- Все из цельных стволов, - перебил его Ордлаф. - Ты, должно быть,
забыл, господин, если позволишь возразить тебе, что это у вас там на
Севере приходится работать с тем лесом, который вы можете достать. И
хотя, как я вижу, люди там вырастают достаточно большими, этого нельзя
сказать о деревьях. Но здесь у нас есть английский дуб. А про него я
могу сказать только, что не встречал стволов лучше или длиннее.
Бранд снова принялся разглядывать корабли и качать головой.
- Ладно, ладно. Но какого дьявола вы сотворили с мачтой? Вы... вы ее
сделали не в том месте. И она торчит вперед как... как член у
восемнадцатилетнего! Как она будет двигать корабль такого размера? - В
его голосе звучало искреннее огорчение.
И Шеф и Ордлаф оба широко улыбнулись. На этот раз слово взял Шеф:
- Бранд, вся суть этих кораблей в том, что у них только одно
назначение. Не пересекать океан, не перевозить бойцов с копьями и
мечами, не доставлять грузы. Это корабли для сражений. Для сражений с
другими кораблями. Но не для того, чтобы подойти борт к борту и биться
командой на команду. И даже не для древнеримского тарана, о котором
рассказывал отец Бонифаций. Нет. Они - для того, чтобы утопить другой
корабль вместе с командой, и сделать это на расстоянии. И для этого мы
знаем только один способ. Помнишь метательные машины, которые я стал
делать той зимой в Кроуленде? Что ты о них думаешь?
Бранд пожал плечами:
- Хороши против пехоты. Не хотел бы, чтобы один из этих камней попал
в мое судно. Но как вы знаете, для попадания нужно точно определить
дистанцию.
Когда два корабля, оба в движении...
- Согласен, не попасть. А что насчет дротикометов, которые мы
использовали против копейщиков короля Карла?
- Могут убивать людей по одному. Корабль потопить не смогут. Дротик
сам заткнет дыру, которую сделает.
- Остается последнее оружие, то, что дьякон Эркенберт изготовил для
Ивара. С его помощью Гутмунд пробил частокол вокруг лагеря под
Гастингсом.
Римляне называли его "онагр" - дикий осел. Мы зовем его "мул".
Моряки по сигналу стащили просмоленную рогожу с приземистой
прямоугольной конструкции, установленной точно в центре беспалубного
корпуса.
- А как насчет попадания из такой штуки?
Бранд задумчиво покачал головой. Он лишь однажды видел "онагр" в
действии, и то на расстоянии, но запомнил, как телеги разлетались на
куски и целые упряжки волов размазывало по земле.
- Этого никакой корабль не выдержит. Один удар - и весь каркас
рассыплется на части. Но вы зовете его "мулом", потому что...
- Он взбрыкивает из-за отдачи. Посмотри, что мы сейчас делаем.
Все поднялись по сходням, чтобы взглянуть на новое оружие вблизи.
- Смотри, - объяснил Шеф. - Он весит тонну с четвертью. Так нужно.
Видишь, как он устроен? Крепкий трос идет к вороту на нижней станине,
там две рукоятки. Двое наматывают трос и слева и справа одновременно.
Тросом ты опрокидываешь этот шатун, - Шеф похлопал рукой по вертикально
стоящему пятифутовому бревну, с конца которого свисала широкая кожаная
петля. Шатун ложится вниз и назад, и ты его крепишь железным зажимом, а
сам взводишь пружину. Потом освобождаешь зажим. Шатун выпрямляется,
махом раскачивая петлю с камнем...
- Шатун бьет по отбойной перекладине. - Ордлаф похлопал по
поперечному брусу на массивной раме, прикрытому подушками с песком. -
Шатун останавливается, а камень летит вперед. Бросок получается пологий
и сильный, что-нибудь на полмили. Но ты уже знаешь, в чем у нас
загвоздка. "Мула" приходится делать тяжелым, чтобы выдержал отдачу. Он
должен стоять строго по линии киля, поэтому мы крепим его раму прямо над
килем. А поскольку он такой тяжелый, мы вынуждены ставить его посередине
между носом и кормой.
- Но ведь там должна быть мачта, - возразил Бранд.
- Поэтому нам пришлось передвинуть мачту. Об этом тебе Ордлаф
расскажет.
