гипотезы, которые смогут пролить свет на вторжение пауков? Жаль, среди
нас нет арахнологов...
- Арахнологов действительно нет, - подтвердил Ивашура, -
приедут завтра, но есть зоологи.
- А что с них толку? - под общий смех сказал Зиновьев.-
Я тоже зоолог, ну и что? Я даже паука не видел, только паутины да
ров с водой. Может, это сделали вовсе и не пауки?
- Пауки, пауки, - успокоил его Ивашура. - Тут недалеко
наши сотрудники в походных условиях делают фотографии, снимали они
много, скоро принесут. - Он нашел глазами Кострова. - Сходи
узнай, как там дела у Михаила.
Иван сходил в палатку к Рузаеву и принес пачку мокрых отпечатков -
сушить их было негде. Фотографии разошлись по рукам, в палатке раздавались
удивленные возгласы, говор двух десятков людей.
- Насмотрелись? - спросил Ивашура у Зиновьева, разглядывающего
не очень качественную фотографию паука.
- Насмотрелся, - вздохнул тот. - Это не пауки. По форме
они близки к сольпугам из семейства фаланг, но и не сольпуги... Помесь
какая-то...
- Знаете, - слегка заикаясь, сказал молодой ученый-зоолог,
сотрудник Центра, - ведь этот паук похож на прапаука, древнейшего
паука из верхнего силура.
- Силурийский паук? - с сомнением произнес Зиновьев. -
Реликт, так сказать? Не знаю, не знаю...
- Похож, - вмешался кто-то из сидящих. - Недавно читал
статью Барановского в "Природе". Там приводилась фотография,
вернее, реконструкция предка современных паукообразных. Ваш паук как
две капли воды похож на него.
- Не знаю, не знаю... - повторил Зиновьев, упрямо покачивая
головой. - Ни один из пауков древности не достигал таких размеров.
В палатке наступила тишина.
- Ну хорошо, пусть прапауки, пусть силурийские пауки, вымершие,
кстати, более четырехсот миллионов лет назад, - продолжал академик. -
Что это нам дает? Откуда они? И почему именно здесь, в Брянском лесу?
Почему в зоне умеренного климата?
- Вопрос некорректен, - мягко сказал Ивашура. - Все
равно что спросить: почему материальное тело состоит из атомов? Аксиома...
- Не так уж и некорректен, - не удержался Костров, чувствуя
рядом локоть Таи. - Возможно, в силурийском периоде зона умеренного
климата была зоной полупустынь и субтропиков, а наши пауки не знали,
что климат изменился, и явились на старое место обитания...
- Это скорее фантастический экзерсис, - улыбнулся Ивашура, -
нежели научное предположение. А для окончательного вывода требуется
мнение специалиста-арахнолога, не в укор всем будет сказано. Что касается
уничтожения пауков... - Он не договорил.
Совсем близко, за тонкими намокшими стенами палатки, пугающе громко
раздался длинный пронзительный вой, прервавшийся на высокой ноте.
В нем явственно прозвучали угроза и холодный вызов.
Все вскочили с мест. Тая вцепилась Кострову в руку.
За стенами послышались команда и удаляющийся топот.
- Что это?! - спросил в наступившей тишине Зиновьев.-
Третий раз слышу!
- Ответ пауков, - спокойно сказал Ивашура, - дружеский
совет их не трогать.
ГЛАВА 9
Последующие дни были заняты суетой, связанной с размещением прибывающих
специалистов всех рангов, изучением реакции пауков на действия людей
и спорами ученых, предложивших несколько гипотез и отстаивающих каждый
свою.
Костров как старожил нес службу проводника одного из малых исследовательских
отрядов, в который входили немолодой кандидат биологических наук,
один из электриков, норовивший все потрогать своими руками, старик
Гришин, профессор экологии Московского университета, и эксперт Валера
из отдела Ивашуры, чрезвычайно энергичный и любознательный. Из-за
его рассеянности Костров все время вынужден был держаться начеку,
так как олицетворял собой силы безопасности отряда и отвечал за действия
и здоровье каждого целиком и полностью. А Валера - маленький,
кругленький, как шарик для пинг-понга, в очередной раз выброшенный
стальной рукой Кострова из скопления паутин, - только помаргивал
белесыми ресницами, продолжая глазеть по сторонам и забывая о самой
элементарной осторожности. Зато у него была своя "выстраданная
гипотеза", о которой он любил размышлять вслух.
