отступил, чтобы дать себе передышку и избежать новой атаки. Рукой в
перчатке он убрал с затылка волосы, тлевшие, как мох. Никогда еще Сенор не
видел ничего подобного оружию урода, за исключением собственного
магического меча.
Ребенок Зелеша широко открыл рот и издал оглушительный рев, в котором
теперь слышалось что-то вроде примитивного, почти животного торжества.
Герцог видел, как вибрирует студенистый язык урода, западая в
бледно-розовую глотку. Не менялись только глазки идиота, мутные и
безразличные, всегда смотревшие прямо перед собой.
Стальная пластина, закрепленная в хитине, отдавала жар в окружающее
пространство и герцог чувствовал себя так, словно за его головой повисло
обжигающее облако, от которого мутилось сознание. Свободной рукой он начал
поспешно расстегивать кожаные ремни, стягивавшие хитиновые раковины.
Сын Зелеша не дал ему на это времени. Белая клешня метнулась вперед и
схватила за лезвие меч Йерда. Тот рванул меч к себе и впервые увидел кровь
урода. Идеально заостренный клинок, не притупляющийся и не имеющий
изъянов, разрезал кожу, как бумагу. В тусклом свете коптящих светильников
кровь обитателя подвалов казалась лиловой.
С тупым недоумением белый выродок поднес ладонь к лицу и лизнул
жидкость, капавшую на пол. Потом Сенор понял, что существо пытается
разжать скрюченные пальцы, сведенные судорогой. Когда это не получилось,
ребенок Зелеша издал тихий, почти жалобный вой, перешедший в яростное
рычание. Холодный Затылок не стал ждать, пока урод окончательно придет в
себя. Он нанес ему быстрый удар в грудь и услышал, как клинок с хрустом
погрузился в плоть безумца.
Несмотря на то, что герцог собирался сразу же отступить, он даже не
видел, как и когда ему был нанесен ответный удар. Белая тень выскользнула
откуда-то сбоку и в голове Йерда будто взорвалось что-то, рассыпавшись на
тысячи медленно гаснущих осколков.
Когда он пришел в себя, то обнаружил, что отброшен к стене, а рукоять
меча, пронзившего тело урода, медленно опускается к каменному полу.
Ребенок Зелеша все еще был жив и, похоже, до сих пор не понимал, что с ним
происходит. Скорее всего, он нанес удар непроизвольно, а сейчас пытался
выдернуть из груди предмет, причинявший ему такую боль. Белые клешни были
изранены и залиты кровью, но урод с животным упорством хватал ими гладкую
скользкую сталь.
Сенор, у которого слегка шумело в голове, отделился от стены и
вплотную приблизился к чудовищу, пытаясь снова завладеть оружием. Рука
урода устремилась ему навстречу и вокруг ее расставленных пальцев
рассыпались ослепительные искры. Герцог ощутил, что все его тело пронзают
нарастающие судороги и вместе с тем, он был не в состоянии сделать ни
шагу. Ноги не подчинялись ему, а захлебывающиеся удары сердца молотом
гремели в опустевшем мозгу.
Однако белый урод уже слишком ослабел. На отвисшей нижней губе вместо
слюны проступила кровавая пена, а вой сменился сдавленным хрипом. Йерд
почувствовал, что его отпускает паралич, и увидел, как гаснут слепящие
искры, не достигая его тела и доспехов.
В воздухе пахло паленым и это был запах тлеющих волос и обожженной
кожи. Выродок Зелеша закачался, поднеся к ране в груди окровавленные руки.
Потом он рухнул на колени, хватая воздух широко открытым ртом и опираясь
на слабеющие руки. Холодный Затылок воспользовался этим и выдернул из раны
свой меч. Оттуда хлынула густая кровь; урод с жалобным криком ткнулся
головой в каменный пол и повалился набок. Он стонал, как раненое животное,
загнанное в ловушку и обессиленное; Сенор был поражен тем, насколько
детским и беззащитным казалось теперь его лицо. Маленькие глазки
увлажнились, наполняясь слезами. Герцог понял, до какой степени неразвитым
и болезненно тупым было это существо, и значит, оно оказалось всего лишь
игрушкой в чьих-то безжалостных руках...
