отчаяние в ее глазах. Но на его теле пока не было ран и Сенор мысленно
возблагодарил монаха за подарок, спасший ему жизнь. Впрочем, еще ничего не
кончилось.
Глонг, которому герцог отрубил руку, склонился над своей конечностью,
лежавшей на земле, и, наступив на нее ногой, уцелевшей рукой выдернул
топор из судорожно сжатых пальцев. Сенор ясно видел, что пальцы
отрубленной руки шевелятся, все еще пытаясь во что-нибудь вцепиться...
И все-таки, глонги были плохими солдатами. Сила, которая их
направляла, оказалась далека от совершенства. Медлительные и незрячие в
обычном смысле этого слова, они сражались, как сомнамбулы, - тупо,
однообразно и безразлично. Единственным их преимуществом была
неуязвимость. Тем не менее, герцогу преподнесли хороший урок, и теперь он
делал все, чтобы уйти от сокрушительных ударов, одновременно стараясь
нащупать слабые места воинов-трупов.
Но эта схватка не могла продолжаться бесконечно. Мертвецы не знали
усталости, а Сенор чувствовал, как с каждым шагом его тело все больше
наливается предательской тяжестью. И все же он нанес глонгам ощутимый
ущерб. Трое из них лишились голов и это, наконец, избавило герцога от их
назойливого натиска. Обезглавленные тела еще долго топтались в чаще,
натыкаясь на стволы, проваливаясь в ямы, обламывая ветви и наполняя воздух
ужасным зловонием.
Одна из отрубленных голов впилась зубами в ногу герцога, когда он
неосторожно оказался рядом. С омерзением он отбросил ее мечом, выломав
несколько гнилых зубов, но пропустил при этом еще один мощный удар
топором, швырнувший его в густые заросли кустарника.
Сенор выбрался оттуда, уклоняясь от ударов и пытаясь отыскать
взглядом женщину. Потом он увидел, что два глонга уже почти схватили ее.
Словно змеи с птичьими клювами, протянулись к ней лиловые пальцы с
длинными кривыми ногтями, отросшими после смерти...
- Где же ваша магия, герцог Йерд?! - закричала она в отчаянии.
И в этот момент все кончилось. Мертвые лица повернулись к нему, как
будто глонги прислушивались к внезапно наступившей тишине. Только ветер
шелестел в верхушках деревьев и далеко в лесу, ломая ветви, бродили
безголовые тела. Сенор ожидал чего угодно, только не этого.
- Ты произнесла имя Йерда? - спросил, наконец, один из глонгов
голосом, похожим на скрежет металла о камень.
- Я и есть герцог Йерд, - заявил придворный Башни, благодаря судьбу
за внезапно дарованную передышку.
Мертвец подошел ближе и оказался на расстоянии вытянутой руки от
Сенора. В его движениях сейчас не было ничего угрожающего. Но запах,
исходивший от него, едва не свалил герцога с ног. Громадным усилием воли
Йерд заставил себя претерпевать эту близость.
Лилово-зеленое раздутое лицо глонга, покрытое трупными пятнами,
плавало перед ним, как воплощенный кошмар. Герцога не покидало ощущение,
что из глазных впадин трупа его рассматривает некто, но там были лишь
шевелящиеся слепые черви.
Рука глонга медленно поднялась и гниющие пальцы коснулись лица
Сенора. Несколько последующих мгновений показались тому вечностью,
проведенной в аду. Пальцы мертвеца скользили по его лицу, как будто
изучали его форму. Дышать герцог начал только тогда, когда труп
отвернулся.
- Это Йерд, - тяжело упали в тишину слова глонга.
Мертвецы издали долгий протяжный стон, который сковал льдом
внутренности Сенора и заставил его болезненно поморщиться.
- Тогда, Йерд, освободи нас от старого проклятия, - проскрипел один
из глонгов и вой, исторгнутый одновременно четырьмя мертвыми глотками, был
ничем иным, как мольбой.
Тот, кого называли здесь герцогом Йердом, решил извлечь из этой
ситуации наибольшую пользу.