- Вы знаете, у него в самом деле интересная гипотеза, -
признался как-то Кострову сухопарый медлительный Гришин. - Я
все чаще прихожу к выводу, что этот молодой человек в чем-то прав.
- В чем же? В том, что человечество нарушило тонкую структуру
времени и от этого образовался канал, по которому пауки из силурийского
периода прорвались в наше время?
Гришин уловил в голосе Ивана иронию, но остался спокойным.
Они стояли на бугре, поросшем тонкими дубками. Под ногами шуршали
опавшие листья, сплошным слоем усеявшие землю. В лощине у одной из
паутин, сплетенной пауками совсем недавно, возились с приборами биолог
и электрик, а эксперт Валера стоял на коленях возле пустого муравейника
и размышлял о чем-то вслух.
- Нет, в пришельцев из чужих времен я не верю, - ответил
Гришин. - Много неувязок, идея бездоказательна, хотя небезынтересна.
Понимаете, ни прапауки, ни пауки сегодняшнего дня не живут колониями,
как муравьи, например. А тут налицо паучья колония! Нонсенс! Пауки -
хищные насекомые! Главное, однако, не в этом. Вам не кажется символичным,
что пауки появились в самом чистом - экологически чистом - уголке
земной природы?
- Не знаю, - осторожно сказал Костров, не понимая, куда
клонит Гришин. - Вы считаете, что центр Брянского леса -
наиболее подходящее для пауков место? Или оно выбрано ими разумно?
- Разумно - не то слово, хотя стоит задуматься над тем,
что заставило пауков трудиться коллективно. Я хочу сказать, что пауки -
живородящие твари, они не могли вылупиться из яиц, пролежавших в земле
сотни миллионов лет. Понимаете?
- Тогда Валера прав, и пауки появились здесь через тоннель времени...
Гришин с неопределенной гримасой покачал головой.
- Дался вам этот тоннель... Вы упомянули о разумности пауков.
- Коллектива пауков.
- Разумеется. Так вот, если бы этот коллектив был разумен, он
никогда бы не выбрал для развития Брянский лес, да и вообще умеренные
широты. Нет-нет, пауки появились в здешних местах случайно, будьте
уверены.
- Почему вы так думаете?
- Вы измеряли температуру поближе к паутинному скоплению? Вижу,
что нет. А мои коллеги замерили, и оказалось, что под паутинным пологом
температура на пятнадцать-двадцать градусов выше, чем в среднем по
лесу!
- Микроклимат? - хмыкнул Костров, вспоминая свой бредовый
сон.
- Верно, микроклимат. Пауки строят себе дом по всем правилам
строительного искусства, с отоплением от линии электропередачи и водопроводом.
- Тогда следует принять за аксиому, что они таки разумны. -
Костров пожал плечами. - Почему бы и нет? У Валеры есть еще одна
гипотеза, что пауки пожаловали к нам из соседнего измерения.
Гришин поморщился.
- Несерьезно. Валера в этой гипотезе не оригинален, о соседних
измерениях, по-моему, даже фантасты перестали писать. Пауки действуют
целесообразно, это верно, но называть их действия разумными я бы не
стал. Их строительная деятельность - наверняка проявление какого-то
сложного инстинкта, о котором мы не имеем ни малейшего представления.
Не будете же вы отрицать, что в природе существуют примеры подобных
явлений, которые мы, однако, не причисляем к разумным.
- Но что строят пауки? Масштаб их деятельности не так уж мал.
- Что? Убежище, например, город, так сказать. Близится зимний
период, холода, вот они и спешат. Это самое простое и, может быть,
самое близкое к истине объяснение. А может быть, они ищут способ вернуться
туда, откуда прибыли, ведь появились же они откуда-то, из какой-то
странной экологической ниши? Видите, и я вслед за вами начал фантазировать.
- И совсем неплохо, - похвалил Костров. - Экологическая
ниша, заселенная силурийскими пауками, замороженная в веках в Брянском
лесу и открывшаяся сегодня! Совсем неплохо! Только какая причина заставила
ее раскапсулироваться?
Гришин развел руками.
- Чего не знаю, того не знаю. Давайте догоним наших коллег, они
ушли вперед. Кстати, мне послышался возглас Валеры...