Сенор ударил ребенка Зелеша кинжалом под сердце, чтобы прекратить его
страдания. Удар был точным и урод издал только короткий предсмертный крик,
прежде чем клинок оборвал его жизнь. Теперь это был просто мертвец,
неподвижный и безопасный, только его руки, застывшие, как два белых паука,
по-прежнему были отвратительны.
Йерд вытер меч о его одежду, потом окинул взглядом подвал, труп
старика-шамана с прокушенной шеей и свои собственные руки, на которых
странным образом были сожжены волосы... Его доспехи и все металлические
предметы до сих пор хранили неестественное тепло. Сенор не знал, с чем
столкнулся на этот раз, но был почти рад такой концовке. Зарзор унес свою
тайну в сумеречный мир и для герцога она перестала существовать.
25. БИБЛИОТЕКА
Он блуждал еще очень долго в подвалах Дома Над Океаном, проклиная
свою глупость, тень Зелеша и выродка, поймавшего его в ловушку. Возможно,
отсюда вообще не существовало другого выхода... Потом он все же набрел на
узкую каменную лестницу, ведущую наверх. Лестница оканчивалась низкой
деревянной дверью, покрытой темными пятнами. Наощупь пройдя через эту
дверь, он оказался в каменной галерее, уводившей во внутренний двор дома.
Здесь герцог ощутил дуновение свежего океанского воздуха, ароматы
экзотического сада и увидел отсвет ночного светила на полу галереи. Из
темноты доносился приглушенный шум волн и еле слышно свистел ветер.
Облегчение, испытанное Йердом, было недолгим. Он выполнил свою часть
соглашения с тенью Зелеша и взамен ему было обещано освобождение. Он
понимал, что остался один на острове, отрезанном от всего мира, один, если
не считать тени колдуна, - неуязвимой тени, которая теперь могла поступить
с ним как угодно...
Сенор вышел из-под крыши галереи во внутренний двор. Над ним было
усыпанное небесными огнями небо, очерченное четырехугольником стен с
темными обелисками башен по углам. В слабом ночном сиянии был виден сад,
укрытый от ветра и непогоды, - колдовское место, полное колеблющихся
силуэтов, манящих запахов, исчезающих видений... Какие-то существа еле
слышно скользили в переплетениях белесых ветвей, но Сенор не ощущал их
присутствия, как ощущал бы присутствие чего-то живого.
Вдруг герцог почувствовал притяжение этого совершенно чуждого ему и,
наверное, страшного места. Казалось, стоит войти в сад, - и прикоснешься к
тайне самой жизни. Йерд мог бы остаться здесь один... если бы не тень
Зелеша. Вспомнив о ней, он очнулся от забытья и понял, что стоит в темноте
уже очень долго, неотрывно глядя на таинственный сад. Почти прошла боль в
голове и почти исчезла из сознания тревога. Тень колдуна ждала его и он
поспешил на встречу с нею.
Направляясь в сторону северной башни, он обогнул сад по периметру,
сопротивляясь неясному соблазну, который заключали в себе его запахи,
звуки и неуловимое движение. Башня нависла над ним огромной черной скалой
и чем ближе он подходил к ее стенам, тем слабее становилось влекущее
влияние сада.
Оно исчезло совсем, когда герцог оказался в глубокой тени портика,
прикрывавшего от дождя и снега вход в башню. Вход представлял собой узкую
арку, под которой начинались каменные ступени.
Все строение представляло собой башню, заключенную внутри каменного
колодца. Пространство между наружной и внутренней стенами было освещено
слабым светом, проникавшим сквозь высоко расположенные проемы в наружной
стене. Винтовая лестница огибала внутреннюю стену, за которой находилось
несколько этажей совершенно изолированных помещений.
