крупного хищника, регулирующего обычно в естественных условиях прирост
травоядных животных.
Но кочевник не только не утерял способности к коллективным формам
общежития, к восприятию чужой и созданию своей культуры и сложных форм
организации - родовой, военно-демократической и государственной, но развил
эти способности настолько, что на протяжении 2 тыс. лет успешно вел борьбу
со своими оседлыми соседями. Соотношение сил неоднократно менялось.
Кочевники то ослабевали и попадали под власть оседлых соседей, то набирали
силу и в свою очередь покоряли соседние государства и народы. Наблюдалось
политическое равновесие между кочевниками и оседлыми народами.
Очевидно, причина здесь, как впрочем, и везде, кроется в экономике. Но
экстенсивное кочевое хозяйство зависит только от природных условий, которые
на протяжении двух тысячелетий отнюдь не оставались неизменными.
ВОДА И ВОЗДУХ
Вопрос об усыхании степей Центральной Азии вызвал острую полемику [*19]. За
усыхание в исторический период высказались Г.Е.Грумм-Гржимайло, Н.В.Павлов,
В.А.Смирнов. А.М.Синицын и А.В.Шнитников, против - Л.С.Берг, К.Н.Марков и
др. [є11].
Доводы сторонников теории усыхания не были достаточно убедительно
опровергнуты Л.С.Бергом, но Э.М.Мурзасв привел некоторые интереснейшие
указания, позволяющие по-иному поставить и решить этот вопрос. Он отмечал:
"Недавние исследования Чжоу Кэ-чжена, извлекшего метеорологические записи
из китайских летописей за последние 2000 лет. показали, что можно говорить
только о пульсации климата Китая, но никак не о его тенденции к аридному
типу" [є12]. И.А.Ефремов, занимавшийся изучением палеонтологии Гоби, пишет:
"Нужно отметить признаки более сложного хода процесса опустынивания
Гобийских районов, чем это предполагалось до сих пор. Наступление аридного
климата представляется нам совершившимся недавно. Этот процесс, нужно
думать, происходил двумя этапами, с промежутком сравнительного увлажнения
между ними" [є13].
Необходимо отметить, что все перечисленные нами исследователи, говоря об
усыхании степей, не учитывали несовпадения увлажнения аридной и гумидной
зон и потому не достигли окончательных результатов. Введение принципа
гетерохронности увлажнения с добавочным коррективом на возможное
перемещение путей циклонов в арктическую зону позволяло на
историко-археологическом материале проследить климатические колебания с
гораздо большей точностью.
Главное воздействие на климат северного полушария, в частности Старого
Света, оказывают две воздушные башни. Одна из них стоит над северным
полюсом - это полярный барический максимум. Вторая воздушная башня,
затропический максимум, высится над Сахарой и Аравией. Она образуется чисто
механическим путем за счет вращения Земли, и ее основание постоянно
размывается снизу из-за нагревания поверхности пустыни. Если полярный
максимум в целом остается неподвижным, то башня затропического максимума
постоянно передвигается то к северу, то к югу, в связи с чем изменяется и
область низкого давления, представляющая своего рода ложбину, по которой
влажный воздух Атлантического океана в виде циклонов течет на континент
Евразии. Эти циклоны и являются причиной выпадения осадков на этой
территории.
Направление циклонов зависит от степени активности затропического
максимума, которая прямо пропорциональна колебаниям солнечной активности,
потому что солнечные лучи со всей силой упирают именно в тропические зоны
земного шара. Напротив, на полярный максимум колебания солнечной активности
почти не влияют, поскольку солнечные лучи лишь скользят по поверхности
полярных областей.
В годы спокойного солнца, т.е. при малой солнечной активности, путь
циклонов проходит через Средиземное и Черное моря. Северный Кавказ и
Казахстан вплоть до горных кряжей Алтая и Тянь-Шаня. Здесь они
задерживаются, влага, которую они несут с просторов Атлантики, выпадает
дождями. В это время происходит увлажнение степи. Пустыни зарастают травой.
