Повешенный вынырнул из краткого забытья, которое где-то, когда-то, в
другом мире называлось сном. Он попытался вспомнить, кем он был до того,
как провалился в беспамятство, и почему так устал.
Воспоминания приходили с трудом, потому что сейчас у него не
оказалось тела. Повешенному еще предстояло воплотиться, если он хотел
присутствовать при появлении Глупца и возвращении Потерянной Сущности. Тем
не менее, он вспомнил.
Вспомнил, как гнался за Химерой и почти настиг ее у самой Реки С
Одним Берегом, но слишком увлеченный погоней, встретился с Охранниками
Веры и чуть было не попал под их кошмарное влияние. Или все-таки попал?..
С ним делали что-то и он не мог вспомнить - что. Это было мучительно и
жутко. Проклятая Десятка Жезлов опять привела его к забытью. Даже сейчас
мысль об этом заставила его дух трепетать. Безвременный плен у Охранников
Веры - что могло быть хуже для Повешенного?..
Итак, появление Глупца, и может быть, даже возвращение Потерянной
Сущности. Очень торжественный и многозначительный случай. Этот случай
означал, что ненадолго будут созданы твердый мир, Дворец Упований, Церковь
Судьбы и кроме того, все Сущности воплотятся, чтобы в очередной раз
обмануть Глупца и получить отсрочку до его следующего появления. Момент,
когда обман будет раскрыт, станет их концом, поэтому для Повешенного не
существовало сомнений относительно того, как вести себя. Он был почти
уверен также во всех своих братьях и сестрах, любовницах и любовниках,
союзниках и врагах, за исключением предательской Десятки Жезлов, в чьей
надежности и здравом смысле сомневался.
Ощутив себя полностью вернувшимся из забытья, он прислушался к зовам,
приходящим из Тени. Один из них разбудил его. Остальные рассказали обо
всем, что случилось, пока Повешенного не существовало. Глупец подошел
близко, как никогда. И с ним был еще кто-то. Может быть, даже Потерянная
Сущность. Если бы у Повешенного было тело, оно бы задрожало в сладком
предвкушении праздника. Кстати, настало время подумать и о теле.
Он создал дворец, подобный существовавшему в одном из давно
исчезнувших миров, слуг, в чьи обязанности входило ублажать Повешенного,
коллекцию древнего оружия, предназначенного для двуруких и двуногих
существ, отделку которого, впрочем, не смог бы воспроизвести ни один из
оружейных мастеров, и произведения искусства, обреченные на недолгую
жизнь, но и в этом было нечто, придававшее им совершенно особенную
прелесть. Повешенному нравился запах тлена, исходивший от них. В остальном
они были настолько прекрасны, что восхищали даже созданных им слуг.
Все, что он делал, было сделано на совесть. В тела слуг он вкладывал
иллюзии и послушные души. Сам Повешенный избрал себе облик существа,
которое жило когда-то в подобии его собственного дворца. Он стал мужчиной
с невысоким подвижным телом, красиво посаженой седоволосой головой и
усталыми глазами, в которых застыли обманчивая тоска и грусть, имевшая
источником неудовлетворенность. Его одежды были роскошны, но обилие
черного и багрового цветов придавало им мрачноватый вид.
В полном соответствии со своим новым образом, он занялся теневой
магией, ибо она была единственным оружием против его многочисленных
родственников и всех тех, кто покушался на то, чтобы вновь увидеть его
Перевернутым. Убедившись в том, что он силен по-прежнему, Повешенный
громко рассмеялся в тишине безлюдного гулкого зала и эхо вернуло ему его
многократно повторенный смех.
А потом он выпил старого вина, которое уже было старым к моменту
появления во дворце Повешенного, и удалился в спальню с одной из
девственниц с оливковой кожей, которых создал в соответствии со своим
нынешним представлением о том, что может возбудить его пресыщенные
чувства. Так он, не особенно скучая, стал ждать приглашения на встречу с
Глупцом...
