Дворец-Чолула, как важно назвал его Уэ-Уэтеотль, представлял собой
строгую пирамиду с двадцатью одной террасой, сложенную из белого камня, и
являл собой образец совершенства кладки, внедрения в быт геометрических
пропорций и возведения в ранг абсолюта монументального искусства
скульптуры и барельефа.
Никита не считал себя знатоком архитектуры древних цивилизаций (в
данный момент они как бы перенеслись в прошлое Земли), хотя интересовался
историей всегда, но эстетика строений этого индейского архитектурного
шедевра могла увлечь и менее романтическую натуру.
Фасад дворца был украшен барельефами с изображениями извивающихся
пернатых змей и клыкастых ягуароподобных лиц, а также резными
многоцветными колоннами и башенками. Вход во дворец напоминал музейную
экспозицию со скульптурными группами, резными вертикальными панелями -
таблеро, в отделке которых использовалось серебро и золото, и ступенчатым
сводом.
Проводник остановил процессию - с лошадей они слезли еще за сто
метров от дворца - напротив цепи стражи: воины все были, как на подбор,
рослые, мускулистые, с пыщными прическами в виде корон и взбитых султанов,
украшенных перьями, со щитами из панцирей черепах и длинными копьями с
пучками перьев. Одеты они были в черные с золотом костюмы, расшитые
бисером и бахромой. Уэ-Уэтеотль что-то сказал начальнику стражи, имевшему
на груди знак отличия в виде ромба из перьев, выслушал ответ и сделал
приглашающий жест. Цепь стражей расступилась, пропуская во дворец троих:
людей и сопровождающего их. Отряд саагуна остался снаружи, построившись в
маленький квадрат.
Никита не очень внимательно следил за тем, куда их ведут, поглощенный
созерцанием фресок, горельефов, колонн, панелей, ковров из перьев и прочих
красот дворца в причудливом свете лампад и свечных люстр, поэтому он скоро
запутался в лестницах, переходах, мостиках и галереях, создающих внутри
здания впечатление непроходимого лабиринта. Лишь Такэда, не терявший
бдительности, знал, что от входа они ушли недалеко, дважды обойдя
святилище с группой ягуаровидных божеств и алтарь, сверкающий золотом.
Наконец индеец остановился у входа в зал, занимающий, наверное, чуть ли не
треть объема дворца, бросил за спину:
- Калькулли.
- Мы пришли, - отреагировал лингвер.
Уэ-Уэтеотль шагнул в зал и преклонил колено перед возникшим из
темноты человеком в черно-золотом костюме на голову ниже его.
- Кого ты привел, Уэтль? - раздался отрывистый, резкий, неприятный
голос.
- Чужеземцев, чичим.
- Мы же велели принести их в жертву богу Уицилопочтли.
- Они не захотели, чичим. - В голосе Уэ-Уэтеотля сквозь смирение и
высокомерие прозвучала насмешка.
- И ты не смог с ними Справиться, саагун?! С двумя?!
- Они колдуны, чичим, и владеют мбоа.
- Мбоа владеют только Богоизбранные и Повелитель.
- Наверное, это вид воинского искусства, - предположил лингвер. - в
моем лексиконе нет такого слова, но по ряду признаков мбоа - аналог
земного каратэ.
- Доложи Повелителю, чичим, у меня есть что сказать ему.
- Ты будешь наказан, саагун.
- Это решит Повелитель.
Дальнейшую перепалку, тихую, сдержанную, но полную внутреннего
напряжения и ненависти, прервал гулкий гонг и вслед за тем голос:
- Проводи их ко мне. Ситаль.
Человек в черном поклонился - жест был чисто ритуальным,
автоматическим, и повел рукой в глубину зала. Уэ-Уэтеотль проследовал
мимо, гордо подняв голову.
По-видимому, разведка и стража Повелителя не слишком симпатизируют
друг другу, подумал Никита, и в это время увидел Тлауискальпаитекутли.
Повелителя Дома Утренней Зари.
