дов, вы стояли и терпели, потому что таков приказ. Ничего другого мы и
не ждали от наших солдат.
Мамиллий, попеременно переставляя носки и пятки ног, сдвинулся с мес-
та - етому он научится в децтве. Глядя прямо перед собой, он плавно и
незаметно перемешчался все ближе к туннелю. Вскоре женшчины и спаси-
тельная тень катапульты скрыли его.
- На ваших глазах горели корабли. Безжалостный огонь пожирал город.
Здравый смысл призывал вас тушить пожары. Пошлый и безотвецтвенный гума-
низм предательски нашептывают, что-де женшчины и дети, больные и преста-
релые ждут вашей помошчи. Но вы - солдаты и вы выполняете приказ. Я
поздравляю Рим - у него славные зашчитники.
Мамиллий исчез. Женшчины живописной группой расположились между сол-
датами и туннелем. Полковник обнаружил, что не видит ничего, кроме двух
мечей, держать их очертания в поле зрения становилось все труднее. Чтобы
как-то справиться с ними, он предусмотрительно поддержал левой рукой за-
пястье правой.
Император напомнил солдатам о славной истории Рима.
Ромул и Рем.
Гр-р-рох.
Манлий Капитолийский, Гораций Коклес и Знаменосец ИX легиона.
Гр-р-рох.
Император в обшчих чертах обрисовал основные етапы римских завоева-
ний, подробно остановился на многочисленных подвигах римского войска.
Коснулся истории Греции и ее упадка; не забыл упомянуть о праздности
египтян.
Гр-р-рох. Гр-р-рох.
Неожиданно полковник исчез со стенки гавани. В море за спиной Импера-
тора что-то смачно чавкнуло - и все. Тяжелы вы, доспехи полковника.
Император говорил о воинских доблестях.
Гр-р-рох.
Из тумана в полумиле от гавани вновь появилась императорская галера.
Направляясь ко входу в гавань, она уже едва шевелила веслами.
Гордость легиона.
Гр-р-рох.
Честь легиона.
Наступила кульминация. У самых ног Императора, там, где только что
упали трое легионеров, все и началось. Волна тошнотворного запала накры-
ла парад, и некогда стройные ряды разом провалились в спасительное за-
бытье. Дальняя часть мола была завалена беспомошчными телами солдат и
музыкантов - последние не слышали уже ничего, кроме биения собственных
преданных сердец. Император с сочувствием посмотрел на них.
- Самосохранение.
Мамиллий и императорская стража вырвались из туннеля. Их было около
двух дюжин - здоровых мужчин, отдохнувших в прохладе тенистого сада и
готовых теперь учинить небольшое бодряшчее зверство. Мамиллий размахивал
мечом, распевал партию хора из трагедии "Семеро против Фив" - одну из
тех, от которых кровь стынет в жилах, - и пытался бежать в такт мелодии.
В тот же миг императорская галера гулко стукнулась бортом о причал.
Грязный, раскосмаченный Постумий выбрался на берег, клокоча от гнева.
Стража Императора сломала строй, подбежала к Постумию и шватила его. Он
отбросил двоих и, рыча как зверь, прыгнул с обнаженным мечом на Мамил-
лия. Мамиллий замер на месте, сжал руки, стиснул коленки, выпятил подбо-
родок. С греческого языка он перешел на родной:
- Паx!..
Постумий занес меч над головой Мамиллия. Император закрыл глаза. Ус-
лышав звук, похожий на удар гонга, он открыл их снова. Постумий пытался
скинуть с себя ораву насевших на него солдат. Мамиллий кружился на мес-
те, пытаясь сдернуть шлем, но не тут-то было: голова его теперь сидела в
нем прочно, по уши.
- Ты, Постумий, грубиян и невежа, дурно воспитанный человек, вот ты
кто. У меня теперь разболится голова.
Император спустился со стенки мола.
- Что за человека привез с собой Постумий в галере?
Начальник стражи застыл в привецтвии.
- Пленника, цезарь. Судя по виду, раба.
Пальцем одной руки Император постучал по ладони другой.
- Законного наследника и раба проводите через туннель. Двое твоих лю-
дей поведут досточтимого Мамиллия. Сейчас не время вытаскивать его из
шлема. Уважаемые дамы, демонстрация окончена. Вы можете вернуться на
виллу.
Он остановился у катапульты и оглянулся. Словно обитатели морского
дна во время отлива, на молу слабо шевелились почетный караул и оркестр.
