знак сиял голубым светом, по сравнению с которым меркло даже пламя Рыцаря
Жезлов.
...Все свершалось помимо его сознания. Сила меча пробуждалась, когда
он нуждался в ней. Но ужасные предчувствия не оставляли его - с
содроганием он думал о том моменте, когда будут пройдены знаки и он
окажется у черного гроба...
Холодный Затылок смотрел, как по лезвию древнего меча струятся темные
потоки, словно волны сгустившегося мрака. Леденящий холод исходил от них;
клинок и рукоять покрылись инеем. Сенор почувствовал, как немеет его рука,
державшая меч.
Он поднял глаза и увидел, как передернулось от ужаса лицо
Повешенного, а хищная шпага свернулась кольцами и исчезла в его ладони.
- Остановись, безумец! - закричал Повешенный. - Это Лед,
Замораживающий Сущности! Остановись, если не хочешь разрушить Хаос!..
Замешательство Сущностей было безграничным. Их ряды смешались,
кое-кто начал превращаться в нечто чудовищное, но Незавершенного уже
трудно было остановить.
Он поднял меч и конус леденящего мрака, стекавшего с острия, ударил в
бесконечность, как луч, сотканный из одной только непроглядной тьмы.
Предсмертный вой обитателей Тени вонзился в уши Сенора болезненными
жалами, но древний меч в его вытянутой руке неумолимо поворачивался в
сторону Сущностей и вместе с мечом к ним приближался Лед, которого они так
боялись.
Конус мрака накрыл их и они исчезли, словно тени, утонувшие в ночи, -
пауки, огненное озеро, невидимый душитель... В то же мгновение все стихло.
Беззвучно струились по лезвию темные потоки и вокруг Сенора была
абсолютная тишина, как будто Лед меча заморозил все движения и все звуки.
Потом третий символ на клинке погас и мгла, застилавшая ландшафт,
стала рассеиваться. Сквозь нее проступили очертания неподвижных фигур из
черного льда. Они были совершенно непрозрачны и ни один луч света не
проникал в них.
Когда мгла рассеялась окончательно, Сенор оказался перед мрачным
кладбищем замороженных идолов, каждый из которых был памятником самому
себе. Он представил себе их судьбу - когда твердь исчезнет, они будут
вечно носиться в пустоте по воле течений Хаоса, пока кто-нибудь не снимет
с них заклятие древнего меча. Эта картина была похожа на неясное
воспоминание... Незавершенный не чувствовал угрызений совести. Он шел к
единственной цели, которая у него осталась, и сражался с теми, кто пытался
отвратить его от нее. Его подстегивали собственная боль, страх перед
силами более могущественными, чем он сам, и предопределение, которое было
как камень на шее, тянущий утопленника ко дну.
...Сенор пытался выяснить, осталось ли среди замороженных Сущностей
Суо из Мертвых Времен, к которому он, конечно, не испытывал привязанности.
Но все же оно было его спутником в странствиях по Тени. Однако, оказалось,
что он не может даже сосчитать фигуры из черного льда - они располагались
так, что из одной точки была видна только часть из них. Опознать тех, кто
стал жертвой Льда, не представлялось возможным, а меч из небесного металла
не оставлял на ледяных статуях даже царапины.
Больше здесь было нечего делать.
Сенор повернулся и отправился вглубь Тени, двигаясь по безграничной
бесцветной равнине, пока кладбище замороженных Сущностей окончательно не
исчезло из вида.
ЭПИЛОГ
Так продолжалось его странствие по Зыбкой Тени.
Он лишился своих спутников и остался один на один с Хаосом.
Лиловое пятно на его руке медленно разрасталось, превращая кисть в
отвратительную конечность полутрупа. Кроме того, кисть вскоре утратила
подвижность и он мог сражаться только одной рукой.
Пятно гниющей плоти увеличивалось и на его левой щеке. Спустя
некоторое время почти половина его лица была обезображена.
