пытались, - сказал Весельчак, - так отчего же и мне не попытаться?" -
"Пустое, брось, - сказал хозяин, - ведь за это шкурой поплатишься". -
"Ну, не сейчас же шкурой; дайте мне только ключи от замка, да хорошенько
поесть и выпить".
Дал ему хозяин ключи, дал и еду, и выпивку, и затем Весельчак ушел в
замок, плотно поужинал, и когда стало клонить его ко сну, растянулся там
на полу, потому что кровати не оказалось.
Вскоре он и заснул, но среди ночи пробужден был страшным шумом, и
когда протер глаза, то увидел в своей комнате девять отвратительных бе-
сов, которые плясали около него хороводом. "Ну, что ж, - сказал Ве-
сельчак, - пляшите, пожалуй, сколько хотите, но только чтобы ни один не
смел ко мне близко подойти". Но бесы напирали на него все ближе и ближе
и почти касались его лица ногами в своей бешеной пляске. "Смирно вы,
черти!" - крикнул солдат; но они все по-прежнему лезли к нему. Тут Ве-
сельчак рассердился, крикнул: "Я вас живо уйму!" - отломил ножку от сту-
ла, да и давай их колотить.
Однако же девятерых бесов на одного солдата было слишком много, и в
то время, когда он бросался на передних, задние таскали его за волосы и
трепали безжалостно. "Постойте ужо, чертовы дети! Я с вами справлюсь! -
крикнул солдат. - Полезайте все девятеро ко мне в ранец!"
И мигом все очутились в ранце, который он затянул на все пряжки и
швырнул в угол.
Тогда все вдруг затихло, и Весельчак улегся попрежнему и проспал до
бела дня.
Тут пришел хозяин гостиницы с владельцем замка и захотели взглянуть,
что с ним сталось.
Когда они увидели его живым и здоровым, они удивились и спросили:
"Разве вам духи здешние никакого вреда не причинили?" - "Пытались было,
- отвечал солдат, - но я их всех забил в свой ранец. Вы можете преспо-
койно вновь поселиться в вашем замке, ни один не придет более вас трево-
жить".
Владелец замка поблагодарил его, щедро одарил и оставлял его у себя
на службе, обещая обеспечить на всю жизнь. "Нет, - сказал солдат, - я
привык бродить по белу свету и пойду далее".
И точно, ушел, пришел в кузницу и, положив ранец на наковальню, поп-
росил кузнеца и его помощников приударить по ранцу молотами. Те приня-
лись бить по ранцу своими огромными молотами, да с такою силою, что бесы
подняли жалобный вой.
Когда он после этого ранец вскрыл, то оказалось, что из девяти бесов
восемь уже околели, а девятый, которому удалось забраться в складку ран-
ца и остаться в живых, выскользнул из ранца и тотчас ускользнул в преис-
поднюю.
И после этого еще много лет сряду скитался Весельчак по белу свету, и
кто бы знал, тот бы много о нем рассказал.
Счастливчик Ганс
Ганс прослужил семь лет у своего господина и стал говорить ему: "Срок
моей службы, сударь, миновал уже, и я бы очень охотно вернулся теперь к
моей матери; а потому пожалуйте мне мое жалованье".
Хозяин его отвечал: "Ты служил мне верно и честно; по твоей службе
должна быть тебе и награда", - и дал ему кусок золото величиной с его
голову. Ганс вытащил платочек из кармана, завернул в него слиток золота,
положил его на плечо и пустился домой.
Шел он своей дорогой, плелся нога за ногу и увидел всадника, который
бодро и весело прорысил мимо него на славной лошади. "Ах, - сказал Ганс
вслух, - что за славная штука эта верховая езда! Сидишь словно на стуле,
ни на какой камень не спотыкаешься, обуви не изнашиваешь, и едешь себе
вперед да вперед, сам того не замечая".
Всадник, услышав это, сдержал коня и крикнул: "Эй, Ганс, так зачем же
ты пешком-то идешь?" - "Приходится идти пешком, коли нужно домой снести
вот этот слиток: оно, положим, и золото, однако вот голову приходится
набок держать, да и плечо оттянуло". - "А знаешь ли что? - сказал всад-
ник. - Давай меняться: я тебе отдам своего коня, а ты мне свой слиток".
- "С удовольствием, - сказал Ганс, - но только предупреждаю, что придет-
ся тебе с ним тащиться".
