Павел пожал холодную и сухую руку хроноинженера. Марич выглядел
уравновешенно-угрюмым, у него были красные глаза, словно он всю ночь
читал.
- Ну что? - спросил он рассеянно. - Есть
новости?
Инспектор не ответил. В обычной для него обстановке, в космосе,
он действовал методом отождествления себя с виновником аварии или
катастрофы, проходя этап предварительных размышлений в темпе погони,
основываясь больше на интуиции, точно угадывая доминантные стороны
характеров людей. Но в тех случаях были живы свидетели катастрофы,
а то и сам виновник. Случай с лабораторией времени отличался от остальных
тем, что из сотрудников лаборатории уцелел только Игорь Марич, не
сохранилось ни записи эксперимента, ни упоминаний о его задачах и
масштабах, ни каких-либо документов, могущих пролить свет на тайну
катастрофы.
Проанализировав полученные сведения, Павел отметил два необычных
факта: первый - трижды за историю существования лаборатории
во время бурения хроноскважины энергопотребление ускорителя резко
увеличивалось и тут же исчезало совсем, второй - полгода назад,
в самый разгар штурма миллиардного рубежа, хроноускоритель вдруг заработал
сам, ночью. Виновников спонтанного включения не нашли.
- Хотелось бы уточнить следующее, - произнес Павел. -
У погибших сотрудников лаборатории остались друзья, которые, возможно,
что-то могут рассказать об их поведении, настроении, передать последние
разговоры перед катастрофой. Кроме того, интересны их высказывания
о новых явлениях, друг о друге. А еще меня интересует техника защиты
от хронопены. Можете дать консультацию?
Марич оценивающе посмотрел на Павла.
- Зачем это вам?
Павел вежливо улыбнулся, ему казалось, что все понятно и
без слов. Инженер отвел глаза.
- Приходите сюда завтра к десяти, я вас проконсультирую.
В тоне его проскользнули насмешливые нотки, но Павел не придал
этому значения.
"Итак, в экспериментах лаборатории много странного, -
подумал он, глядя на белую колонну Ствола в центральном виоме. -
Пока что я имею два таких факта, не оцененных по достоинству предшественниками.
Надо будет изучить их подробнее и поискать факты в архивах Академии,
где хранятся копии всех научных отчетов лаборатории. Куда же запропастился
Златков? Он тоже мог бы сообщить мне обо всех необычных событиях в
лаборатории. Прячется он от меня, что ли?"
До конца дня Павел побывал в архиве Академии наук, но больше
ничего странного в отчетах лаборатории времени не обнаружил.
- Самое страшное из всего, что только можно было представить, -
сказал ему, посмеиваясь, работник архива, - то, что время обратимо,
что мы можем путешествовать в прошлое, если бурение хроноскважины
можно назвать путешествием. Вы согласны?
Павел был согласен, хотя думал о другом. В Управлении он
встретился с Ромашиным.
- Наши специалисты в техсекторе уже занимаются скафандрами, -
сказал начальник отдела. - Зайдите, поинтересуйтесь. Решение,
кстати, уже найдено.
- Комплексы противоядерной защиты?
- Противоядерные коконы в условиях "вспененного
времени" не годятся, а капсулы высшей биологической защиты слишком
громоздки, в здание лаборатории в них не пройти. По заданиям пятидневной
давности техсектор создает спецкостюм, через пару дней он будет готов,
я узнавал.
- Прекрасно, зайду обязательно.
В кабине номер двести семь Павел переоделся в вечерний костюм,
а когда собрался уходить, позвонил Марич:
- Какие у вас виды на вечер?
- Никаких, - честно признался Павел.
- Тогда жду в Центре у прибористов... Хочу предложить
небольшую прогулку к Стволу. Не возражаете?
Павел поразмышлял немного, со вздохом в душе прощаясь с отдыхом -
на лице ничего не отразилось, привычка скрывать настроение и негативные
чувства взяла свое, - и отверг слабый протест расслабленного
тела.
- Ждите.
Спустя полчаса он отыскал в недрах лаборатории Полуянова
Марича, одетого в обычный пленочный скафандр, но с какой-то ажурной
антенной, обнимавшей шлем. Инженер-хрономеханик протянул увесистый
пакет второго скафандра.
