Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
SCP 090: Apocorubik's Cube
SCP 249: The random door
Demon's Souls |#15| Dragon God
Demon's Souls |#14| Flamelurker

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Приключения - Грин А.С. Весь текст 262.91 Kb

Золотая цепь

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 8 9 10 11 12 13 14  15 16 17 18 19 20 21 ... 23
слоном в лоб королю.
   - Одну из этих партий, - заметил Дюрок, - я назвал  партией  Ганувера  и,
представьте, выиграл ее всего четырьмя ходами.
   - Как бы там ни было,  Санди  осудил  вас  в  глубине  сердца,  -  сказал
Ганувер, - ведь так, Санди?
   - Простите, - ответил я, - за то, что ничего в этом не понимаю.
   - Ну, так говори о своих желаниях!
   - Я моряк, - сказал я, - то есть я пошел по этой дороге. Если вы сделаете
меня капитаном, мне больше, кажется, ничего не надо, так как все остальное я
получу сам.
   - Отлично. Мы  пошлем  тебя  в  адмиралтейскую  школу.  Я  сидел,  тая  и
улыбаясь.
   - Теперь мне уйти? - спросил я.
   - Ну, нет. Если ты приятель Дюрока,  то,  значит,  и  мой,  а  поэтому  я
присоединю тебя к нашему плану.  Мы  все  пойдем  смотреть  кое-что  в  этой
лачуге. Тебе, с твоим живым соображением, это может принести  пользу.  Пока,
если хочешь, сиди или смотри картины. Поп, кто приехал сегодня?
   Я встал и отошел. Я был рассечен натрое:  одна  часть  смотрела  картину,
изображавшую рой красавиц в туниках у колонн, среди  роз,  на  фоне  морской
дали, другая часть видела самого себя на этой картине, в полной  капитанской
форме, орущего красавицам: "Левый галс! Подтянуть грот, рифы и брасы!"  -  а
третья, по естественному устройству уха, слушала разговор.
   Не могу передать, как действует такое обращение человека, одним поворотом
языка приказывающего судьбе перенести Санди из небытия в капитаны. От  самых
моих ног до макушки поднималась нервная теплота. Едва принимался я думать  о
перемене жизни, как мысли эти перебивались картинами,  галереей,  Ганувером,
Молли и всем, что я испытал здесь, и мне казалось, что я вот-вот полечу.
   В это время Ганувер тихо говорил Дюроку: - Вам это не покажется странным.
Молли была единственной девушкой, которую я любил. Не за что-нибудь, -  хотя
было "за что", но по той магнитной линии, о которой мы все ничего не  знаем.
Теперь все наболело во мне и уже как бы не боль, а жгучая тупость.
   - Женщины догадливы, - сказал Дюрок, - а  Дигэ  наверно  проницательна  и
умна.
   - Дигэ... - Ганувер на мгновение закрыл глаза. -  Все  равно  Дигэ  лучше
других, она, может быть, совсем хороша, но я  теперь  плохо  вижу  людей.  Я
внутренне утомлен. Она мне нравится.
   - Так молода, и уже вдова, - сказал Дюрок. - Кто был муж?
   - Ее муж был консул, в колонии, какой - не помню.
   - Брат очень напоминает сестру, - заметил Дюрок, - я говорю о Галуэе.
   - Напротив, совсем не похож! Дюрок замолчал.
   - Я знаю, он вам не нравится, - сказал Ганувер, - но  он  очень  забавен,
когда в ударе. Его веселая юмористическая злость напоминает собаку-льва.
   - Вот еще! Я не видал таких львов.
   - Пуделя, - сказал Ганувер, развеселившись, - стриженого пуделя!  Наконец
мы соединились! - вскричал он, направляясь к  двери,  откуда  входили  Дигэ,
Томсон и Галуэй.
   Мне, свидетелю сцены у  золотой  цепи,  довелось  видеть  теперь  Дигэ  в
замкнутом образе молодой дамы, отношение которой к хозяину определялось лишь
ее положением милой гостьи. Она шла с  улыбкой,  кивая  и  тараторя.  Томсон