Он подошел к женщине, которую такой оборот дела, похоже, поразил
гораздо меньше, чем его самого, и набросил на ее окоченевшее тело поющую
шкуру.
- Кто ты? - спросил он тихо.
- Я Лаина, дочь Згида, сына Грофа, одного из твоих верных слуг. Там,
- она махнула рукой в неопределенном направлении, - осталась моя карета.
Мы ехали в Горкиду из колодца Тагрир, когда на нас напали глонги...
- Кто такие глонги? - перебил ее герцог.
Она удивленно посмотрела на него, словно он обнаружил незнание вещей,
известных каждому младенцу. Сенор ощутил неясное подозрение, возникшее в
ее сознании, и заметил, что она внимательно разглядывает его меч, обруч на
голове и доспехи из хитина.
- Я многое забыл... Ведь прошло так много времени, - он неуклюже
попытался объяснить ей то, что можно было объяснить. - Тебе придется кое о
чем рассказать мне.
- Где ты странствовал, герцог Йерд? - печально спросила Лаина и он
понял, что женщина окончательно пришла в себя. - Я не узнала бы тебя, если
бы не портреты в колодце Тагрир, знакомые мне с детства... Я родилась
спустя много лет после того, как ты исчез из Земли Мокриш. Но ты все так
же молод и, наверное, бессмертен... Это так странно...
Не ведая того, она ступила на скользкую почву.
- Кто вы такие? - обратился герцог к неподвижно стоящим глонгам. Один
из них ответил под аккомпанемент печального воя остальных:
- Мы - проклятые воины-глонги, принужденные черным колдовством
возвращаться к жизни в Земле Мокриш и сражаться ночами до наступления
Мертвых Времен. Мы не можем умереть от ран и обречены на вечные страдания.
- Кто же проклял вас, несчастные мертвецы? - спросил герцог, когда
стихли сокрушенные вздохи трупов.
- Ты, Йерд! - пришел ответ, словно тоскливое завывание ветра. - Ты
что, смеешься над нами?!..
Это было для Сенора неожиданностью. В глубине его сознания забрезжило
отвратительное и не сулившее ничего хорошего подозрение, что он - совсем
не то, чем кажется самому себе.
Женщина смотрела на него почти с жалостью, словно перед ней был
безумец.
Но тогда ему не довелось узнать, в чем состояло его собственное
давнее колдовство. Слишком поздно он услышал тяжелые и близкие шаги за
спиной. Сенор обернулся и успел заметить нечто массивное, стремительное,
полностью одетое в темную сталь, прежде чем удар чудовищной силы обрушился
на его голову. Последнее, что он помнил, был протяжный крик Лаины и глухое
утробное рычание глонгов. Потом мир исчез в короткой ослепительной вспышке
и тьма приняла герцога в свои объятия.
Так он впервые встретился с Воином В Железном Панцире, ставшем с тех
пор его злосчастной тенью.
20. В СКЛЕПЕ
Он очнулся с болью, стиснувшей его череп раскаленными пальцами, и
попытался приоткрыть веки, налитые свинцом.
Сознание медленно прояснялось... Сенор ощутил тугие кольца веревки,
которой он был привязан к чему-то вроде каменного столба. Собственное тело
казалось ему деревянным. Он дышал тяжелым затхлым воздухом подземелья.
Слабый запах напоминал ему о чем-то или о ком-то. Тишина была абсолютной и
вызывала неприятный холодок в груди, - ему казалось, что он замурован в
склепе. Вполне возможно, так оно и было.
Вокруг было совершенно темно. Он смотрел магическим зрением, но не
видел ничего, кроме голых каменных стен, слегка освещенных слабым лиловым
светом, пронизывавшим магическую реальность и сочившемся откуда-то сзади.
Неравномерность этого света свидетельствовала о чьем-то сильном враждебном
влиянии.
Воспоминание об ударе, отправившем его в небытие, пришло к Сенору,
как составная часть пытки, которой каждый может подвергнуть себя сам, и он
едва не застонал от бессильной злобы.
Инстинкт редко подводил его. Но в этот раз Холодный Затылок не был
предупрежден об атаке стремительного и таинственного врага.
