народы, поднявшиеся в результате игры событий в этносфере на историческую
арену.
Книга, изданная в 1970 г., дала автору полную возможность дописать "степную
трилогию", высказаться, подвести итоги историографического и
источниковедческого, но и аналитического рассмотрения истории кочевников, и
поставила точку на традиционном методе анализа материала, привитом ученому
на Восточном факультете ЛГУ. Далее на этом пути ему делать было нечего.
Таким образом, книга "Поиски..." фактически является завершением всех его
штудий средневековых источников и работ русских и зарубежных ученых.
Гумилев "оконтурил" свою территорию - Великую степь, пространство
этносферы, земли, им столь любимой, и с этого времени в литературу и
разговорный язык вошло обозначение внутренних частей Евразии - Великая
степь. Он описал новую цивилизацию, ее классифицировал, сделал наглядной и
предоставил другим дальше рассматривать ее во всех иных научных и
культурных ипостасях. Довершил описание Великой степи, иноща называемой
Татарией, начатое великими наблюдателями - Марко Поло и Плано Карпини в ХШ
в.
Важно отметить эпохальное значение работы Л.Н.Гумилева "Поиски вымышленного
царства" для дальнейшего развития жанра "исторической книги", исторической
хроники, исторического романа в нашей стране. Одновременно с нею в
советское общество вошли некоторые книги, послужившие определенным
катализатором новых идей и новых взглядов на историю. Научно-популярный
жанр стал излюбленным жанром читателя.
Книга оказала влияние на продолжение интенсивного изучения средневековой
истории Восточной Европы в университетах Франции, США, Англии, Польши,
Чехословакии. Она была издана на польском, чешском, венгерском, английском
языках. На нее появились обстоятельные рецензии. Работа Гумилева породила
жанр общественно-научной полемики на темы исторической роли кочевников в
Азии и Европе. Помимо всего, "Поиски..." заставили обратиться ученые и
литературные круги в СССР к теме "Слова о полку Игореве": ожесточенные
дискуссии и ряд работ возникли под влиянием оригинальных и пока никем не
опровергнутых взглядов Гумилева на время написания великого эпоса и его
авторства. Эта тема даже спустя четверть века не утратила своей
злободневности, привлекает интерес нового поколения исследователей.
Книга вышла тиражом 9 с половиной тысяч экземпляров. Это был большой тираж
для такого рода исследования. За минувшие годы читатель как бы "поумнел",
успел получить много разнообразной информации, но все равно ряд проблем,
затронутых в книге, остаются не освещенными и не проговоренными в научной и
популярной литературе. Тема, например, несторианства, ставшая навязчивой
для многих читателей, на самом деле ждет продолжения исследования.
Восточное христианство, различные направления религиозной мысли первых
веков христианства были любимыми темами лекций и разговоров Гумилева,
однако полностью написать о конфессиональных проблемах Византии, Европы,
Персии и России ему не удалось. Поэтому в этой книге намечены те дальнейшие
фрагменты книг, которые, несколько развившись, оказались в поле зрения
автора уже во время написания монографии "Древняя Русь и Великая степь".
Итак, было ли средневековое царство "попа" - пресвитера Иоанна? Ответ - не
было, но история фантастически интересна, потому что в ней нет прямых
ответов - "нет" и "да". Воображаемое царство пресвитера творило чудеса на
Ближнем Востоке, точно так же, как средства информации сегодня, создавая
превратный облик какого-либо явления, творят тем самым легенды о людях и
событиях. Подход автора был таков: как могли обмануться трезвые люди в
Европе и Византии, ожидая помощи от кого-то с Востока, в то время как им
самим всего-то и нужно было напрячься и выжить? В книге горит дух бывшего
лагерника, заключенного - зэка, который никогда бы не "лопухнулся", не
доверился бы "роману" или "баланде". Опыт допроса и лагерного сидения помог
Гумилеву создать образ исторического вранья, которое никто другой - со
специальной языковой или исторической подготовкой - не распознал бы. Не тот
угол зрения, не тот опыт, рождающий чутье гумилевское. Чутье его не
подвело: ничто не устарело в сюжете о чаяниях массы людей на явление чуда с
Востока. Жизнь - не юдоль печали, а люди - не пешки в игре политиков. Не
все люди шкурники, - сформулировал кратко свой принцип исповедания историк,
защищавший свою книгу от нападок рецензентов. Людям необходимо дать волю и
сказать правду, вот и весь смысл истории, сказал на обсуждении "Поисков...
