кожаные штанины бились друг о друга, издавая громкое "хлоп-хлоп".
- Как, говоришь, твое имя? - спросил Невитта, когда они уже
целеустремленно шли по улице.
- Мартин Пэдуэй. Попросту - Мартинус.
Пэдуэй не хотел злоупотреблять покладистым нравом Невитты, но ему
отчаянно нужна была информация. Поэтому, для приличия немного выждав, он
поинтересовался:
- Ты не подскажешь, к кому в Риме можно обратиться в случае нужды -
ну, там, врач, законник...
- Конечно, подскажу! Делами чужеземцев занимается Валерий Муммий, его
контора подле базилики Эмилия. Что касается лекаря, то лучше моего
приятеля Лео Ваккаса никого не сыскать. Он грек, однако парень неплохой,
Хотя лично я считаю, что мощи арианского святого ничуть не хуже, чем самые
мудреные травы и настои.
- Вполне вероятно, - согласился Пэдуэй, записывая имена и адреса. - А
банкира посоветуешь?
- Ростовщика? Предпочитаю не иметь с ними дела - кому охота
забираться в долги? Но если уж припекло, ступай к Томасусу-сирийцу, рядом
с Эмилиевым мостом. Только гляди в оба!
- Он нечестен?
- Томасус? Конечно, честен! Просто с ним нельзя зевать, вот и все.
Эй, похоже, подходящее место. Невитта забарабанил в дверь. На пороге
появился грязный нечесаный человек.
Комната здесь действительно сдавалась - плохо освещенная, смрадная...
как везде в Риме. За нее просили семь сестерций.
- Предложи половину, - театральным шепотом произнес Невитта.
Пэдуэй так и сделал. После долгих и скучных торгов сошлись на пяти.
Невитта крепко сжал руку Пэдуэя в своей огромной красной ручище.
- Не забудь, Мартинус, как-нибудь приходи. Я всегда рад послушать
человека, который говорит на латыни еще хуже меня, хаха-ха!
Он и Германн сели на лошадей и исчезли в конце улицы.
Пэдуэю было жаль с ними расставаться. Но у Невитты свои дела...
Мартин проводил новых знакомых взглядом и вошел в мрачный пахучий дом.
ГЛАВА 2
Пэдуэй проснулся рано. Во рту был неприятный привкус, в животе
постоянно бурчало, словно играл оркестр кузнечиков. Возможно, все из-за
ужина - не то чтобы плохого, но, безусловно, непривычного, в основном
состоявшего из тушеного мяса с луком. Хозяин копоны, должно быть, немало
удивлялся, почему этот странный посетитель то и дело елозит руками по
столу - Пэдуэй машинально искал отсутствующие нож и вилку.
Ночь он провел плохо - непривычно спать на постели, состоящей лишь из
набитого соломой матраца; да и тот обошелся ему в лишний сестерций.
Ужасный зуд поутру заставил Мартина задрать майку. Ну разумеется, красная
сыпь недвусмысленно показала, что ночь он провел в конечном счете не один.
Пэдуэй встал и умылся с мылом, купленным накануне вечером, - тогда он
приятно удивился, что мыло уже вошло в обиход. Оно сильно смахивало на
сгнивший тыквенный пирог, а внутри было мягкое и липкое из-за неполного
гашения соды. Руки и лицо Мартина горели, будто он натер их мелкой
шкуркой.
Затем Пэдуэй предпринял попытку побриться с помощью оливкового масла
и лучшей бритвы, которую могло произвести шестое столетие. Процесс
оказался таким болезненным, что Мартин задумался: а может, пусть природа
берет свое?
Вот так переплет! И денег от силы на неделю... Знай он, что
провалится в прошлое, непременно подготовился бы: захватил с собой
энциклопедию, книги по металлургии, математике, медицине и так далее. И
обязательно оружие с комплектом боеприпасов.
Но у Пэдуэя не было ни оружия, ни энциклопедии. У него вообще ничего
не было - только то, что носит современный человек в карманах. Ну и голова
на плечах. На нее вся надежда.
Необходимо найти такой способ использовать свои знания, который
обеспечил бы ему приличную жизнь и при этом не доставил неприятностей.
