была условна и, на наш взгляд, не соответствовала действительности.
Отправной точкой для хронологических изысканий являются даты рождения и
женитьбы Тэмуджина. На этой базе мы выше дали исправленную хронологию
событий и ни разу не встретили противоречий в интерпретации фактов и их
последовательности.
Но если так, то история монголов в конце XII в. принимает те черты, которые
были очерчены выше. Она была весьма насыщена, т.е. тайджиутский плен,
бегство из него, набег меркитов, контрнабег монголов, дружба с Джамухой и
избрание в ханы - события, сгруппированные вместе, в промежутке между 1178
и 1182 гг. И тут автор источника допускает оговорку, чрезвычайно ценную для
нас: Джамуха, предлагая диспозицию контрнабега на меркитов, говорит: "На
пути отсюда, вверх по Онону, есть люди, принадлежащие к улусу анды (т.е.
Тэмуджина). Из улуса анды составится одна тьма. Да одна тьма отсюда, всего
будет две тьмы" [є23] (П106). Но не только Боорчу и Джельме примкнули к
Тэмуджину, а были еще какие-то люди, подчиненные ему, хотя бы номинально.
Это - огромный шаг по сравнению с тем временем, когда Есугэевы сироты
кормились черемшой и тарбаганами, но автор источника предпочитает не
замечать его, хотя только он может объяснить нам внезапно возникшую
ненависть тайджиутов к Тэмуджину.
Четвертый период - зрелость - возможно ограничить 1201 г. - годом курицы,
начиная с которого неточности источника переходят из хронологической в
другие области. 1201 год - год гражданской войны в Монголии, начатой
конфедерацией племен, очевидно возмущенных и обеспокоенных энергичной
политикой Чингисхана. Но какова была эта политика - источник ответа не
дает. На все 18 лет падают только три события: ссора Тэмуджина с Джамухой,
поход на татар и расправа с отложившимся родом Джурки. События эти
датированы годом собаки, начавшимся с 1 джумада 578 г., т.е. в сентябре
1181 г. Следовательно, они имели место вскоре после избрания Тэмуджина
ханом, т.е. около 1183 [є24]. Остальные же 16 лет, т.е. время, когда
Тэмуджин из мелкого князька превратился в претендента на престол не только
Монголии, но и всей Великой степи, время, являющееся ключом к пониманию
всех последовавших грандиозных завоеваний, время перелома в социальных
отношениях и психологии самих монголов - это время не отражено в "Тайной
истории" никак. Оно просто пропущено. Неосведомленность автора исключена,
так как с П 120, т.е. с 1182 г., он заменяет местоимение "они" на "мы",
показывая, что он был участником событий. Значит, он снова опустил события,
о которых почему-то не хотел говорить. На это странное обстоятельство
обратил внимание уже Рашид ад-дин [є25]. Очевидно, "официальная" история
замалчивала те же события, что и "Тайная". В этом случае тенденции обеих
версий совпадают, но там, где событие описано (например, битва у
Далан-балчжутах), версии диаметрально противоположны, и тут мы подошли к
основной проблеме - направлению тенденции автора "Тайной истории" по
отношению к главному действующему лицу - Тэмуджину Чингисхану. Установив
характер направленности источника, мы сможем понять, какого рода искажения
событий допустил или ввел сознательно в текст повествования его автор.
ПРОБЛЕМА ЖАНРА
Прежде всего, необходимо отметить, что хотя автор "Тайной истории"
использовал многие рассказы, предания и собственные воспоминания, они
оказались им настолько творчески переплавлены, что единый план сочинения не
претерпел никакого ущерба. Некоторые из материалов обработаны мало,
например список нойонов и военный артикул для гвардии или фольклорные
вставки в виде собственной речи, восхваление унгиратских женщин в устах
Дай-сэчэна и монгольской армии в устах Джамухи. В первом случае автор
стремился к достижению точности, может быть кажущейся, а во втором мы
наблюдаем общеупотребительный литературный прием - введение в повествование
собственной речи, диалогов и монологов, оживляющих сухое повествование от
третьего лица. Такого рода литературные приемы показывают лишь начитанность
автора да существующую литературную традицию, но не больше.
