бега. Пока не треснулся мордой об землю.
-- Мистер Вайн, простите, что прерываю вас и мистера
Кристиана, но вест-сайдский филиал забит под завязку.
-- Вы хотите сказать, исчерпал все свои резервы.
-- Да, это я и имела в виду. Они просили узнать, не можем
ли мы, начиная с семи вечера, разместить еще двоих, говорят,
что с лицами проблем не будет.
-- Кристиан, вы как, сегодня вечером свободны.
-- Да, сэр, разумеется. Целиком и полностью.
-- О'кей, мисс Мускус, берем. Похоронная процессия Марио
отбывает у нас в два тридцать. А тащить их в Южный Куинс
неудобно. Я сам все обговорю с вест-сайдским отделением.
-- Очень хорошо, мистер Вайн. Я около пяти выйду купить
еды, и если мистера Кристиана это устроит, могу и ему принести
что-нибудь.
-- Вы согласны, Кристиан. На ланч времени не будет.
-- Да, сэр.
-- Мисс Мускус, позаботьтесь о Корнелиусе, посмотрите,
нельзя ли подыскать для него другую обувь. Да, и брюки ему
следует отгладить.
-- Конечно, мистер Вайн. Пойдемте со мной, мистер
Кристиан.
-- И Корнелиус. Будьте на высоте.
-- Да, сэр, мистер Вайн.
Мисс Мускус кивает, приглашая Кристиана следовать за ней.
Что он и делает. Проглотив остатки кофе. Мимо ее кабинетика.
Мимо часовни. В дверях которой стоит, прижав к лицу платочек,
женщина. С покрасневшими глазами и носом. В черной вуали поверх
черных волос. Сзади нее -- мужчина, положивший руку ей на
плечо. Стайка детишек на сиденьях часовни. В последнем ряду
молятся три коленопреклоненных монашенки. Мимо проплывают еще
два скорбных лица с остановившимися, полными страха глазами.
Нам сюда. Опять эта дверь, ведущая к трупам. Пожарное
снаряжение. Как бы объяснить мисс Мускус, что я туда не хочу.
Впрочем, мы входим в другую дверь.
-- Сюда, мистер Кристиан, вы здесь уже бывали.
-- Нет.
-- Вы хорошо себя чувствуете.
-- Да. Все в порядке.
-- Это кладовка, мы здесь держим припасы. Помещения для
прощаний связаны с бальзамировочной через тот коридор. Мистер
Вайн предпочитает держать эту дверь постоянно закрытой. Потому
что скорбящие утаскивают любую вещь, которая не прикована
цепью. Поотвинтили у нас все купленные за границей дверные
ручки из старинного хрусталя. Вы какие носки предпочитаете.
-- Шерстяные, если можно.
-- У нас и шелковые есть, если они вам больше нравятся.
-- Нет, шерстяные будут в самый раз.
Подол платья мисс Мускус приподнимается, открывая
мускулистые ноги, когда она склоняется над большим комодным
ящиком. Вытянув его из-под занимающего всю стену стеллажа. Два
открытых гроба стоят на козлах, один обтянут лиловой тканью,
другой малиновой. Башмаки, рубашки, костюмы. Очень похоже на
флотский цейхгауз. Раз тут столько добра, может, попросить у
нее трусы. Ну вот, он опять торчком. Самое время. И трусов нет,
чтобы не дать ему разгуляться. Она непременно заметит.
-- Вот эти должны подойти. Какой у вас размер обуви.
-- Пятнадцать-девять. И двойной первый в ширину.
Мисс Мускус держит в руке пару черных туфель. С
заостренными носами. И в щегольских дырочках. Вроде тех,
которыми молодец, лезущий вверх по служебной лестнице, давит
пальцы оставшихся ниже. Надо немного наклониться вперед. Чтобы
его не было видно. Орган, черт бы его подрал. А то она может
счесть это оскорблением. Между тем, как я намеревался всего
лишь порадовать ее.
-- Садитесь, мистер Кристиан.
-- Да, конечно.
-- Снимайте обувь. И дайте мне ваш пиджак. Я попробую
подобрать для него пуговицы.
Кристиан снимает обувь. Мускус ищет пуговицы. Засовываю
носки в карман. Где они приятным комочком, прохладным и
влажным, приникают к бедру. Если ты уделал одну незнакомую
женщину. У органа возникает потребность уделать другую. Зад у
нее, как два глобуса. Просто слюнки текут. Где-то стучат
молотки. И что-то пилят. Вайн обратил похоронное дело в отрасль
тяжелой промышленности.
