Кейс протянул таблетку девушке.
- Дело в твоей новой поджелудочной железе, Кейс, а также в
дополнительных отводах в печени. Армитаж велел встроить тебе обвод для
этого дерьма. - Она постучала по октагону красным ногтем. - Ты теперь
биохимически неспособен воспринимать кокаин и амфетамины, вот и все.
- Черт, - выругался Кейс. Посмотрел на октагон, потом на нее.
- Съешь его. Съешь хоть дюжину. Ничего не будет.
Кейс проглотил таблетку. Никакой ответной реакции не последовало.
Три пива спустя Молли спросила Раца насчет боев.
- Самми, - лаконично ответил Рац.
- Я пас, - сказал Кейс. - Я слышал, что они там убивают друг
друга.
Через час она уже покупала им билеты у костлявого тайца в белой
майке и мешковатых регбистских штанах.
Самми проводилось в надувном куполе, прячущемся среди огромных
портовых складов, - серое полотнище, туго натянутое на замысловатый
стальной каркас. Коридор, с обоих концов которого были герметичные
двери, являл собой некое грубое подобие космического воздушного шлюза,
сохраняющего перепад давления между внутренностью здания и улицей. В
коридоре на потолке из древоплит через равные интервалы висели
флюоресцентные светильники, по большей части разбитые. Воздух внутри
сооружения был влажным, пропитанным запахом пота и сырого бетона.
Все это никак не подготовило Кейса к тому, чтобы увидеть саму
арену, к толпе, к напряженной тишине, к огромным башнеподобным фигурам
под куполом. От арены вверх расходились бетонные круги с сиденьями, по
окружности приподнятой посреди нее центральной круглой площадки ринга
поблескивал частокол проекционного оборудования. Никакого освещения.
Только сияние голограмм, которые проворно двигались над рингом,
воспроизводя выпады двух бойцов внизу. Над рядами зрителей стелился
пласт сигаретного дыма, выплывая вверх, где его подхватывали потоки
воздуха от вентиляторов, поддерживавших давление внутри конструкции.
Никаких звуков, только приглушенное урчание вентиляции и усиленное
репродукторами дыхание бойцов.
Изображения мечущихся по арене фигур мерцающими бликами отражались
в темной поверхности очков Молли. Голограмма представляла собой
десятикратное увеличение боя, и ножи, отблескивающие в лучах
подсветки, были почти метровой длины. Оба бойца держали оружие хваткой
для обороны, Кейс в этом разбирался - четыре пальца обхватывают
рукоятку, а большой палец прижат к лезвию. Казалось, ножи живут своей
самостоятельной жизнью, скользя, как предписывал ритуал, в опасной
близости от тел, череда пассов и выпадов напоминала танец - сталь со
звоном встречается со сталью, глаза бойцов ищут бреши в обороне
противника. Обращенное чуть вверх лицо Молли было расслабленным и
спокойным, ожидающим.
- Пойду принесу что-нибудь поесть, - сказал Кейс.
Молли кивнула, поглощенная мельтешением клинков.
Кейсу это место не нравилось.
Он повернулся и ушел в тень.
Слишком темно. И слишком тихо.
Люди на сиденьях вокруг, как он успел заметить, были в основном
японцами. И не жителями Ночного Города. Техники из промышленных
районов. Это означало, решил Кейс, что арена получила "добро" от
комиссии, отвечающей за отдых и досуг какой-нибудь корпорации.
Мимоходом он подумал о том, каково это - всю жизнь проработать на одну
зайбатцу. Дом от компании, гимн компании, похороны за счет компании...
Прежде чем Кейсу удалось найти палатку, где торговали едой,
пришлось сделать вокруг здания почти полный круг. Он купил якитори на
вертелах и две высокие вощеные картонки пива. Бросив взгляд вверх, на
голограммы, он обнаружил, что грудь одной из фигур уже заливает кровь.
Густой коричневый соус стекал с вертелов и капал у Кейса с пальцев.
Еще семь дней, и он подключится. Уже сейчас, закрывая глаза, он
мог представить себе Матрицу.
По стенам метались тени, вторя череде танцевальных па голограмм.
