Урашима протянул к ней руки и кинулся за ней, но туман рассеялся в
морском воздухе.
Урашима почувствовал себя очень старым. Его спина вмиг сгорбилась,
руки затряслись, а волосы поседели. Его мускулы стали дряблыми, а ноги
стали едва передвигаться.
Вскоре на морском берегу дети нашли скелет неизвестного человека. А
на морских волнах все плыла, качаясь, маленькая жемчужная коробочка. Над
ней легко кружилась на ветру зеленая лента.
ОЛЬХОВАЯ ЧУРКА
Давным-давно жили старик со старухой. Некому было их старость покоить
- не было у них ни сына, ни дочери. Пошел как-то старик в лес дрова ру-
бить. А старуха и говорит:
- Вытесал бы ты, старик, из ольховой чурки мне куклу. Я бы ее вместо
ребенка в колыбели качала, коли своих детей качать мне не привелось.
Пошел старик в лес и целый день тесал из ольховой чурки куклу. Принес
старик куклу домой, сделал колыбельку. Старуха спеленала деревяшку, как
ребенка, уложила в колыбель, стала качать и песни колыбельные ей петь.
Три года качала старуха ольховую чурку. Однажды утром стала она хлебы
печь. Слышит - колыбель сама закачалась - застучала по половицам. Огля-
нулась: в колыбели сидит трехлетний мальчик и раскачивается. Спрыгнул он
на пол и говорит:
- Испеки мне, мать, хлебец, я есть хочу!
Старуха так обрадовалась, что не знает, куда сына и посадить, чем его
накормить. Спрашивает сын: - А. где же отец? - Отец поле пашет. - Я пой-
ду ему помогать, - говорит мальчик. Пришел на край поля, кричит:
- Здравствуй, отец, я пришел тебе помогать!
Старик остановил лошадь, посмотрел и говорит:
- Кто меня отцом кличет? У нас же нет сына.
- А я Ольховая Чурка, которую мать три года качала. Теперь я ваш сын.
Скажи, что мне делать.
Смотрит старик: перед ним стоит молодец, что ни в песне спеть, ни в
сказке сказать!
- Ну, коли ты мне сын, помогай. Надо сделать изгородь, чтобы медведи
овес не травили.
Пошел старик обедать, а Ольховая Чурка остался поле городить. Такую
изгородь из толстых деревьев сделал, что зайцу под нее не пролезть, пти-
це через нее не перелететь. А проход на поле не догадался оставить. Вер-
нулся старик, увидел это, только головой покачал. А вечером старухе ска-
зал:
- Силы у парня много, а что толку: такую изгородь сделал, что теперь
и на поле не попадешь.
За всякую работу с охотой принимался Ольховая Чурка, но в полсилы ра-
ботать не умел. Вот и выходило, что не столько пользы от его помощи,
сколько хлопот.
Ольховая Чурка и сам понял это. Однажды утром и говорит он старухе:
- Испеки, мать, мне подорожников. Пойду по белу свету бродить, может,
где моя сила и пригодится.
Всплакнула старушка, а Ольховая Чурка взял с ее плеч красный платок,
привязал к жерди под потолком и сказал:
- Когда с этого платка кровь закапает, тогда и ищите меня.
И пошел. Шел близко ли, далеко ли, видит: сидит на утесе, на берегу
озера, человек и удит. Удилище - толстенная сосна, леска - якорная цепь,
а заместо крючка - якорь.
- Вот это силач так силач! - сказал Ольховая Чурка.
- Что ты, добрый человек! Разве я силач? Говорят, есть на свете
Ольховая Чурка - так тот всем силачам силач! - говорит Удильщик.
Смолчал Ольховая Чурка, не сказал, кто он.
- Пойдем вместе белый свет смотреть, - говорит он Удильщику.
Пошли вдвоем. Шли близко ли, далеко ли, слышат грохот. Смотрят: стоит
человек, высоко над головой скалу поднял. Как бросит скалу на скалу, так
обе и разлетаются на куски.
- Эй, добрый человек, что ты делаешь? - кричат ему Ольховая Чурка и
Удильщик.
- А я не знаю, куда силу девать - просто так тешусь.
- Вот это силач так силач! - говорит Ольховая Чурка.
- Что ты, разве я силач? Вот говорят есть на свете Ольховая Чурка -
тот всем силачам силач! - отвечает Скалолом.
Опять ничего не сказал Ольховая Чурка о себе.