- Понимаешь, господин Бранд, - заговорил Ордлаф, - у меня на родине
мы строим лодки, похожие на ваши, с высокими штевнями, обшиваем досками
внакрой и все такое. Но они нам нужны для лова рыбы, а не для дальних
переходов, поэтому мы их оснащаем по-другому. Мы ставим мачту впереди от
середины и еще наклоняем ее вперед. И понимаете, мы по-другому кроим
паруса.
Не прямоугольные, как ваши, а косые. Бранд фыркнул:
- Знаю. Если вы отпустите рулевое весло, ваше судно развернется по
ветру и никогда не станет бортом к волне. Рыбацкий трюк. Достаточно
безопасно. Но скорости нет. Особенно со всем этим грузом. Как быстро
ходит этот корабль?
Шеф и Ордлаф переглянулись.
- Совсем не быстро, - признался Шеф. - Гудмунд устроил гонки, еще
когда "мул" не был установлен, но даже без его веса - Гудмунд на своем
корабле описывал круги вокруг нас. Но видишь ли, Бранд, нам же не нужно
догонять кого-то! Если мы встретим в открытом море флот и он пойдет на
нас, мы его потопим! Если они убегут, берег будет защищен. Если они
прорвутся и высадятся, мы развернемся и потопим их, где бы они ни
оказались. Это не грузовое судно, Бранд. Это боевой корабль.
- Линейный корабль, - согласно кивнул Ордлаф.
- А сможешь ты его развернуть? - спросил Бранд. - Я имею в виду
"мула". Можешь ты прицелиться в другую сторону? Твои дротикометы можно
было разворачивать.
- Над этим мы работаем, - ответил Шеф. - Мы пробовали ставить всю
махину на тележное колесо, колесо насадить на ось, а другой конец оси
пустить в гнездо, просверленное в киле. Но слишком тяжело было
поворачивать, и от отдачи ось все время ломалась. Удд придумал крепить
"мула" на стальном шаре, но...
Нет. Мы можем стрелять только прямо по курсу. Зато мы придумали
ставить с другой стороны второй шатун, второй ворот с тросом и прочее.
Отбойная перекладина конечно, только одна. Мы теперь запросто можем
стрелять и вперед и назад.
Бранд снова покачал головой. Пока они стояли, он чувствовал, как
корабль слегка покачивается под ногами, это в тихой-то речной заводи, а
что же тогда будет в открытом море? Вес "мула" в тонну с четвертью,
размещенного довольно высоко, чтобы стрелять поверх планширя. Тяга
паруса прилагается далеко от центра. Рея длинная, так что парус можно
сделать очень широким, отметил он. Но замысловато управлять им. Он не
сомневался, что рыбак свое дело знает. И не возникало вопросов, что
может натворить удар одного из таких камней. Вспомнив о хрупких каркасах
тех судов, на которых он когда-либо плавал, к которым доски даже не были
прибиты, а просто привязаны жилами, Бранд представил себе, как вся
конструкция разлетится на куски, вывалив команду побарахтаться в воде. И
все пятьдесят ратоборцев Сигурда Змеиного Глаза ничего не смогут с этим
сделать.
- Как вы хотите его назвать? - неожиданно спросил он. - Для удачи.
Рукой он машинально коснулся висящего на груди молоточка. Ордлаф
повторил его жест, выудив из-под рубахи свою пектораль - серебряную
лодку Ньерда.
- У нас десять линейных кораблей, - сказал Шеф. - Я хотел назвать их
по именам богов Пути - "Тор", "Фрейр", "Риг" и так далее, но Торвин не
позволил. Он сказал, что мы накличем беду, если нам придется говорить
"Хеймдалл на мели" или "Тор застрял на песчаной банке". И мы передумали.
Мы решили, что назовем каждый корабль по имени одного из графств моего
королевства и постараемся набирать на него команду из этого графства.
Так что вот это - "Норфолк", там "Суффолк", "Остров Эли", "Букингем" и
все остальные. Что ты об этом думаешь?
Бранд колебался. Как и все моряки, он суеверно почитал удачу и не
хотел неосторожным словом накликать недоброе на замыслы своего друга.