" ученый.
Книга произвела ошеломляющее впечатление на читателей. Однако до сих пор не
существует второй попытки "взять тему" - описать причину падения восточного
христианства на Ближнем Востоке. Гумилев после этой книга прослыл
"татаролюбом", но не это главное. Книга о том, как подготавливалось падение
христианства на Ближнем Востоке в XIII в. Этот вопрос носил еще более общий
характер: что подготовило падение России в 1918-1941 гг.? Сила судьбы,
предопределение или фантастические измышления "патриотов" о заговоре 1917
г. или "либералов" о панической необходимости "все переделать, чтобы начать
историю с новой страницы, потому что они тогда ошиблись".
Историк анализировал различные события XII-XIII вв. и часто со знанием всех
деталей быта прогнозировал заново ситуацию 1261 г., когда случилась роковая
битва монголов-христиан с мусульманами Сирии и Египта, исход которой был
предрешен - предательством европейцев-крестоносцев. Ученый искренне не
понимал, как могло произойти, что воинские и монашеские ордена Европы
(некое подобие идеального умонастроения России 1910-х гг.) превратились на
Востоке в скопище нуворишей, спекулянтов, сплетников и трусов. Отсюда - из
сюжета событий 1261-1291 гг., когда были окончательно изгнаны крестоносцы
из Палестины, Иерусалимского королевства, начинает складываться его
этическое учение. Этика - область им особенно не обсуждаемая словесно, но
она присутствовала во всех построениях исторического процесса. Без этики
нет истории, и как всякий верующий человек, Гумилев воспринимал случившееся
с христианами в Палестине в XIII в. как собственную трагедию. В его
мировосприятии слились вместе этика человека, пережившего лагерь, и
стоическая философия, восточное христианство, митраизм, что делает его
взгляды предметом интереса историков психологии.
Тема этого исследования - падения крестоносцев в XIII в. - повторилась в
небольшой рукописи под названием "Черная легенда" в 1990 г.
Книга о "попе Иване" и сегодня интересна историкам России, потому что в ней
содержатся ответы на самые темные два периода сложения русского этноса:
конец Киевской Руси и начало сложения нового государства в Московии. Книга
интересна востоковедам, которым, исходя из их профессиональной подготовки,
никогда не написать подобного исследования конфессиональных и политических
проблем целого столетия, поскольку, как правило, они пишут о том, что уже
известно, случилось и якобы не могло быть иначе. Гумилев задумывал книгу в
условном наклонении: а что было бы, если - и понял, что то, что произошло в
XIII столетии, не было заложено в социальной сфере отношений или
предопределено самой формацией феодализма, а было следствием поведенческих
искажений. А уж почему они случились, на это он и ответил.
Книга, как вспоминают многие свидетели ее выхода, явилась чудом, настолько
важные психологические интересы читателей она затронула. Художником книги
выступила жена Л.Н.Гумилева - Наталья Викторовна Гумилева, сделавшая макет
книги, заставки и рисунки к главам-трилистникам. Книга более не
переиздавалась в России.
Предисловие к книге написал Сергей Иванович Руденко, выдающийся ученый,
этнограф и географ, крупнейший до Гумилева исследователь кочевников. О нем
необходимо сказать особо. С.И.Руденко по случайности, столь характерной для
академической среды, не стал членом Академии наук, но он произвел подлинный
переворот в исследованиях Центральной Азии как этнограф, археолог, историк
культуры и публикатор многочисленных документов по истории материальной
культуры кочевых народов. Биография его не написана. Труды его не
переиздаются, покоясь в анналах отечественных достижений, которых никто не
востребовал.