Сенор и Существо Суо ехали по дороге, вымощенной черепами, похожими
на крысиные, и эта дорога, возникшая в одном из ландшафтов, тянулась, не
изменяясь, уже очень долго.
Черепа дробились под копытами слепых лошадей, издавая отвратительный
хруст. Сенор мучительно пытался вызвать хотя бы небольшое изменение
ландшафта, надеясь достичь Реки С Одним Берегом, но его усилий хватало
лишь на то, чтобы сделать зыбкими дальние окрестности мрачной холмистой
равнины, окружавшей всадников со всех сторон...
Единственными звуками здесь были хруст раскалывающихся черепов и
тяжелое дыхание утомленных лошадей. Изредка на глаза странникам попадались
странные деревья с голыми искривленными ветвями. Потом Сенор вдруг понял,
что эти ветви были корнями, а ствол уходил вниз, в голую каменистую почву.
Деревья, растущие корнями вверх, почему-то наполнили его душу черной
тоской, словно и в самом деле были самым неприятным извращением природы.
Его игры с изменениями приводили к тому, что самые дальние из деревьев
странным образом искажались, как будто их теребил сильнейший ветер и тогда
корни становились похожими на руки казнимых в огне, корчащихся в муках.
Если бы здесь существовало время, Сенор сказал бы, что прошло уже
очень много времени с тех пор, как они нашли эту дорогу. Ему действительно
казалось, что они скачут целый кобарский день, и его тело напоминало об
этом - он чувствовал усталость, но не испытывал голода и жажды. Нечто
подсказывало ему, что в любой момент срок, представлявшийся долгим, может
обернуться мгновением.
Дорога из крысиных черепов была подозрительно стабильной и вскоре у
Холодного Затылка не осталось сомнений в том, что дорога и равнина созданы
кем-то и чей-нибудь След тщательно охраняет их.
Потом на дороге возник плохо различимый темный силуэт. Проехав еще
немного, странники увидели старика, ползущего на четвереньках им
навстречу.
Зрелище было настолько нелепым, что даже не казалось смешным. Робкие
движения старика напоминали движения ребенка, еще не научившегося ходить.
Но на его лице, обрамленном космами длинных седых волос, застыла
глуповатая ухмылка, а глаза рассеяно бегали по сторонам. На нем были
одежды кричащих цветов, совершенно не вязавшиеся с его обликом.
Сенор придержал лошадь, чтобы не покалечить это жалкое и странное
существо.
Остановившись в трех шагах от передних копыт, старик поднял голову и
залился бессмысленным смехом. Потом он дернулся несколько раз, как
растерянный идиот, не знающий, что теперь делать, и, наконец, сел на
дорогу, уставившись на странников немигающим взглядом.
Он вызвал бы жалость, если бы был человеком, но, поскольку Сенор знал
лишь двоих людей, выживших в Тени, то испытывал к нему лишь отвращение.
- Кто ты? - спросил Человек Безымянного Пальца, почти не надеясь
получить вразумительный ответ.
- Я - Глупец, то есть неприкаянная Сущность, обреченная пребывать в
неведении, - против ожидания, старик достаточно связно выражался. - Ты
должен взять меня с собой. Ведь я - это ты. По крайней мере, здесь. Нас
уже отождествили и я всегда буду рядом.
- Ты не нужен мне, безумный старик, - резко сказал Сенор, зная, что с
Тенью шутки плохи.
- Все равно тебе придется взять меня с собой. Это уже не зависит от
твоего желания. Но, может быть, такой я тебе понравлюсь больше...
Старик, сидевший на дороге, исчез, а вместо него перед всадниками
появилась юная девушка, о красоте которой можно было только догадываться,
потому что эта красота ускользала от сознания, как сновидение. Но тело,
едва прикрытое чем-то вроде прозрачной сети, воплощало в себе все женские
достоинства и оставалось таким даже при ближайшем рассмотрении. Оно было
способно заставить любого мужчину ощутить острое сожаление по поводу того,
что не принадлежит ему. Не избежал этого наваждения и придворный Башни.