Страх медленно пополз вверх по спине Кейса. Холодные капли пота
заскользили по ребрам, оставляя извилистые дорожки. Операция не
удалась. Он по-прежнему здесь, в Тибе, по-прежнему просто кусок мяса,
и нет никакой Молли, которая ждет его, наблюдая за сверкающими ножами,
никакого Армитажа, сидящего в "Хилтоне" с билетами, новыми паспортами
и деньгами. Все это просто сон, очередная жалостная фантазия...
Горячие слезы затуманили его взор.
Из сонной артерии ударил фонтан крови, и в лучах света полетели
сгустки красного. Толпа взвыла, люди поднимались с мест, пронзительно
крича. Одна из фигур повалилась навзничь, голограммы начали меркнуть и
тускнеть...
Острый привкус рвоты в горле. Кейс закрыл глаза и глубоко вдохнул,
снова открыл глаза - и увидел Линду Ли. Она прошла мимо него, глаза ее
были незрячими от страха. На ней была все та же порванная на плечах
французская астронавтская куртка. Линда прошла - и скрылась в
полумраке.
Мгновенный бездумный порыв: бросив пиво и цыплят, Кейс кинулся за
ней. Он мог бы окликнуть ее по имени, но не был уверен, что это именно
Линда.
Мелькнул и застыл бликом на сетчатке глаз тонкий как волос луч
красного света. Под его ногами, под тонкими подошвами туфель
пронеслась полоса опаленного бетона.
Впереди - ее белые кроссовки, каждый раз исчезающие за поворотом
кольцевого коридора. Снова ослепительно яркая, призрачная, тающая нить
лазерного луча прямо перед ним. На секунду Кейс перестал видеть, куда
бежит.
Кто-то подставил ему ножку. Ладони врезались в шершавый бетон.
Кейс перекатился, развернулся и нанес удар. Вхолостую. Из
радужного сияния, восходящего над ареной, вывернулся тощий парень,
светлые волосы ежиком, и наклонился над Кейсом. Голографическая фигура
над ними повернулась и торжествующе вскинула руку с ножом, приведя
толпу в экстаз. Парень улыбнулся и достал что-то из рукава. В красных
всполохах луча, еще раз ударившего мимо них в темноту, заиграло
лезвие. Кейс увидел, как сложенная углом бритва качнулась по
направлению к его горлу, подобно ивовой веточке лозоходца, указующей
на подземные воды.
Лицо парня исчезло в гудящем облаке микроскопических взрывов.
Иглострел Молли плевался с частотой двадцать выстрелов в секунду.
Парень коротко, судорожно захрипел и растянулся поперек ног Кейса.
Кейс поднялся и пошел в сторону палатки с едой, в тень. Глянул на
себя, ожидая увидеть рубиновую иглу, пронзившую его грудь. Ничего.
Он нашел Линду. Она лежала у подножия бетонного пилона, и глаза ее
были закрыты. Пахло жареным мясом. Толпа за стеной скандировала имя
победителя. Продавец пива натирал свою маленькую стойку темной
тряпкой. Одна белая кроссовка почему-то слетела с ноги Линды и лежала
теперь рядом с ее головой.
Дальше вдоль стены. Следуя бетонному закруглению. Руки в карманах.
Не останавливаться. Мимо невидящих лиц, глаз, устремленных к
голограмме победителя над рингом. Свет спички выхватил из темноты
морщинистое европейское лицо - губы сомкнуты на короткой металлической
трубке. Запах гашиша. Кейс брел словно в вакууме, ничего не чувствуя.
- Кейс, - из чернильной тьмы вынырнули зеркальца Молли. - Ты в
порядке?
Позади нее послышался всхлип и неразборчивое бормотание.
Кейс покачал головой.
- Бой уже закончился, Кейс. Пора домой.
Он попытался пройти мимо Молли, в тень, туда, где что-то умирало.
Она остановила его, уперев ладонь ему в грудь.
- Приятели твоего хорошего друга. Убили твою девушку. Видать, не
обо всех своих друзьях в этом городе ты позаботился, Кейс. Когда я
готовилась к работе с тобой, мне на глаза попалось досье на эту старую
сволочь. Пустит в расход любого даже ради нескольких новых иен. Тот,
сзади, сказал мне, что она пыталась сдать перекупщику данные из твоего
компа. Для них оказалось дешевле убить ее и забрать товар. Просто
чуток сэкономили... Я заставила того, с лазером, рассказать мне все.