- Надевайте на всякий случай, от линии защиты ускорителя
он защищает неплохо, особенно если надеть вот эту штуку. - Марич
коснулся антенны над своей головой.
В двенадцатом часу ночи вылезли из-под земли на склон холма.
Ствол был освещен со всех сторон прожекторами и сиял так, что долго
смотреть на него было невозможно.
Спустившись в низину с ручьем, перешли его вброд, с полкилометра
шли ровным полем. Павел посматривал на шагавшего молча инженера, но
вопросов не задавал. В голову лезли разные вздорные мысли, мозг лениво
сопротивлялся им, пока Павел наконец не заставил себя сосредоточиться
на цели ночной прогулки.
Их трижды окликали по радио дежурные наблюдатели, пока не
вмешался сам Павел. Тогда их оставили в покое.
До куба лаборатории оставалось около полукилометра, когда
они подошли к яме с уходящими вглубь ступеньками.
- Здесь я вышел... когда очнулся после... того, что
произошло. - Марич говорил глухо, сквозь зубы. В голосе его отчетливо
прозвучали рыдание и ненависть.
- Это вход в... - осторожно начал Павел.
- В бункер независимой аппаратуры. И не вход, а запасной
аварийный выход. Я уже пробовал войти туда с конкистадором, да и не
я один, но мы кое-что не учли. Попробуем еще раз вместе?
Павел на мгновение растерялся, он не был готов к несанкционированному
штурму лаборатории, но колебался недолго, чутко ощущая напряжение
партнера.
- Идем. Что у вас есть, кроме фонаря?
- "Универсал" и батарея спецснаряжения, как
и положено разведчику. У вас в поясе такая же. Я пойду первым, прикрывайте
тылы и следите за каждым моим жестом. Вполне возможно, что придется
драпать без оглядки. Хронопена - очень скверная штука, и если
она прорвется в тоннель...
Марич, не обращая внимания на высветившуюся в воздухе очередь
алых букв: "Вход запрещен! Опасно для жизни!", включил фонарь
и полез вниз.
Павел кинул взгляд на сияющую гору Ствола, скрепя сердце
шагнул на ступеньку из черного базилита и услышал чей-то шепот:
- Вам что, жить надоело?
- Кто это сказал? - негромко, но резко спросил
Павел. - Что за шутки?
Эфир притих, потом из шелестящего фона выплыл голос дежурного
по зоне:
- Что вы имеете в виду, инспектор?
Павел хмыкнул, представляя, как ухмыляется сейчас неведомый
шутник.
- Все в порядке, проверка связи.
Шепот больше не возобновлялся.
Метров сорок они преодолели без труда: здесь уже поработали
роботы, подрасчистили завалы и выровняли пол, но потом ход сузился
из-за вспучившихся стен, потолок прогнулся так, что местами приходилось
чуть ли не вставать на четвереньки. И наконец дорогу преградила металлическая
на вид стенка с листком обычного пласт-папира: "Впереди опасная
зона! Кто пойдет дальше - тот кретин!"
Марич рассмеялся, сорвал листок, скомкал и выбросил. Оглянулся.
Лицо у него было какое-то заостренное, веселое и злое одновременно.
- Дальше действительно опасная зона, опасная прежде
всего неизвестными хроноэффектами. До сих пор удивляюсь, как я ее
преодолел, когда выбирался из бункера. Кстати, до него всего метров
триста. Но я недаром взял "универсал". - Марич снял с
пояса пистолет. - Я выяснил у знакомых физиков, что хронопена
боится энергоразряда. Сейчас проверим их гипотезы практически.
Павел молчал. Он не был трусом, но рисковать любил с открытыми
глазами, рассчитав последствия рискованного шага и собрав максимальную
информацию о препятствии. В данном случае он оказался в глупом положении,
с самого начала поддавшись энергичной уверенности инженера в правильности
своих действий.
Марич посчитал молчание соучастника за согласие и разблокировал
дверь. Казавшаяся металлической перегородка исчезла, оставив вместо
себя пылающую алую надпись: "Стой! Опасно для жизни! Проход запрещен!"
За перегородкой шел узкий тоннель, одетый в броневой каркас, весь
оплетенный паутиной, так что уже в десятке метров все тонуло в белесом
туманном мерцании.