Степные реки, текущие со склонов Алтая, Тарбагатая. Тянь-Шаня и Памира,
становятся многоводными. Балхаш и Аральское море наполняются водой и
увеличиваются в размерах. Напротив, Каспийское море, получающее 81% воды из
Волги, бассейн которой занимает среднюю полосу Европейской России, усыхает,
сокращается в размерах. Количество осадков в бассейне Волги, как и во всей
средней полосе, сильно сокращается. Здесь мелеют и исчезают реки, озера
превращаются в болота и торфяники, стоят малоснежные суровые зимы,
сменяющиеся сухим знойным летом. Далее к северу, в полярной зоне. Белое и
Баренцево моря покрываются льдом, вечная мерзлота продвигается на юг,
поднимая уровень озер в тундре.
С усилением солнечной активности затропиче}кий максимум начинает сдвигаться
к северу, сдвигая в этом же направлении путь атлантических циклонов.
Циклоны несутся над средней полосой Европы и Сибирью. Количество осадков в
зоне степей сильно падает. Степь начинает усыхать. Балхаш и Аральское море
мелеют и сокращаются. Наоборот, Волга становится широкой и многоводной,
Каспийское море увеличивается в размерах, наполняясь водой.
Зима в лесной полосе становится многоснежной, мягкой, с частыми оттепелями,
а лето - прохладным, дождливым.
В периоды наивысшей солнечной активности циклоны смещаются еще далее на
север. Они проходят над Шотландией и Скандинавией к Белому и Карскому
морям. Степь превращается в пустыни и полупустыни, граница ее лесной зоной
продвигается на север. Волга мелеет, Каспийское море сокращается. Климат
полярной зоны становится более теплым и влажным. Таковы три основных
варианта пути атлантических циклонов, от которых прямо и непосредственно
зависит история Великой степи. Изменения в направлении циклонов происходят
постоянно, и мы теперь имеем возможность хронологически датировать периоды
увлажнения и усыхания степей Евразии [*20].
Оставим в стороне глубокую древность и посмотрим, как изменялся климат
степной зоны на протяжении интересующего нас периода. В IV-III вв. до н.э.,
к которым восходят древнейшие более или менее подробные письменные известия
о народах Центральной Азии, был период увлажнения степи, связанный с южным
вариантом прохождения циклонов. В это время уровень Каспийского моря был на
8 м ниже современного, хотя Узбой нес в него избыток вод Амударьи, не
вмещавшийся в Аральское морс. Затем постепенно количество осадков в степи
стало падать: циклоны стали перемещаться в лесную зону. На I-III вв. н.э.
падает эпоха усыхания степи. Балхаш и Аральское море сильно сократились, а
уровень Каспия поднялся на 4 м.
В IV в. циклоны снова сместились на юг - и степь опять зацвела. Так
продолжалось до XIII в. с небольшим периодом усыхания в IX в. С середины
XIII в. путь циклонов передвинулся в среднюю полосу. К началу XIV в.
Каспийское море поднялось на 8 м выше современного уровня. Великая степь
вступила в период засушливого климата.
Циклоны на протяжении последующих столетий переместились в полярную зону,
затем, в XVIII-XIX вв., вернулись в среднюю полосу, а в XX в., буквально на
наших глазах, снова ушли на север [є14].
Нетрудно понять, какую огромную роль в истории кочевников Евразии играли
подобные изменения климата степей. Скот не может жить без травы, трава -
расти без воды, а кочевники - существовать без скота. Следовательно, все
они составляют единую систему, в которой ключевым звеном является вода. При
долговременной засухе пустыня Гоби наползает на степи, расширяется и
становится труднопроходимым барьером между равнинами Ордоса и долинами
Орхона, Онона и Селенги. При повышенном увлажнении переходит в наступление
растительность. Она движется на пустыню и с юга и с севера, а вслед за
травой идут дикие копытные, затем овцы, коровы и лошади, несущие всадников.
А эти последние создают воинственные орды и могучие кочевые державы.