Нельзя, к примеру, просто взяться за постройку автомобиля - потребуется
двести лет, чтобы произвести необходимые детали, а потом еще столько же,
чтобы собрать их в единое целое. Не говоря уж о горючем.
Утро выдалось теплым, и Пэдуэй решил оставить жилетку и шляпу в
комнате. Но потом бросил взгляд на дверь с примитивным замком, из которого
торчал бронзовый ключ - достаточно большой, чтобы вручать его от имени
городских властей заезжим знаменитостям. Мартин не сомневался, что при
желании мог бы открыть этот замок лезвием ножа. Пришлось одежду брать с
собой.
Завтракать он отправился в уже знакомую копону, украшенную огромной
вывеской: "ВЕСТИ РЕЛИГИОЗНЫЕ СПОРЫ ЗАПРЕЩАЕТСЯ", и, перекусив, спросил у
хозяина, как найти Томасуса-сирийца.
- Ступай по Длинной улице до арки Константина, потом по Новой улице
до базилики Юлиана, потом поверни направо на Тосканскую...
Пэдуэй заставил хозяина повторить дважды и все равно потратил на
поиски почти целое утро. Проходя мимо Ульпиевой библиотеки, он с трудом
подавил в себе желание послать все к черту. Мартин любил библиотеки,
обожал читать старинные манускрипты и вовсе не жаждал встречи со странным
банкиром, в странной обстановке, по странному поводу... Более того,
предстоящее дело нагоняло на него ужас. Но таков уж был Мартин Пэдуэй: его
решимость проявлялась именно в момент наибольшего испуга. И он мрачно,
целеустремленно зашагал дальше.
Томасус-сириец занимал убогий двухэтажный домик. Негр у двери -
очевидно, раб - провел Пэдуэя в некое подобие гостиной. Вскоре появился и
сам хозяин - лысый толстячок с катарактой на левом глазу. Банкир подобрал
полы своей изрядно потрепанной тоги, сел и молвил:
- Ну-с, молодой человек?
- Я... - Пэдуэй сглотнул и торопливо выпалил: - Меня интересует
ссуда.
- Большая?
- Точно пока не знаю. Я хотел бы начать новое дело и должен сперва
прощупать рынок: цены, спрос и все остальное.
- Ты хочешь начать новое дело? В Риме? Гм-м-м... - Томасус потер
ладони. - Что можешь дать в залог?
- Ничего.
- Ничего?
- Я предлагаю тебе рискнуть,
- Но... но любезный, неужели ты никого в городе не знаешь?
- Знаю только одного фермера-гота - Невитту, сына Гуммунда. Он меня
сюда и послал.
- А, Невитта... Да, я с ним знаком. Он готов за тебя поручиться?
Пэдуэй задумался. Невитта, несмотря на свою душевную щедрость, не
производил впечатление человека, щедрого на деньги.
- Нет, - признался Мартин. - Вряд ли.
Томасус закатил глаза к потолку.
- Ты слышишь, о Боже? Вваливается какой-то варвар, едва лепечущий по
латыни, набирается смелости заявить, что у него нет ни ценностей в
обеспечение, ни поручителя, и нагло просит у меня ссуду! Господи, да где
это слыхано?
- Я постараюсь тебя убедить, - вставил Пэдуэй.
Томасус сокрушенно покачал головой и зацыкал зубом.
- Чем у тебя в избытке, так это самомнения, молодой человек. Как,
говоришь, твое имя? - Пэдуэй повторил то, что сказал Невитте.
- Ладно, выкладывай свою идею.
- Ты правильно изволил заметить, - начал Мартин, надеясь, что
говорит, должным образом сочетая почтение и чувство собственного
достоинства, - я чужеземец и только накануне прибыл из Америки. Это очень
далекая страна, и люди, разумеется, живут там совсем иначе, чем в Риме.
Если ты поможешь мне в производстве некоторых предметов нашего обихода,
которые здесь неизвестны...
- Боже! - вскричал Томасус, трагически воздев руки. - Ты слышишь,
Боже(TM) Он не хочет, чтобы я поддержал его в каком-нибудь благоразумном,
серьезном деле, о нет! Он самонадеянно хочет развернуть производство
каких-то новомодных штучек, о которых никто и слыхом не слыхивал! ..
Совершенно исключено, Мартинус, я и думать об этом не стану. А что ты имел
в виду?