Инженер поднял пистолет, проговорил: "Оплели тут все,
паршивцы, пройти невозможно!" - и выстрелил. Сверкнуло фиолетово-голубое
пламя разряда, и в то же мгновение тоннель изогнулся как живой, в
грудь шибануло раскаленным ветром. Павла подхватила неведомая сила
и с размаху шмякнула обо что-то упруго-неподатливое...
Когда он очнулся, то увидел, что сидит на холме, прислоненный
к глыбе гранита, а рядом - Марич с искаженным лицом. Инженер
заметил движение инспектора и улыбнулся криво, словно извиняясь.
- Что случилось? - спросил Павел, сглатывая горькую
слюну. - Как я здесь оказался?
- Вышел сам. Разве не помнишь?
- Абсолютно!
Павел с некоторым трудом встал, ожидая болезненных ощущений,
но их не было, только ноги казались ватными. Сзади, за глыбой камня,
в земле чернело отверстие... нет, не отверстие - матово-черный
диск с идеально ровной поверхностью.
- Что это?
- Это? - Марич усмехнулся. - Спросишь завтра
у Златкова. Когда мы раковым манером выползли оттуда, эта черная штуковина
поднялась из двери, как вода. По-моему, в бункер нам пройти не удастся.
- Кто говорит о бункере? - раздался в наушниках
голос диспетчера ночной смены контроля. - Вы, двое у лаборатории,
скоро прекратите нервировать спасателей? Что там у вас произошло?
В вашем районе возрос радиационный фон.
- Возвращаемся, - буркнул Марич и встал. -
Пошли, инспектор, а то эти поспешаи кинутся спасать нас. Не повезло
сегодня - повезет завтра. А ты парень ничего, сдержанный. Видел
же я, что хочешь остановить, но не остановил. Знаешь, когда я выстрелил,
кто-то мне так внятно и громко сказал: "Дурак!" Не ты случайно?
Павел сдержал улыбку, отрицательно качнул головой.
- Я сразу вырубился, начисто.
- Ясно. Да и голос вроде не твой был... Мне почему-то
меньше досталось, хотя я стоял впереди, оглядываюсь - ты качаешься,
вот-вот упадешь. Я тебя толкаю к выходу, зову, а ты молчишь, только
ноги передвигаешь, как сомнамбула. И - не поверишь - вокруг
тебя светится ореол. Вышли - он пропал.
- Ничего не помню.
- Ну, Игорь, вы доиграетесь! - не выдержал диспетчер. -
Доложу шефу о вас...
- Не пугай, - перебил его Марич. - Все в порядке.
Завтра поговорим.
Больше они не разговаривали. Только прощаясь с Павлом, инженер
задержал его руку в своей, но так ничего и не сказал. Если бы Павел
догадался его спросить, дальнейшие события повернулись бы иначе...
В своем кабинете он задержался ненадолго. Инк вдруг высветил
над столом оранжевый восклицательный знак, означающий нечто похожее
на человеческий жест: внимание! Павел остановился посреди кабинета,
продолжая переодеваться, сказал негромко:
- Чего тебе?
- Вам звонили только что.
- Кто?
- Абонент не идентифицирован, канал связи нащупать не
удалось, были применены спецмеры против пеленга.
Павел мгновенно насторожился, ощущая всей кожей спины
липкий угрожающий взгляд. Резко обернулся - никого.
- Крути запись.
Инк включил прослушивание, и в комнате зазвучал незнакомый
слегка гортанный голос:
- Инспектор, еще раз предупреждаем: не суй нос куда
не следует. Расследуй происшествие тихо, медленно, без рвения -
и проживешь долго. Третьего предупреждения не будет.
Запись кончилась.
Павел посидел за столом, раздумывая, сообщать ли комиссару
о своих контактах с "санитарами" сразу или погодить, и решил
не спешить. Рутинное расследование причин катастрофы явно переходило
в фазу активного сопротивления следствию, хотя и на низком уровне.
Следовало подождать более грозных шагов "санитаров",
чтобы понять, что им в конце концов требуется.
Дома Павел привел свои размышления в систему, попил чаю с
малиной и лег спать, справедливо полагая, что мочить его сразу после
предупреждения не будут.
Наутро он снова полетел в Центр защиты и не узнал местности
вокруг Ствола: угрюмая чернота и ржавые полосы исчезли, холмы, равнина,
речные террасы поросли сочной изумрудной травой, преобразившей ландшафт