ДОРОГА К ИСТИНЕ
Вековые засухи степной зоны имели место в III в. и в Х в. Последняя
особенно важна для нашей темы, и о ней мы будем говорить ниже. Сейчас же
нас интересует методический вопрос исторической науки: не потому ли эпоха
между IX и XIII вв. осталась "темными веками", что не были замечены и
учтены явления природы, которых авторы средневековых источников не могли
заметить и описать, а также потому, что те же источники не содержат
сведений о кочевниках Великой степи за этот период?
Да иначе и не могло быть! Периодические колебания увлажнения и иссушения
степи происходят в течение веков и не могут быть замечены на протяжении
жизни одного-трех поколений. Поэтому древние авторы писали о явлениях
природы либо вскользь, либо исходя из представлений современной им науки. В
обоих случаях сообщаемые ими сведения нельзя принимать без исторической
критики, которая редко может быть достаточной в силу отрывочности сведений
и изолированности источников друг от друга.
Разгадка здесь не в истории народов, а в историографии. Только немногие,
наиболее талантливые книги по истории переписывались в большом количестве
экземпляров, но и они не все дошли до нас. Эпоха VI-VIII вв. была в Китае
расцветом летописания. Борьбе с монгольским игом тоже посвящены яркие
сочинения, которые многократно переписывались и бережно хранились.
А в промежутке, после кровавого спазма периода "Пяти династий", во время
расцвета китайского искусства и филологии при династии Сун [*21] вся
энергия способных писателей эпохи была пущена на сюжеты, далекие от истории
и географии. Деятели направления, которое академик Н.И.Конрад [*22] нарек
"китайским Ренессансом", предались изучению классических книг Конфуция и
творений его современников. Они писали каллиграфическим почерком
многочисленные комментарии и изложения, в том числе и на хроники минувших
династий, хорошо сдавали экзамены на чин и не менее удачно подводили под
суд или опалу своих коллег. И никому в голову не приходило, что
политическая география и история с этнографическим уклоном - это условие
понимания реального положения государства, окруженного соседями с иным
бытом и культурой.
Поэтому, как ни плохо справлялась империя Тан с задачами, которые ставила
перед ней суровая действительность, но она удержалась в границах Китая,
используя войска, навербованные среди дружественных кочевников. За это
китайские интеллигенты Х-XIII вв. и обзывали танских императоров варварами,
организующими суеверное поклонение кости Будды, якобы соучастнице его
мышления, хотя одновременно они восторгались и победами их над тюрками. А
при династии Сун дипломаты и полководцы, изучившие комментарии к Конфуцию и
трактаты о Мэн-цзы [*23], становились в тупик, сталкиваясь с застенными
варварами: тибетцами, тюрками, монголоязычными киданями и тунгусоидными
чжурчжэнями. Они бодро совершали ошибку за ошибкой, выходили сухими из воды
за счет высоких связей и предоставляли стране и народу расплачиваться за
все слезами и кровью. Они умудрялись проигрывать войны при огромном
численном перевесе, советовать правительству отдавать территории с
населением слабому врагу, только чтобы экономить время и силы для гарема, и
если писали историю, то только историю своего начальства, с целью получить
от него солидную мзду.
Трижды прав был И.Н.Болтин [*24], еще в XVIII в. писавший: "При всяком шаге
историка, не имеющего в руках географии, встречается претыкание" [є15].
Исторические трактаты этого периода неполноценны. Впрочем, указанные
недостатки метода характерны для многих исторических школ, пренебрегающих
исследованием природы и характерных особенностей народов, населяющих те или
иные страны и применяющихся к их ландшафтам и климату. За невежество в
естественных науках всегда приходится дорого платить.
Но знание географии не означает признания концепции географического
детерминизма, сформулированного Ш.Монтескье и несколькими авторами [є16].
Тезис, положенный нами в основу географического анализа, совсем иной, а
именно: историческая судьба народности (этноса), являющаяся результатом ее
(народности) хозяйственной деятельности, не определяется, но связана с
