овса и сена. Все справив, вошел он в дом, присел на скамейку и сказал:
"Матушка, мне бы теперь поесть хотелось - скоро ли будет у тебя готово?"
Она сказала: "Сейчас!" - и внесла два большущих блюда - ими она с мужем
дней восемь подряд были бы сытехоньки!
А юноша очистил их один, да еще спросил у матери, нет ли у ней еще
чего-нибудь в запасе. "Нет, - отвечала мать, - тут все, что у нас есть".
- "Да это меня только разлакомило, мне этого мало". Не решилась мать ему
противоречить, поставила на огонь полнешенек котел свинины и, когда сви-
нина сварилась, внесла котел в комнату. "Наконец-то перепадает мне и еще
пара крошечек!" - сказал юноша, и весь котел опорожнил один; но и этого
оказалось недостаточно.
Вот и сказал он: "Батюшка, вижу я, что тебе меня не прокормить; сде-
лай ты мне железный посошок настолько крепкий, чтобы я его о колено пе-
реломить не мог, так я и пойду по белу свету счастья искать".
Отец был этому очень рад, запряг пару коней в повозку и привез от
кузнеца железную палицу такой длины и толщины, какую могли свезти его
кони. Юноша упер в палицу колено и - ррраз! - сломал ее, как прутик,
надвое и отбросил в сторону. Впряг отец две пары коней в повозку и при-
вез на них палицу еще длиннее и толще первой. Сын и эту переломил о ко-
лено, отбросил и сказал: "Батюшка, эта мне не годится; запрягай коней
побольше, привези мне палицу потолще".
Впряг отец четыре пары коней в повозку и привез такую большую и толс-
тую палицу, какую четыре пары лошадей на себе свезти могли. Взял ее сын
в руки, тотчас отломил от нее сверху кусок и сказал: "Вижу, батюшка, что
ты не можешь мне добыть такого посоха, какой мне нужен".
Пошел он путем-дорогою и, стал всюду выдавать себя за кузнеца. Вот
пришел он в деревню, где жил один кузнец; он был большой скряга, никому
ничего не любил давать и все старался захватить в свои руки.
К нему-то и пришел наш молодец в кузницу и спросил, не нужен ли ему
подмастерье. "Нужен", - сказал кузнец и, взглянув на него, подумал:
"Здоровый детина - хорошим молотобойцем будет, не даром будет хлеб
есть!" Потом спросил: "Сколько же ты хочешь получать жалованья?" - "Ни-
какого мне жалованья не нужно, - отвечал тот, - а только каждые две не-
дели я тебе буду давать два тумака, и ты их должен выдержать". Скряга
был этим очень доволен. На другое утро пришлому кузнецу надо было впер-
вые ковать; но когда хозяин вытащил из печки раскаленный брус железа, то
молодец так ударил молотом, что и железо разлетелось вдребезги, и нако-
вальня ушла в землю. Тут скряга озлился и сказал: "Э-э, брат, ты мне не
гож! Ты бьешь слишком грубо! Говори скорее, сколько тебе за этот один
удар следует?" Молодец отвечал ему: "А вот сколько: дам я тебе самый ле-
гонький пинок, и больше ничего!" И дал легонько пинка ногою, так что
скряга от того пинка через четыре стога сена перелетел. Затем он выискал
себе в кузнице самый толстый железный брус и пошел далее.
Пройдя сколько-то, наш молодец пришел к фольварку и спросил у управ-
ляющего, не нужен ли ему старший рабочий. "Да, - отвечал управляющий, -
мне старший рабочий может пригодиться, а ты смотришься здоровенным дети-
ной, так сколько же ты хочешь в год жалованья?" Молодец и этому отвечал,
что не требует никакой платы, а только желает дать ему три тумака, и он
те тумаки должен выдержать. Управляющий был очень доволен таким услови-
ем, потому что и он тоже был скряга.
На следующее утро рабочие должны были ехать в лес за дровами, и все
уже встали, а наш молодец еще лежал на кровати. Тут и крикнул ему один
из рабочих: "Вставай скорее, пора в лес ехать, и тебе надо ехать с на-
ми". - "Ах, ступайте вы! - отвечал он им грубо и насмешливо. - Я все же
раньше всех вас поспею".