Первая часть "Тайной истории" - родословие монголов - похожа на
литературную обработку устного предания о предке Бодончаре, но вторая часть
- юность Чингиса до первого его избрания в 1182 г. - имеет отличие и от
предшествующей и от последующей частей. Легендарный характер в ней
пропадает, летописный еще не появляется. Автор пишет еще от третьего лица,
но необычайно подробно. Например, как было светло от луны, когда Тэмуджин
бежал из тайджиутского плена, как были распределены лошади при набеге
меркитов и т.п. Если бы он был свидетелем событий, то он написал бы хоть
что-нибудь от первого лица, следовательно, мы должны предположить, что он
использовал уже существовавшее до него сочинение на эту тему, только
переработав его согласно своему плану. Существование такой устной
литературы подтверждает Рашид ад-дин.
"В то время существовал некий мудрый и проницательный старец из племени
Баяут. Он сказал: "Сэчэ-бики из племени кийят-юркин имеет стремление к
царствованию, но это дело не его. Джамукэ-сечену, который постоянно
сталкивает друг с другом людей и пускается в лицемерные ухищрения
различного рода для того, чтобы продвинуть свое дело вперед, - это также не
удается. Джучибара, иначе говоря Джучи-Касар, брат Чингисхана, тоже имеет
такое же стремление. Он рассчитывает на свою силу и искусство метать
стрелы, но ему это также не удастся. У Алак-Удура из племени меркит,
обладающего стремлением власти и проявившего известную силу и величие,
также ничто не получится. Этот же Тэмуджин (т.е. Чингис-хан) обладает
внешностью, повадкой и умением для того, чтобы главенствовать и
царствовать, и он, несомненно, достигает царственного положения". Эти речи
он говорил, согласно монгольскому обычаю, рифмованной иносказательной
прозой" [є26].
В приведенной цитате описан жанр, бывший в XII в. в моде. Это не
назидательное и не занимательное сочинение, а литературно обработанная
политическая программа, приспособленная для целей агитации. Можно думать,
что подобные произведения были использованы автором "Тайной истории" как
материал. Отсюда он мог почерпнуть подробные сведения о XII в. Но,
используя различные материалы, автор нигде не отступает от намеченного им
единого плана.
"Тайная история" построена традиционно: за кратким вступлением следует
завязка - похищение Оэлун. Затем идет нарастание действия и драматической
ситуации до кульминационного пункта - смерти Джамухи. Прием применен крайне
элементарный, но всегда выигрышный - литературный параллелизм Джамухи и
Тэмуджина. События после Великого курилтая 1206 г. изображены гораздо менее
подробно. Это, собственно говоря, эпилог, причем автор оживляется лишь в
конце, когда заставляет Угедея публично каяться в пьянстве, жадности и
небрежении к боевым офицерам (убийство Дохолху-чербия). Излагаемый материал
автора интересует также весьма неравномерно. Мы уже видели, что он опускает
описания целых десятилетий. Но помимо этого автор чрезвычайно подробно
описывает эпизоды гражданской войны, некоторые события личной жизни
Чингисхана, порочащие его, и весьма мало касается внешних войн и
завоеваний, очевидно известных ему лишь понаслышке. Все это не вредит
целостности произведения, так как изложение истории монголов, по-видимому,
не входило в задачу автора, так же как не входило в его задачу прославление
личности Тэмуджина. Ведь это же "Тайная история"! Сочинение преследовало
определенные цели, какие - это будет видно из анализа характеров главных
действующих лиц. Однако, анализируя их, мы должны твердо помнить, что эти
лица, пропущенные через сознание автора, стали персонажами, что автор
отнюдь не объективен и что мы сейчас разбираем не эпоху, а литературное
произведение, написанное много лет спустя и против кого-то направленное.
ХАРАКТЕРИСТИКИ
Тэмуджин Чингисхан - центральная фигура сочинения; однако сделать
заключение о его личности, характере, способностях чрезвычайно трудно.
Отношение автора к герою на всем протяжении повествования не меняется,
оставаясь двойственным.
Первая ипостась: Тэмуджин - человек злой, трусливый, вздорный, мстительный,
вероломный.
