крышей проникает достаточно света. Широкий проход вел от дверей в глубину.
По обеим его сторонам до самого потолка высились ряды полок, довольно
беспорядочно заставленных грудами ящиков и бочек. На улице он успел
заметить, что квартал застроен одинаковыми бараками, так что, возможно,
весь этот район отведен под склады. Пока он в относительной безопасности.
Пахло гнилью и чем-то незнакомым, пряным, как корица. Он думал о том,
что хорошо бы найти в ящиках что-нибудь действительно полезное.
Продовольствие или оружие. Концентраты не требуют для хранения
холодильников. Очень жаль, что он с самого начала не сделал запаса пищи.
Однако самым необходимым в ближайшее время для него станет вода...
Ротанов несколько раз сглотнул, стараясь избавиться от сухости в
горле. "Даже напиться не успел". Впрочем, откуда ему было знать, что
события в это утро развернутся столь стремительно. Ну ладно. Придется
ночью пробираться к той канаве, которую он заметил в противоположном конце
улицы. Там они наверняка выставят посты, а ему нечем обороняться, так что
неплохо найти бы здесь бочку с квасом или ящик пива. Мысли возникали
простенькие, о насущных проблемах. И это было правильно. Он старался пока
не думать о том, что произошло на планете, откуда тут появились люди,
непохожие на людей... Достоверной информации у него было очень немного, а
стоит начать строить догадки, им числа не будет, и потом, когда информация
появится, будет труднее в ней разобраться. Лучше уж думать о пиве...
Кстати, раз тут есть бочки, наверняка в них какая-нибудь жидкость. Вполне
возможно, что это продовольственный склад. Прямо перед ним на полу стоял
контейнер необычной многогранной формы. Словно кто-то вытесал из пластика
фигуру около метра в поперечнике для урока школьной геометрии. "Ну что же,
с него и начнем".
Контейнер оказался неожиданно легким. Ротанов без всякого труда
сдвинул его с места и повернул. Нигде не было видно ни малейшей щели или
намека на дверцу. Пластмасса отозвалась на стук глухим звоном и оказалась
слишком твердой. "Нужно поискать тару попроще", - подумал он и решил
вскрыть ближайший деревянный ящик, привлекавший своими размерами. Подцепил
крышку все тем же куском арматуры. Она отскочила сразу, словно ждала,
чтобы ее открыли. Но внутри не было ничего интересного. Тяжелые слитки
блестящего металла. Титан, а может, вольфрам. Он перешел к ряду огромных,
под стать ящикам, бочек. Из пробитого отверстия медленно, словно нехотя,
ползла струя вязкой смолистой жидкости. От нее шел знакомый пряный аромат,
который он почувствовал сразу, как вошел. По-видимому, сок какого-то
местного растения. Без анализа пить его нельзя, и он с огорчением пошел
дальше.
Ротанов работал десятый час подряд. За это время ему удалось
обследовать лишь небольшую часть склада. Очень много сил отнимала крепко
сколоченная тара. Ничего полезного так и не нашел. Склад мог принадлежать
кому угодно. Упакованные для отправки или длительного хранения минеральные
и сырьевые ресурсы планеты. Здесь не было технических изделий или
продуктов сельского хозяйства. Возможно, ему не повезло. В конце концов,
продукцию должны сортировать по отдельным видам, и если это действительно
так...
Вдруг он вспомнил про тот странный пластмассовый контейнер, на
который наткнулся в самом начале. Необычная тара могла содержать
что-нибудь интересное. Правда, он был слишком легок и, пожалуй, пуст... Он
осмотрелся, в дальнем углу склада на отдельной полке стоял еще один такой
же контейнер. Он подошел к нему, раздумывая, чем можно вскрыть
неподатливую пластмассу, и уже протянул было руку, но вдруг застыл на
месте.
Что-то там блеснуло в темноте за ребром призмы. Что-то едва
различимое, тоненькое, как паутинка. Но паутины здесь не было. Целые тонны
пыли и ни одного паука... Лучше всего оставить этот контейнер в покое...
