после знакомства с новым начальником отдела, хотя ему-то как раз грех
было жаловаться: почти все девушки отдела были в него тайно влюблены.
Но Костров с ним согласился. Ивашура был красив по-мужски, целеустремленной
красотой, он был гармоничен всегда и во всем, а это, по мнению Кострова,
было главным в человеке. Нет, не зря Тая обратила внимание на Игоря
Ивашуру - власть его над людьми была удивительна и неповторима.
- Вот так, - сказал Рузаев и повалился столбом в траву. -
Приказано ничего не предпринимать, а я человек дисциплинированный.
Люблю бабье лето! Воздух в лесу: дыши - не хочу! Насовсем в
деревню уехать, что ли?
- От твоих сигарет деревня за неделю покроется смогом! -
проворчал Гаспарян. - Вон как смолишь - пачку в час! Первый
раз вижу эвенка, курящего сигареты, а не трубку.
- Брошу курить. Не веришь? Вот докурю... пачку... и брошу. Буду
жить один, распашу поле, сохой, на оленях... посажу картошку, капусту...
- Ягель, - подсказал Костров.
Рузаев и ухом не повел.
- Заведу корову, пару баранов, олешков и буду покорять природу
голыми руками, без техники.
- Покоритель! Владыка, так сказать, лесов, морей и рек. Города
мы уже превратили в сточные ямы цивилизации, моря, кажется, тоже прибрали
к рукам, очередь за деревней, за полями и лесами.
- Ты что, Сурен? - удивился Костров. - Лекцию читаешь?
Или вспомнил обязанности общества охраны природы?
- От окружающей среды, - хихикнул Рузаев.
- Двое на одного? - Гаспарян расстегнул свою куртку и покосился
на привезенный Ивашурой ящик. - Между прочим, Игорь был-таки
в больнице и расспросил пилотов упавшего вертолета. Симптомы те же:
они вдруг почувствовали себя плохо, а вертолет потерял управление
и врезался в дерево. Чудо еще, что остались живы.
- Инфразвук, - подал голос из травы Рузаев.
- Очевидно. Какие еще причины могут заставить двух здоровенных
мужиков потерять сознание? Так что будем делать до вечера, эксперты?
- Лично я буду загорать, - сонным голосом отозвался Рузаев.
- Надо бы разобрать новый груз, - заметил Костров. -
Интересно, что привез Игорь?
- Эврика! Вставай, Михаил, отдыхать будешь в институте.
- Не хочу, - сказал Рузаев, однако спустя минуту встал.
- А я пока схожу переоденусь, - сказала Тая. - И вернусь.
- Лучше бы вы, Таисия... - начал недовольно Гаспарян, но
посмотрел на Кострова и замолчал.
- Я ее провожу, - буркнул тот. - Вы тут без меня справитесь.
- Хорош! - развеселился Рузаев. - Идеи подавать мастер,
а осуществлять их должна Маргарита. Я шучу. - Он похлопал Кострова
по плечу, повернулся к начальнику группы. - Справимся, Сурен?
- Иди, - нехотя проговорил Гаспарян. - Только побыстрей
возвращайся. И уговори ее остаться дома.
- Не прощаюсь, - звонко засмеялась Тая и взяла Кострова
под руку. - Пойдемте, рыцарь.
Они ушли.
- Красивая девочка, - вздохнул Рузаев. - И, видать,
еще не испорчена мужским вниманием.
- Да, - согласился Гаспарян и подумал об Ивашуре. -
Они с Иваном чем-то похожи, да? Волосами особенно.
- Миша, - через некоторое время позвал он, - у тебя
дети есть?
- Дочка Галина. - Рузаев, прищурясь, посмотрел на товарища. -
А что?
- Да это я так, к слову... Сколько ей?
- Двадцать четвертый пошел.
- Да ну? - поразился Гаспарян. - Это сколько же тогда
тебе?
- Сорок семь. Что, хорошо выгляжу?
Гаспарян покачал головой.
- Я думал, ты мой ровесник, мне тридцать четыре...
Костров вернулся к обеду без Таисии. Она пообещала прийти к вечеру
и побежала на вокзал сдавать билет.
Подходя к биваку, Иван заметил за редким сосняком у дороги двухвинтовой
вертолет и поспешил к палаткам. За время его отсутствия возле лагеря
побывала какая-то автомашина, это он определил по отпечаткам шин,
а вертолет был двухместный, легкий - "Ка-18".