Вторая ипостась: Чингисхан - государь дальновидный, сдержанный,
справедливый, щедрый.
В самом деле, Тэмуджин как личность с первого момента кажется антипатичным.
Его отец говорит его будущему тестю: "Страсть боится собак мой малыш"
(П66): болезненная нервность ребенка автором подается как трусость, т.е.
самый постыдный порок военного общества.
Когда Чарха рассказывает ему об уходе улуса, Тэмуджин плачет (П73). Вполне
человечная черта; деталь, которую можно было бы опустить, говоря о
миродержце.
Во время набегов тайджиутов и меркитов Тэмуджин не принимает участия в
организации отпора, и Бортэ. молодая, любимая жена, достается в добычу
врагам только вследствие панического настроения мужа, так как ее лошадь
приспособили под заводную (эгоизм) (П99). Молитва его на горе Бурхан не
может считаться проявлением благородства как по содержанию, так и по стилю
ни с какой точки зрения.
Тэмуджин говорит: "...я, в бегстве ища спасения своему грузному телу.
верхом на неуклюжем коне... взобрался на гору Бурхан. Бурхан-халдуном
изблевана жизнь моя, подобная жизни вши. Жался одну лишь жизнь свою, на
одном-единственном коне, бредя лосиными бродами, городя шалаши из ветвей,
взобрался я на Халдун. Бурхан-халдуном защищена, как щитом, жизнь моя,
подобная жизни ласточки. Великий ужас я испытал" (103).
Действительно, опасность была велика, но Хасар, Бельгутей, Боорчу, Джельме
подвергались тому же риску и все-таки держались мужественно. Однако,
выпячивая трусость Тэмуджина, автор незаметно для себя проговаривается, что
как тайджиуты, так и меркиты ловили только Тэмуджина. Надо думать, что
автор опустил описание качеств, более неприятных врагу, чем трусость.
Изобразив Тэмуджина трусом, автор не останавливается на этом. Он
приписывает ему порок не менее позорный в условиях XII в. - непочтение к
родителям и нелюбовь к родным.
Тэмуджин из-за детской пустячной ссоры убивает своего брата Бектора, зайдя
сзади, когда Бектор даже не собирался сопротивляться. Отношение автора
сказывается в словах матери Тэмуджина, гневно сравнивающей своего сына со
свирепыми зверями и демоном (П76-78).
Автор вложил свои чувства в слова императрицы-матери, причем несомненно,
что эти слова не могла сказать Оэлун, так как в перечислении животных
назван верблюд. Известно, что в XII в. монголы верблюдами почти не
пользовались, а получили их в большом количестве после тангутского похода,
в виде дани. Поскольку литературная ассоциация всегда должна быть связана с
предметами, знакомыми читателю, эта деталь показывает, что монолог был
сочинен не в XII, а в XIII в.
Дальше: когда шаман Теб-Тенгри наклеветал на Хасара, Чингисхан немедленно
арестовывает последнего и подвергает унизительному допросу, который был
прекращен только благодаря вмешательству матери. Однако, внешне уступив ей,
Тэмуджин не перестает обижать Хасара, чем ускоряет смерть своей матери
(244).
В гнусном убийстве Теб-Тенгри автор не упрекает Чингиса, но подчеркивает
небрежение к брату, Отчигину (П245, 246); наконец, дядя его Даритай обязан
жизнью, а дети Джучи, Чагатай и Угедей прощением только общественному
мнению, т.е. заступничеству нойонов, с которыми хан не смел не считаться.
Подозрительность и злоба отмечены также в эпизоде с Хулан, когда верный и
заслуженный Ная попал на пытку и чуть было не лишился жизни из-за
необоснованного и несправедливого подозрения в прелюбодеянии с ханшей
(П197).
Злоба и мстительность Чингиса специально отмечены автором в описании ссоры
с джуркинцами на пиру, когда пьяную драку он раздул в распрю (П130-132), а
последующая расправа с Бури-Боко, единственным подлинным богатырем, своим
вероломством шокирует даже самого автора, привыкшего к эксцессам. Этот
эпизод передан сухо, сдержанно и брезгливо (П140).
