холодными глазками делало его похожим на черепаху.
- Ну, в чем дело? - Голос сенатора напоминал скрежет напильника по
металлу. - Быстро, быстро, я человек занятой! Начальник полиции и помощник
префекта изложили каждый свою версию. Чиновник подал толстенный свод
законов. Три важные персоны отошли в сторону и зашептались, переворачивая
страницы и ссылаясь на положения.
Наконец помощник префекта капитулировал и деланно зевнул.
- Хорошо, хорошо. Все равно тащить его в Равенну - такая тоска! Тем
более начинается сезон москитов... Рад был повидаться. Он отвесил учтивый
поклон градоначальнику, небрежно кивнул шефу полиции и удалился.
- Ну, а что мы будем делать с заключенным теперь, когда он наш? -
спросил Гонорий. - Дайте-ка мне эту жалобу. Чиновник торопливо протянул
лист бумаги.
- Гм-м... "...Далее упомянутый Мартинус Пэдуэй вступил в
омерзительную связь с дьяволом, по наущению коего практиковал преступную
науку магию, тем самым подвергая опасности жизнь и благосостояние римских
граждан..." Так... Подписано: Ганнибал Сципио из Палермо.
Пэдуэй поспешно рассказал про события, вызвавшие его разрыв с бывшим
работником и толкнувшие того на донос.
- Если же он имеет в виду печатный станок, - добавил Мартин, - то я
готов доказать, что это простое механическое устройство, не имеющее ничего
общего с колдовством.
- Гм-м... Может, и так, - промолвил Гонорий.
- А может, и не так. - Он хитровато прищурился.- Говорят, твое дело
процветает?
- И да, и нет, мой господин. Я кое-что зарабатываю, но все деньги в
обороте. Наличных у меня хватает только на пропитание.
- Что же, плохо, - мрачно произнес Гонорий. - Похоже, жалобе придется
дать ход,
- О мой господин, полагаю, не в твоих интересах доводить дело до
суда, - заявил Пэдуэй с напускной уверенностью.
- Вот как? У нас очень опытные следователи. Ты признаешься во всех
смертных грехах, прежде чем они закончат тебя... э-э, допрашивать.
- Господин, я сказал, что у меня мало наличных. Зато у меня есть
ценное предложение, которое наверняка не оставит тебя равнодушным.
- Очень ценное? Это уже лучше. Лютеций, я воспользуюсь твоим
кабинетом?
Не дожидаясь ответа, градоначальник открыл дверь в маленькую комнату
и кивком велел Пэдуэю следовать за ним. Шеф полиции проводил их хмурым
взглядом, явно оплакивая уплывающий куш.
- Уж не собираешься ли ты подкупить меня? - холодно спросил Гонорий,
устроившись в кабинете.
- Ну... не совсем подкупить...
Гонорий жадно подался вперед.
- Сколько? - рявкнул он.
Мартин облегченно вздохнул.
- Сейчас объясню.
- Только не вздумай заговаривать мне зубы!
- Все очень просто. Я бедный чужеземец и, естественно, могу
полагаться лишь на собственную сообразительность - больше у меня ничего
нет.
- Ближе к делу, молодой человек.
- У вас есть закон, запрещающий учреждение должностными лицами
обществ с ограниченной ответственностью?
Гонорий поскреб подбородок.
- Когда-то был. Не знаю, как сейчас - ведь власть сената
распространяется только на город. Вряд ли готы возвращались к этому
вопросу. А что?
- Если бы сенат принял поправку к старому закону - жест, возможно,
необязательный, однако, согласись, красивый, - я мог бы показать тебе и
нескольким другим достойным сенаторам, как получить недурную прибыль от
организации и деятельности подобной компании.
Гонорий надменно выпрямился.
- Я с негодованием отметаю это гнусное предложение! Тебе следовало бы
знать, что честь патриция не позволяет ему стать вульгарным ремесленником.
- О мой господин, при чем тут ремесло? Вы будете держателями акций.
- Мы будем... кем?
Мартин объяснил, что такое акционерное общество.
- Да, кажется, я понимаю, куда ты клонишь... Чем же будет заниматься
наша компания?
