отметки максимальной мощности и ударил по ним сзади расширенным до предела
лучом. Но он немного опоздал. Тот, что шел впереди с искателем, уже издал
предостерегающий крик. И прежде чем он успел опустить излучатель на нужный
угол, шестеро или семеро из них лежали в траве. Он срезал четверых, но
тех, кто лежал на земле, луч не достал - мешали мокрые плотные кусты. Он
ничего не мог сделать. Пришлось отступить. И теперь они сами оказались у
него за спиной. В искателе наверняка была кассета с образцом его запаха.
Они знали, кто на них напал, и могли следить за всеми его маневрами.
Ситуация сразу стала для него чрезвычайно опасной. Теперь это походило на
поединок зрячих со слепым. Они могли контролировать каждый его шаг на
расстоянии не менее ста метров, он же в быстро сгущавшихся сумерках терял
последние возможности ориентироваться и вынужден был прекратить
преследование, свернуть к базе, времени уже не оставалось, вот-вот должны
были появиться люссы...
Он нырнул в узкую ложбинку, переходившую в глубокий овраг, и побежал
по его дну, стараясь оторваться от преследователей. Но овраг вскоре
кончился, и, прежде чем подняться на его верх, он замер прислушиваясь.
Справа от него, на краю склона, слышался какой-то шорох. Значит, они
догадались, опередили, и он проиграл еще одно очко в этом поединке, может
быть, последнее... Теперь ему придется подниматься под их выстрелами, и,
если он промедлит еще хотя бы секунду, они его накроют прямо здесь. Он
рванулся вверх по левому склону. "Только бы успеть выбраться из этого
проклятого оврага, прежде чем они начнут стрелять!" Но он не успел. Первый
выстрел настиг его метрах в трех от края. Снаряд реактивного ружья ударил
чуть ниже, и волной его подбросило почти до самого верха. К счастью, он не
потерял сознание от этого удара. Одним прыжком он выбрался из оврага и
сразу упал.
Оставляя за собой длинный шлейф дыма, над головой с воем пронесся
снаряд и ударил в деревья где-то в стороне. Теперь его не достать. Теперь
им самим придется сначала перебраться через овраг, и они, конечно, не
такие дураки, чтобы лезть напролом под его выстрелы. Значит, пойдут в
обход.
Он прикинул, что минут пять у него есть в запасе, и расстегнул
куртку. Вся правая сторона предплечья превратилась в багровый синяк. Боль
от последнего удара только сейчас навалилась на него со всей силой. Он
пошарил в своей видавшей виды котомке, достал с самого дна тряпичный
узелок с корнем красаны, смешал сухой порошок с горстью воды из фляги и
тщательно растер ушибленное место. Боль стала отступать. Красана
действовала почти мгновенно, без нее не выходил в путь ни один охотник.
Теперь нужно было что-то придумать, найти какой-то выход за те
немногие оставшиеся у него минуты. Если он этого не сделает, если и дальше
будет действовать вслепую, с ним очень скоро покончат, не они, так
люссы... Времени у него нет, в этом все дело. Поздно он ввязался в драку,
перед самым закатом... И еще этот искатель с его запахом... Он не
ускользнет от них, не сумеет затаиться, спрятаться, придется принимать
последний бой. Не зря он ждал какой-нибудь пакости, когда так легко ушел
из города. У них была кассета, и откуда-то они узнали о его намерениях.
Разгромленный пост был хорошей приманкой. Похоже, он попался на этот раз.
Не помог весь его опыт.
Он осторожно приподнялся, осмотрелся, стараясь угадать, с какой
стороны они подойдут. Боли не было, но зато он чувствовал слабость. В ушах
звенело и подступала тошнота, контузия не прошла даром. Наверно, из-за
этого звона он не услышал шума за своей спиной. И когда из кустов на него
бросился первый из них, было уже поздно. Его-то он отшвырнул, сбросил с
себя, но они все были здесь, подошли раньше, чем он ждал, и теперь на него
смотрели со всех сторон ощерившиеся, короткие стволы лучеметов.