Поднимаясь по лестнице, герцог увидел впереди желтое сияние,
отличавшееся от ровного безжизненного света, лившегося с небес. В
металлическом светильнике, укрепленном на стене, догорал зажженный кем-то
огарок свечи. Сама свеча и светильник были покрыты толстым многолетним
слоем пыли. Пыль потрескивала в пламени. Йерд не стал задаваться вопросом,
могла ли воспользоваться магией тень Зелеша. Он взял огарок и осторожно
понес перед собой. Слабое пламя колебалось на сквозняке. Горячий воск, не
успевая застыть, стекал на перчатку.
Сенору ничего не оставалось, как заглядывать во все двери, мимо
которых он проходил. За первой из них оказалась давно заброшенная
оружейная комната. Он не стал задерживаться здесь, хотя успел заметить,
что в комнате хранилось весьма странное оружие, какого он еще не встречал
в Земле Мокриш. Оно было похоже на оружие, которое он видел в четырех
руках Гет-Забаллы, хранителя древнего ритуального саркофага. От сырости
клинки потемнели и кое-где покрылись пятнами ржавчины. Стала почти
неразличимой тонкая вязь символов неизвестного языка, выбитых на них.
Герцог заглянул в бывшую трапезную, в которой единственным предметом
обстановки был длинный стол из темного дерева, изъеденного древесным
червем, и поднялся на этаж выше.
За следующей дверью, закрывавшейся тяжело и плотно, оказалось
помещение, уставленное рядами металлических ванн, углубленных в пол. Ванны
были до краев наполнены прозрачной жидкостью, а в этой жидкости плавали
бесформенные белые комья. Когда Сенор приблизился к одной из ванн, белая
масса в ней зашевелилась, всколыхнув неподвижную поверхность жидкости, и
он тотчас же отпрянул, настолько отвратителен был запах, коснувшийся его
ноздрей...
Закрывая дверь, он увидел, что белый ком, похожий на человеческую
голову, возвышается над краем ванны, словно наблюдая за незваным гостем,
пока надвигающаяся тень двери не поглотила последний луч света, падавший в
комнату.
Как оказалось, библиотека занимала весь третий этаж башни. Герцог
попал в круглый зал с каменной колонной посередине. Вдоль стен
располагались шкафы, набитые книгами, свернутыми в свитки пергаментами,
дощечками из глины, металлическими листами, искусно ограненными
драгоценными камнями, на каждой грани которых имелось только по одному
символу, и шарами, заключавшими в себе Изменяющееся Знание.
Посреди комнаты Йерд увидел четыре стола, три из них были пусты. На
четвертом лежали какой-то сверток и тускло поблескивающий предмет из
темного серебра. Сенор разглядел его при свете огарка от самой двери и был
почти уверен в том, что ему знаком этот предмет. Он почувствовал внезапную
сухость во рту.
Пытаясь оттянуть момент неизбежной развязки, он обошел комнату вдоль
стен, огибая кресла с высокими спинками и подсвечники, в беспорядке
расставленные на полу. Он не обращал внимания на погребенные здесь
сокровища чернокнижия и ведовства, - его мысли были прикованы к предмету,
лежавшему на столе. И наконец, он понял, что не обманет ни себя, ни
судьбу...
Он взял в руки медальон и принялся рассматривать его при свете свечи.
Точно такой же медальон, полученный в Кобаре от Хозяина Башни Гугенубера,
висел у него на шее. Сенор извлек его из-под доспехов и положил рядом с
найденным в библиотеке. Они были совершенно одинаковы, повторялся даже
рисунок мельчайших царапин. Герцог нажал на скрытый рычаг и увидел
портреты Рейты Меррадль и ребенка, которым мог быть он сам, хотя
Смотритель Часов категорически отрицал это.
Нельзя сказать, что находка ошеломила его, - он давно ожидал
какого-нибудь напоминания о Кобаре. Его прошлая жизнь не могла исчезнуть
бесследно. Другое дело, что сейчас он чувствовал себя еще более далеким от
истинного понимания происходящего. Подброшенный ему медальон мог означать
что угодно - появление в Земле Мокриш Хозяев Башни, продолжение мести
Меррадля, нечистую игру Зелеша... Десяток причин и следствий, о которых
было бессмысленно думать. Он не рассчитывал получить ответы на свои