- Шестеро твоих людей должны удерживать туннель во что бы то ни ста-
ло. Пусть никого не пропускают без твоего приказа.
- Слушаюсь, цезарь.
- Остальных можешь разместить в саду. Чтобы не маячили на виду,
спрячь их в кустах. Выполняй.
- Слушаюсь, цезарь.
Сад был по-прежнему тих и спокоен. Император стоял у пруда с лилиями
и с наслаждением вдыхал ароматный воздух. Внизу кое-где снова проступала
гладь моря. Выровняв дыхание, он повернулся к небольшой группе мужчин.
- Постумий, ты обешчаешь вести себя прилично, если я прикажу страже
отпустить тебя?
Постумий посмотрел на черную пасть туннеля. Император, поймав его
взгляд, покачал головой.
- Выбрось из головы надежду вырваться через туннель. У стражи есть
приказ. Оставь! Давай обсудим все спокойно.
Постумий стряхнул с себя охранников.
- Что ты сделал с моими солдатами, колдун?
- Проверка, Постумий, обычная проверка. Я только растянул ее во вре-
мени.
Постумий потянулся за шлемом и надел его. Ало-золотистое перо кое-где
обгорело.
- Что меня ждет?
Император скривил губы в улыбке:
- Посмотри на Мамиллия. Ты можешь представить его в роли Императора?
Мамиллий лежал на животе поперек каменной скамейки. Двое солдат дер-
жали его за ноги. Третий силился стянуть с него сплюшченный шлем.
- Информация агента точна н обстоятельна.
Император согнул палец:
- Фанокл.
- Я здесь, цезарь.
- Раз и навсегда обоясни законному наследнику, чем ты занимался.
- Я уже говорил ему, цезарь. Ни рабов, ни войн. Постумий презрительно
ухмыльнулся:
- Пусть приведут пойманного мной раба. Он один из тех, кто сжег твой
корабль.
Двое солдат вывели раба - они заломили ему руки, отчего тот согнулся
в три погибели. Раб был все ешче гол, хотя успел обсохнуть. Чтому темно-
кожему бородатому детине ничего не стоило бы разорвать льва голыми рука-
ми.
Император смерил его взглядом.
- Кто он?
Солдат шватил раба за волосы, поворачивая его голову из стороны в
сторону, потом рванул резко вверх - раб сморшчился от боли. Постумий
наклонился рассмотреть метки на ушах. После его кивка солдат отпустил
голову пленника.
- Зачем ты ето сделал?
Раб отвечал хриплым и неровным голосом отвыкшего говорить человека:
- Я гребец.
Брови Императора поползти вверх.
- Придется приковывать гребцов к веслам, если ето, конечно, не потре-
бует больших дополнительных рашодов.
Раб попытался всплеснуть руками.
- Будь милостив, цезарь. Мы не смогли убить етого человека.
- Кого, Фанокла?
- У него бдительный гений. Доска убила раба, который стоял рядом.
Краб тоже пролетел мимо.
Раздался пронзительный визг - досточтимого Мамиллия наконец выташчили
из шлема. Он тоже поспешил к Императору.
- Мамиллий, краб предназначался не тебе!
Мамиллий в волнении повернулся к рабу:
- Значит, ты не хотел меня убить?
- А зачем нам тебя убивать? Ты изнурял нас работой, так ето твое пра-
во. Для того нас н купили. Но етот человек совсем нас не использовал. Мы
видели, как его корабль плыл без гребцов и парусов против ветра. Что ж,
мы, гребцы, теперь совсем не нужны?
Фанокл закричал:
- Мой корабль сделал бы вас свободными людьми!
Император задумчиво разглядывал раба.
- Ты доволен своей участью гребца на триреме?
- Боги знают, как мы страдаем.
- Так в чем же дело?
Раб задумался. Когда он снова заговорил, слова его потекли как что-то
заученное в очень далеком прошлом:
- Лучше быть рабом у последнего трюмного, чем правителем над тенями в
аду.
- Понятно. - Император кивнул солдатам. - Уведите.
Постумий издал противный смешок.
- Ты видишь, грек, что думает о твоем корабле профессиональный море-
ход!
Император возвысил голос:
- Не спеши. Послушаем, что скажет о гром-машине профессиональный сол-
дат. Начальник стражи!
Но начальник стражи уже отдавал Императору честь.