Терять было нечего. Единственно, что ему осталось, спровоцировать их
на стрельбу, чтобы его не взяли живым, как Гэя. Он прыгнул в сторону, упал
и покатился в кусты, каждую секунду ожидая жгущего последнего удара
лучемета. Но они не стали стрелять, его расчет не оправдался. На него
набросили веревочную сеть и затянули концы. "Все у них предусмотрено.
Выходят как на зверей". Он рванулся пару раз, увидел перед лицом
терсиловое волокно сети, которое не поддавалось даже автогену, расслабился
и закрыл глаза: "Ну все. Недалеко я от тебя ушел, Гэй. Вот и мой черед
настал".
Каждый вечер из лесу выплывали густые облака тумана. Наступало их
время пока только ночью. Позже, когда повысится влажность воздуха,
понизится температура и наступит непрерывная шестимесячная зимняя ночь,
они станут безраздельными хозяевами планеты. А сейчас, пока сезон туманов
полностью не вступил в свои права, им хватало и ночи.
Слоистые полотнища то расползались по земле, то сливались друг с
другом. Издали они напоминали огромную голодную амебу, протянувшую во все
стороны щупальца своих ложноножек. Знакомый запах давно не давал ей покоя.
Он был где-то здесь, совсем близко. Из каждой щели одиноко стоявшей на
опушке леса скалы сочился запах людей. Амеба окутала своим телом всю скалу
снизу доверху. Она искала малейшую щель и в конце концов нашла ее. Входная
дверь закрывалась недостаточно плотно. Но люди приняли здесь
дополнительные меры предосторожности. В коридоре нежное парообразное тело
наткнулось на безжалостный поток нейтронов, мгновенно уничтоживший
миллиарды живых частиц, проникших в пещеру. Амеба дернулась от нестерпимой
боли, на несколько секунд ее тело потеряло устойчивость, расползлось на
отдельные, разбегавшиеся в разные стороны клочья, но вот словно неслышный
приказ одновременно остановил их движение. Медленно, точно нехотя, клочья
поползли обратно, влились в основную массу тумана, окружавшего скалу. Часа
три туман оставался совершенно неподвижным, и теперь уже ничем не
напоминал живое существо. Необычным было лишь само расположение плотного
сгустка, равномерным слоем покрывшего всю скалу от подножия до вершины.
Внутри скалы в небольшой пещере на двух десятках квадратных метров
пространства, отвоеванных у каменной тверди, спало вповалку человек
двадцать.
Двое дежурных, сидевших за столом у входа напротив распределительного
щита генератора нейтронов, сразу же заметили скачок мощности, но не
увидели в этом ничего необычного. Нападение повторялось каждую ночь.
Проникнуть в скалу снаружи, пока работал генератор, было невозможно.
Обязанность дежурных как раз и состояла в том, чтобы следить за его
бесперебойной работой. Они хорошо знали, что после неудачной попытки
прорваться противник будет ждать до утра. Раньше, когда у них была лишняя
энергия, люди могли позволить себе ответную атаку. Сейчас они вынуждены
ждать наступления утра, когда солнце загонит люссов обратно в их норы.
Оба дежурных обменялись взглядом и поудобнее устроились у своих
пультов. Ночь едва наступила, до рассвета не меньше шестнадцати часов, а
эта липкая мразь, что растеклась сейчас по поверхности скалы, будет ждать
всю ночь, и все последующие, ждать бесконечно долго и терпеливо, раз за
разом повторяя свои бесполезные на первый взгляд попытки, но это только на
первый взгляд, потому что рано или поздно что-нибудь да случится...
Откажет какой-нибудь блок генератора, замешкается дежурный, не хватит
энергии в накопителях...
- Может, разбудить инженера? Длительная атака сегодня, хорошо бы
врезать этой гадине...
- Он все равно не позволит.
- Зачем вообще он приехал?
- А кто его знает... Он мне не докладывает, но только я слышал, будем
возвращаться на основную базу.