взглянул сверх очков; величайшая приятность  расползлась  по  его  широкому,
мускулистому лицу; Галуэй шел, дергая плечом и щекой.
   - Я ожидала застать большое общество, - сказала Дигэ. - Горничная подвела
счет и уверяет, что утром прибыло человек двадцать.
   - Двадцать семь, - вставил Поп, которого я теперь не узнал.  Он  держался
ловко, почтительно и был своим, а я - я был чужой и стоял, мрачно  вытаращив
глаза.
   - Благодарю вас, я скажу Микелетте, - холодно отозвалась Дигэ, - что  она
ошиблась.
   Теперь я видел, что она не любит также Дюрока. Я заметил это по  ее  уху.
Не смейтесь! Край маленького, как лепесток, уха был  направлен  к  Дюроку  с
неприязненной остротой.
   - Кто же навестил вас? - продолжала Дигэ, спрашивая Ганувера. -  Я  очень
любопытна.
   - Это будет смешанное общество, - сказал Ганувер. -  Все  приглашенные  -
живые люди.
   - Морг в полном составе был бы немного мрачен для  торжества,  -  объявил
Галуэй. Ганувер улыбнулся.
   - Я выразился неудачно. А все-таки лучшего слова, чем слово живой, мне не
придумать для человека, умеющего наполнять жизнь.
   - В таком  случае,  мы  все  живы,  -  объявила  Дигэ,  -  применяя  ваше
толкование.
   - Но и само по себе, - сказал Томсон.
   - Я буду принимать вечером, -  заявил  Ганувер,  -  пока  же  предпочитаю
бродить в доме с вами, Дюроком и Санди.
   - Вы любите моряков, - сказал Галуэй, косясь на меня, - вероятно, вечером
мы увидим целый экипаж капитанов.
   - Наш Санди один стоит военного флота, - сказал Дюрок.
   - Я вижу, он под особым покровительством, и не осмеливаюсь приближаться к
нему, - сказала Дигэ, трогая веером  подбородок.  -  Но  мне  нравятся  ваши
капризы, дорогой Ганувер, благодаря им вспоминаешь и вашу  молодость.  Может
быть, мы увидим сегодня взрослых Санди, пыхтящих по крайней мере с улыбкой.
   - Я не принадлежу к светскому обществу, - сказал Ганувер добродушно, -  я
- один из случайных людей, которым идиотически повезло и  которые  торопятся
обратить деньги в жизнь, потому что лишены традиции  накопления.  Я  признаю
личный этикет и отвергаю кастовый.
   - Мне попало, - сказала Дигэ, - очередь за вами, Томсон.
   - Я уклоняюсь и уступаю свое место Галуэю, если он хочет.
   - Мы, журналисты, неуязвимы, - сказал Галуэй, - как короли, и никогда  не
точим ножи вслух.
   - Теперь тронемся, - сказал Ганувер, - пойдем, послушаем, что  скажет  об
этом Ксаверий.
   - У вас есть римлянин? - спросил Галуэй. - И тоже живой?
   - Если не испортился; в прошлый раз начал нести ересь.
   - Ничего не понимаю, - Дигэ  пожала  плечом,  -  но  должно  быть  что-то
захватывающее.
   Все мы вышли из галереи и прошли несколько комнат, где было хорошо, как в
саду из дорогих вещей, если бы такой  сад  был.  Поп  и  я  шли  сзади.  При
повороте он удержал меня за руку.
   - Вы помните наш уговор? Дерево можно не трогать. Теперь задумано и будет
все иначе. Я только что узнал это. Есть новые соображения по этому делу.
   Я был доволен его сообщением, начиная уставать от подслушивания, и кивнул
так усердно,  что  подбородком  стукнулся  в  грудь.  Тем  временем  Ганувер
остановился  у  двери,  сказав:  "Поп!"  Юноша  поспешил  с  ключом  открыть
помещение. Здесь я увидел странную, как сон, вещь. Она  произвела  на  меня,
но,  кажется,  и  на  всех,  неизгладимое   впечатление:   мы   были   перед
человеком-автоматом, игрушкой в триста тысяч ценой, умеющей говорить.
 
