"Пароль принят", - заявил компьютер, и экран неожиданно погас.
- Вот так номер! - удивился Язон. - Помоему, нас надули.
- Погоди, - возразила Мета, - у него какаято своя логика. Я чувствую, что
корабль продолжает слушать нас.
И Мета крикнула:
- Девятнадцать шестьдесят один!
"Введите пароль", - вспыхнуло на экране.
- Карликовый папегойский макадрил по имени Мальчик.
Едва Мета произнесла последний слог пароля, экран затопило тревожным
красным светом, на котором уже в следующую секунду желтым пламенем запылала
надпись:
"Инструкция высшего руководства кетчеров номер 38/506-0008 ".
И чуть пониже, мелким шрифтом:
"Включение звукового режима. Да/нет".
Язон выбрал "да". Хотелось послушать голос настоящего кетчера. Пусть даже
в записи.
Голос оказался вполне обычным, чуточку низковатым для нормального
человека, но спокойным, даже профессиональным, как у диктора межзвездного
вещания. Говорил он на классическом меж-языке без малейшего акцента. А вот
содержание инструкции...
Они слушали минут десять, с каждой секундой удивляясь все сильнее.
Никакая это была не инструкция, а довольно подробный и красочный рассказ об
одном из последних сражений Четвертой Галактической войны. Кетчеры принимали
в ней участие на стороне повстанцев, которые, как известно из истории, стали
победителями. Однако данный конкретный корабль, имя которого так и звучало
во все времена - "Девятнадцать шестьдесят один", - потерпел поражение в
единоборстве с уникальной техникой, примененной имперцами на самом финише их
отчаянной боевой операции.
Неизвестно откуда появившийся резервный звездолет врага - не было скачка
из джамп-режима, не было! - имел поистине миниатюрные габариты. И он
показался кетчерам абсолютно несерьезным противником. Какие мощности, право
слово, могли заключатся в такой крошечной скорлупке?! Вот "Девятнадцать
шестьдесят один" и расслабился.
Компьютер самым элементарнейшим образом прошляпил ментальную атаку
имперцев на субъядерном уровне и, по сути, в течение какой-нибудь секунды
вышел из строя. Нет, загадочный вражеский объект не стал примитивно
подчинять корабль своей воле. На этот случай в звездолете "Девятнадцать
шестьдесят один" существовало несколько автоматических контуров, настроенных
на немедленную самоликвидацию, причем такую, которая, в зависимости от
пожелания командира, могла выжечь все небесные тела в радиусе десяти
парсеков или свернуть пространство в таком же примерно объеме.
Хитрый враг учел и это - ни перепрограммирование, ни разрушение
управляющего центра не планировалось, главный компьютер звездолета продолжал
работать как бы в прежнем режиме, но его электронные мозги съехали сильно
набекрень. И примерно то же самое произошло с экипажем. Так что имперцам не
потребовалось уничтожать людей физически. Просто оставшиеся в живых кетчеры
раз и навсегда сделались другими. Из расы бойцов они превратились в расу
тихо помешанных со странными желаниями и еще более странными возможностями.
А звездолету "Девятнадцать шестьдесят один" была выдана инструкция - вот тут
уже действительно инструкция! - но только суть ее мог оценить разве что
сумасшедший:
"Девятнадцать шестьдесят один", отныне тобою не сможет управлять никто,
кроме людей, попавших в беду, да и то не любых, а лишь некоторых, которым уж
слишком не повезло во Вселенной. При этом принцип включения главного
энергетического контура будет сохранен в прежнем виде. Успехов тебе в
межзвездных путешествиях! Новых интересных встреч и счастья во всем!"
Так заканчивалось это нежное послание, больше походившее на издевку, чем
на руководство к действию. И подпись стояла интересная. Победителю нет
резона скрывать свое имя от побежденного:
"Команда звездолета "Овен" императорского флота Земли".
Вот и все. Когда основной текст инструкции был исчерпан, новый и очень
приятный женский голос прокомментировал: "Отмена инструкции возможна только
с помощью специальной дешифровочной системы земного звездолета типа "Овен".
Впрочем, попытайтесь найти другой способ. Дерзайте, господа!"
Последняя фраза пробежала по экрану не на меж-языке, а на эсперанто.
Дескать, пока жив язык Империи, жива и древняя вера в ее непобедимость, а
звездолет "Овен" - символ этой непобедимости. И что-то еще казалось
необычным. Что же? Язон вдруг понял: он узнал голос женщины. Всего-то раз и
слышал его, но, пожалуй, вряд ли мог спутать с кем-то. Говорила та самая
царица Орхомена Нивелла, которая во время давней встречи на "Арго" называла
себя матерью Язона.
Наконец экран снова погас, и они оба словно проснулись, словно стряхнули
с себя наваждение, разом вспомнив, где и для чего находятся. Иллюзия
погружения в далекое прошлое была слишком сильна. Но как бы романтично ни
казалось выслушивать рассказы о Четвертой Галактической войне и даже самого
себя ощущать ее героем - куда важнее было решить проблемы дня сегодняшнего.