-- Ну, как вам туфли.
-- Отлично.
-- Смотрите. Пуговицы не совсем как ваши, но ничего
заметно не будет.
-- Да.
-- Снимайте брюки.
-- Прошу прощения.
-- Вы разве не хотите, чтобы я их погладила.
-- По-моему, они и так ничего.
-- Мистер Вайн любит, чтобы брюки у всех были со стрелкой.
-- Но это же твид. Некоторая мешковатость для него, что
называется, de rigueur<$F необходима, обязательна (фр.)
--Прим.пер.>.
-- Не знаю, что это за ригор, но мистер Вайн любит, чтобы
была стрелка. Это займет не больше минуты.
-- Мисс Мускус, у меня под брюками нет ничего, кроме
подола рубашки. Я сегодня утром так спешил на работу, что забыл
о нижнем белье.
-- Не страшно. Я лишена предрассудков. Да и вряд ли вы от
меня ожидали иного.
Кристиан стоит, расстегивая штаны. Мисс Мускус
отворачивается. Откашливается, вновь выдвигая ящики и укладывая
в них непригодившуюся обувь. Подол рубашки Корнелиуса красивыми
складками драпирует торчащий орган. Мисс Мускус берет
протянутые ей брюки. Глядя мне прямо в глаза. Кожа ее покрыта
персиковым пушком. Мой голый и твердый долдон не покрыт ничем.
-- Мисс Мускус, мне хочется от души поблагодарить вас за
все, что вы для меня делаете.
-- Всегда к вашим услугам.
-- Сколько я понимаю, вам очень нравится ваша работа.
-- Да, нравится. Здесь так интересно. И так почетно
работать с великим человеком вроде мистера Вайна.
Мисс Мускус раскладывает приделанную к стене гладильную
доску. Втыкает вилку в две маленьких дырочки. Укладывает и
расправляет брючины. Снимает с руки золотой браслет.
Спрыскивает тряпочку водой из бутылки.
-- А что вы делали перед тем, как заняться погребальным
бизнесом.
-- Пыталась стать манекенщицей. Но, видимо, у меня
недостаточно красивая внешность. Мне всюду говорили, что с
фигурой у меня все в порядке, а вот лицо подвело. И я вернулась
в школу, чтобы закончить учебу.
-- По-моему, вы очень красивая.
-- Ну, не знаю, спасибо.
-- Вы увлекались спортом.
-- Да, очень. Я больше всего успевала по основам
гражданственности и физкультуре. Была капитаном болельщиков,
потом маршировала с оркестром. Выиграла чемпионат Бронкса по
упражнениям с жезлом и ежегодный кубок, учрежденный мистером
Вайном.
-- Подумать только.
-- И он предложил мне работу. С тех пор я ни разу об этом
не пожалела. Здесь можно встретить таких известных людей. Вот
прямо сейчас в третьем покое лежит усопший, которого убила
жена, ударила доской по голове. О них во всех газетах писали, в
ней всего весу было девяносто восемь фунтов, а в муже целых
двести. Просто чудо, как ей это удалось. А во втором покое,
рядом с часовней, мальчик, которого убила та банда. Хорошего
воспитания, из хорошей семьи. Они кололи его ножами, пока он не
умер. И в лицо, и в тело. Двадцать две колотых раны. Мистер
Вайн сам готовил его. Я вам потом покажу, он просто
восхитительно выглядит. Даже и не найдешь, куда его ткнули. Ну
вот, теперь вашим брюкам надо с минуту посохнуть.
Мисс Мускус вешает штаны Кристиана на козлы для гроба.
Надевает браслет. Поворачивается ко мне лицом. Я сижу, подол
рубашки торчит. Точь в точь ее носик. Плечи ее чуть сутулятся.
Когда она проходит мимо, чтобы запереть еще одну дверь, ту, что
у нас за спиной.
-- Мне не хочется, чтобы кто-нибудь вошел сюда, мистер
Кристиан, пока вы в таком виде. Люди могут легко прийти к
неправильным выводам. Если войдут. У нас сегодня такая суета и
беготня.
-- Мисс Мускус, могу я вас кое о чем попросить.
-- О, разумеется.
-- Я надеюсь, вы не обидитесь.