Руденко оставил фундаментальные исследования, каждое из которых должно было
бы стать событием истории, но не стало. Среди них книги: "Культура хуннов и
ноинулинские курганы" (1952), "Культура населения Горного Алтая в скифское
время" (1953), "Культура населения Центрального Алтая в скифское время"
(1960). Он первым досконально - этнографически, антропологически,
экономически исследовал кочевников России: казахов, калмыков, башкир и
других, но слава открытий и исследований досталась другим. Учитель, Сергей
Иванович Руденко, и ученик., Лев Николаевич Гумилев, связаны общей судьбой,
но и общей памятью науки, которая всегда в конце концов знает, кто ее
делал, а кто - жил на публикациях, благодаря ее успехам.
Руденко, как и Гумилев, создавал историю ушедших народов, противопоставляя
свои концепции авторам "вымышленной" - истории, которая обычно довлеет над
сознанием людей довольно долго, но потом наступает прозрение, и тогда
взыскующие истины читатели начинают думать: почему так долго от них
скрывали правду!
И еще об одном. В конце своих "Поисков..." автор делится с читателем
"тайной ремесла". Редко кто из исследователей решается на обнародование
причин, побудивших написать ту или иную книгу, или на объяснение с
читателем по поводу своего непонимания некоторых вещей. Гумилев признается,
что "обычно творческий момент вуалируется" и сам он "до сих пор поступал
именно так", но, заканчивая "степную трилогию", он захотел посвятить нас в
"тайну ремесла", ибо в этой книге больше внимания уделено не легендарному,
никогда не существовавшему царству, а способу понимания прекрасной науки -
Истории.
[*1] Начиная с 1935 г. автор изучал историю кочевников Центральной Азии и
ознакомился во время ссылки в Среднюю Азию с этнографией и живыми языками
тюрко-персидского Востока. В 1937 г. в Ленинградском отделении АН СССР
выступил с докладом на тему "Удельно-лествичная система тюрков в VI-VIII
вв." (опубликован в 1959 г. о журнале "Советская этнография", NS 3). Доклад
послужил толчком для написания нескольких книг и постановки общей проблемы
истории взаимоотношений Древней Руси и Великой удельно-кочевой степи. Книга
"Древняя Русь и Великая степь" - итог всей исследовательской деятельности
Л.Н.Гумилева - была издана в 1987 г., через 50 лет после первого устного
сообщения на эту тему автора.
[*2] Второй крестовый поход 1147-1 149 гг. начался после падения под
натиском восточных кочевников Эдессы, важнейшей крепости крестоносцев в
Сирии. Эдесса была воротами в Иерусалимское королевство, образованное
крестоносцами после Первого крестового похода 1097-1099 гг.
Франция, Германия, включавшая в себе Северную Италию, а также Иерусалимское
королевство, состоявшее из бывших подданных европейских феодалов, были
напуганы угрозой с Востока, реальной и потому порождающей многочисленные
слухи и предрассудки. Открытие Востока, вылившееся в тесное общение
европейцев, арабов, евреев и других наций Средиземноморья в городах
Иерусалимского королевства, было для своего времени событием, сопоставимым
по значению лишь с открытием Америки. Заимствования из бытового обихода
горожан Востока вошли в жизнь европейского средневековья мгновенно.
Западноевропейцы проявили, как ни странно, интерес первоначально к экзотике
Востока - к курению опиума, потреблению конопли (гашиша), отсюда и пошло
французское обозначение убийцы, профессионала, идущего на "дело" под
влиянием опьянения, - "ассасин". С Востоком, естественно, прежде всего
ознакомились рыцари, монахи, девицы "легкого жанра" (как говорили французы)
становившиеся при возвращении в Европу разбогатевшими куртизанками и
законодательницами моды, моряки и купцы-авантористы. На столах европейцев