- Оперативной передачей информации на большие расстояния - гораздо
быстрее, чем может сделать это гонец. У меня на родине такую связь
называют семафорным телеграфом. Разумеется, компания будет взимать плату с
частных пользователей... Ну и совсем нелишне, если ты сумеешь добиться
дотации из королевской казны - под тем предлогом, что подобное новшество
повысит обороноспособность государства.
Гонорий задумался.
- Сейчас я ответа не дам. Мне надо все хорошенько взвесить,
посоветоваться с друзьями... Ты же пока останешься на попечении Лютеция.
Пэдуэй широко ухмыльнулся,
- Господин, говорят, твоя дочь на следующей неделе выходит замуж?
- Что с того?
- Моя газета могла бы дать с торжества красочный репортаж; список
почетных гостей, описание прекрасной невесты, ну и все прочее.
- Гм-м, недурно... Да, недурно.
- Тогда не следует меня задерживать. Жечь, если такое грандиозное
событие не получит освещения в печати лишь потому, что издатель в то время
сидел в тюрьме!
Гонорий поскреб подбородок и криво усмехнулся.
- А ты не так глуп, как можно ожидать от варвара... Тебя освободят
немедленно.
- Премного благодарен, господин. Хочу добавить, что если жалоба на
меня будет отклонена, я с еще большим воодушевлением смогу воздать хвалу
дивному обряду бракосочетания твоей дочери. Мы, люди творческие...
Удалившись от тюрьмы на порядочное расстояние, Пэдуэй глубоко
вздохнул. Он весь был покрыт потом - и вовсе не от жары.
Едва уладив насущные дела, Мартин надолго заперся с Томасусом, и,
когда на Длинной улице появилась процессия паланкинов" на которых прибыли
Гонорий и еще четыре сенатора, был готов к приему высоких гостей. Сенаторы
не просто дали согласие, но даже искренне загорелись стремлением вложить в
проект свои деньги, особенно после того, как Пэдуэй показал им красивые,
только что отпечатанные акции. Правда, у патрициев были довольно
своеобразные взгляды на деятельность компании.
Один из сенаторов ткнул Пэдуэя кулаком в бок и хитро улыбнулся:
- Дорогой Мартинус, надеюсь, ты не собираешься на самом деле строить
эти глупые башни?
- Вообще-то...
Сенатор подмигнул.
- Понимаю, придется возвести парочку для отвода глаз, чтобы можно
было выгодно продать наши акции. Но ведь мы-то знаем, что это обман, не
так ли?
Пэдуэй не стал вступать с ним в спор, Не удосужился он также и
объяснить, почему Томасус-сириец, Эбенезер-еврей и Вардан-армянин взяли
каждый по восемнадцать процентов акций. Сенаторы, возможно, удивились бы,
узнав, что три банкира заранее условились принимать решения совместно и по
указанию Пэдуэя. Таким образом, имея в своем распоряжении пятьдесят четыре
процента акций, Мартин получил полный контроль над компанией.
Он твердо вознамерился добиться успеха, в первую очередь возведя
линию сигнальных башен от Неаполя через Рим до Равенны и используя
получаемую информацию в газете. Вскоре возникла первая проблема: чтобы
вложенные деньги хоть когда-нибудь могли принести прибыль, башни надо
располагать как можно дальше друг от друга. Следовательно, нужны
телескопы; следовательно, нужны линзы. Но где их взять? Конечно, ходили
слухи об изумительном лорнете императора Неро...
Пэдуэй отправился к Секстусу Дентатусу - жабоподобному ювелиру,
обменявшему его лиры на сестерции. Тот посоветовал обратиться к некоему
Флориану-стекольщику.
Из недр маленькой темной мастерской вышел, обдавая все вокруг винным
запахом, светловолосый мужчина с длинными поникшими усами. Да, когда-то в
Кельне у него был собственный стекольный заводик, но в Рейнских землях
дела идут плохо. Знаете, тяготы жизни под франками, неуверенность в
завтрашнем дне... Он прогорел. А теперь еле-еле сводит концы с концами,
застекляя окна.