- Пошли вместе белый свет смотреть, - говорят Скалолому Ольховая Чур-
ка и Удильщик.
Идут втроем. Шли близко ли, далеко ли, стало вдруг смеркаться. И чем
дальше идут, тем темнее становится. Удивились путники - ведь только что
было утро, почему же среди бела дня ночь наступила? Идут они, идут -
совсем темно стало, как в осеннюю ночь. Видят впереди что-то ровное,
словно море, а на берегу не то город, не то крепость - в темноте-то не
разобрать.
У самой крепостной стены стоит бедная избушка, в которой жила старая
вдова. Зашли в нее путники и спрашивают:
- Что это за земля, где среди бела дня ночь наступает?
- Ох, сыночки! Уже три года не видим мы ни солнца, ни месяца, ни за-
ри. Один злой человек проклял солнышко, потому что жгло его сильно, вот
девятиглавый змей и похитил солнце. Другой злодей месяц проклял, потому
что мешал он ему воровать и темные дела творить. И шестиглавый змей по-
хитил месяц. А третий дурной человек зарю утреннюю проклял: лентяй был,
так заря, видишь ли, ему спать мешала по утрам. Трехглавый змей и унес
зарю.
- А нельзя ли этому горю помочь? - спросил Ольховая Чурка.
- Ох, сынок, - говорит старая вдова, - три года ищут силачей, которые
могли бы этих змеев одолеть, да нигде не могут найти. Есть у нашего царя
такой волшебный напиток: слабые его и пить не могут - обжигает, как
огонь. Вот если бы кто смог три чаши этого напитка выпить, тот освободил
бы зарю, кто бы выпил шесть чаш - освободил бы месяц, а кто бы девять
чаш осушил - тот и солнце бы освободил... Только нет таких силачей у
нас.
- А не попробовать ли нам? - говорит Ольховая Чурка. Пошли они к ца-
рю.
А было у царя свое горе великое. Трехглавый змей, который зарю утрен-
нюю на дно морское унес, потребовал старшую дочь царя на съедение.
Принесли тот волшебный напиток огненный, налили первую чашу. Удильщик
взял и выпил ее до дна - не поморщился. Налили другую чашу - выпил, и
третью выпил. Скалолом шесть чаш выпил, а Ольховая Чурка - все девять до
дна осушил, как будто это была вода. Разнеслась весть по округе: нашлись
богатыри, которые могут зарю, месяц и солнце освободить!
Попросили Удильщик, Скалолом и Ольховая Чурка им мечи сковать: перво-
му трехпудовый, второму шестипудовый, а Ольховой Чурке девятипудовый
меч. Взяли они мечи и пошли к той старой вдове, попросили у нее ночлега.
Наступил вечер, когда трехглавый змей должен выйти из моря за старшей
дочерью царя. Привели слуги девушку на берег и на камень усадили. Прихо-
дит Удильщик и говорит ей:
- Смотри зорко на море и жди, а я тем временем посплю. Когда змей бу-
дет из моря выходить, разбуди меня.
Положил он голову царевне на колени и крепко заснул. Прошло
сколько-то времени, всколыхнулось море раз, другой, третий. Царевна на-
чала Удильщика трясти, а он не просыпается. Вот уже голова змея показа-
лась над водой. Тут у царевны от страха сил прибавилось, встряхнула она
Удильщика что было силы! Он вскочил, схватил свой трехпудовый меч и по-
шел на змея. Увидел змей молодца и говорит:
- Ху-ху, человечьим духом пахнет. Хотел одну съесть, а пришли двое.
- Раньше времени не радуйся! Сперва поборемся, - говорит Удильщик.
- Коли ты такой сильный, то выдохни, чтоб здесь железное поле было,
где нам биться, - говорит змей.
- Зачем тебе, толстобрюхому, железное поле? Я и на песке тебе головы
отрублю.
И стали они биться. Бились они, бились, снес Удильщик змею голову,
другую, а третью никак отрубить не может. Крикнул молодец:
- Смотри, дом твой горит!
Оглянулся змей, тут Удильщик и третью голову отрубил. Царская дочь
подарила ему свое именное кольцо и стала звать с собой в царский дворец,
но молодец велел ей одной идти домой, а сам пошел к той старушке-вдове,
где его ждали товарищи.
А утром рано люди проснулись: на небе утренняя заря сияет.
Но скоро опять потемнело. Пошел Ольховая Чурка с товарищами по горо-
дищу гулять, а народ уже не радуется, снова плачет! Узнали они, что шес-
тиглавый змей, который месяц на дно морское унес, требует среднюю дочь
царя.
