другую всю черную работу валила, и была у ней та в доме замарашкой. Бед-
няжка должна была каждый день выходить на большую дорогу, садиться у ко-
лодца и прясть до того много, что кровь выступала у нее из-под ногтей.
Вот и случилось однажды, что веретено у ней было все перепачкано
кровью; девушка наклонилась к воде и хотела веретено обмыть, а верете-
но-то у нее из рук выскользнуло и упало в колодец. Бедняжка заплакала,
бросилась к мачехе и рассказала ей о своей невзгоде. Та ее так стала
бранить и такою выказала себя безжалостною, что сказала: "Умела веретено
туда уронить, сумей и достать его оттуда!"
Пришла девушка обратно к колодцу и не знала, что ей делать, да с пе-
репугу-то прыгнула она в колодец - задумала сама оттуда веретено добыть.
Она тотчас потеряла сознание и, когда очнулась и снова пришла в себя, то
увидела, что лежит на прекрасной лужайке, что на нее и солнышко весело
светит, и цветов кругом многое множество.
Пошла девушка по этой лужайке и пришла к печке, которая была полне-
шенька хлебами насажена. Хлебы ей крикнули: "Вынь ты нас, вынь скорее,
не то сгорим: мы давно уже испеклись и готовы". Она подошла и лопатой
повынимала их из печи.
Затем пошла она дальше и пришла к яблоне, и стояла та яблоня полне-
шенька яблок, и крикнула девушке: "Обтряси ты меня, обтряси, яблоки на
мне давно уж созрели". Стала она трясти яблоню, так что яблоки с нее
дождем посыпались, и трясла до тех пор, пока на ней ни одного яблочка не
осталось; сложила их в кучку и пошла дальше.
Наконец подошла она к избушке и увидала в окошке старуху; а у старухи
зубы большие-пребольшие, и напал на девушку страх, и задумала она бе-
жать. Но старуха крикнула ей вслед: "Чего испугалась, красавица-девица?
Оставайся у меня, и если всю работу в доме хорошо справлять станешь, то
и тебе хорошо будет. Смотри только, постель мне хорошенько стели да пе-
рину мою взбивай постарательнее, так, чтобы перья во все стороны летели:
когда от нее перья летят, тогда на белом свете снег идет. Ведь я не кто
иная, как сама госпожа Метелица".
Речь старухи поуспокоила девушку и придала ей настолько мужества, что
она согласилась поступить к ней в услужение. Она старалась угодить ста-
рухе во всем и перину ей взбивала так, что перья, словно снежные хлопья,
летели во все стороны; зато и жилось ей у старухи хорошо, и бранного
слова она от нее не слышала, и за столом у ней было всего вдоволь.
Прожив некоторое время у госпожи Метелицы, девушка вдруг загрустила и
сначала сама не знала, чего ей недостает, наконец догадалась, что просто
истосковалась по дому; как ей тут ни было хорошо, а все же домой ее тя-
нуло и позывало.
Наконец она созналась старухе: "Я по дому соскучилась, и как мне ни
хорошо здесь у тебя под землею, а все же не хотелось бы мне долее здесь
оставаться и тянет меня вернуться туда - со своими повидаться".
Госпожа Метелица сказала: "Мне это любо, что тебе опять к себе домой
захотелось, а так как ты мне служила хорошо и верно, то я сама тебе ука-
жу дорогу на землю".
Тут взяла она ее за руку и подвела к большим воротам. Ворота распах-
нулись, и когда девица очутилась под сводом их, просыпалось на нее дож-
дем из-под свода золото да так облепило ее, что она вся была золотом
сплошь покрыта. "Вот это тебе награда за твое старание", - сказала гос-
пожа Метелица да, кстати, вернула ей и веретено, упавшее в колодец.
Затем ворота захлопнулись, и красная девица очутилась опять на белом
свете, невдалеке от мачехина дома; и когда она вступила во двор его, пе-
тушок сидел на колодце и распевал:
Ку-ка-ре-ку! Вот чудеса!
Наша-то девица в золоте вся!
Тогда вошла она к мачехе в дом, и так как на ней было очень много зо-
лота, то и мачеха, и сестра приняли ее весьма ласково.
Рассказала им девица все, что с нею приключилось, и когда мачеха ус-
лыхала, как она добыла себе такое богатство, то задумала и другой своей
дочке, злой и некрасивой, добыть такое же счастье.
