! Дама сэра Париделла!
***
Одна из девушек поднялась и подошла к краю помоста. Сатиран сдернул с
нее вуаль. Волосы у нее оказались почти такими же алыми, как и густо
намазанные помадой губы. Брови косо сбегали к переносице. С прямо-таки
королевским презрительным высокомерием обвела она взглядом собравшихся.
Зрители вполголоса обменивались впечатлениями. Сатиран отступил на шаг и
назвал следующую участницу:
-- Камбина! Дама и супруга сэра Кэмбелла! Та неторопливо выступила
вперед -- светловолосая, почти такая же высокая, как и сам Кэмбелл, красивая
зрелой, античной красотой, впечатление от которой, однако, несколько блекло
на фоне вызывающего блеска огневолосой соперницы.
-- По мне так малость толстовата, -- шепнул Ши Чалмерсу.
В этот самый момент лязгнула брошенная на пол железная перчатка и
прогремел голос Кэмбелла:
-- Мой вызов тому, кто попытается отобрать ее у меня!
Никакой реакции не последовало. Сатиран и глазом не моргнул. С воплем
"Леди Аморета!" он сорвал очередную вуаль. Названная отважно выступила
вперед, поворачивая головку, дабы получше продемонстрировать свой
безупречный профиль, но когда Сатиран объявил: "Дама и супруга сэра
Скадамура!" -- тонкие ноздри ее дрогнули, и тут же, оставив любые попытки
взять себя в руки, бедняжка разразилась потоком слез по отсутствующему
Скадамуру. На лице леди Дуэссы отразилось гневное презрение. Камбина
попыталась успокоить Аморету, но всхлипывания становились все громче,
перемежаясь с восклицаниями вроде: "... как подумаю о том, что ради него
вынесла..."
Сатиран беспомощно развел руками и отступил к четвертой участнице. Ши
увидал, как один из судей принялся ему что-то нашептывать. "Чего?!" --
театральным шепотом недоверчиво откликнулся лесной рыцарь. Снова пожав
плечами, он повернулся к зрителям.
-- Дама сэра Бландамура, леди Флоримель! -- объявил он, сбрасывая вуаль
с той самой женщины, с которой совсем недавно общался Чалмерс.
Ши услышал, как у того перехватило дыхание. Девушка с широко раскрытыми
глазами, которая медлительной походкой лунатика приблизилась к краю помоста,
оказалась самой потрясающей красавицей, которую Ши когда-либо видел. Хлопки
и восторженные восклицания ясно предопределили судьбу первого места.
Но при этом почему-то послышался и недоуменный ропот. До Ши донеслась
реплика Бритомарты, обращенная к Чалмерсу:
-- Добрый паломник! Ты, что в суевериях да магии искусен, запомни ее
хорошенько!
-- А почему... почему, мисс Бритомарта?
-- Потому что многое здесь весьма странно. Похожа она на ту Флоримель
Морскую, коей пояс принадлежит, как две капли воды, но все же поклясться я
готова, что не та это женщина, и смотри же! -- такого же мненья и остальные.
И в самом деле -- хоть весь зал и кричал, что победила Флоримель, все
называли ее при этом "Флоримель Бландамура", словно подчеркнуто отделяя от
истинной обладательницы пояса. Сатиран с поклоном подал ей драгоценную
безделицу.
Со словами благодарности она приняла кушак и обвила его вокруг талии.
Похоже, что у нее возникли какие-то трудности с застежкой. Немного
повозившись, она крепко стянула его, подняла руки, и... заколдованный пояс,
не расстегиваясь, скользнул по ее бедрам и свалился на пол.
***
По залу пробежали приглушенные смешки. Все уставились на Бландамура,
который медленно покрывался красными пятнами. Флоримель выступила из
лежащего кольцом пояса и, недоуменно нахмурясь, подобрала его с пола.
-- А ну-ка, позволь-ка мне его надеть! -- потребовала рыжеволосая
Дуэсса, выхватывая пояс и подкрепляя слово делом.
Но как только она его застегнула, он тут же раскрылся и скользнул вниз.
Подхватив его на лету, она сделала вторую попытку -- все с тем же
результатом. Ши заметил, что губы у нее при этом шевелились, словно
произнося заклинание.
-- Уж я-то надену его, будьте покойны, -- заверила Камбина, и Дуэсса
гневно швырнула ей пояс. Но на Камбине он не держался точно таким же
образом.
Ничего не получилось и у остальных присутствовавших в зале дам, когда
они одна за другой пробовали его на себя нацепить. С каждой новой попыткой
шуточки рыцарей становились все громче и откровенней. Сатиран с беспомощным
видом озирался по сторонам. Ши стало его жалко. Лесной рыцарь из кожи лез
вон, чтобы провести оба турнира на должном уровне, но мужской был испорчен
подлой выходкой Бландамура, а женский оказался под угрозой провала из-за
какого-то несчастного ремешка.
Но Сатиран все же не сдавался.
-- Милые дамы! -- завопил он. -- Уймитесь, заклинаю вас! Правила гласят
лишь, что сей пояс следует вручить победительнице, а насчет того, что его
следует надевать, там ничего не сказано! А победила у нас Флоримель, и
теперь она становится дамой победителя рыцарского турнира, коим -- клянусь
семью тысячами девственниц Колона -- является княжна Бритомарта!