Возле их оранжево-синей палатки стоял Гаспарян и разговаривал с двумя
незнакомцами в серых брезентовых спецовках.
- Понятно, - сказал один из них - плотный, с ежиком
седых волос. - Доложу начальству, пусть решает. Поехали, Витя.
Очкастый долговязый Витя мотнул головой, отвечая на приветствие Кострова,
и зарысил к вертолету.
- Это наш сотрудник Иван Костров, - представил Ивана Гаспарян.
- Матвеев, - протянул руку седой. - Странные тут у
вас дела творятся, товарищи ученые. Ну да ладно, еще не раз сюда приеду,
чует мое сердце. Пока...
Вертолет улетел.
- Электрики? - спросил Костров.
- Начальник дежурной смены Жуковской подстанции, - буркнул
Гаспарян. У него отчего-то испортилось настроение.
- А еще кто приезжал? Я видел на дороге следы машины...
- Случайные гости. Проехали мимо, в лес.
- А где Михаил?
- Тут я, - ответил из палатки Рузаев. - Пришли?
- Я один.
Рузаев выглянул.
- Уговорил-таки остаться? Молодец! Я был о тебе лучшего мнения.
- Не уговорил, обещала прийти вечером.
- Тогда другое дело, - хмыкнул Рузаев и снова скрылся.
- Зачем хоть электрики прилетели?
- Утечка возросла, - очнулся от раздумий Гаспарян. -
Напряжение в сети село почти на десять процентов. Если так пойдет
и дальше, придется воевать с пауками всерьез, иначе район останется
без электричества.
- А те "десантники" не появлялись?
- Нет. Отстань, Костер, я же тебе не справочное бюро.
Костров изучающе посмотрел на озабоченное лицо Сурена. Таким он его
еще не видел. Сдержанная насмешливость Гаспаряна куда-то исчезла,
уступив место угрюмой нерешительности и тревоге. В подобной ситуации
никто из них не был, но Гаспарян интуитивно чувствовал серьезную опасность
паучьего нашествия и мучился сомнениями относительно правильности
своих действий, хотя уже понимал, что инициатива перешла в руки Ивашуры,
а сам он, по сути дела, ничего толкового не придумал и не сделал.
Костров сунул голову под полог палатки и шепотом спросил Рузаева,
перезаряжающего фотоаппарат:
- Что это Сур ходит как под наркозом? Что тут произошло?
- Ничего, - сказал из-под одеяла Рузаев и добавил, понизив
голос: - Просто в нем сейчас умирает лирик.
Костров почувствовал в словах Михаила дружеский совет не мешать и
буркнул:
- Понял.
Взяв из ящика складывающийся электрозонд и электрометр, он сказал
в спину Гаспаряну, что идет в лес.
В паучьем логове ничего не изменилось, если не считать того, что площадь,
занимаемая паутинами, увеличилась. Пауки принялись застраивать Скрабовку
и кое-где еще пересекли дорогу недалеко от старого места расположения
лагеря.
Костров понаблюдал за каналом, снабжающим паучий город водой, пробрался
к просеке со стороны болота, стараясь думать о пауках "приятно",
и долго всматривался в белое мерцание паутиновых башен, взобравшихся
по опорам линии электропередачи до гроздей керамических изоляторов.
"Вот откуда утечка из линии, - подумал он. - Паутина
проводит ток в землю..."
Ни одно движение не нарушило мертвой неподвижности леса и паутинного
царства, и это было странно, потому что Кострова не покидало ощущение,
что за ним наблюдают чьи-то внимательные глаза. "Сторожат, -
подумал он, преодолевая искушение швырнуть в кусты зонд. - Пусть
сторожат, я мирный прохожий..." Повернувшись к просеке спиной,
он не спеша двинулся обратно, ожидая оклика или выстрела в спину.
Напряжение постепенно ушло, неслышимое ворчание страха втянулось
в лес, ощущение взгляда со стороны прошло.
Костров вытер холодный пот со лба и ускорил шаг.
И в этот момент из-за штабеля почерневших от времени и непогоды бревен
вышел знакомый смуглолицый, с усиками а-ля опереточный злодей "десантник"
все в том же "плывущем", меняющем цвет и рисунок ткани комбинезоне.
- Мы же предупреждали, - сказал он негромко, - чтобы
вы не совались сюда и ни во что не вмешивались. Неужели не поняли?
У Ивана засосало под ложечкой, но вины за собой он не чувствовал и
огрызнулся:
- Да пошел бы ты сам... куда подальше! Мы имеем полное право
здесь находиться и не уйдем, пока вы не докажете свои полномочия.
