- крикнул мастер-вор, - вот тот конь, которого я благополучно увел из
вашей конюшни. Да не угодно ли будет вам взглянуть, как славно ваши сол-
даты там лежат да спят, а если вам угодно будет заглянуть в конюшню, то
вы увидите, как там удобно устроились и те, что сторожили вашего коня".
Графу пришлось смеяться, затем он сказал: "Ну что же?
На этот раз удалось тебе, но в другой раз не так-то легко с рук сой-
дет. И я предупреждаю тебя, что если встречусь с тобою, как с вором, то
и поступлю с тобою, как с вором".
Когда в тот день вечером графиня легла в постель, она крепко стиснула
ту руку, на которой у ней было надето ее обручальное кольцо, и граф ска-
зал ей: "Все двери заперты на ключи и задвижки; а я сам не лягу спать, а
буду поджидать вора; ну, а если он вздумает влезть в окно, то я застрелю
его на месте".
Мастер же с наступлением темноты направился к виселице, снял из петли
горемыку, который Там висел, и на спине потащил его в графский замок.
Там он подставил лестницу прямо к окошку графской опочивальни, поса-
дил себе мертвеца на плечи и с этой ношей начал всходить по лестнице.
Когда он поднялся настолько высоко, что голова мертвеца появилась в
окне опочивальни, граф, который лежал в постели и прислушивался, выстре-
лил из пистолета.
Мастер-вор сейчас же сбросил мертвеца с лестницы, спрыгнул и сам и
притаился за углом.
Тем временем месяц уже взошел, и он мог ясно видеть, как граф из
окошка вылез на лестницу, спустился с нее и потащил мертвеца в сад. Там
стал он рыть яму, в которую хотел его опустить.
"Теперь, - сказал вор, - самое настоящее время!"
Проворно выскочил он из своего угла, взобрался на лестницу - и прямо
в опочивальню к графине. "Голубушка, - заговорил он голосом графа, - во-
ра-то я убил, но ведь он все же мне крестник, и был-то он скорее плутом,
нежели злодеем; а потому и не хочу я предать его на общий позор, да и
бедных родителей его жалко. Вот я до рассвета и думаю сам похоронить его
в саду, чтобы огласки не было. Дай, кстати, мне и простыню из-под себя,
я заверну в нее покойника и зарою его, как собаку".
Графиня отдала ему простыню.
"А знаешь ли что? - сказал вдруг мнимый граф. - На меня порыв велико-
душия нашел: давай мне и кольцо свое! Этот несчастный из-за этого твоего
кольца жизни не пожалел, так уж пусть возьмет его с собой и в могилу!"
Графиня не хотела перечить графу, и хоть очень неохотно, но все же
сняла с пальца кольцо и отдала его вору. Тот улизнул с кольцом и просты-
нею и благополучно прибыл домой, прежде чем граф покончил в саду свою
могилыцицкую работу.
Какое лицо вытянул на другое утро граф, когда мастервор пришел к нему
и подал ему свои трофеи!
"Да ты что же? Колдун, что ли? - спросил он у вора. - Кто тебя вырыл
из могилы, в которую я сам тебя опустил? Кто оживил тебя?" - "Меня вы не
изволили опускать в могилу, - сказал вор, - вы в ней похоронили ви-
сельника".
И он рассказал графу в подробности, как все было. И граф должен был
отдать справедливость его чрезвычайной ловкости и хитрости. "Но ведь это
еще не все! - добавил он. - Тебе еще предстоит разрешить третью задачу,
и если это тебе не удастся, то остальное тебя не спасет!"
Мастер-вор только усмехнулся и ничего не ответил графу.
С наступлением ночи вор явился с длинным мешком за спиною, с большим
узлом под мышкою и с фонарем в руке к кирхе.
В мешке у него были живые раки, в узле - коротенькие восковые свечки.
Он присел на кладбище, вытащил рака из мешка, а из узла восковую
свечку, которую и прилепил ему на спину, потом зажег свечку, опустил ра-
ка на землю и пустил его ползать.
Затем то же самое сделал он и с другими раками и так распустил всех
раков по кладбищу.
Потом он накинул на себя длинную черную одежду, нечто вроде монашес-
кой рясы, и прилепил себе седую бороду к подбородку.
Сделавшись совершенно неузнаваемым, он взял мешок, в котором принес
раков, вошел в кирху, в которой никого не было, и поднялся на кафедру.