Он не мог противодействовать этому колдовству. Хозяин Башни Зонтаг
наградил его чем-то вроде мертвой кожи, расползавшейся по телу. Но хуже
всего было то, что у Незавершенного не оставалось времени, чтобы достичь
Реки С Одним Берегом, которую стерегли Охранники Веры.
Он забыл о своем соглашении с Хозяином Башни и теперь расплачивался
за это. Единственным выходом было тотчас же отправиться на поиски Храма
Спящих Младенцев, какими бы безнадежными и бесполезными эти поиски не
казались...
Придворный Башни из исчезнувшего Кобара был вынужден носить маску,
подаренную ему тенью Зелеша в Доме Над Океаном и скрывавшую его
изуродованное лицо, но все равно, среди обитателей Младшего Хаоса вскоре
прошел слух о неприкаянном герцоге по прозвищу Мертвая Кожа, странствующем
в поисках загадочного Храма и властвующем над силами, которые позволили
ему избежать вечного плена в Обители Семидесяти Семи.
Маска сделала Сенора безликим и может быть, более угрожающим для его
врагов, однако только сам он знал, какое страдание причиняло ему его
уродство, вызванное нездешним колдовством. Лицо и рука полуразложившегося
трупа, а также соответствующий запах, - мало кто мог забыть об этом, имея
дело с герцогом. Его глаза лихорадочно блестели в узких прорезях маски и
это были глаза смертельно раненого зверя.
Полный ненависти к миру, ожесточившийся и утративший иллюзии, он
странствовал по самым гнусным закоулкам Тени, читая порой во взгляде тех,
кого встречал по пути, затаенную насмешку или неприкрытый ужас.
С женщинами он был насмешлив или циничен, со всеми остальными -
холоден и жесток. Колдовство Зонтага обрекло его на изоляцию; он двигался
к своей почти нереальной цели и гнал перед собой тяжелую волну ненависти.
Те, кого он считал союзниками, были слишком далеко или, скорее всего, уже
мертвы. Он убил в себе надежду встретиться с ними, чтобы меньше страдать,
но не избежал этой участи. Безразличие к собственной жизни и привычка к
боли сделали его беспощадным и страшным врагом.
Его амулеты были с ним и этого пока было достаточно, чтобы оставаться
живым в Хаосе. На их силу он все еще мог опереться. О таинственных
зеркалах Короля Жезлов он вообще ничего не знал, однако само обладание ими
придавало Незавершенному мрачную решимость.
В придворном Башни не осталось почтения к Великим Магам Кобара.
Он понимал, что может не успеть сделать то, во что уже почти не
верил.
Он помнил только, что должен успеть отомстить.
Андрей ДАШКОВ
ОТСТУПНИК
Скажи: "Прибегаю я к Господу рассвета
от зла того, что он сотворил,
от зла мрака, когда он покрыл,
от зла дующих на узлы,
от зла завистника, когда он завидовал!"
Коран. Сура 113. Рассвет
ПРОЛОГ
Сенор так никогда и не узнал, что в глубине его существа родилось
это. Никто не видел, как вызревают ужасные семена... Вначале это было
головной болью. И что-то страдало и ворочалось в тесной коробке черепа; и
ему удавалось ненадолго прогнать эту боль, но она никогда не проходила
совсем, а оставляла мысли - как шум и видения, как утомительный сон.
Проклятье его заключалось в том, что он был Незавершенным; он не
помнил своего прошлого и ничего не знал о своем будущем.
Лишь на секунду его ум становился безмолвным и ясным, но потом не
было покоя: слова с утраченным смыслом как злобные псы бесновались на
окраинах сознания, из могил памяти восставали демоны - и шли по кругу
часы, дни, недели и годы... Это росло незаметно и неумолимо и привыкало
жить в стенах своей тюрьмы. А потом оно разрушило Сенора и начало
действовать...
Оно стремилось достичь Слияния и Завершения.
