- Как всегда, мы готовы дать свои рекомендации.
- Тогда у меня еще два вопроса. Что случилось на Меркурии?
Говорят, вы там были в момент катаклизма.
- Катаклизм был вызван искусственно, физики не учли какие-то
обстоятельства при проведении эксперимента с обломком реликтовой
"сверхструны", и теперь мы имеем на Меркурии интереснейший объект под
названием "сфера Сабатини".
Председатель ВКС смотрел вопросительно, Боянова продолжила:
- Развернуть "струну" удалось, и даже успела сформироваться
Горловина - вход в нее, но потом началась неуправляемая цепная реакция
усложнения континуума: пространство в ограниченной сфере стало
многомерным, а количество измерений все увеличивалось и увеличивалось.
Кончилось тем, что прилетел старый знакомец, "многоглавый" орилоунский
фантом - нечто вроде прозрачного бесформенного облака, набитого
мигающими "глазами", и формирующийся объект, по словам физиков,
"провалился сам в себя". Теперь полигон представляет собой
двухсоткилометровую воронку и жуткой глубины провал... в никуда! Во
всяком случае, так это выглядит, причем со всех сторон, с какой ни
посмотришь. - Комиссар помолчала. - По уверениям ученых, "сфера
Сабатини" безопасна, однако я настояла на проверке этого утверждения
комиссией СЭКОНа.
- Об этом надо было позаботиться раньше и самому СЭКОНу.
- Ландсберг доверился расчетам и доводам ученых, хотя вины с него
это не снимает. Самое интересное, - Власта снова задумалась на
короткое время, - что о таком финале меня предупреждал Лондон, хотя и
в весьма своеобразной форме.
- Кто?
- Майкл Лондон, бывший начальник отдела безопасности. Экзосенс.
Второй после Шаламова.
- Это интересно. Он стал провидцем?
- Интрасенсы тоже могут предвидеть будущее, но в общих чертах, с
той или иной вероятностью, поскольку обладают футур-памятью - по
терминологии биосоциологов, поэтому предсказать финал конкретного
события... - Боянова сделала отрицательный жест.
- Понятно. С другой стороны, что мы знаем о запограничной
деятельности мозга? Может быть, в каком-то особом разбуженном
состоянии он действительно способен улавливать, чувствовать тень,
отбрасываемую будущим. И последнее, что я хотел уточнить: есть ли у
вас информация, что где-то и кем-то начата подготовка общественного
мнения и волны террора против интрасенсов?
Боянова ожидала этого вопроса давно, уже готовая разочароваться в
своей интуиции, но до председателя ВКС тоже докатилось эхо чьей-то
злой воли, и реагировал он тотчас же.
- Конкретные руководители находятся в тени, как, впрочем, и
исполнители, но подготовка такая ведется, и отдел этой проблемой
занимается. Мы обратимся в Совет, как только добьемся результатов.
Маттикайнен еще раз щелкнул ногтем по краю чашки, вызывая
затихающий звон фарфора, лицо его отвердело.
- Власта, учтите, игра идет по-крупному, кто-то очень хочет сесть
в мое кресло, и для этого не брезгует ничем, вплоть до раздувания
истерии толпы. Предотвращая утечку информации, он пойдет на все.
- Мы готовы, - тихо сказала Боянова.
- Хотите, назову кандидатуру?
- Рискуете жестоко ошибиться, Тойво. Конечно, это кто-то из
крупных современных общественных лидеров, не получивший, по его
мнению, должного признания в мире, но кто именно? - Женщина покачала
головой. - Давайте подождем максимально возможного сокращения
альтернатив, это может быть и человек из тени.
Маттикайнен улыбнулся.
- Хорошо, я продиктую имя и спрячу запись до поры до времени.
Спасибо за консультацию.
Он довел гостью до стоянки личного транспорта и смотрел вслед
пинассу до тех пор, пока не услышал пси-голос "спрута":
- Все нормально, слежки за ней не обнаружено.
На багровом фоне росло красивое, светящееся желтым и оранжевым
дерево. Оно было не совсем обычным, без листьев и единого ствола, но
все же походило на дерево со сложным рисунком толстых и тонких ветвей,
а в местах пересечения ветви образовывали красивые сетчатые узлы и
утолщения, сочащиеся алым свечением.