Если на Земле Колумба Америка была поделена между отдельными
индейскими племенами, а каждое племя делилось на роды, которые в свою
очередь дробились, и на всем пространстве Американских материков шло
взаимное истребление краснокожих, то здесь, в этом хроне, на аналоге
Земли, имеющем название Астаамтотль, индейцы смогли понять грозящую им
опасность в результате вторжения белых и соединиться для совместного
отпора общему врагу. В результате первые колонии европейцев были
уничтожены, и вся Америка досталась индейцам. Правда, потом они все же не
удержались в объединении и образовали около сотни государств, воюющих друг
с другом, но то были индейские государства: сиу, могикан, арапаха,
ацтеков, майя, кечуа, аймара, сапотеков, тольтеков, ольмеков и других
племен, разве что назывались они иначе; А когда в силу местных
географических условий снова образовался сухопутный мост - перешеек между
Аляской Америки и Азией - Берингия, индейцы начали завоевание Азии,
изменившее судьбы этой части света.
Завоевание длилось не одну сотню лет, после чего образовались Лиги -
мощные союзы государств: Такуба - Восточно-Азиатский, Астлан -
Евроазиатский, Сандиакловис - Северо-Американский и Фолсом -
Южно-Американский. Австралия тоже склонилась перед натиском краснокожих,
где выросло однородовое государство Пуррон со столицей Омейокан на месте
Земной Канберры.
И лишь африканский материк, имеющий по сравнению с земным несколько
иные очертания, остался незавоеванным индейцами, сохранив древнее, данное
аборигенами, название Мыср. И ни амбиции, ни жажда славы, кипящие в крови
индейцев, одни из главных побудительных причин их войн, не смогли помочь
им покорить черный материк.
Халиско был столицей Срединного хааба - района-государства с
шестидесятимиллионным населением, где правил Тлауискальпантекутли -
Повелитель Дома Утренней Зари, и стоял город примерно на месте
современного земного Харькова. Естественно, никаких украинских городов,
равно как и русских, арийских и любых других в этом мире не существовало,
индейская экспансия началась на Астаамтотле раньше, чем на Земле исход
ариев из Индостана вверх, на север и запад.
Правитель - тлатоани на местном наречии был по национальности уастек,
а его "правая рука", сборщик дани, первый меч империи чичим Сипактональ
происходил из рода чоль-чорти, самого свирепого и воинственного из всех
Азиатских племен, и лишь благодаря ему власть тлатоани ни разу не была
поколеблена, хотя попыток ее свержения от "оппозиционных" племен было
предостаточно. Именно на этого человека и хотел выйти Сухов, полагая, что
Сипактональ не только воин, обьедитель народов, но и маг, тот самый
искусник, который им нужен для продолжения пути. Но он ошибся. Сведения же
о стране, в которую они попали, дошли до них с неожиданной стороны.
Правитель интересовался ими недолго.
Это был высокий, сухой и костлявый старик с узким лицом, похожим на
лезвие топора. Одетый в зелено-фиолетовый плащ, разукрашенный перьями, он
не производил впечатление сильного и умного человека, но властолюбие
проступало во всех его чертах.
Как и в обстановке зала церемоний, предназначенной подавлять и
поражать всех гостей или послов других хаабов. Все предметы этого
огромного зала, от трона Повелителя до скульптур, скамеек, стел, панно и
стенных скосов, были гипертрофированы: либо увеличены, либо искажены, но
сделано это было с таким искусством и вкусом, что внушало не ужас и
отвращение, а изумление и суеверный восторг.
- И эти люди оказали тебе достойное сопротивление, Уэтль? - спросил
звучным голосом Правитель.
- Да, мой Ягуар, - поклонился саагун. - Меня предупреждали, что они
не обычные воины, но я не поверит. Они знают мбоа.
- Он лжет, - холодно процедил стоящий сзади Сипактональ; перед
троном, склонив голову, стоял Уэ-Уэтеотль, за ним Такэда с Суховым. - Мбоа
могут владеть только Богоизбранные, жрецы Науатль.