Но этому освобождению предшествовали долгие и странные приключения.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. МЕЧ ТОРРА
1. НЕЧИСТАЯ СОВЕСТЬ
Он шел за безглазой собакой, которая безошибочно вела его по длинным
извилистым коридорам верхних этажей Башни. Стук каблуков Сенора гулко
отдавался под низко нависшими сводами. По дороге ему не встретилось ни
одного живого существа.
Накидка из тонкой шкуры животного Тени скрывала его хитиновые доспехи
и потемневший от крови иззубренный меч. Злополучный кусок пергамента,
который он держал в руке, жег его ладонь. Полученное послание не обещало
ничего хорошего.
Сенор был всего лишь Человеком Безымянного Пальца, а значит, меньше
чем игрушкой в руках Хозяев Башни. Это был не его мир, хотя он знал о нем
не меньше любого, живущего здесь. Что-то вроде Нечистой совести терзало
его. Он уже успел пожалеть о многом.
Немой слуга из башни выслеживал его весь вчерашний вечер. Он
скрывался за живой изгородью, питавшейся отбросами и плотной когтистой
стеной окружавшей дом. Когда Сенор, вернувшийся из Кратера Самоубийц,
снимал заклятье с металлической решетки, закрывавшей вход, - слуга
выскользнул из темноты. Сенор вздрогнул, настолько неожиданным было
появление немого, похожего на привидение. Он вырвал из ножен меч и
приставил его острие к горлу немого. Но тот остался невозмутим, несмотря
на тонкий ручеек крови, стекавший ему на грудь.
Слуга из Башни отвел клинок в сторону, оглянулся, убедившись в том,
что вокруг никого нет, сунул Сенору в руки кусок пергамента, серую маску
из растягивающейся ткани, высушенную трехпалую лапку птицы - и беззвучно
исчез во мраке.
Ошеломленный Сенор вошел в дом, заперся и при тусклом свете свисавшей
с потолка светящейся змеи изучил нацарапанное на пергаменте послание.
Он запомнил его наизусть - слово в слово, и это не было тратой
времени - он знал, что очень скоро все написанное исчезнет с пергамента
бесследно.
Присутствие в Башне избавляло его на время от преследований со
стороны барона Тантора Тенга. Барон с редким упорством пытался убить
Сенора в течение нескольких последних дней, но причина внезапной вражды
оставалась пока тайной за семью печатями.
С большим трудом при помощи своего дара ему удалось уничтожить
наемного убийцу Тантора, избежать смерти от яда, который ему подлили в
вино в родовом доме герцога Криала, покровителя барона Тенга, и не
погибнуть под колесами кареты на узкой улице вчерашней ночью. Тогда он
успел заметить только герб с двухголовой гиеной, выдавленный на дверце
растаявшего в темноте экипажа. Но если Тантор собирался довести дело до
конца, Сенор мог считать себя находящимся в смертельной опасности. Мысль
об этом тоже не улучшала настроения.
Ранним утром, когда еще не взошел из-за Завесы Мрака Большой Огненный
Круг, Сенор стоял перед огромным темным монолитом Башни, привычные
грибовидные очертания которого - видимые днем из любой точки города -
терялись в предрассветных сумерках. Кое-где на гладком стволе он различал
высокие узкие прорези, похожие на бойницы, и длинные, вытянутые
параллельно горизонту, щели. Еще выше тело гриба было изуродовано
наростами и торчащими в стороны гигантскими шестами. С них клочьями свисал
голубоватый туман.
Сенор нашел вход, упоминавшийся в пергаменте. У двери из тускло
светящегося металла его ждала слепая собака. То место на ее черепе, где у
обычных животных находились глаза, закрывала мощная роговая пластина,
которую не мог разрубить меч из обычного металла. Такая же броня покрывала
всю ее голову и туловище. Она почувствовала приближение Сенора намного
раньше, чем он увидел слепого стража Башни.