Всадник спешился, взял у Ганса слиток золота и помог ему взобраться
на седло; потом дал ему поводья в руки и добавил: "Если хочешь, чтобы
конь бежал быстро, тебе надо только языком прищелкнуть да крикнуть: гоп,
гоп".
Ганс был радешенек, что уселся на лошадь, и поехал он себе легко и
свободно.
Немного спустя ему показалось, что следует ехать быстрее, и он стал
языком прищелкивать и покрикивать: гоп, гоп! Конь пошел крупной рысью, и
прежде чем Ганс успел оглянуться, он очутился во рву, который отделял
дорогу от полей.
И лошадь тоже перескочила бы через ров, если бы не удержал ее встреч-
ный крестьянин, который шел по дороге и гнал перед собою корову.
Ганс кое-как выкарабкался и поднялся на ноги; но он был очень раздо-
садован и сказал мужику: "Какая глупая штука эта верховая езда! Особенно
когда вот на этакую клячу попадешь, которая и трясет, и с себя сбрасыва-
ет, того и гляди еще шею себе переломишь! Никогда я теперь больше на нее
не сяду! То ли дело ваша корова - идешь себе за нею вольготно, да сверх
того еще каждый день от нее и молоко, и масло, и сыр. Чего бы я ни дал
за такую корову!" - "Ну, уж если вам моя корова так приглянулась, так я
охотно поменяюсь ею на вашего коня".
Ганс был радешенек этой мене; а крестьянин поскорее вскочил на коня и
поспешил уехать.
Вот Ганс преспокойно погнал перед собою корову и все обдумывал свой
удачный оборот. "Как это славно! Стоит только куском хлеба запастись (в
нем у меня не будет недостатка!), а сыр да масло у меня во всякое время
готовы! А захотелось пить - подоил корову, да и напился, сколько душе
угодно!"
Подойдя к гостинице, Ганс приостановился, на радостях съел все, что у
него было захвачено на дорогу на обед и на ужин, и на последнюю пару
крейцеров приказал подать себе полстакана пива. Затем погнал свою корову
далее по дороге к деревне, где жила его мать.
Жар был томительный, потому что время уже близилось к полудню, а Ган-
су оставалось еще, по крайней мере, час пути.
Наконец жара его до такой степени одолела, что у него и язык к небу
липнуть стал. "Этой беде помочь нетрудно, - подумал Ганс, - вот те-
перь-то и стоит подоить корову и полакомиться от нее молочком!" Привязал
он корову к сухому дереву, подставил свою кожаную шапку вместо подойни-
ка, но как ни бился, молока не мог добыть ни капли. А так как он доил
корову неискусно, то она стала у него брыкаться и нанесла ему задней но-
гой такой удар в голову, что он покатился на землю и некоторое время да-
же в себя прийти не мог.
По счастью, по той же дороге шел в то время мясник, который вез перед
собою на тележке поросенка. "В чем тут дело?" - крикнул он Гансу и помог
ему подняться.
Ганс рассказал ему, что случилось. Мясник подал ему свою фляжку и
сказал: "На-ка, выпей да подкрепись! Корова эта, конечно, никакого моло-
ка не даст - она уж стара и годится разве только для тяги либо на убой".
- "Э-э! - проговорил Ганс, ероша на голове волосы. - Кто бы мог поду-
мать! Оно, конечно, хорошо, если можно такую скотину дома заколоть - го-
вядина славная! Но я коровьего мяса не люблю: не сочно, вишь, оно! Вот
если бы мне такую свиночку - это другое дело, да притом еще и колбаски!"
- "Слышь-ка, Ганс, - сказал мясник, - уж так, для тебя, я, пожалуй, с
тобой на корову свинкой поменяюсь". - "Благослови тебя Бог за твое рас-
положение ко мне!" - сказал Ганс, передавая ему корову, и когда мясник
отвязал свинку с тележки и привязал на веревку, то Ганс взял конец той
веревки в руку.
Пошел Ганс и стал думать, как все устраивается по его желанию, и даже
если встречается какая неприятность, то сейчас же и улаживается.
Вскоре нагнал его на дороге еще один парень, который нес под мышкою
чудесного белого гуся. Стали они между собою беседовать, и Ганс стал ему
рассказывать о своем счастье и о том, как удачно он выменивал одну вещь
на другую. Парень тоже рассказал ему, что несет гуся на угощенье при
крестинах. "Изволь-ка приподнять его, - продолжал он, - какова тяжесть!