Фракталь, подумал Мальгин отрешенно.
- Терроморфа глубь... очень глубь... - гулким басом возвестил
кто-то нависший сверху, как гора. - Трансформ здесь и здесь. - Тонкая
зеленая стрелка уперлась в один, потом в другой сетчатый узел. -
Нормаль футур-видение.
Мальгин напрягся, и боль водопадом хлынула в тело, наполнила его,
ударила в голову...
Кругом горела рожь, дым забивал горло, огонь подбирался все ближе
и ближе, и не было сил отползти. Клим закричал. Над полем повис тонкий
детский вскрик:
- Ма-а-ма-а!
Раздался конский топот, над лежащим малышом нависла лошадиная
морда, чья-то сильная рука подхватила Клима, дым ушел вниз, повеяло
свежим ветром. Лежа поперек седла, он увидел, как уходят назад горящее
поле хлеба с черными клубами дыма и догорающее за ним городище.
Удары копыт о землю стали глуше, конь нырнул в лесную тень,
остановился. Та же рука подняла Клима, отпустила, и его подхватили
другие руки, мягкие, ласковые, горячие, пахнущие травами и солнцем.
- Живый, соколик мой ясный!
- Живый, - откликнулся мужской голос, - сомлел токмо. Пойду
погляжу семо и овамо [Здесь и там (древнерус.).], можить, кто жив-то
еще, и тронемся...
Голоса отступили в дальнюю даль, растворились в шуме леса, и сам
лес подернулся туманом, исчез. Мальгин медленно всплывал из-под толщи
своего небытия, пока не почувствовал, что лежит в неудобной позе на
каких-то буграх. Открыл глаза.
Он лежал лицом вверх поперек кресла, безуспешно пытавшегося
подобрать форму под его позу. Чувствуя пульсирующую боль в затылке,
встал, стараясь не делать резких движений, обнаружил рядом поднос с
напитками и жадно выпил стакан бальзама. Опуская стакан, заметил, что
ладони оранжево светятся, потер их друг о друга, словно стирая грязь.
К его удивлению, свечение исчезло.
Голова прояснилась, тело перестало казаться рыхлым и наполненным
водой, - как губка. Мальгин сел в кресло и сказал вслух:
- Кажется, я смертельно болен собой.
- Не смертельно, - возразил кто-то ворчливо, - но веселого мало.
Мальгин встрепенулся, озираясь, потом сообразил, в чем дело.
- Харитон? Долго я провалялся без сознания?
- Это смотря относительно чего считать "без сознания",- пси-сказал
инк. - Около восьми минут. Но собственно инсайт длился тридцать три
секунды. Я все записал, хотя, как всегда, не все понял. Сам-то помнишь
что-нибудь?
Мальгин напрягся, словно собираясь поднять штангу, и память
послушно развернула перед ним то, что пряталось в очередном "черном
кладе". Специфика жизни "черных людей". Подумалось: за эти сведения
ксенологи мне памятник поставят... если до того момента я сам не
превращусь в маатанина.
- Не должен, - сказал Харитон. - С таким сильным человеком, как
ты, я работаю впервые, другой на твоем месте давно бы сломался. Ведь
обладатель баса - "терроморфа глубь" - это же на самом деле прямая
команда, программа трансформации мозга, живущая в подсознании и
пытающаяся подчинить твое "я". А "дерево" на багровом фоне - твоя
нервная система.
- Это-то я знаю.
- Я знаю, что ты знаешь, но до сих пор не могу понять, как тебе
удается уходить от атак этой программы, соскальзывать в древние
памяти.
- А вот с этим разбирайся сам, я тоже не понимаю механизма
соскальзывания.
Мальгин вспомнил остановившийся взгляд Шаламова, когда память
"черного человека" завладела им полностью, и отголосок былой жути
заставил сердце забиться быстрей. Куда ты ушел, Дан? И когда
вернешься? Или бываешь на Земле регулярно, а мы не знаем?
