совершенно бесшумно и без помощи каких-то видимых механизмов стал
на место и закупорил проход. Наступила темнота и тишина. Иван зажег
фонарь и зажмурился от брызнувших со всех сторон искр.
Они стояли в ледяном гроте - таково было первое впечатление.
Слегка наклонные стены - в пластах хрустального, с белыми прожилками
льда, сводчатый потолок - сплошной искрящийся слой снега со
льдом. Однако это был не лед. Материал стен грота был теплым и щипался
электричеством. Лишь пол не создавал иллюзий насчет своей основы -
металл, похожий на хромистую сталь.
- Тепло, но слишком жестко, - сонным голосом сказала Тая.
Было видно, что дальше идти ей смертельно не хочется, но право решения
она оставляла мужчине. Иван невольно улыбнулся.
- Ты права, к тому же здесь шастают пауки. Поищем более укромное
убежище, и вообще у меня идея - попробовать выйти на другую
сторону здания.
У Таи загорелись глаза, но тут же погасли.
- Мы же пробовали в коридоре, помнишь?
- Плохо пробовали. Но отложим поход на утро...
Иван не договорил. Где-то внутри здания родились шорохи и скрипы,
гулко ударил невидимый гонг. Стены грота стали потрескивать, искриться.
Иван выключил фонарь, но темнота не наступила, они были окружены призрачным
холодным сиянием стен. Шорохи приблизились, распались на дробное постукивание
сотен быстрых ног.
Иван затравленно огляделся - бежать было некуда - и отступил,
насколько смог, с середины грота к стене. В ту же секунду дальний
тупик грота раскололся щелью, из которой выкатился знакомый черный
поток пауков. Пахнуло свежестью и эфиром.
Бесшумно отошел в сторону блок выхода наружу, передний отряд пауков
выкатился на снег, а остальные равнодушно бежали следом, не обращая
внимания на людей. Они бы так и проскочили мимо, но Тая вдруг пошатнулась.
Иван едва подхватил ее на руки. Последний из замыкающих колонну пауков
замедлил бег и остановился, обернувшись к ним блюдцами глаз и приподняв
переднюю пару лап. Иван опустил Таю и угрожающе поднял свое оружие.
Паук, казалось, раздумывал, что делать, потом вдруг испустил тонкий
лучик света, ощупал им фигуры людей, повернулся и припустил за своими
собратьями. Блок выхода встал на свое место, потемнело. Сияние уходило
в глубь стен, запах озона исчез.
Иван снова включил фонарь, с тревогой глядя на Таю. Девушка побледнела
еще больше, глаза ее лихорадочно блестели. "Не заболела бы!.." -
озабоченно подумал он.
- Сможешь идти?
- Наверное, смогу, но куда?
Иван повел лучом фонаря и нащупал плечо Таи. Проход, через который
пауки проникли в грот, остался открытым. Гадать, почему он открыт,
было некогда, и они побежали, хотя Иван признался себе, что у него
сил почти не было. Что же говорить о Тае?
Они выбежали в обширный зал, занятый какими-то громадами, словно покрытыми
черным лаком. Одна из них тихо, как трансформатор, гудела, и над ней
крутились фиолетовые огоньки. Запах здесь стоял странный - сладкий,
с привкусом мяты и полыни. Пол в зале напоминал черное стекло и был
теплым, почти горячим на ощупь, зато потолок отсутствовал, как в том
зале, где Иван оставил вертолет. Вместо потолка на высоте полусотни
метров колыхалась сизая дымная пелена.
Тая подумала, села на пол и сняла сапожки.
- Снимай и ты... тепло, согреемся.
Иван послушно снял свои когда-то щегольские фирменные сапоги и остался
в мокрых насквозь шерстяных носках. Вскоре ноги и вправду согрелись,
приятное тепло растеклось по всему телу.
У них хватило сил поискать нишу между одной из темных машин и стеной
зала, постелить многострадальную куртку Ивана и лечь. Оба уснули почти
мгновенно и не слышали, как гудящая громада в другом конце зала трижды
со странным звуком выпускала из своего чрева потоки пауков...
Спали они семь часов по часам Ивана, а проснувшись, не сразу вспомнили,
где они и почему так тверда их постель.
В зале было все так же тепло, только теперь гудели и потрескивали
уже четыре громады. В глубинах пола пробегали длинные голубые искры,
а иногда целые дорожки непонятных символов и цифр.