Часы на башне пробили полночь; и едва только замер последний удар,
вор стал с кафедры кричать громким и зычным голосом: "Услышьте все вы,
люди грешные! Пришел конец свету, светопреставление близится; услышьте,
услышьте! Кто желает с моей помощью попасть в рай небесный, тот полезай
в мой мешок! Я там привратником служу, я отпираю и запираю врата рая.
Вон взгляните, по Божьей ниве уже бродят умершие и собирают свои косточ-
ки. Придите, придите и полезайте в мой мешок, пришел конец миру!"
Крик этот разнесся по всей деревне.
Пастор и причетник, которые жили поблизости от кирхи, услышали его
первые; а когда они при этом еще увидел свечи, которые всюду мелькали по
кладбищу, то поняли, что совершается нечто необычное, и вошли в кирху.
Они с минуту прислушивались к той проповеди, которая раздавалась, с
кафедры, и затем причетник подошел к пастору и сказал: "Недурно бы нам
воспользоваться случаем и пробраться бы в рай прежде, чем наступит све-
топреставление!" - "Ну, конечно! - отвечал пастор. - Я и сам так же ду-
маю, и если вы хотите, мы с вами сейчас и в путь!" - "Извольте, - отве-
чал причетник, - но вам, господин пастор, вперед идти, а я за вами сле-
дом".
Пастор и пошел вперед и взошел на кафедру, где мастер-вор и открыл
ему мешок.
Пастор влез в него первый, а за ним причетник. Тогда наш хитрец креп-
ко завязал их в мешке, ухватил его за конец и поволок по лестнице с ка-
федры; и каждый раз, когда оба дурня стукались головами о ступени, вор
кричал: "Теперь уж переходим через горы!"
Затем протащил их и через деревню, и перетаскивая через лужи, приго-
варивал: "Теперь несемся через влажные облака".
А когда стал их втаскивать вверх по лестнице замка, он воскликнул:
"Теперь уж взбираемся на небесную лестницу и скоро вступим на первый
двор рая".
Взобравшись на самый верх, он оставил мешок на голубятне, и когда го-
луби стали кругом летать, он сказал: "Слышите, как ангелы радуются и
крылами машут?"
Затем он запер дверь и ушел.
На другое утро пришел он к графу и сказал ему, что и третью задачу он
выполнил: пастора вместе с причетником унес из кирхи. "А куда же ты их
девал?" - "Они оба, засаженные в мешок, теперь находятся у вас на голу-
бятне и воображают себе, что они унесены на небо".
Граф поднялся наверх и убедился в том, что вор не обманул его.
Когда пастор и причетник были из мешка выпущены, граф обратился к во-
ру и сказал: "Ну, ты - из воров вор. И ты точно разрешил заданную тебе
задачу. На этот раз ты выпутался из дела благополучно; но все же уходи
из моего графства, потому что если ты опять за то же примешься, то мо-
жешь смело рассчитывать на виселицу".
Мастер-вор распрощался со своими родителями, опять ушел бродить по
белу свету, и никто уже ничего более о нем не слышал.
Барабанщик
Однажды вечером молодой барабанщик вышел один в поле и пришел к озе-
ру; тут увидел он, что на берегу лежат три кусочка белого холста. "Какое
полотно-то тонкое", - сказал он и один из этих кусочков сунул в карман.
Он пошел домой, о своей находке и думать забыл и преспокойно улегся в
постель.
Чуть только стал он засыпать, ему почудилось, что ктото зовет его по
имени.
Он стал прислушиваться и расслышал тоненький голосок, который кричал
ему: "Барабанщик, а барабанщик, вставай!"
Ночь была темная, и он никого не мог видеть, но ему показалось, что
перед его кроватью носится какая-то легкая тень.
"Чего тебе от меня нужно?" - спросил он. "Отдай мне мою рубашку, -
отвечал ему голос, - ту самую, которую ты вчера унес с озера". - "Ты ее
получишь, если скажешь мне, кто ты". - "Ах, - воскликнул опять тот же
голос, - я дочь могущественного короля, попалась в руки ведьмы и вынуж-
дена жить на стеклянной горе. Каждый день я должна вместе с моими двумя
сестрами купаться в озере, но без моей рубашки я не могу с озера уле-
теть. Сестры уже полетели домой, а я должна была отстать от них. Прошу
тебя, отдай мне мою рубашку". - "Успокойся, бедняжка, - сказал ей бара-
банщик, - охотно возвращу тебе твою рубашку", - и подал ей рубашку в
темноте.