Она свою дочку усадила прясть у того же колодца; а чтобы на веретене
у дочки кровь была, та должна была уколоть себе палец и расцарапать руку
в колючем терновнике. Затем та бросила веретено в колодец и сама за ним
туда же спрыгнула.
И очутилась она точно так же, как прежде сестра ее, на прекрасной лу-
жайке, и пошла той же тропинкой далее.
Пришла к печке, и закричали ей хлебы: "Вынь ты нас, вынь скорее, не
то сгорим: мы давно уж совсем испеклись". А лентяйка им отвечала: "Вот
еще! Стану ли я из-за вас пачкаться!" - и пошла далее.
Вскоре пришла она и к яблоне, которая крикнула ей: "Обтряси ты меня,
обтряси поскорее! Яблоки на мне давно уж созрели!" Но лентяйка отвечала:
"Очень мне надо! Пожалуй, еще которое-нибудь яблоко мне на голову грох-
нется", - и пошла своей дорогою.
Придя к дому госпожи Метелицы, она ее не испугалась, потому уж слыха-
ла от сестры о ее больших зубах, и тотчас поступила к ней на службу.
В первый-то день она еще кое-как старалась переломить свою лень и вы-
казала некоторое рвение, и слушалась указаний своей госпожи, потому что
у ней из головы не выходило то золото, которое ей предстояло получить в
награду; на другой день она уже стала разлениваться, на третий - еще то-
го более; а там уж и вовсе не хотела поутру вставать с постели.
И постель госпожи Метелицы она постилала не как следовало, и не выт-
ряхивала ее так, чтобы перья летели во все стороны.
Вот она вскоре и прискучила своей хозяйке, и та отказала ей от места.
Ленивица обрадовалась этому, думала: вот сейчас на нее золотой дождь
просыплется!
Госпожа Метелица подвела ее к тем же воротам, но когда ленивица под
ворота стала, на нее просыпалось не золото, а опрокинулся целый котел,
полнешенек смолы. "Это тебе награда за твою службу", - сказала госпожа
Метелица и захлопнула за нею ворота.
Пришла ленивица домой, с ног до головы смолою облеплена, и петушок на
колодце, увидав ее, стал распевать:
Ку-ка-ре-ку - вот чудеса!
Залита девица смолою вся.
И эта смола так крепко к ней пристала, что во всю жизнь не сошла, не
отстала.
Семь воронов
У одного отца было семь сыновей, а дочки-то ни одной, хоть он и очень
желал бы иметь дочку; наконец явилась надежда на то, что семья должна
будет еще увеличиться, и жена родила ему дочку. Радость по поводу ее
рождения была очень велика; но ребеночек-то был и маленький, и хилый,
так что родители даже вынуждены были поспешить с крещением.
Отец поскорее послал одного из мальчиков к ближайшему роднику за во-
дою для крещения; и остальные шестеро вслед за посланным побежали, и так
как каждому хотелось первому зачерпнуть воды, то оказалось, что кружка
упала в воду. Это их так озадачило, что они стояли у воды и никто из них
не решался первый вернуться домой.
Подождал-подождал их отец, наконец потерял всякое терпение и сказал:
"Верно, они, негодяи, заигрались там, да и забыли о деле". Он стал опа-
саться того, что, пожалуй, девочка умрет у него на руках некрещеная и в
досаде своей проговорил: "А чтоб им всем воронами быть!"
И едва только произнес это слово, как услышал вдруг свист крыльев у
себя над головою, глянул вверх и видит - низко-низко летят над ним семь
черных воронов. Пролетели и скрылись.
Родители уж никак не могли снять с них заклятия, и как ни горевали об
утрате своих семерых, однако же милая дочка их, которая вскоре окрепла и
стала день ото дня хорошеть, служила им немалым утешением в горе.
Она и знать не знала о том, что у ней были братцы, потому что родите-
ли опасались при ней об этом и упоминать; однако же случилось как-то,
что посторонние люди при ней однажды проговорились: дочка-то, мол, и
очень у них хороша, а все-таки она была виною несчастия своих семи
братьев.
Тогда она была очень этим опечалена, пошла к отцу с матерью и спроси-
ла, точно ли у нее были братья и если были, то куда же они подевались?