Иван сделал зарядку, погладил порядком подросшую щетину на подбородке
и перехватил взгляд Таи.
- Что, хорош?
Тая улыбнулась.
- А борода у тебя темная, не рыжая, как волосы. Что будем делать,
капитан?
- Сначала - завтракать. - Иван вытащил ломти мяса. -
Потом пойдем искать противоположную сторону здания. А что, есть
другие варианты?
Тая пожала плечами и стала надевать высохшие сапожки. Иван с трудом
натянул свои.
Через четверть часа они вышли в путь с новой надеждой на успех. Ивану
пришло на ум изречение Бэкона: "Надежда - хороший завтрак,
но плохой ужин", - однако он не стал высказывать его вслух.
Выход из зала нашелся быстро. Их было несколько - многометровые
арки в толще стен. Пройдя арку, путешественники вышли на узкий балкончик,
опоясывающий обширную шахту, которая уходила вниз на неизвестную глубину.
Верх шахты исчезал в колышущейся синеватой пелене. Иногда внизу что-то
остро посверкивало, и мимо балкона пролетали снизу вверх какие-то
полупрозрачные бесплотные тени неуловимых глазом очертаний.
Они посмотрели минут пять-шесть и вернулись в зал. Второй выход -
узкий лаз в темноту - вывел их в затхлый каменный мешок, где
они нашли светящийся человеческий скелет. Часть ребер отсутствовала,
будто их вырвали фрезой. Перед глазами встал труп человека в мундире
с дырой в груди. Путешественники посмотрели друг на друга и поспешили
отогнать безрадостное видение. Ситуация окончательно перестала нравиться
Ивану.
Снова вернулись в зал. Иван обошел его по периметру, высвечивая каждую
впадину, и обнаружил в центре колодец с белыми скобами, уходящими
в темноту. Колодец был снабжен толстой прозрачной крышкой, в глубине
которой светились буквы ТФМ и непонятный значок в виде стрелы, перечеркнувшей
круг. Крышка была откинута.
- Влезем в какую-нибудь канализацию! - пробормотал Костров,
глядя на светящиеся буквы. - Но выхода нет. Все арки ведут на
балкон, а узкие трубки - в колодцы с костями. Смотри, снова
те же буквы... Интересно, что они обозначают? Знаешь, мне пришла мысль,
что здесь ходили люди.
- Через этот колодец?
- Не только. Вспомни лифт, разрушенную лестницу, двери, да и
этот колодец с нормальной лестницей... Паукам все это не нужно: скобы,
ступеньки, двери, широкие коридоры... Значит, строили здание люди?
- Логично. Но где же они? Почему встречаются только следы да
пауки, непонятно как ворвавшиеся в Брянский лес?
Иван задумался, но мысль, которая, казалось, все объясняла, ушла,
спряталась в ворохе впечатлений. Делать было нечего - следовало
проверить, куда ведет этот колодец. Иван попробовал прочность первой
скобы и полез в глубину. Опустившись на высоту своего роста, он неожиданно
уперся ногами во что-то упругое. Посветил фонарем вниз, но увидел
лишь продолжение колодца. Тем не менее ноги упирались в упругое препятствие,
совершенно невидимое.
- Что там? - Шепот Таи отразился от стен странной трубы
звонким дребезжащим эхом.
- Не понимаю... не пускает. Ничего не видно, но под ногами словно
резиновая подушка.
Иван попробовал прочность "подушки", пару раз подпрыгнув, -
держит.
- М-мда, кажется, и здесь нам не пройти. Влипли.
- Подвинься, пожалуйста, я тоже попробую.
- Я вылезу.
- Нет-нет, одна я боюсь.
Тая забралась в колодец, и в тот же момент крышка люка бесшумно закрылась
за ними, чуть не придавив Ивану пальцы. Прозрачная преграда под ногами
засветилась призрачным зеленым светом, свет собрался в облачко и превратился
в пылающие буквы и цифры: "ТП - 22 000".
- Мембрана семь, - раздался снизу четкий мужской голос с
едва заметным акцентом. - Спуск в пределах хроноперехода. Рекомендуется
инкриентная ориентация и псивеллинг.
Через несколько секунд буквы погасли, а затем неизвестная упругая
субстанция, на которой стоял Иван ("Силовое поле", -
мимолетно подумал он), стала опускаться. Костров автоматически ухватился
за скобы, но те поехали под руками с той же скоростью, что и невидимое
дно. И вдруг наступила невесомость!