Костров огляделся и бросился в лощину. Возле паутинной башни он нашел
Валеру, замершего в странном ожидании: глаза расширены, взгляд устремлен
в бесконечность, лицо бледное, лоб покрыт испариной.
Костров тронул его за плечо, и Валера безвольно упал, словно мягкая
тряпичная кукла. Испугавшись, Иван позвал остальных и принялся делать
искусственное дыхание. Втроем они с трудом привели молодого эксперта
в чувство. Очнувшись, тот бессмысленным взором обвел встревоженных
товарищей, кусты и, пробормотав что-то о немыслимой жаре, древних
папоротниках, пожаловался на сильную головную боль.
Пришлось возвращаться в лагерь и оставить пострадавшего под присмотром
добровольной медсестры - Таи.
- Инфразвук? - спросил Ивашура, отведя их в сторону.
- Непохоже, - ответил Костров. - Мы бы тоже почувствовали.
- Тогда электрошок. Замерили электрическое поле в том месте?
Костров переглянулся с Гришиным и виновато опустил голову.
- Не догадались.
Ивашура нахмурился.
- Несерьезно, Иван.
Костров слегка покраснел под изучающим взглядом Гришина и вдруг неожиданно
для себя самого рассказал им свой странный сон - "путешествие
во времени" - и присоединил слова Валеры о жаре и папоротниках.
- М-да-а... - протянул Гришин. - Как, вы говорите,
выглядели эти деревья?
- Высокие стройные колонны, пушистые, словно в шерсти, с пучками
больших "перьев" на вершинах.
- Похожи на кордаиты или на сигиллярии, но не совсем...
- Вы что же, всерьез полагаете, что Иван побывал в девонском
периоде? - прищурился Ивашура.
- Не думаю, но... чего только не приходит в голову при близком
знакомстве с пауками. А сон Кострова, кстати, не лишен здравого смысла.
Наши пауки не зря создают себе микроклимат - значит, привыкли
к более жаркому климату. Там же, где, по словам Ивана... э-э, Петровича,
он оказался, было очень жарко. Совпадение?
Ивашура задумался, вздохнул и отошел. Как-то само собой получилось,
что он стал начальником комплексной экспедиции и взял на свои плечи
всю полноту ответственности. В реальность сна Кострова он не поверил,
как не верил и сам Иван. Слишком уж сказочным было допущение "путешествия
во времени". Скорее всего сон был галлюцинацией, вызванной инфразвуковым
ударом или электрошоком. То же самое случилось, очевидно, с Валерой...
Погода не менялась. Целыми днями моросил мелкий занудливый дождь,
превративший дорогу в грязевой поток. Все ходили мокрые, измазанные
торфом, глиной и зеленью. Одежда не успевала просыхать за ночь, и
приходилось с отвращением натягивать на себя распаренные сырые брюки,
рубашку и куртку. Один Гаспарян сохранял вид "столичной штучки"
и ходил сухой, словно переодевался каждый час.
Тая раздобыла где-то палатку и переносила тяготы походной жизни вместе
с остальными, не обращая внимания на уговоры новых друзей беречь здоровье
в городе.
- Всем известно, что на природе здоровей, - смеялась она.
Когда в четверг, на шестой день пребывания ученых у паучьего города,
Костров вернулся с вечерней бесплодной прогулки, Таи в палатке не
было. Обнаружив, что Ивашуры тоже нет, он швырнул в угол свою куртку
и принялся насвистывать невеселую мелодию, прикидывая, где в это время
может находиться начальник отдела.
- Паук укусил? - негромко осведомился Рузаев.
- Если бы, - вздохнул Костров, залезая в сырой спальный
мешок. - Миша, извини за любопытство, ты женат?
Рузаев помолчал.
- Второй любопытный. Неужели я так плохо выгляжу?
- Да нет, - смутился Костров. - Я вообще...
- Ну, если вообще, то прощаю. Кстати, как у тебя с Таей?
- А никак... не знаю, как. Мы, по сути дела, незнакомы. Закончим
расследование и разъедемся в разные стороны...
Рузаев несколько минут размышлял.
- Знаешь, парень, - сказал он наконец серьезно, - есть
одно мудрое изречение: "Научи меня, Господь, спокойно воспринимать