-- Не обижусь.
-- Вы не могли бы дотронуться до меня.
-- Вот так просьба. То есть я, конечно, не то чтобы
обижаюсь, но как-то не понимаю, что вам ответить.
-- Вы хотите сказать, что не дотронетесь.
-- Мы же все-таки на работе. И вообще это как-то нахально
с вашей стороны. Кроме всего прочего, я вас почти не знаю.
-- Это помогло бы вам узнать меня лучше.
-- Видите ли, я не из тех, кто возбуждается по малейшему
поводу.
-- Я просил всего лишь о трогательном дружеском жесте.
-- Уж больно вы шустрый. С чего вы вообще взяли, что я
занимаюсь такими делами.
-- Какими.
-- Ну вот этими, трогаю.
-- А вы не занимаетесь.
-- По-моему, это касается только меня.
-- Речь шла всего лишь о маленькой ласке, для
препровождения времени, пока подсыхают брюки.
-- Мне кажется, что вам не следовало позволять себе
подобную фамильярность, мистер Кристиан, тем более в таком
костюме, как ваш. Я знаю, есть девушки, которые ведут себя
развязно, только я не из них, хоть у меня и широкие взгляды. Но
я на вас не обиделась.
-- Тогда не стойте так далеко от меня.
-- Милость господня, приходится. У меня еще работы по
горло.
-- Я все любуюсь вашими пальцами. Они так изящно сужаются
к ногтям. И этот мягкий персиковый пушок. Он у вас и на
предплечьях тоже, и на лице, не так ли. Прошу вас, можно мне.
Просто потереться об него. Прошу вас.
-- Обыкновенные волоски и ничего больше.
-- Прошу вас. Подойдите поближе.
-- Вы меня даже еще никуда не пригласили.
-- Я только и мечтаю куда-нибудь вас пригласить. Ну,
подойдите же. Всего одно прикосновение.
-- Я помолвлена и скоро выйду замуж.
-- Он тоже похоронщик.
-- Нет, он продавец. И знаете, мне кажется, вы только
притворяетесь таким наглецом. Вы совсем не похожи на людей
подобного рода.
-- Мисс Мускус, я теперь один в этом мире. И такие вот
шаловливые нежности, чистые и безгрешные, часто бывают способны
вырвать меня из объятий уныния, в которое я порой погружаюсь.
-- Милость господня, я сожалею, конечно, что вы такой
одинокий, но любой человек временами впадает в уныние. Не
всякому же сразу дается все, чего он желает. Вы меня просто
удивили. Не ожидала от вас, вы такой образованный, приехали из
Европы. И вообще это непорядочно, приплетать сюда вашу жену.
Она была одной из самых красивых усопших, какие к нам
когда-либо поступали. Простите. Но так мне кажется. Вот,
пожалуйста, вы уже можете надеть брюки.
-- Весь этот город против меня.
-- И вовсе нет. Вовсе нет, если вы не жалеете сил. И
пожалуйста, не думайте, будто я не оценила того, что вы мне
сказали. Я бы с удовольствием вас потрогала, если бы мы имели
время узнать друг друга получше. Мистер Вайн говорит, что вы
очень умный. И что вам предстоит долгий путь, но вы доберетесь
до самой вершины.
-- Да как спрыгну оттуда.
-- А вот это цинизм.
-- Как ваше имя, мисс Мускус.
-- Элейн. Друзья зовут меня Персиком.
-- Ах, Персик, может быть вы хотя бы погладите меня по
щеке.
-- Вы никак не поймете. Мне бы хотелось, чтобы вы сначала
как-то справились со смертью вашей жены. А уж потом.
-- Уж потом.
-- Ну, потом. Потом я не знаю. Милость господня,
времени-то. Мне пора за работу.
В отглаженных брюках я наблюдаю, как в похоронное бюро
Вайна струйкой втекают школьники, как мисс Мускус разбивает их
на пары, которым предстоит до вечера сменяться у гроба. По
тихому сигналу звонка. Родственники курят в вестибюле. Чуть
повизгивая, открывается и закрывается дверь уборной. Мисс
Мускус приносит масленку, я смазываю петли. Она улыбается мне.
Отчего мой долбак снова встает. Потом ко мне подходят два
мальчика.
-- Мистер, вы тут работаете.
-- Да.
-- Мы вот из дому растение принесли, в горшке, и хотели