Тая тихо вскрикнула от неожиданности и выпустила из рук фонарь. Иван
чуть не выронил свой фонарь - тоже от неожиданности: показалось,
что они сорвались и полетели вниз, в глубину колодца. Но скобы были
под руками, ветер не свистел в ушах, ничего не изменилось, кроме ощущения
потери веса.
Падали недолго: упругая сетка поймала их и мягко опустила на твердый
пол. Иван перестал поддерживать Таю.
- Не ушиблась?
- Только испугалась и, кажется, потеряла фонарь.
- И мой что-то погас.
Иван повозился, фонарь вспыхнул, но свет его был не так ярок, как
прежде.
- Батареи сели, что ли?
Они висели на скобах в том же колодце! Казалось, до крышки вверху
можно было достать рукой, но Иван, вытянув левую руку, встретил упругое
сопротивление. Явление повторилось со знаком минус: сначала они не
могли опуститься вниз, теперь не могли подняться наверх.
- Ты что-нибудь понимаешь?
- Не больше твоего. О, смотри!
Вверху над их головами беззвучно таяли в воздухе светящиеся цифры:
" -40 000".
- Здесь своя жизнь и своя техника. Одно знаю твердо: на Земле
пока нет ни такой техники, ни таких зданий. Мне кажется, что мы еще
не видели и тысячной доли того, что здесь есть.
- Не хочешь же ты сказать, что мы не на Земле? - жалобно
проговорила Тая.
Иван попробовал нащупать ногой "подушку", но не нашел.
- Не знаю. Надо выбираться из здания, тогда все станет ясно.
Кажется, теперь можно спуститься ниже. Я пойду первым.
Они снова начали спускаться, осторожно пробуя скобы, хрупкие с виду,
но прочные, как будто из стали. И оказались... в решетчатой кабине
лифта с распахнутой дверью! Дверь вела в знакомый круглый зал, похожий
на тот, что окружал лифт, вынесший их в зимний лес с мамонтами.
Три выхода в темные коридоры, два из них - в старой пыльной
паутине, третий вел в длинный зал с непрозрачными окнами и дверью.
- Метаморфозы на грани помешательства! - пробормотал Иван. -
Похоже, мы уже под землей, я потерял ориентацию. Как ты думаешь, в
какой стороне двор со снегом?
Тая беспомощно пожала плечами.
- Я тоже запуталась.
Они осмотрели сначала левый коридор, узкий и холодный, из него несло
плесенью и сыростью, потом тот, что вел в длинную комнату с окнами.
Иван уже имел опыт открывания дверей, разделенных металлической полосой,
но на этот раз его усилия были тщетными: дверь лишь на мгновение отогнула
край и тут же встала на место. Правда, они успели заметить золотистый
купол неба - двор с мамонтами находился за этой дверью.
Иван прекратил попытки открыть упрямую автоматическую дверь и махнул
рукой.
- Нам пока там делать нечего. Зато совершенно ясно, где расположена
внешняя сторона нашей тюрьмы.
Они углубились в оставшийся коридор, широкий, но сырой, с застоявшимися
лужами на грязном полу. Стены коридора были серые, с цветными разводами,
и в них местами торчали концы ржавых мокрых балок, с которых капала
вода.
В коридоре было тихо, пусто и мрачно, как в могильном склепе, лишь
звуки падающих капель рождали дребезжащее эхо, вязнувшее в толще казавшихся
бетонными стен.
Иногда откуда-то из неведомых глубин здания волнами накатывала дрожь,
сначала слабо, потом все сильней и сильней. По лужам разбегались круги,
разбиваясь в интерференционной картине, с потолка падали комки и отслоившиеся
пластинки бетона. Дрожь усиливалась до такой степени, что у них начинали
стучать зубы и в позвоночник, шею, грудь, в голову проникала жаркая
боль. Потом дрожь уходила в пол, убывала, исчезала совсем, и в коридор
вновь возвращалась капельная тишина.
Через полчаса стало понятно, что коридор тянется бесконечно, как и
тот, первый, сухой и пыльный, по которому невольные разведчики протопали
около полусотни километров. Иван не терял направления, пока они шли,
и теперь выходило, что слева - внутренняя сторона здания с ровным
золотым светом, а справа - внешняя, конечная цель их поисков.