Недаром мы его целых восемь недель откармливали! Кто этакого гуся станет
есть, тот только знай с обеих сторон жир вытирай!" - "Да, - сказал Ганс,
взвешивая гуся в одной руке, - гусь увесистый; ну, да и моя-то свинка
тоже за себя постоит!"
Между тем парень стал тревожно озираться во все стороны и даже пока-
чивать головой. "Слушай-ка, - сказал он наконец, - насчет твоей свинки
дело как будто неладно. В деревне, через которую я сейчас шел, у старши-
ны вот только что украдена была из хлева свинья. Боюсь я, не та ли это,
что у тебя теперь на веревке. Он выслал и людей на поиски, и дело бы
могло плохо кончиться, если бы они тебя застали здесь со свиньей; пожа-
луй, не миновать бы тебе темного чулана".
Добряк Ганс струхнул. "Ах, батюшки, - засуетился он, - пособите мне
из этой беды выпутаться! Возьмите мою свинку и дайте мне вашего гуся в
обмен". - "Делать нечего! Попытаемся, хоть оно и небезопасно, - отвечал
Гансу парень, - а все же не желаю быть виною того, что на тебя беда об-
рушится". Он взял веревку в руки и погнал свинью в сторону проселком, а
простодушный Ганс, избавившись от своих опасений, преспокойно пошел сво-
ей дорогой с гусем под мышкой.
"Коли все-то хорошенько сообразить, так я, пожалуй, и в барышах от
мены, - размышлял Ганс, - во-первых, жаркое из гуся отличное; затем жи-
ру-то сколько из него вытопится - месяца три сряду на нем лепешки печь
станем; а наконец и чудный белый пух, которым велю набить свою подушку;
да еще как на ней спать-то мягко будет!"
Когда он проходил через последнюю деревню на своем пути, он наткнулся
на точильщика, который, сидя на своей тележке, вертел свое колесо, при-
певая:
И ножи, и ножницы я точу, точу,
Ни забот, ни горюшка знать я не хочу!
Ганс приостановился и посмотрел на его работу, а потом вступил с ним
в разговор: "Видно, хорошо тебе живется, что ты за своею работою так ве-
сел?" - "Да, - отвечал точильщик, - мое ремесло, можно сказать, золотое!
Коли ты точильщик настоящий, так ведь деньги-то у тебя в кармане не пе-
реводятся. А где это ты такого славного гуся купил?" - "Я не купил его,
а выменял на свою свинку". - "А свинку?" - "Ту я получил в обмен на ко-
рову". - "А корову?" - "Той я поменялся на коня". - "А коня?" - "Коня я
выменял на слиток золотой величиною в мою голову". - "А золото-то откуда
у тебя взялось?" - "То я получил в награду за семь лет службы". - "Надо
сказать правду: умел ты свои делишки обделать! - сказал точильщик. - Для
твоего полного счастья недостает только одного: чтобы деньги у тебя пос-
тоянно в кармане водились". - "А как же мог бы я этого добиться?" -
спросил Ганс. "Очень просто: ступай вот так же, как я, в точильщики; для
этого только ненужно, что обзавестись точильным камнем; а другой камень
простой, найти его нетрудно. Вот у меня, кстати, есть один запасный,
правда, немного поврежденный; да зато же я за него недорого и возьму -
ну, вот сменяю его на твоего гуся. Хочешь или нет?" - "Само собою разу-
меется, - отвечал Ганс, - я почту себя счастливейшим из смертных! Коли у
меня деньги в кармане переводиться не будут, так тогда о чем же мне и
заботиться?"
И он тотчас же протянул ему своего гуся, а от него взял точильный ка-
мень. "Ну, а вот тебе еще и другой славный камень впридачу, - сказал то-
чильщик, подавая Гансу простой увесистый булыжник, который около него
валялся на земле, - на этом можно будет и старые гвозди отбивать. Возьми
уж кстати и его с собой!"
Ганс взвалил себе булыжник на плечо и, совершенно довольный, напра-
вился домой, глаза его так и сияли от радости. "Видно, я в сорочке ро-
дился! - думал он про себя. - Чего бы я ни пожелал, все мне так легко
удается. Вот каков я счастливец!"
Между тем он начинал чувствовать сильное утомление, потому что споза-
ранку все был на ногах, притом и голод его томил и нечем было утолить