Но если там действительно сигнализация, значит, в контейнере что-то
важное, нуждающееся в охране, и если он хочет узнать хоть что-нибудь,
вскрывать придется именно этот. Больше он не думал о холодном пиве, хотя
во рту пересохло. Ради того, чтобы выяснить, что они считают достойным
такой защиты, стоило рисковать.
О том, насколько сложная система прикрывала контейнер, ему стало ясно
уже через полчаса кропотливой, осторожной работы. Помогло хорошее знание
корабельной электроники. И хоть он не знал общей схемы и даже не пытался
разобраться в управляющем блоке, в конце концов ему удалось обнаружить и
обезвредить основной узел сигнализации, снабженный многочисленными
датчиками тепловых и механических воздействии. Система оказалась хорошо
замаскированной, и спасло его только то, что за ней, очевидно, долгое
время не было ухода. Подгнившая доска в стене раскрошилась и обнажила
тонкий, как паутинка, проводок. Возможно, впервые он отыграл хоть одно
очко в опасной игре, которую ему здесь навязали.
Ротанов осторожно провел рукой по стенке контейнера. Как будто все в
порядке, но если он не обезвредил хоть один датчик... Об этом не стоило
думать, потому что он не собирался отступать. Достал тепловой пистолет,
подбросил на ладони, словно проверяя вес. Потом приставил к боковой грани
и нажал спуск. Уже через несколько секунд стало ясно, что в пистолете еще
достаточно энергии для того, чтобы хорошенько разогреть пластмассу. Только
она почему-то не желала плавиться, даже раскалившись добела. К счастью, он
повредил механизм запора, внутри массивной стенки звякнуло, и неожиданно
толстая крышка на шарнире выскочила наружу, больно ударив его по руке.
Потирая ушибленную руку, он задумчиво смотрел на контейнер. Не
нравилась чрезмерная толщина крышки. "Сантиметров двадцать, при такой-то
прочности... Похоже на радиационную защиту. Только этого не хватало..." Он
вытянул ладонь и быстро провел над крышкой. При большой интенсивности
излучения он почувствовал бы тепло, но ничего не было, и это ни о чем еще
не говорило, потому что все зависело от характера излучения. Наконец ему
надоело топтаться около контейнера. Он уже не сомневался, что влипнет
из-за него в неприятную историю, и именно поэтому следовало кончать
поскорее.
Отшвырнув бесполезный пистолет, в котором не осталось уже ни капли
энергии, он сунул руку в контейнер сразу по самое плечо. И ничего не
обнаружил. Впрочем, нет, на самом дне было несколько округлых и скользких
предметов. Он попытался ухватить один из них и сразу же выпустил, потому
что ему показалось, что где-то совсем рядом громко засмеялся ребенок. Его
даже передернуло, таким нелепым и неуместным показался детский смех в этом
пустом грязном складе. Он мог бы поклясться, что звука не было. Смех он
слышал словно бы внутри себя, в голове, но слышал совершенно отчетливо.
Такое возможно при галлюцинациях, но он слишком хорошо знал, что у него не
бывает галлюцинаций.
Очень осторожно, сантиметр за сантиметром, он снова приблизил руку к
неизвестному предмету. Сначала ощутил только легкое покалывание, как от
разряда тока, потом рука заныла, и, когда коснулась поверхности предмета,
он ее уже не чувствовал. Перед глазами все поплыло. Очень неясно, едва
заметными контурами на стены сарая накладывалась какая-то картина...
Чтобы не отвлекаться, он закрыл глаза, и картина стала отчетливей.
Комната... Большая комната, залитая солнечным светом, окно распахнуто...
Ребенок стоит на пороге, держит в руках пластмассовую игрушку... И что-то
колышется у окна, что-то знакомое, какие-то грязные полотнища... Дым от
пожара? Остатки занавесок? Картина была неподвижной. Ничто не менялось. Он
чувствовал, что онемело уже все плечо. Дальше не стоило рисковать. Стиснув
зубы, одним точно рассчитанным движением он подхватил таинственный предмет
и рывком выдернул его из контейнера.
