будут иначе. Что такое рабство, как не подчинение слабого сильным? Не в
твоей воле упразднить неравенство. Ведь не настолько же ты глуп, чтобы
верить, что все мы рождаемся равными? - Неожиданно лицо его приняло
серьезное выражение. - А что касается твоей взрывчатки, то сегодня она
спасла меня и, следовательно, покой империи. Но она же лишила империю
безжалостного правителя, который умертвил бы полдюжины людей, но спра-
ведливо правил сотней миллионов. Так что мир проиграл. Нет, Фанокл,
пусть уж Юпитер сам неисповедимо правит своими громами и молниями.
- Но ето же мои величайшие изобретения!
Первая форель, к которой Император так и не притронулся, исчезла с
его блюда. Появилась другая, и он снова окунул свое лицо в сладковатый
пар.
- Скороварка. Я непременно вознагражу тебя за нее.
- Тогда как же, цезарь, ты наградишь меня за вот ето?
- За что?
- За мое третье изобретение, которое я хранил про запас...
Фанокл медленным театральным жестом опустил руку к поясу. Император с
интересом следил за ним.
- Что как-то связано с громом?
- Только с тишиной.
Император нахмурился. Он держал по листу бумаги в обеих руках и пере-
водил взгляд с одного на другой.
- Стихотворения? Так, значит, ты поет?
- Нет, их сочинил Мамиллий.
- Я мог бы догадаться. Софокл, Каркид - ничего не скажешь, хорошо на-
читанный юноша!
- Что прославит его. Прочитай другое стихотворение, цезарь. Оно точ-
ная копия первого. Я изобрел способ размножения книг. Я назову его печа-
танием.
- Но ведь ето... ето ешче одна скороварка!
- За один день взрослый мужчина с подмастерьем смогут сделать тысячу
екземпляров книг.
Император оторвал взгляд от бумаг.
- Так мы сможем выпустить сто тысяч екземпляров Гомера!
- Миллион, если захотим.
- Прекратятся стенания поетов, у которых нет слушателей...
- И денег. Никаких рабов-переписчиков. Поеты, цезарь, начнут прода-
вать свои стихи мешками, как овошчи. Последняя судомойка утешится вели-
чием нашей афинской драмы.
В волнении Император сел.
- Подумать только, своя публичная библиотека в каждом городе!
- И в каждом доме.
- Десять тысяч екземпляров любовной лирики Катулла...
- Сто тысяч книг Мамиллия...
- Гесиод придет в каждый сельский дом...
- На каждой улице будет свой писатель...
- Горы исчерпываюшчих данных и лавина информации по любому предмет
у...
- Знание и образование в массы...
Император снова лег.
- Постой. А нам хватит гениев? Часто ли рождаются Горации?
- Пустое, цезарь. Природа изобильна.
- Ну а если мы все начнем писать книги?
- Почему бы и нет? Интересные биографии...
Император напряженно всматривался в запредельное - он смотрел в бу-
душчее.
- "Дневник провинциального губернатора", "Как я строил стену Адриа-
на", "Моя жизнь в обшчестве. Сочинение многоопытной дамы".
- А ученые труды?
- "Пятьдесят интерполированных поправок к Морскому регистру", "Метри-
ческие инновации в мимиямбах Геронда", "Сублимированный символизм первой
книги Евклида", "Пролегомены к исследованию остаточных тривиумов".
В глазах Императора мелькнул ужас.
- История - "По следам Фукидида", "Воспоминания бабушки Нервна".
Фанокл сел и радостно захлопал в ладоши.
- Не забудь отчеты и проблемные записки, цезарь!
Ужас в глазах Императора рос.
- Военные, страноведческие, санитарные, евгенические - все придется
читать! Политические, економические, пастушеские, огороднические, при-
ватные, статистические, медицинские...
Император, шатаясь, поднялся на ноги. Он воздел руки к небу, закрыл
глаза, лицо его исказила гримаса отчаяния.
- Почему кастрат не поет?!
Голос зазвучал уверенно и бесстрастно.
Император открыл глаза. Быстрым шагом он подошел к одной из колонн и,
постепенно приходя в себя, принялся похлопывать ладонью по камню. Потом
поднял голову и долго смотрел на мерцаюшчее созвездие, висевшее в хрус-
тальных сферах. Мало-помалу он успокоился, хотя все ешче изредка вздра-
гивал. Наконец он повернулся и внимательно посмотрел на Фанокла.
- Итак, мы говорили о твоей награде.
- Я во власти цезаря.
Император приблизился к Фаноклу и спросил дрогнувшим голосом:
- Ты хотел бы стать послом?
- Даже в самых смелых снах я никогда...
- Тогда у тебя будет предостаточно времени, чтобы изобрести прибор,
указываюшчий на север. Кстати, взрывчатку и машину для печатания можешь
взять с собой. Я тебя сделаю чрезвычайным и полномочным послом. - И, по-
молчав, добавил: - Фанокл, друг мой, я хочу, чтобы ты поехал в Китай.
--------------------------------------
Примечания переводчика
Олоито - Искаженное древнегреческое проклятие.
Фунт в Древнем Риме равнялся 327,5 грамма.
Паx (лат.) - мир. Не исключено, что Мамиллий хотел сказать одну из
следуюшчих латинских фраз: "Паx деорум" ("Благоговение богов"), "Паx те-
сут" ("Мир с тобой") или же "Паx хоминибус бонае вол унтатис" ("Мир лю-
дям доброй воли").
(С) Перевод. Ю.Здоровов, 1984
Текст подготовлен по изданию:
Уильям Голдинг "ЧРЕЗВЙЧАйНЙй ПОСОЛ", Москва, "Книжная палата", 1990.