Тогда рабочие пошли к управляющему и сказали, что старший еще не
встал и не хочет с ними в лес ехать. Управляющий послал их еще раз его
будить и приказать ему, чтобы он впрягал лошадей. Но тот отвечал то же,
что и прежде: "Ступайте вперед! Я все же прежде всех вас поспею".
Затем он пролежал еще два часа в постели; наконец поднялся с перины,
но сначала принес с чердака два мешка гороха, сварил себе кашу и преспо-
койно ее съел, и только тогда уж запряг коней и поехал в лес.
Невдалеке от леса дорога шла оврагом; он по этому оврагу проехал, а
затем завалил дорогу деревьями и хворостом так, что никакой конь не мог
по ней пробраться. Прибыв к лесу, он увидел, что остальные рабочие выез-
жают из леса с нагруженными возами и направляются домой; он и сказал им:
"Поезжайте, поезжайте! Все же раньше меня не будете дома". Сам он далеко
в лес не поехал, а вырвал с корнями два самых больших дерева, бросил их
на телегу и повернул назад.
Когда он подъехал к завалу, остальные рабочие все еще стояли там со
своими возами и не могли пробраться. "Вот видите, - сказал он, - кабы вы
со мною остались, то вместе со мною могли бы и домой вернуться да еще
лишний час поспать". Так как и его лошади не могли через завал проб-
раться, то он их отпряг, положил и их на воз, сам взял дышло в руку, и
разом перетащил воз через завал, словно воз перьями был нагружен. Пере-
тащив свой воз, он обернулся и сказал другим рабочим: "Вот видите, я
скорее вас пробрался! ".
Приехав во двор фольварка, он взял одно из деревьев в руку, показал
его управляющему и сказал: "Тут в одном дереве добрая сажень будет". Уп-
равляющий поглядел и сказал своей жене: "Хорош этот детина! Хоть и
дольше других спит, а раньше всех домой возвращается".
Так служил он у управляющего целый год; когда дошло до уплаты жало-
ванья рабочим, то и наш молодец тоже сказал, что ему хотелось бы полу-
чить условленное вознаграждение. Управляющий же испугался не на шутку
тех тумаков, которые ему предстояло получить, и стал его усердно про-
сить, чтобы он ему те тумаки не давал, а за то он уступал ему свое место
управляющего, а сам поступал к нему в рабочие.
"Нет, - сказал тот, - не хочу я быть управляющим; я - старший рабочий
и хочу рабочим остаться, да желаю, чтобы и условие мое соблюдено было в
точности". Управляющий откупался от него, чем тот пожелает, но все было
напрасно, и молодец на все отвечал отказом. Тогда управляющий растерялся
и просил дать ему двухнедельный срок на размышление. Молодец на это сог-
ласился. Вот собрал управляющий всех своих дельцов, чтобы они обдумали,
как тут быть, и чтобы дали ему добрый совет. Дельцы долго раздумывали и
наконец решили, что от этого детины всем грозит опасность и что ему че-
ловека убить - то же, что муху задавить. Они посоветовали, чтобы управ-
ляющий велел ему очистить колодец, а когда он туда влезет, они бросят в
колодец жернов; тогда уж он верно живой оттуда не вылезет. Понравился
этот совет управляющему, и наш молодец согласился в колодец лезть.
Когда он опустился на дно колодца, они скатили в колодец самый
большой из жерновов, находившихся вблизи, и думали, что уж наверно у мо-
лодца голова окажется размозженной; но тот крикнул: "Отгоните кур прочь
от колодца, а то они роются там наверху в песке, все глаза мне залепи-
ли". Управляющий и прикинулся, будто кур от колодца отгоняет, а молодец,
покончив работу, вылез оттуда с жерновом на шее и сказал: "Посмотри-
те-ка, не правда ли, славное у меня ожерелье?" Тут опять-таки захотел он
получить свое вознаграждение; но управляющий опять стал просить о двух-
недельной отсрочке.
Снова собрались к нему дельцы и посоветовали, чтобы он отправил мо-
лодца на заколдованную мельницу: пусть ночью зерно смелет - оттуда-то
еще ни один человек жив поутру не возвращался. Предложение понравилось
управляющему; он позвал молодца в тот же вечер и велел ему свезти на
мельницу восемь четвертей ржи, да в ночь и смолоть их.