Пэдуэй растолковал, что ему требуется, выдал небольшой аванс и
удалился. Когда в назначенный день он вернулся, Флориан так всплеснул
руками, будто намеревался взлететь. - Тысяча извинений, господин! Очень
трудно купить стеклянный бой для переплавки. Еще несколько дней, молю! И
если бы еще немного денег... Времена тяжелые... Я беден...
Придя в третий раз, Пэдуэй застал Флориана мертвецки пьяным и тряс
его, как мальчишка яблоню, но стекольщик лишь промычал какой-то галльский
романс, содержание которого осталось для Мартина тайной. В мастерской не
было ни материала, ни инструмента для изготовления линз.
Ближайший стекольный завод находился в Петилии, городке близ Неаполя.
Пэдуэй разыскал Георга Менандроса и назначил его главным редактором. А
потом три дня, до потери голоса, обучал Издавать Газету. Мартин пустился в
путь с дурными предчувствиями, вкусив прелестей знаменитой лодочной
переправы, воспетой Горацием.
Везувий не дымился, но сам городок был полон смрада. Фритарик на
удивление быстро нашел источник зловония - горстку грязных сооружений.
Навстречу вышел хозяин стекольного завода Андроникус - невысокий
мускулистый мужчина, с ног до головы покрытый сажей.
Узнав, зачем явился Пэдуэй, Андроникус вскричал;
- Ах, прекрасно, господа! Проходите. У меня есть как раз то, что вам
нужно!
Вдоль стен его кабинета стояли полки, ломившиеся от стеклянных
изделий. Андроникус изящным движением выхватил откуда-то вазу.
- Взгляните! Какая прозрачность! Ах! В самой Александрии не найти
стекла чище!.. И всего два солида!
- Я пришел не за вазой, уважаемый, - напомнил Пэдуэй. - Мне...
- Не за вазой? Не за вазой? А, вот то, что нужно! - Неаполитанец
схватил другую вазу. - Только посмотрите! Форма! .. Чистота линий! ..
Невольно приходят мысли о...
- Я же сказал, меня не интересуют вазы. Я хочу купить...
- ...мысли о прекрасной женщине! 0 любви! .. - Андроникус восторженно
взмахнул рукой и расцеловал кончики пальцев.
- Я хочу купить несколько небольших кусочков стекла, обработанных по
особому...
- Бусы? Ну разумеется, господа! Прошу. - Стекольщик зачерпнул
пригоршню бусинок. - Нет, но каков цвет! Изумрудный, бирюзовый, на любой
вкус! - Он зачерпнул из другой емкости. - А вот посмотрите сюда: видите,
изображения двенадцати апостолов, по одному апостолу на каждой...
- Не бусы...
- Ага! Значит, кубок! Вот, пожалуйста. Какой очаровательный горельеф:
Святая Троица...
- Боже всемогущий! - завопил Пэдуэй. - Ты будешь меня слушать?!
Сделав на минуту передышку и уразумев наконец, что нужно клиенту,
неаполитанец сказал:
- Разумеется! Очень хорошо! Я видел утварь подобной формы, Сегодня ее
немного подработаю, а завтра...
- Не пойдет, - перебил Мартин. - Меня устроит лишь строго сферическая
поверхность. Нужно тереть выпуклость о вогнутость с... как это по латыни?
- корунд? наждак? - в общем, со шлифовальным порошком.
Пэдуэй и Фритарик поселились в Неаполе, в доме кузена Томасуса,
Антиоха-купца. Приняли их весьма прохладно. Антиох оказался
ортодоксом-фанатиком, и вскоре его язвительные выпады в адрес еретиков
заставили гостей съехать, Пришлось им перебраться на постоялый двор, где
отсутствие элементарных удобств сильно действовало на нервы чистоплотному
Мартину.
Каждое утро Фритарик и Пэдуэй ездили в Петилию следить, как
продвигается выполнение заказа, и Андроникус неизменно пытался продать им
тонну стеклянного хлама.
В Рим Пэдуэй увозил дюжину линз: шесть плосковогнутых и шесть
плосковыпуклых. Оставалось закрепить линзы на одной оси и подобрать
оптимальное расстояние между ними. Лучший результат дало расположение
вогнутой в окуляре, а выпуклой примерно в тридцати дюймах от нее. В стекле
были пузырьки, изображение получалось размытым, и все же эта примитивная