Она быстро схватила ее и хотела с нею умчаться.
"Обожди минутку, - сказал он ей, - быть может, я могу тебе помочь?" -
"Помочь ты мне можешь только тогда, когда ты поднимешься на стеклянную
гору и избавишь меня из-под власти ведьмы. Но тебе не дойти до той горы,
да если бы ты и пришел к ней, так на нее не взберешься". - "Захочу, так
взберусь! - сказал барабанщик. - Мне тебя жалко, а страху я не ведаю. Но
ведь я не знаю дороги к той стеклянной горе!" - "Дорога идет лесом, в
котором живут людоеды, - отвечал голос, - и больше я ничего тебе не смею
сказать".
Затем он услышал, как она улетела.
На рассвете барабанщик поднялся, повесил свой барабан через плечо и
бесстрашно двинулся вглубь того леса, в котором жили людоеды. Пройдя по
нему некоторое расстояние и не видя ни одного великана, барабанщик поду-
мал: "Надо мне этих негодяев разбудить", - принялся за барабан и давай
выбивать на нем такую дробь, что птицы с криком взвились с деревьев!
Вскоре из травы поднялся и великан, который в траве спал, поднялся и
стал с сосною вровень.
"Козявка этакая! - крикнул великан. - Как смеешь ты тут барабанить?
Самый-то сладкий сон мой нарушил!" - "Я потому и барабанил, чтобы ука-
зать путь многотысячному войску, которое идет за мною следом", - отвечал
барабанщик.
"А этому многотысячному войску чего же нужно в моем лесу?" - спросил
великан.
"Они хотят лес от такого чудовища, как ты, очистить, а тебе карачун
прописать". - "Ого! Да я вас всех, как мурашей, растопчу!" - "Ты вообра-
жаешь себе, что мог бы против них что-нибудь сделать? - сказал барабан-
щик. - Да ведь если ты нагнешься, чтобы хоть одного ухватить, то он отп-
рыгнет и спрячется; а чуть ты спать ляжешь, они из всех кустов повылезут
и полезут на тебя: у каждого в руках стальной молоток, и этими молотками
они тебе живо прошибут череп".
Великан нахмурился и подумал: "Коли я с этим хитрым народом схвачусь,
так, пожалуй, и точно - не приключилось бы мне какого зла! Волка и мед-
ведя я задушить могу, а от этих червяков отбиться будет мудрено".
"Слышь-ка, маленький человек, - сказал великан, - ступай назад, я
обещаю тебе, что впредь не трону ни тебя, ни твоих товарищей, и если ты
еще чего-нибудь желаешь, то говори смело: я не прочь кое-что сделать для
твоего удовольствия". - "Ноги у тебя длинные, - сказал барабанщик, - и
ты можешь бегать скорее меня; так вот, снеси меня к стеклянной горе, а я
подам моим товарищам знак, чтобы они отступили и на этот раз оставили
тебя в покое". - "Ступай сюда, червяк, - сказал великан, - садись на мое
плечо, и я понесу тебя туда, куда ты желаешь". Великан его поднял, и ба-
рабанщик, сидя у него на плече, стал барабанить, что ему в голову взбре-
ло. Великан подумал: "Это он дает своим знак к отступлению".
Немного спустя на пути им попался другой великан, который засунул ба-
рабанщика в петлицу своей одежды. Наш смельчак ухватился за пуговицу,
которая была величиною с доброе блюдо, держался крепко и превесело пос-
матривал кругом.
Затем пришли они к третьему великану, который вынул барабанщика из
петлицы и посадил на поля своей шляпы; и стал там барабанщик взад и впе-
ред расхаживать и поверх деревьев поглядывать, и когда увидел гору в си-
ней дали, то подумал: "Это, вероятно, и есть стеклянная гора!" - и не
ошибся.
Великан всего только два шага переступил, как они уже очутились у по-
дошвы горы, где барабанщик и был ссажен на землю. Барабанщик потребовал,
чтобы великан его отнес на самую вершину горы, но тот только потряс го-
ловою, проворчал что-то себе в бороду и ушел в лес.
Вот и стал бедняк перед горой, которая была настолько высока, как ес-