- Вот и проверь это, чичим. Пусть они сегодня живут, а завтра устроим
представление и жертвоприношение Уицилопочтли. Что касается тебя, Уэтль,
то я начинаю думать, что ошибся, возвысив тебя над толпой, переведя из
архитектора в командира тикуй-рикуки. Завтра будешь сражаться вместе с
этими чужестранцами против мбоа. Остальное - во власти Ягуара.
Уэ-Уэтеотль молча склонился до пола, резко повернулся и вышел из
зала. Чичим Сипактональ проводил его торжествующим взглядом, хлопнул в
ладоши. Из-за скульптур бесшумно выступили рослые воины в черном, с
копьями и мечами.
- В темницу их.
- Похоже, наше мнение никого не интересует, - пробормотал Никита. -
Может быть, попытаемся объясниться?
Но в этот момент в зале появилось еще одно действующее лицо -
женщина, одетая в золотые доспехи, с золотой маской на лице и с огромной
вычурной прической, похожей на султан, с перьями в волосах. За ней
бесшумно, как тени, следовали два гиганта в золоченой коже, вооруженные
лишь короткими кинжалами.
- Я забираю их в Храм, Повелитель, - сказала она низким голосом,
смело подходя к трону - Богоизбранные, мои воины и жрецы, хотят посмотреть
на пришельцев и выяснить, кто они, откуда, зачем появились здесь и что
знают. А завтра они продемонстрируют вам свое искусство.
- Пусть будет так, - ответил коротко тлатоани, сверкнув глазами.
Сипактональ с неохотой дал знак своим стражам, и те снова исчезли в
нишах зала. Женщина в золотом наряде больше ничего не произнесла и вышла
первой. Ее сопровождающие молча вывели следом путешественников, так и не
проронивших ни слова.
Вели их недолго. Женщина сразу же после выхода из дворцапирамиды
правителя села в паланкин, и четверо таких же великанов, как и те, что
вели друзей, умчали ее рысью прочь, а провожатые свернули с площади перед
дворцом в проход между зданиями в форме топора и оказались у коновязи, где
их ждал десяток индейцев с лошадьми. Усадив "бледнолицых" на одного коня,
провожатые погнали отряд по широким улицам Халиско, не обращая внимания на
прохожих. Впрочем, прохожие, в большинстве своем женщины, одетые в
цветные, длинные, до пят, юбки и накидки, а также кофты, с невероятно
сложными прическами, тоже практически не глазели на кавалькаду, во всем
подражая мужчинам, в том числе и в невозмутимости.
Индейцы-сопровождающие, все атлеты, словно собранные из тюрем Земли
преступники, которым больше нечем заниматься, кроме как качать мышцы,
вооружены были не копьями, а, как заметил Такэда, духовыми ружьями и
кинжалами. Меч был лишь у одного из них, вероятно, старшего по званию,
управлявшего своим отрядом знаками. И по слаженности действий, ленивой
грации, уверенности в себе и физической силе Такэда угадал в них
профессионалов, людей войны. Как видно, власть женщины в золотом,
поддерживаемая такой личной гвардией, была достаточно велика, если даже
Правитель не хотел с ней спорить.
- Мбоа, - сказал Такэда на ухо Сухову, кивая на сопровождающих.
Никита промолчал. Он уже догадался, что эти воины и есть те самые
"Богоизбранные", с которыми им предстояло сражаться не на жизнь, а на
смерть.
Проскакали почти до окраины Халиско и остановились у пирамидального
здания со множеством террас. Здание хотя и уступало по высоте Чолуле,
дворцу правителя, но было не менее величественным, гармоничным, красивым,
увенчанное чешуйчатой башней, похожей на вставшего на хвост дракона.
- Матлашкочитль, - разразился наконец речью предводитель отряда,
спешиваясь.
Лингвер перевода слову не дал, это было имя собственное, название
здания.
- Тликоуацин Науатль, - продолжил индеец, жестом приказав спутникам
следовать за ним, но повел людей не в здание-пирамиду, а в красивый белый
дом напротив в форме уснувшего зверя, не то ягуара, не то дракона.