Потом он осознал, что его положение еще хуже, чем казалось на первый
взгляд. У него больше не было меча, а вокруг столба, к которому он был
привязан, были вычерчены на камнях знаки, мешавшие ему покинуть тело, даже
если бы он мог сложить магические фигуры и произнести формулу Пересечения.
...Прошла целая вечность тоскливого ожидания, прежде чем Сенор
услышал тяжелые шаги и его ноздрей снова коснулся трупный запах глонгов.
Хлюпающие звуки, издаваемые мертвецами, сопровождались еле слышным
скрежетом, с которым приближался к Незавершенному его новый враг.
Он вышел из-за спины герцога и остановился, возвышаясь над ним темной
массой, едва различимой в зеленоватом свечении глонгов, пришедшим со своим
хозяином. Враждебная им стихия огня не нарушала могильного холода, тьмы и
безмолвия подземелья. Слабый зеленый свет был естественным следствием
распада их плоти.
В этом свете хозяин трупов казался скалой из побывавшего во многих
битвах, выщербленного и потемневшего от времени металла. Незавершенный
даже подумал, не явилась ли за ним Железная Статуя из кобарского
могильника, чтобы получить, наконец, обещанное, но потом понял, что видит
всего лишь панцирь, на вид способный выдержать удары любого холодного
оружия.
Сенор не знал, что за существо скрывалось внутри этого панциря, но
снаружи оно было покрыто сталью от головы до ступней. В узких, не шире
зрачка, щелях в маске нельзя было разглядеть и намека на глаза и рот.
Голое металлическое полушарие, закрывавшее череп, мощные колонны ног и
руки, способные разорвать человека пополам, завершали картину. Сенор
впервые видел столь совершенные сочленения всех частей панциря, почти не
издававшие шума при передвижении. Судя по всему, тут не обошлось без
магии. Земля Мокриш оказалась не менее опасным местом, чем покинутый
герцогом Кобар.
Из-за железной маски донесся глухой голос, наверняка искаженный ею до
неузнаваемости.
- Ну и что ты теперь будешь делать без своего меча? - спросил Воин В
Железном Панцире. Насмешка была едва ощутимой, но за нею скрывалась
настоящая ненависть.
Этот же вопрос задавал себе и Сенор, поэтому он предпочел промолчать.
Тем более, что ответа от него никто и не ждал.
- Если бы ты не был нужен моему хозяину, я убивал бы тебя медленно,
наслаждаясь каждым мгновением твоих мучений, - заявил металлический
монстр. - Надеюсь, он отдаст тебя мне, когда узнает все, что хочет...
Тогда тебе выдавят глаза, лишат мужского естества, снимут кожу со спины,
вырвут ногти и это будет только началом того, что тебя ожидает...
Сенор подумал, не видит ли он перед собой Гашагара, о котором его так
туманно предупреждал Повешенный, но потом решил, что для зловещего колдуна
стальной воин слишком уж прямолинеен, а значит, у герцога Йерда имелись и
другие враги. Незавершенному оставалось только гадать, чем же досадил
настоящий герцог (если таковой вообще существовал) хозяину трупов.
- Ты не знаешь, кто я, зато я знаю тебя очень хорошо, - продолжал
голос из-под маски. - Это преимущество всегда останется за мной. Я открою
тебе истину лишь незадолго до твоей смерти, когда ты уже не сможешь видеть
и говорить, а сможешь только слушать. Надеюсь, это сделает твою смерть
совсем приятной...
- А теперь оставляю тебя наедине с твоими мыслями. Я умею пытать. Мои
слуги будут рядом. Не советую пытаться бежать, - они очень любят свежее
мясо и мне будет трудно удержать их от соблазна...
Это было уже кое-что. Намек на месть, о которой Сенор до сих пор не
вспоминал. В любом случае, ему предстояла достаточно нелепая смерть.
Когда силуэт Воина В Железном Панцире растворился во тьме, а
неподвижные светящиеся фигуры глонгов стали казаться предметами
обстановки, герцог начал думать о том, как сохранить все, чего он мог
лишиться, если угрозы его нового врага осуществятся. Теперь он вспомнил и