- Думаю, что ты опять придумал что-то новенькое, и, может быть, твои
"Графства" строем пройдутся по морям. И уж точно я не хотел бы
столкнуться с одним из них в бою, а ведь меня не назовешь самым робким
из норманнов. Может быть, в будущем править морями станет король Англии,
а не король Севера.
Скажи мне, - продолжал он, - куда ты хочешь пойти в первый рейс?
- Через Пролив к немецкому берегу, - отвечал Шеф. - Вдоль береговой
линии за Фризские острова-ив датские воды. Это главный пиратский
маршрут.
Мы будем топить всех встреченных пиратов. С этих пор каждый, кто
захочет напасть на нас, должен будет долго идти из Дании открытым морем.
Но в конце концов мы разрушим их базы, достанем их в их собственных
гаванях.
- Фризские острова, - пробормотал Бранд, - устья Рейна, Эмса, Эльбы и
Эйдера. Что ж, я скажу вам одну вещь, юноша. Все это лоцманские воды. Ты
понимаешь, о чем я? Вам понадобится лоцман, который знает проливы и
приметы на берегах и в случае надобности сможет провести корабль по
слуху или на запах.
Ордлаф заупрямился:
- Да мне всю жизнь хватало лота, впередсмотрящих и лага. И не похоже,
что удача мне изменила с тех пор, как я бросил своих хозяев-монахов и
нашел себе богов Пути.
Бранд фыркнул:
- Я ничего не имею против богов Пути. И снова они с Ордлафом
одновременно коснулись своих амулетов, и на этот раз Шеф застенчивым
жестом тоже полез за своим необычным амулетом в виде лесенки, знаком его
патрона Рига.
- Нет, боги могут быть хороши. Но лот, впередсмотрящие и лаг - за
Бременем вам понадобится нечто большее. Это говорю вам я, Бранд,
ратоборец из Галогаланда.
Работающие столпились их послушать. Те, кто впервые видел короля,
подталкивали друг друга, показывая на незнакомый амулет Рига.
***
Солнце, проникая через высокие окна библиотеки кафедрального собора в
Кельне, освещало открытые страницы манускриптов, разложенных на
массивном аналое. Дьякон Эркенберт, из-за малого роста едва
дотягивающийся до его верхнего края, застыл в задумчивости.
Библиотекарь, зная, что архиепископ благоволит к Эркенберту и поощряет
его штудии, позволил дьякону работать самостоятельно - даже с огромной
драгоценной Библией, на которую пошли шкуры восьмидесяти телят.
Эркенберт сравнивал тексты. Могла ли фантастическая история, недавно
рассказанная им архиепископом Римбертом, оказаться правдой? Тогда, на
встрече, в нее поверили все, и архиепископы и их советники. Но ведь она
льстила их гордости, льстила патриотическим чувствам народа, и притом
народа, постоянно отвергаемого и недооцениваемого могучим Римом.
Эркенберт не разделял этих чувств - или пока не разделял. Англичане,
помня историю своего обращения благословенным Папой Григорием, долгое
время гордились своей верностью Риму. И чем Рим отблагодарил их? Если
рассказанное Римбертом - правда, то, возможно, пришло время для
верности... кому-то другому. Итак, тексты. Главным среди них был тот,
который Эркенберт хорошо знал, мог бы цитировать посреди ночи. Тем не
менее не грех взглянуть снова. Четыре евангельских рассказа о распятии
Христа слегка отличались друг от друга - лишнее доказательство их
подлинности, ибо кто же не знает, что четыре свидетеля события всегда
запомнят каждый свое? Но Иоанн - Иоанн сказал больше других.
Переворачивая огромные жесткие страницы, Эркенберт нашел нужное место и
стал перечитывать его, негромко проговаривая латинские слова и мысленно
переводя их на родной английский.
"...sed anus militum lancea latus eius aperitif. Но один из воинов
копьем пронзил Ему ребра".
Копьем, подумал Эркенберт. Римским солдатским копьем.
Эркенберт лучше многих знал, как выглядит оружие римских воинов. В
доме близ великого Йоркского собора, где он жил когда-то, еще немало
сохранилось от казарм Шестого легиона Eboracum. Легион ушел из Йорка и
из Британии четыреста лет назад, отозванный для участия в гражданской