- Что-то рано в этом году, синглиты перекроют дороги.
- Что ему синглиты, у него свои планы... Ему ни своих, ни чужих не
жалко.
- Да... Совсем ожесточился человек. Филина бы дождаться, он нас в
обиду не даст.
Сигнальная лампа на щите ярко вспыхнула и не желала гаснуть. Это
означало, что генератор непрерывно забирает из накопителей всю мощность,
превращая ее в жесткое излучение. Обычно хватало секундного укола
излучения, но на этот раз, не успев погаснуть, лампа вспыхнула снова.
Сомнений не оставалось: снаружи происходило что-то из ряда вон выходящее.
Оба, не сговариваясь, вскочили со своих мест, включили сирену и бросились
к выходу.
Узкий проход сворачивал почти под прямым углом, за поворотом в темное
жерло пещеры по направлению к выходу смотрели раструбы резервных
излучателей. Стены пещеры еще не остыли от теплового удара и светились в
темноте вишневым светом. Узкое ответвление от основного хода заканчивалось
небольшой кабиной. Здесь располагалась аппаратура наружного наблюдения. Ее
специально вынесли подальше. Провода локаторных антенн и трубы перископов
ослабляли естественную защиту скалы, здесь опасность прорыва была особенно
велика, и потому сразу же за поворотом располагался третий, резервный,
ярус излучателей, который в случае прорыва включится автоматически и
отрежет им обратный путь. Но сейчас они не думали об этом. Оба бросились к
приборам.
На экранах локаторов плясали одни помехи. Это означало, что люсс
полностью экранировал своим телом антенну. На самой вершине скалы были
установлены оптический перископ, прожектор и дополнительный излучатель. Им
пришлось воспользоваться всей этой аппаратурой, и только через минуту,
когда пространство вокруг перископа очистилось, стали видны контуры
окружающих предметов. Они не успели включить прожектор, надобность в нем
неожиданно отпала: ослепительная вспышка у самого подножия скалы вспорола
ночь. Пламя поднялось вверх широким голубым протуберанцем, и в его
расширяющемся свете их глазам предстала невиданная доселе картина.
Из ночного леса выходил человек... Он шел медленно, сгибаясь под
тяжестью второго, которого нес на руках. В первую минуту они приняли его
за синглита. Но синглиты не ходят ночью. Впрочем, и люди тоже...
Атака возникла сама собой, стихийно. Никто не ждал команды. Люди
словно вознаграждали себя за долгие ночи бездействия.
От входа до самого подножия скалы пролегла огненная река, выжженная в
тумане тепловыми излучателями. В эту ночь не жалели энергии.
Тропинка, ведущая к пещере по уступу скалы, так раскалилась, что ее
пришлось охлаждать водой. От входа до самого низа протянули энергетическую
арочную защиту.
Минут через пятнадцать после взрыва последней гранаты Ротанов увидел
вокруг себя смутные, в облаках пара силуэты людей. Со всех сторон к нему
протянулись руки, помогая преодолеть последние метры до защитного
коридора.
7
Комната, куда его ввели, походила на рубку корабля. Небольшая
каменная ниша, вырубленная в скале, была сплошь забита аппаратами контроля
и наружного наблюдения. Здесь едва умещался крохотный рабочий стол.
Человек, вставший ему навстречу, был одет в просторную кожаную куртку.
Из-под нее выглядывала парусиновая рубаха очень грубой выделки,
несомненно, местного производства. Усталому лицу придавали угрюмое
выражение розовые пятна от недавних ожогов. Еще больше усиливали
неприятное впечатление черные очки. Словно понимая это, он сразу их снял и
протянул руку. Ротанов задержал его ладонь чуть больше, чем нужно. Приятно
было почувствовать живое человеческое тепло этой руки. Теперь, когда очков
не было, лицо инженера, казалось, осунулось еще больше. Вместо бровей
виднелась запекшаяся корочка недавних шрамов, но воспаленные глаза