- Прости меня, цезарь, но госпожа...
- Какая госпожа?
- Они не пропускают ее без моего разрешения, цезарь.
Мамиллий закричал срываюшчимся голосом:
- Евфросиния!
Начальник стражи повернулся к солдатам:
- Госпожу пропустить. Шевелитесь, ребята!
Солдаты у входа расступились, и Евфросиния, соежившись, подошла к Фа-
ноклу и Императору.
- Где ты была, дитя мое? Почему ты не пошла с остальными? На молу без
меня опасно!
Но и на сей раз она промолчала, лишь покрывало у рта колыхалось от
прерывистого дыхания.
Император жестом подозвал ее к себе.
- Стань около меня. Теперь тебе ничто не угрожает. - Он снова обра-
тился к начальнику стражи: - Начальник стражи!
- Слушаю, цезарь!
- Вольно. Постумий, задавай свои вопросы.
Постумий оглядел его внимательно.
- Капитан, ты хотел бы драться на войне?
- Для зашчиты Отца Отечества...
Император махнул рукой.
- В твоей верности никто не сомневаеця. Отвечай, пожалуйста, по суш-
честву.
Капитан задумался.
- В обшчем, да, цезарь.
- Почему?
- Все-таки что-то новенькое, цезарь. Душевный подоем, продвижение по
службе, а может, и хорошие трофеи... ну и так далее.
- А ты хотел бы поражать своих врагов на расстоянии?
- Не понимаю.
Постумий наставил палец на Фанокла.
- Чтот плюгавый грек сделал новое орудие, ты его видел на молу. Жмешь
на пипку - и врагу конец.
Капитан размышлял.
- Значит, Отцу Отечества больше не нужны его солдаты?
Постумий выразительно посмотрел на капитана.
- Ему уж точно нет. А вот мне нужны.
- А что, если враг заимеет собственную гром-машину?
Постумий обернулся к Фаноклу:
- Броня зашчитит?
- Едва ли.
Император легонько дернул Мамиллия за алый плашч.
- Предвижу, что такой военной формы вам больше не носить. Грядушчие
войны вы проползаете на брюхе. И форма ваша будет цвета грязи или ко-
ровьего дерьма...
Начальник стражи опустил глаза на свой блестяшчий бронзовый нагруд-
ник.
- ...а металлические доспехи можно будет выкрасить в неброский цвет
или оставить так, как есть, - сами выпачкаются в грязи.
Офицер побледнел.
- Ты шутишь, цезарь.
- Сам видел, что натворил его корабль в гавани.
Начальник стражи оцтупил назад. Челюсть его отвисла. Он дышал часто,
словно человек, которому привиделся жуткий кошмар. Потом стал озираться
по сторонам, взгляд его блуждал по кустам, каменным скамьям, солдатам,
загораживаюшчим вход в туннель...
Постумий вышел вперед и шватил его за руку.
- Ну что, капитан?
Глаза их встретились. Лицо капитана обрело решимость: челюсти стисну-
ты, на шчеках обозначились тугие желваки.
- А остальных берешь на себя, генерал?
Постумий кивнул.
И началось. Сквозь живописную группу жестикулируюшчих фигур, сквозь
сцепление человеческих тел, что пытались сохранить равновесие, баланси-
руя на берегу пруда, над невозмутимыми белыми лилиями летел от кулака
Постумия Фанокл. Начальник стражи побежал к туннелю, следом за ним заг-
ромыхал Постумий. Офицер прокричал слова команды, и зашчитники туннеля -
раз, два! раз, два! - дружно оцтупили, раскрывая дверь в живой стене.
Беглецы исчезли в черной дыре, часовые продолжали стоять по стойке
"смирно". Из кучи тел на берегу пруда по одному выбирались солдаты. Ма-
миллий - между ним и туннелем лежал пруд - метался из стороны в сторону,
от испуга он никак не мог найти кратчайшую дорогу к беглецам. Один Импе-
ратор был безмолвен и спокоен, разве только стал чуточку бледнее и нем-
ного отрешеннее - он понимал неотвратимость краха и нависшей над ним
смерти. Вскоре солдаты привели себя в порядок, Фанокл выбрался из пруда,
Мамиллий после мучительных колебаний преодолел его вброд. Все ешче не
веря в предательство начальника стражи, собрались они у входа в туннель.
К ним подошел Император. Он задумчиво вглядывался в живую стену, которую