Настал вечер. Теперь пришел черед Скалолому идти со змеем биться.
Приходит он на берег моря, а средняя дочь царя уже там сидит на камне,
слезами заливается. Подходит к ней Скалолом и говорит:
- Не горюй, девушка, авось все обойдется. Я тут немного посплю, а ты
не спускай глаз с моря, жди, когда змей иудет подниматься. Тогда меня
разбуди. Если не проснусь, то уколи меня булавкой.
Положил Скалолом голову царевне на колени и заснул крепким сном. А
царевна глаз не спускает с моря. Вот всколыхнулось море раз, другой,
третий. Стала царская дочь тормошить Скалолома, а тот никак не просыпа-
ется. Вот уже море в четвертый раз всколыхнулось и в пятый, а царевна
все не может разбудить своего спасителя. Вспомнила наконец о булавке,
уколола руку Скалолома. Тот мигом вскочил на ноги и схватил свой шести-
пудовый меч.
Всколыхнулось море в шестой раз, и вышел из воды шестиглавый змей.
Увидел змей Скалолома и говорит:
- Ху-ху! Человечьим духом пахнет. Хотел одну съесть, а пришли двое!
То-то ужин добрый будет.
- Раньше времени-то не хвались! Давай сперва силами померяемся, - го-
ворит Скалолом.
- Ну, коли ты такой сильный, так выдохни, чтобы здесь медное поле
стало, где нам биться, - говорит змей.
- Зачем тебе, толстобрюхому, медное поле? Я и на песке тебе головы
поотрубаю.
И пошел Скалолом на змея. Бились, бились они, отрубил молодец змею
голову, вторую и третью, но змей не поддается. Уже четвертая, пятая го-
лова скатилась на песок, а у змея будто и силы не убавилось. Никак не
может Скалолом шестую, последнюю голову одолеть. Пошел на хитрость:
- Смотри-ка, змей, дети твои на тебя дивуются, что ты безголовый
стал! - кричит Скалолом.
Змей оглянулся - и шестая голова на песок скатилась. И тут из моря
выплыла луна, которую змей на дно морское упрятал. А царевна на радостях
подарила своему спасителю именное кольцо и стала звать его с собой в
царский дворец, но Скалолом пошел к старой вдове, где его дожидались
Удильщик да Ольховая Чурка.
Пошли утром три товарища по городищу гулять и видят: народ ликует,
как в великий праздник.
Но не успели люди вдоволь нарадоваться, как разнеслась молва: сам де-
вятиглавый змей требует на съедение младшую дочь царя.
Настал вечер, привели царские слуги младшую царевну на берег моря, на
белый камень усадили. Сидит она на камне и горько плачет.
Вдруг, откуда ни возьмись, очутился перед ней молодец с девятипудовым
мечом (это был Ольховая Чурка) и говорит царевне:
- Раньше времени девушка, не горюй! Я немного посплю, а ты не спускай
с моря глаз и жди: как начнет змей выходить, меня разбуди. Если не добу-
дишься, то вынь мой нож из ножен и ткни меня в руку - тут уж я вскочу.
Положил голову на колени девушке и заснул. Мало ли, много ли времени
прошло, всколыхнулось море раз, другой, третий... Царевна давай молодца
будить, тормошить, а Ольховая Чурка все спит. Всколыхнулось море в чет-
вертый, пятый раз, волны до неба взметнулись, а она все не может его
разбудить. Вот уже в восьмой раз вздыбилось море, огненные полосы пробе-
жали по гребням волн. Тут царевна вспомнила о ноже, схватила за рукоят-
ку, вынула из ножен и ткнула острием Ольховую Чурку в руку. Когда море в
девятый раз вздыбилось, он уже был на ногах. Вышел из воды девятиглавый
змей, увидел Ольховую Чурку и говорит:
- Ху-ху! Сам Ольховая Чурка ко мне на ужин пришел! Это как раз по
мне! Слыхал я про Ольховую Чурку, но не надеялся, что он сам ко мне в
пасть полезет.
- Хвастливые речи только слабосильным говорить, - отвечает Ольховая
Чурка. - Лучше без лишних слов к делу приступить!
- Ну, коли таким сильным себя мнишь, так выдуй серебряное поле, где
нам биться! - говорит змей.
- Для чего тебе серебряное тюле? Твоим головам и на песке мягко будет
лежать, - говорит молодец.