Пошел молодец в амбар, засунул две четверти в правый карман да две же
- в левый, а четыре четверти в перекидном мешке взвалил себе на грудь и
на плечи и с этим грузом потащился на заколдованную мельницу.
Мельник сказал ему, что днем он может молоть, а ночью мельница закол-
дована, и всех, кто туда входил, утром находили мертвыми. Молодец отве-
чал ему: "Ну, уж я какнибудь улажусь; ступайте отсюда да ложитесь
спать". Затем он пошел на мельницу, засыпал зерно и стал его молоть. Ча-
сов около одиннадцати вечера он вошел в комнату мельника.
Вдруг открылись двери настежь, и в комнату вкатился большущий стол, а
на том столе сами собою поставились вина и всякие вкусные блюда, и нико-
го кругом не было видно, кто бы те блюда на стол подавал. А потом и
стулья сами собою придвинулись к столу, хотя людей и не было, и только
уже после разглядел он там чьи-то руки, которые распоряжались ножами и
вилками и раскладывали кушанье.
Молодец был голоден, увидел кушанья, тоже уселся за стол, принялся за
еду и наелся всласть. Когда он насытился, да и другие тоже очистили блю-
да свои, он явственно услышал, как кто-то задул все свечи; в комнате
стало темно, и вдруг он ощутил на щеке своей нечто вроде оплеухи. "Ну,
если еще что-нибудь подобное повторится, - крикнул он, - тогда ведь и я
в долгу не останусь!" Получив вторую оплеуху, он и сам стал раздавать их
направо и налево. И так продолжалось всю ночь; он ничего не спускал сво-
им невидимым противникам и щедро воздавал им за то, что от них получал.
На рассвете все прекратилось разом.
Когда мельник поднялся с постели, то пошел взглянуть на молодца и
очень удивился тому, что молодец еще жив. А тот и говорит: "Я досыта на-
елся, много оплеух получил, да немало и сам их роздал". Мельник был
очень обрадован этим, сказал, что теперь, верно, мельница от всякого
колдовства освободится, и охотно предлагал ему большую денежную награду.
Но тот отвечал: "Денег мне не надо, у меня всего вдоволь". Потом взвалил
муку на спину, отправился домой и сказал управляющему, что вот он все
исполнил по его приказу, а теперь желал бы получить условленную плату.
Когда управляющий это услышал, тогда-то его настоящий страх обуял: он не
мог успокоиться, стал ходить взад и вперед по комнате, и пот крупными
каплями катился у него со лба. Чтобы немножко освежиться, он открыл ок-
но, но прежде чем успел остеречься, наш молодец дал ему такого пинка,
что он через окно вылетел на воздух, взвился вверх и из глаз совсем
скрылся.
Тогда молодец обратился к жене управляющего и сказал: "Коли он не
вернется, так следующий тумак тебе останется". Та воскликнула: "Нет,
нет, я этого не выдержу!" - и тоже открыла было другое окно, потому что
и у ней тоже холодный пот проступал от страха на лбу. Тогда он и ей дал
пинка, и она тоже от того пинка через окошко вверх взлетела, и еще выше
своего мужа, потому что была легче его.
Муж-то кричит ей на лету: "Спускайся ко мне", - а она ему: "Нет, ты
поднимайся ко мне, я к тебе не могу спуститься". Так они и носились по
воздуху, и ни один к другому приблизиться не мог, да, пожалуй, и теперь
все еще носятся...
А наш молодец взял свою железную палицу и пошел себе домой.
Подземный человечек
Жил некогда на свете богатый-пребогатый король, и было у него три до-
чери, которые каждый день гуляли в саду королевского замка. И вот ко-
роль, большой любитель всяких плодовых деревьев, сказал им: "Того, кто
осмелится сорвать хоть одно яблочко с яблонь, я силою чар упрячу на сто
сажен под землю".
Когда пришла осень, закраснелись на одном дереве яблоки, словно
кровь.
Королевны ходили каждый день под то дерево и смотрели, не стряхнет ли
ветром с него хоть яблочко, так как им отродясь не случалось ни одного
яблочка скушать, а между тем на дереве яблок было такое множество, что
оно ломилось под их тяжестью, и ветви его висели до самой земли.
Вот и захотелось младшей королевне отведать хоть одно яблочко, и она