- У нас есть напиток, который делают из вина, - бренди. Полагаю, он
будет пользоваться здесь успехом.
- Какое-то варварское пойло? Нет, мне и в голову не придет
рассматривать такое предложение! Хотя я согласен, Риму отчаянно не хватает
многих товаров. С тех пор, как столицей объявили Равенну, в городскую
казну перестали поступать государственные налоги. Рим неудачно расположен,
он никому, в сущности, не нужен. Но где искать помощи? Никого не
допросишься, Король Теодохад все время только стихи пишет. Тоже мне, поэт!
..
Пэдуэй потихоньку начал вспоминать что-то из римской истории шестого
века.
- Кстати о Теодохаде... Королева Амаласунта еще не убита?
- Как же! - Томасус бросил на Мартина подозрительный взгляд. - Убита.
Прошлым летом.
Это означало, что Юстиниан, "римский" император Константинополя,
вскоре предпримет успешную и роковую попытку вновь завоевать Италию для
империи.
- Но почему ты задаешь такой странный вопрос." - продолжил Томасус.
- Можно... можно мне сесть ? - пролепетал Пэдуэй и рухнул на скамью.
Колени его дрожали. До сих пор происходящее казалось ему каким-~о хитрым,
нереальным маскарадом. Собственный вопрос об убийстве королевы Амаласунты,
помог осознать наконец весь ужас, всю опасность существования в этом мире.
- И все же, чужеземец, почему ты задал такой странный вопрос?
- Странный? - невинно удивился Пэдуэй, сообразив, где допустил
ошибку.
- Ты спросил, не убита ли она гидре. Словно наперед знал ее судьбу.
Ты прорицатель?
Пэдуэй вспомнил совет Невитты глядять в оба. Да, Томасусу палец в рот
не клади!
- Не совсем... - Он пожал плечами. - Я еще прежде слышал, будто бы
между двумя готскими правителями пробежала кошка, и Теодохад не прочь
избавиться от соперницы. Ну... мне просто интересно, чем это кончилось,
вот и все.
- Удивительная были женщина, - произнес сириец. - И недурна собой,
даже в сорок лет. Ее утопили в собственной ванне. Лично я думаю, что
нашего слюнтяя подзуживала его жена, Гуделинда. У самого Теодохада духу бы
не хватило.
- Может, она ревновала, - словно оправдываясь, предположил Мартин. -
Так как насчет изготовления этого, как ты выразился, варварского пойла?..
- Что? Вот упрямец! Совершенно исключено, В Риме надо вести дело
очень деликатно - не то что в каком-нибудь новом городе. Вот в
Константинополе... - Томасус вздохнул, - Где легко разбогатеть - так это
на востоке. Но я не хотел бы там жить. Благодаря стараниям Юстиниана у
еретиков, как он их называет, там слишком много хлопот. Между прочим,
какой ты веры?
- А ты? Хотя мне, разумеется, все равно.
- Я несторианин.
- Что ж, - осторожно произнес Пэдуэй, - а я принадлежу к
конгрегационалистам, - Это было весьма далеко от истины, но Мартин
полагал, что агностицизм вряд ли популярен в помешавшемся на религии
древнем Риме. - Практически то же несторианство... Так вот, о производстве
бренди...
- Не может быть и речи, молодой человек! Просто немыслимо! Что тебе
нужно для начала?
- Большой медный котел и медная трубка, а также вино как исходный
материал. Ну и помощников - быстрее дело пойдет.
- Нет, риск слишком велик. Извини.
- Послушай, Томасус, а если я покажу тебе, как вдвое сократить время
на ведение банковских книг?
- Ты что, математический гений?
- Нет, но у меня есть система, и я могу обучить твоих людей.
Томасус закрыл глаза, словно левантинский Будда.
- Ну, если тебе нужно не больше пятидесяти солидов...
- Бизнес - всегда риск, ты же знаешь.
- В том-то и беда... Хорошо, согласен. Если твоя система
действительно так хороша.
- Под какой процент? - спросил Мартин.
- Как обычно. Три процента.
Пэдуэй был поражен. Потом он осведомился:
- Три процента... за какой срок?
- В месяц, разумеется.
- Слишком много!
- А чего же ты хочешь?