Снова перед глазами повис разбухающий, обросший "шубой"
исполинских черных молний клубок скомканного, перекрученного
пространства, возникший на месте обломка "сверхструны", - ворота в мир
иных измерений, и в душе шевельнулись страх и сожаление: войти в эти
ворота не было суждено никому. Еще хорошо, что эксперимент решили
проводить на Меркурии, достаточно далеко от человеческих поселений, а
если бы это сделали на Луне или еще лучше - на Земле?.. Но каков
Лондон! Он наверняка знал о результате эксперимента, обладая завидной
футур-памятью, но предпочел намекнуть, а не сказать прямо. Скажи он,
что произойдет, и никто бы не поверил, а намек заставил насторожиться
и вовремя сыграть тревогу. Вот с кем надо бы непременно повидаться.
Мальгин посидел еще немного, отдыхая и чувствуя, как возвращаются
силы, приказал "домовому" набрать код Карой. Однако ее комп,
осведомившись, кто звонит, ответил, что хозяйки нет дома и не будет
еще долго. На вопрос, как долго, он ограничился коротким "спросите у
нее", а на второй, где ее искать, туманно сообщил - "В небесах".
Видимо, отвечать таким образом было ему предписано самой Карой.
В Институте нейроисследований в Вене ее тоже не оказалось,
дежурный инк мог сообщить только, что Карой Чокой взяла отпуск на
неопределенное время.
Поразмышляв, Клим позвонил Джуме Хану. "Домовой" нашел безопасника
в центре системы СПАС в Приземелье; станция была "привязана" к одной
точке земной поверхности на высоте десять тысяч километров.
- Привет, - угрюмо улыбнулся Джума в ответ на приветствие хирурга.
- Тебя перевели в спасатели?
- Работа, - пожал плечами Хан, не вдаваясь в подробности, и
оживился: - Говорят, ты присутствовал на эксперименте по "размотке"
"сверхструны"? Что произошло?
- "Струна" по неизвестным причинам "провалилась" в многомерность,
теперь в том районе образовался, по заявлениям физиков,
"бесконечномерный объект", horror infiniti [Ужас бесконечности
(лат.).].
- И с чем его едят?
- По-моему, они сами не понимают, что это такое.
- Эйнсоф.
- Как?
- Эйнсоф - бездна, ничто в понятиях каббалы.
- Объект назвали "сферой Сабатини", по имени ученого, проводившего
эксперимент, но эйнсоф - звучнее. Теперь там работает эконадзор, и
кое-кому крепко достанется, в том числе и Ромашину.
- Он-то при чем?
- Эксперимент готовился с его подачи, именно он надоумил физиков
попробовать раскрыть шаламовский обломок "сверхструны".
- Физики должны были сами просчитать варианты финала, эфаналитики
есть и у них. И вообще провал "струны" можно посчитать ситуацией
форс-мажор [Непреодолимая сила, стихийное бедствие, обстоятельство,
освобождающее от ответственности.]. Ты не очень хорошо выглядишь,
мастер! Что-нибудь случилось?
- Просто накапливается усталость.
- Надо чаще менять профессию, это стимулирует вкус к жизни. Сужу
по себе.
- Я не это имел в виду. Приходится бороться с собой...
Джума поймал его взгляд.
- Не справляешься?
- Пока справляюсь. - Мальгин сжал зубы, вдруг сообразив, что Джума
понял его звонок по-своему, как просьбу о помощи. - Джу, я ищу Карой,
но ее нигде нет, а "домовой" заявил, что она в "небесах". Что это
значит?
Глаза Хана сузились, на миг стали тоскливыми, блеснули вызовом,
погасли. Помолчав немного, он сказал с усмешкой:
- Уже два дня не видел я предмета, на третий кончу жизнь из
пистолета... как говорил поэт. А разве она тебе ничего не сказала?
Сердце Мальгина оборвалось, его обдало жаром, но приходилось
держать марку, и он постарался не сбиться с тона:
- Ничего. Где она?
- Она ушла из института, решила поменять профессию. - Джума снова
помолчал, словно раздумывая, говорить ли дальше, и добавил: - Карой
сейчас на базе коммуникаторов "Эдип-2", там появилась вакансия.
Мальгин открыл рот и закрыл. Он был ошеломлен. "Эдип-2" была базой