 
 
   XIV
 
   Это помещение, не очень большое, было обставлено как гостиная,  с  глухим
мягким ковром на весь  пол.  В  кресле,  спиной  к  окну,  скрестив  ноги  и
облокотясь на драгоценный столик, сидел, откинув  голову,  молодой  человек,
одетый как  модная  картинка.  Он  смотрел  перед  собой  большими  голубыми
глазами,  с  самодовольной  улыбкой  на  розовом  лице,  оттененном  черными
усиками. Короче говоря, это был точь-в-точь манекен из витрины. Мы все стали
против него. Галуэй сказал: - Надеюсь, ваш Ксаверий не говорит, в  противном
случае, Ганувер, я обвиню вас в колдовстве и создам сенсационный процесс.
   - Вот новости! - раздался резкий отчетливо выговаривающий слова голос,  и
я вздрогнул. - Довольно, если вы обвините себя в неуместной шутке!
   - Ах! - сказала Дигэ и увела голову  в  плечи.  Все  были  поражены.  Что
касается Галуэя, - тот положительно струсил, я  это  видел  по  беспомощному
лицу, с которым он попятился назад. Даже Дюрок, нервно усмехнувшись, покачал
головой.
   - Уйдемте! - вполголоса сказала Дигэ. - Дело страшное!
   - Надеюсь, Ксаверий нам не нанесет оскорблений? - шепнул Галуэй.
   - Останьтесь, я незлобив, - сказал манекен таким  тоном,  как  говорят  с
глухими, и переложил ногу на ногу.
   - Ксаверий! - произнес Ганувер. - Позволь рассказать твою историю!
   - Мне все равно, - ответила кукла. - Я - механизм.
   Впечатление было удручающее  и  сказочное.  Ганувер  заметно  наслаждался
сюрпризом. Выдержав паузу, он сказал: - Два  года  назад  умирал  от  голода
некто Никлас Экус, и я получил от него письмо с предложением купить автомат,
над которым он работал пятнадцать лет. Описание этой машины было сделано так
подробно и  интересно,  что  с  моим  складом  характера  оставалось  только
посетить затейливого изобретателя. Он жил одиноко.  В  лачуге,  при  дневном
свете, равно озаряющем это чинное восковое лицо и бледные  черты  неизлечимо
больного  Экуса,  я  заключил  сделку.  Я  заплатил  триста  тысяч  и   имел
удовольствие выслушать ужасный диалог человека со своим подобием.  "Ты  спас
меня!" - сказал Экус, потрясая чеком перед автоматом, и получил в ответ:  "Я
тебя  у  б  и  л".  Действительно,  Экус,  организм  которого  был  разрушен
длительными видениями тонкостей гениального механизма, скончался очень скоро
после того, как разбогател, и  я,  сказав  о  том  автомату,  услышал  такое
замечание: "Он продал свою жизнь так же дешево, как стоит моя!"
   - Ужасно! - сказал Дюрок. - Ужасно! - повторил он в сильном возбуждении.
   -  Согласен.  -  Ганувер  посмотрел  на  куклу  и  спросил:  -  Ксаверий,
чувствуешь ли ты что-нибудь?
   Все побледнели при этом вопросе, ожидая, может быть,  потрясающего  "да",
после  чего  могло  наступить  смятение.  Автомат  качнул  головой  и  скоро
проговорил: - Я - Ксаверий, ничего не чувствую, потому что ты говоришь сам с
собой.
   - Вот ответ, достойный живого человека! - заметил Галуэй. -  Что,  что  в
этом болване? Как он устроен?
   - Не знаю, - сказал Ганувер, - мне объясняли, так как я купил  и  патент,
но я  мало  что  понял.  Принцип  стенографии,  радий,  логическая  система,
разработанная с помощью  чувствительных  цифр,  -  вот,  кажется,  все,  что
сохранилось в моем  уме.  Чтобы  вызвать  слова,  необходимо  при  обращении
произносить "Ксаверий", иначе он молчит.
   - Самолюбив, - сказал Томсон.
   - И самодоволен, - прибавил Галуэй.
   - И самовлюблен, - определила Дигэ. - Скажите ему что-нибудь, Ганувер,  я
боюсь!
   - Хорошо Ксаверий! Что ожидает нас сегодня и вообще?
   - Вот  это  называется  спросить  основательно!  -  расхохотался  Галуэй.
Автомат качнул головой, открыл рот, захлопал губами, и я услышал резкий, как
скрип  ставни,  ответ:  -  Разве  я  прорицатель?  Все  вы  умрете;  а   ты,
спрашивающий меня, умрешь первый.
   При таком ответе все бросились прочь, как облитые водой.
   - Довольно, довольно! - вскричала Дигэ. - Он неуч, этот Ксаверий, и я  на
вас сердита, Ганувер! Это непростительное изобретение.
   Я выходил последним, унося на  затылке  ответ  куклы:  "Сердись  на  саму
себя!"
   - Правда, - сказал Ганувер, пришедший  в  заметно  нервное  состояние,  -
иногда его речи огорошивают, бывает также, что ответ невпопад,  хотя  редко.
Так, однажды, я произнес: "Сегодня теплый день", - и  мне  выскочили  слова:
"Давай выпьем!"
   Все были взволнованы.
   - Ну что, Санди? Ты удивлен? - спросил Поп. Я был  удивлен  меньше  всех,
так как всегда ожидал самых невероятных явлений и теперь убедился,  что  мои
взгляды на жизнь подтвердились блестящим образом. Поэтому я сказал: - Это ли
еще встретишь  в  загадочных  дворцах?!  Все  рассмеялись.  Лишь  одна  Дигэ
смотрела на меня, сдвинув брови, и как  бы  спрашивала:  "Почему  ты  здесь?
Объясни?"
   Но мной не считали нужным или интересным заниматься так, как вчера,  и  я
скромно стал сзади. Возникли предположения идти осматривать  оранжерею,  где
помещались редкие тропические бабочки,  осмотреть  также  вновь  привезенные
картины старых мастеров и статую, раскопанную в Тибете, но после  "Ксаверия"
не было ни у кого настоящей охоты ни к  каким  развлечениям.  О  нем  начали
говорить с таким увлечением,  что  спорам  и  восклицаниям  не  предвиделось
конца.
   - У вас много монстров? - сказала Гануверу Дигэ.
   - Кое-что. Я всегда любил игрушки, может быть, потому, что мало  играл  в
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 8 9 10 11 12 13 14  15 16 17 18 19 20 21 ... 23
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (1)

Реклама