Тут уж родители не посмели от нее скрыть тайну; но сказали, что случи-
лось это по воле судьбы, а ее рождение послужило лишь невольным поводом
к тому.
Но девочка каждый день себя упрекала в том, что она загубила братьев,
и задалась мыслью, что она должна их избавить от наложенного на них зак-
лятия. И до тех пор она не успокоилась, пока потихоньку не ушла из дому
и не пустилась странствовать по белу свету, чтобы разыскать своих
братьев и освободить их во что бы то ни стало.
Она взяла с собою на дорогу только колечко от родителей на память,
каравай хлеба на случай, если проголодается, кружечку воды для утоления
жажды да стулик, на котором бы присесть можно было, утомившись. И пошла,
пошла она далеко-далеко - на самый конец света. Пришла она к солнцу; но
оно было слишком жарко, слишком страшно, да еще и пожирало маленьких де-
ток.
Поспешно побежала она от солнца к месяцу; но месяц был уж чересчур
холоден и тоже смотрел сумрачно и злобно, и, завидев девочку, стал пого-
варивать: "Чую - пахнет, пахнет человечьим мясом".
Убежала она и от месяца и пришла к звездочкам, которые были к ней и
добры, и ласковы, и каждая сидела на своем особом стулике. А как подня-
лась утренняя звездочка, так она девочке и костылек принесла и сказала:
"Коли не будет у тебя этого костылька, не вскрыть тебе будет гору стек-
лянную, а в стеклянной-то горе и есть твои братья".
Девочка приняла костылек, завернула его в платок и опять шла, шла,
пока к стеклянной горе не пришла. Ворота внутрь той горы были замкнуты,
и девочка вспомнила о костыльке; но когда вскрыла платок, то увидела,
что костылька там нет: она потеряла на дороге подарок добрых звездочек.
Что ей было делать? Хотелось братьев вызволить - и как раз ключа-то к
стеклянной горе и не оказалось!
Тогда взяла добрая сестрица нож, отрезала себе мизинчик, сунула его в
замочную скважину ворот и отомкнула их благополучно. Вошла она внутрь
горы, вышел ей навстречу карлик и сказал: "Дитятко, ты чего ищешь?" -
"Ищу моих братьев, семерых воронов", - отвечала она. Карлик сказал:
"Господ воронов нет теперь дома, но если ты хочешь подождать их возвра-
щения, то войди".
Затем карлик внес воронам их кушанье и питье на семи тарелочках и в
семи чарочках, и с каждой тарелочки съела сестрица по крошечке, и из
каждой чарочки отхлебнула по глоточку; в последнюю же чарочку опустила
принесенное с собою колечко.
И вдруг зашумело, засвистало в воздухе, и карлик сказал: "Вот это
господа вороны домой возвращаются".
И точно: прилетели, есть-пить захотели и стали искать свои тарелочки
и чарочки. Тогда каждый из них поочередно сказал: "Кто же это из моей
тарелочки ел? Кто из моей чарочки отхлебнул? Это человечьи уста и пили,
и ели".
А когда седьмой осушил свою чарочку, из нее и выкатилось ему колечко.
Посмотрел он на него, узнал кольцо родительское и сказал: "Дай-то
Бог, чтобы наша сестричка тут была - тогда бы и для нас наступило избав-
ление".
Как услыхала эти слова сестричка (а она стояла за дверью и прислуши-
валась), тогда вышла к ним, и все вороны в то же мгновенье вновь обрати-
лись в ее братьев. И целовались-то они, и миловались, и радешеньки, ве-
селешеньки домой пошли.
Красная Шапочка
Ух, какая это была маленькая, славная девчурочка! Всем-то она была
мила, кто только видел ее; ну, а уж всех-то милее и всех дороже была она
бабушке, которая уж и не знала, что бы ей подарить, своей любимой вну-
ченьке.
Подарила она однажды ей шапочку из красного бархата, и так как ей эта
шапочка была очень к лицу и она ничего другого носить не хотела, то и
стали ее звать Красной Шапочкой. Вот однажды ее мать и сказала ей: "Ну,
Красная Шапочка, вот, возьми этот кусок пирога и бутылку вина, снеси ба-
бушке; она и больна, и слаба, и это ей будет на пользу. Выходи из дома
до наступления жары и, когда выйдешь, то ступай умненько и в сторону от