Он бросил быстрый взгляд на Суо. Лицо Существа, Не Имеющего Пола,
было, как всегда, бесстрастным и чуть ироничным, но Холодный Затылок
чувствовал, что все происходящее пришлось Суо не по вкусу.
Сенору и самому не нравилось то, что рядом с ним появились силы,
которые могли соперничать в могуществе с существом из Мертвых Времен.
Кроме того, он знал, что несмотря на свою нечеловеческую природу,
прекрасная спутница будет отвлекать его от более насущных дел, а этого он
позволить себе не мог.
- Будет лучше, если ты останешься невидимым, - сказал он
обольстительному и опасному созданию, стоявшему перед ним.
- Конечно, - ответил голос, нежный, как далекий ночной свет. - Я могу
поселиться даже у тебя внутри. Ведь мы - одно и то же, скоро ты поверишь в
это.
Что-то, прятавшееся в глубине его существа, содрогнулось и изо всех
сил воспротивилось этому предложению.
- Нет, - сказал Сенор, чувствуя на себе подозрительный взгляд
Существа Суо. - Будь рядом, но не мешай мне.
- Глупец, - прошелестел насмешливый голос и видение, заставлявшее
кровь быстрее течь по жилам, исчезло. - Я не могу помешать тебе больше,
чем ты сам... Готовься, смертный. Скорее всего, ты ошибешься и умрешь, а я
останусь Перевернутым...
Сенор ощутил присутствие чего-то невидимого за своим левым ухом. Оно
раздражало его, как нежелательный соглядатай, но это продолжалось недолго.
Вскоре он привык к чужому присутствию, более того, ему стало казаться, что
у него появился еще один орган чувств, но время вещей, которые мог открыть
ему этот орган, еще не настало.
...Они двинулись дальше и вскоре без всяких усилий с их стороны вдали
появилась золотистая дымка. Дорога, вымощенная крысиными черепами,
терялась в ней. По мере того, как Сенор и Существо Суо приближались к
источнику золотого сияния, оно разрасталось, пока не заняло половину этого
мира, а равнина перевернутых деревьев осталась позади.
Огромное пространство, занятое водой, которого Сенору никогда не
приходилось видеть в Кобаре, открылось его взгляду. Оно было бесконечным и
казалось реальным, хотя придворный Башни убеждал себя в том, что скорее
всего, находится в очередном измененном ландшафте.
Едва заметные волны с убаюкивающим шелестом набегали на песчаный
берег; ласковый ветер поглаживал лица и заставлял нежно звенеть поющую
шкуру. Над водой было разлито пронизывающее весь мир и каждую клетку тела
теплое золотистое сияние, приходящее с небес, казавшихся хрустальными...
Если это место и было иллюзией, то эта иллюзия была весьма похожа на рай,
- такой нечеловечески совершенный покой овладел здесь душой Человека
Безымянного Пальца.
Вдали, там, где голубая водная гладь соединялась с желтым небом, он
увидел остров, напоминающий мираж, сотканный из золотого блеска и белого
пара облаков. Этот мираж был прекрасен, он неодолимо притягивал к себе,
обещая жизнь, полную невыразимого наслаждения, и не осталось ничего
особенно важного, кроме его притяжения, несмотря на то, что оно было очень
похоже на обман. Казалось, будто все зыбкое, ускользающее, несбыточное
можно обрести на том далеком острове, и для этого надо только преодолеть
широкий голубой простор.
Из самых дальних закоулков Тени стекались Сущности к месту встречи
Семидесяти Семи, чтобы присутствовать при редком событии, происходившем с
тех самых времен, когда Кружедд создал Большое Яйцо, а вместе с ним - и
Зыбкую Тень.
Многие из них были вынуждены ради этого оторваться от весьма важных
дел, многим пришлось воплотиться, а некоторым - изменить свой облик на
более приемлемый, ведь, в конце концов, это был тот редкий случай, когда
их интересы совпадали. Они пренебрегли войной, интригами, службой силам
более могущественным, своими тайными привязанностями и неприязнью друг к