Причем не нам, исполнителям, а начальству. Я понятно выражаюсь?
- Доказывать нам не обязательно, а наказывать за неповиновение
мы умеем. Встречу еще раз - умрешь! А пока получи на память... -
Брюнет поднял руку, в которой вдруг оказался пистолет, и Костров,
давно готовившийся к подобному обороту событий, прыгнул к "десантнику",
подныривая под его руку и выбивая пистолет в жесткой манере полузахвата-рывка-слома.
"Десантник", однако, драться умел, хотя стиль его боя был
Ивану неизвестен. Пришлось вспомнить все навыки рукопашника, которые
в гражданской жизни казались ненужными.
За три минуты схватки Иван получил три хороших удара в голову и грудь,
смягченных блоком, но все же хлестких, тяжелых, и сам провел ответные
атаки, потрясшие усатого незнакомца, который не ожидал встретить профессионала.
Особенно хорошо получился снсоль - прием в стиле хапкидо, соединяющий
жесткий удар голенью с не менее жестким броском. "Десантник"
улетел под обрыв старого дренажного рва и, хотя тут же взлетел обратно
как на крыльях, словно ему помогал комбинезон, в драку больше не полез.
Да и Кострову надоел поединок, превратившийся в бой не на жизнь, а
на смерть. Поэтому он в прыжке достал выпавший из руки противника
пистолет, удобно легший в ладонь, и направил дуло с какими-то ребристыми
выступами и штырьками в грудь усатого.
- Достаточно, вояка! Я к тебе не лез, и ты не приставай. Гуляй,
откуда пришел, я могу и рассердиться. И не дай Бог тебе еще раз встретиться
со мной!
- Отдай ручник, - сказал "десантник" без выражения.
- Его я оставлю пока у себя, дабы не возникало недоразумений.
Придешь в лагерь со своим начальством для выяснения полномочий, тогда
и отдам.
Усатый безмолвно исчез в кустах, затем издалека прилетел его тихий,
но отчетливый голос:
- Мы встретимся, рыжий, хотя и в других временах...
Размышляя над этой фразой, Иван закончил прогулку и подошел к палаткам
лагеря, когда уже завечерело. Откуда-то из-за деревьев доносилось
бормотание мотора, и стало ясно, что вернулся начальник отдела. А
так как Ивашура приехал не один - вместе с ним на зеленом с
синей полосой "уазике" прибыл невысокий худой майор милиции
с двумя рослыми молодыми людьми в штатском, - Иван решил не показывать
свой трофей, а лишь рассказал в двух словах о новой стычке с "десантником".
Действовали приехавшие расторопно, записали рассказы всех троих -
Гаспаряна, Рузаева и Кострова - на диктофон, и Рузаев, свыкшийся
с ролью проводника, увел их в лес.
- Только недолго! - крикнул им вслед Ивашура. - Скоро
стемнеет, мало ли кто еще может здесь шататься. - Он повернулся
к Ивану, разглядывая его лицо проницательными глазами. - О чем
умолчал?
- Так, о пустяке. - Костров протянул начальнику отдела отобранное
оружие.
Ивашура повертел в руках тяжелый, хищно-красивый, необычной формы
пистолет, поднял брови.
- Никогда ничего подобного не видел.
- Я тоже. Давай испытаем?
- Позже, пусть уедут. Спрячь пока. Предъявить его мы всегда успеем.
Но никому ни слова.
- Само собой.
- А что нам делать? - подошел Гаспарян, несколько повеселевший
после прибытия гостей.
- Сегодня - только регистрация фона вокруг зоны с паутинами,
а завтра - посмотрим. Хорошо бы, конечно, отловить пару экземпляров,
специалисты быстро разобрались бы, откуда эти пришельцы. Не пытались
ловить?
- Пробовали, однако, - вмешался вынырнувший из леса Рузаев. -
Но встречаются они довольно редко, и реакция у них поистине космическая,
да и ловить их небезопасно.
- Куда ты дел районное начальство УВД? - вполголоса спросил
Гаспарян.
- Они пожелали остаться одни, дальше обещали не ходить.
- А почему пауков ловить небезопасно? - поинтересовался
Ивашура. - Из-за инфразвука?
Рузаев напомнил ему случай с фотоаппаратом Кострова.
- Ну, это не аргумент, - махнул рукой начальник отдела. -
Иван, как это было?
Костров рассказал, не зная, как относиться к случившемуся: с иронией