То, что мы оказались здесь, - просто совпадение, но мне нужно было
убедиться в этом.
Ее рот был крепко сжат, губы стиснуты в тонкую линию.
Кейсу показалось, будто в его голове кто-то быстро помешал
огромной ложкой.
- Кто? - сипло выдавил он. - Кто послал их?
Молли передала ему выпачканную в крови упаковку консервированного
имбиря. Он заметил, что ее руки тоже вымазаны кровью. Позади них, в
тени, что-то издало влажный захлебывающийся звук и умерло.
Пройдя послеоперационное обследование в клинике, Кейс вместе с
Молли отправился в порт. Армитаж уже ждал их. Он нанял глайдер. Кейс в
последний раз увидел Тибу, темную зубчатую стену промышленных зданий.
Затем все это скрылось в тумане, клубящемся над черной водой с
плавающими пятнами промышленных отходов.
Часть вторая. Поход за покупками
3
Дома.
Домом был БАМА, Мурашовник, Бостон-Атлантский мегаполис-
агломерат.
Запрограммируйте Ваш компьютер таким образом, чтобы он нарисовал
на очень большом экране монитора карту БАМА, отображая при этом
интенсивность информационного обмена, например, в виде одной светлой
точки на каждую тысячу мегабайт. Манхэттен и Атланта дадут устойчивый
белый цвет. Некоторые их районы начнут пульсировать, мощность
информационного потока грозит выйти за пределы отображения при Вашем
моделировании. Белые сияющие пятна на Вашей карте грозят превратиться
в сверхновые звезды. Охладите их - увеличьте Вашу шкалу. Каждая точка
- миллион мегабайт. Но и такого увеличения будет мало. При ста
миллионах мегабайт в секунду на точку проявятся очертания некоторых
кварталов центральной части Манхэттена, а также некоторые промышленные
предприятия, построенные более ста лет назад в бывшей пригородной зоне
вдоль старой границы Атланты...
Кейс очнулся от сонного наваждения череды аэропортов - черные
джинсы Молли мелькают впереди, они пробиваются через толпы Нариты,
Сипула, Орли... Он смутно помнил себя, в предрассветный час
покупающего плоскую пластиковую фляжку датской водки в каком-то
киоске.
Где-то внизу, в железобетонном основании Мурашовника, поезда гонят
перед собой сквозь туннели волны сжатого воздуха. Сами по себе поезда
шума не производят, они мягко скользят на своих магнитных подушках, но
гигантские воздушные пробки заставляют туннели петь, гудеть
низкочастотным мощным басом. Вибрация доходит до комнаты, в которой
лежит Кейс, и сгоняет пыль с належенных мест в щелях старого паркета.
Открыв глаза, он увидел нагую Молли, растянувшуюся на новехоньком
розовом мягком пластиковом мате. Сверху, сквозь мутное от сажи стекло
над их головами, в комнату сочился солнечный свет. Полуметровый
квадрат в стекле был заменен платой со множеством разъемов, толстые
серые кабели тихо покачивались в нескольких сантиметрах от пола. Кейс
продолжал неподвижно лежать на своей половине мата, рассматривая грудь
Молли, наблюдая за тем, как она дышит, мысленно сопоставляя очертания
ее бедер с функциональной элегантностью обводов фюзеляжей военных
самолетов. Ее тело было ладным, хорошо скроенным, с мускулатурой
танцовщицы.
Комната была большая. Кейс сел. В помещении не было почти ничего,
за исключением просторного розового мата в углу. Рядом с матом стояли
две их совершенно одинаковые нейлоновые сумки. Высокие стены без окон.
Единственная дверь, металлическая, выкрашенная в белый цвет. Стены
покрыты бесчисленными слоями шелушащейся бежевой краски. Типичное
рабочее помещение. Кейсу были хорошо знакомы такие комнаты и такой тип
домов; их обитатели живут жизнью, в которой искусство еще нельзя
назвать преступным, а преступление еще не есть искусство.
Он _дома_.