По форме эта штука походила на свернутый восьмеркой тор, сантиметров
двадцать в диаметре. Она казалась прозрачной и довольно тяжелой. Внутри
что-то переливалось. Какое-то жидкое, холодное пламя. В такт с его
мерцающими переливами Ротанова бросало то в жар, то в холод, все его
чувства необычайно обострились. Это был бешеный коктейль из радости,
беспричинного смеха, невыразимой безысходной тоски, острого Пряного
страха, в голове что-то гремело и грохотало, словно били в древние
негритянские тамтамы, казалось, еще секунда - и он не выдержит чудовищного
напряжения, а рука намертво вцепилась в эту дьявольскую штуку и не желала
разжиматься. Вдруг, словно пройдя через усилитель, в его сознание
ворвались слова: "Эй, ты! Брось это!" Рука разжалась сама собой, сосуд
упал в глубину контейнера. Шатаясь, будто только что выбравшись из-под
обвала, Ротанов медленно обернулся. Напротив него в конце прохода стоял
высокий, давно не бритый человек в рваном комбинезоне, с тяжелым
блестевшим от смазки пистолетом в руках.
4
Пистолет, направленный прямо в живот Ротанова, медленно двигался,
словно отыскивал подходящую точку, чтобы всадить в нее пулю или чем он там
стреляет...
- В чем дело? - как мог осторожнее спросил Ротанов. - Может, вы
сначала объясните?
- Жаль, шума поднимать нельзя, а то бы я тебе объяснил...
Ротанов не шевелился.
- Может, все же поговорим? - предложил он, не сводя глаз с пистолета.
Казалось, это предложение развеселило его противника, во всяком
случае, тот презрительно улыбнулся.
- О чем можно говорить с синглитом? Лицом к стене!
Ротанов не двинулся. Он совсем не собирался терять из виду ствол
пистолета.
- Я не синглит.
- Ты повернешься к стене или нет? - Пистолет перестал рыскать из
стороны в сторону и замер, словно нашел наконец точку, которую искал так
долго.
- К стене я не повернусь. Можете стрелять так.
Его противник снова усмехнулся, на этот раз скорее удивленно.
- Первый раз встречаю синглита, который так много говорит. Ладно,
черт с тобой, можешь не поворачиваться. Иди вперед. Дистанция пять шагов.
И запомни: остановишься - выстрелю.
Это уже было кое-что. Не следовало перегибать палку. Ротанов медленно
пошел к выходу, надеясь, что в конце прохода, пропуская его вперед,
противник допустит ошибку, сократит между ними расстояние. Но тот, видимо,
прикончил на своем веку не один десяток этих таинственных синглитов и
хорошо знал им цену. Он отступил в самый конец прохода, пропустил Ротанова
и теперь был у него за спиной. Нельзя позволять вывести себя из склада,
потому что здесь у него сохранялось некоторое преимущество. Он запомнил,
что в центральном проходе, недалеко от двери с левой стороны, стоял целый
штабель тяжелых ящиков. Ящики эти еле держались. Ротанов пошел по левой
стороне и, как только они миновали штабель, изо всех сил ударил ногой по
нижнему ящику.
Весь штабель с грохотом рухнул, многие ящики раскололись, и десятки
непонятных предметов раскатились по всему полу. Его противник успел
увернуться и не выстрелил... Ротанов опасался, что от неожиданности тот
нажмет собачку и поднимет тревогу. Но этого не случилось.
Сейчас их разделяла гора рухнувших ящиков, и можно было спокойно
уйти. Склад тянулся метров на семьсот, и найти здесь затаившегося человека
практически невозможно. Но Ротанов все медлил, стараясь понять, почему не
было выстрела... "Он говорил о каких-то синглитах, что это - секта,
партия? Люди, захватившие власть? Судя по всему, сам его противник не
принадлежал к этой группе, и уже только поэтому нельзя его упустить...
Возможно, с его помощью удастся встретиться с теми, кто противостоит