Миди лежит в коме, Виену и Лизу захватили в плен с неизвестной целью,
монстры не побеждены и даже не разгаданы, наркобароны продолжают заниматься
своим черным делом, и, наконец, он сам, Язон динАльт, привязан страшным
наркотиком к ядовитой и сошедшей с ума планете. А в этот самый момент Язон и
Мета увлеченно играют в компьютерную игру, словно дети малые. Что и
говорить, нашли время и место!
Нет, не поможет им "Оррэд", точнее "Девятнадцать шестьдесят один", ни
монстров победить, ни пиррян из беды выручить. Не поможет. Есть тут,
конечно, над чем голову поломать, но это не сейчас, не сейчас...
Язон резко повернулся и почти нос к носу столкнулся с Арчи и Керком.
Оказывается, они уже давно стояли в командной рубке Кетчерского звездолета.
- Язон, - сказал Керк. - Брось это все. Пусть звездолетом занимаются Арчи
и Стэн, у них хорошо получится. А мы должны лететь в Томхет, и как можно
скорее.
- Крумелур готов помочь в спасении Виены?
- Не совсем так, - странно ответил Керк, - но мы должны лететь.
По дороге выяснилось: Крумелур не может им больше сказать ни слова по
поводу происшедшего. В разговоре с Керком он преимущественно мычал, вздыхал,
неопределенно хмыкал, глаза его дико бегали, а руки беспорядочно летали над
клавишами универсального пульта управления и связи - того и гляди нажмет
что-нибудь не то. В общем, Крумелур пребывал на последней стадии
истерического спокойствия перед серьезным нервным срывом. Керк сумел
почувствовать это лучше других, чисто по-человечески понял фэдера и не стал
с ним спорить.
- А где же и когда мы наконец узнаем все? - недоумевал Язон.
- Очень скоро, - поведал Керк. - Но не здесь. А на Радоме.
- Где?! - не поверил Язон.
- На планете Радом.
Язону вдруг сделалось нехорошо. Очень нехорошо. Как если бы несколько
мощнейших экстрасенсов взломали его ментальную защиту и принялись
транслировать прямо в мозг все мыслимые отрицательные эмоции. Катер уже
подлетал к столице северного континента.
- Мета, ты с ума сошла! - воскликнул Керк. -
Выбрать такую траекторию для захода на посадку!
Ведь Язону нельзя подниматься над планетой выше чем на сто километров.
Катер резко пошел вниз. Боль, тошнота, глубокая депрессия стремительно
отступали, растворяясь в нормальном восприятии мира, но оставили в памяти
отвратительный осадок.
"А вот и проверочка! - подумал Язон, с трудом приходя в себя. - Не врали,
выходит, местные ребята! Мне действительно никуда отсюда не деться".
А вот чего он никак не мог взять в толк, так это с какой радости свирепый
Керк сделался вдруг таким смирным и покладистым. Впрочем, пиррянский вождь с
давних пор неплохо разбирался в тонкостях дипломатии. Это Язон все больше
наблюдал его в бою да в ожесточенных спорах со своими. А вообще-то разве не
старина Керк еще на заре их знакомства курировал все внешние связи Пирра?
Седовласый гигант умел не только драться, за свою жизнь он урегулировал
многие серьезные конфликты в Галактике. Он знал, что такое проявить
выдержку, если надо. Сегодня было надо, как никогда. Правда, сдержанность
Керка больше всего походила на сдержанность туго сжатой пружины, которую
продолжают давить еще и еще. Ох, не поздоровится ни планете Мэхаута, ни
Радому, если эта пружина наконец распрямится!
А в Томхете даже в бункер не поехали. Короткую беседу провели прямо в
космопорту.
- Почему именно Радом? - поинтересовался Язон.
- Потому что Риши на правах спелого овоща зачистил контакт именно там. А
прополку поведет лично Гроншик - известный авторитет первого ранга.
От всех этих жаргонных словечек на Язона повеяло слегка подзабытой
романтикой бандитской жизни на Кассилии. И, напряженно вспоминая свой
немалый опыт того времени, он попытался подыскать соответствующие выражения,
чтобы правильно попасть в тон разговора:
- Пусть только твой спелый Риши не пытается нам стричь бутоны. С
пиррянами такие номера не проходят. Сам понимаешь, я останусь здесь. А за
наших людей будут держать ответ Керк и Мета.
- Женщина не может участвовать в Прополке, - жестко сказал Крумелур.
- Пиррянская - может, - еще жестче ответил Язон и буквально просверлил
Крумелура взглядом насквозь.
Крумелур сдался:
- Ладно, я объясню братишкам. Но это вам будет дорого стоить.
- Представишь счет, - бросил Язон небрежно.
Он не хотел обсуждать конкретные цифры, да и вообще не был уверен, что
речь идет о деньгах. Сейчас это не имело значения. Он одержал маленькую, но
очень принципиальную победу и чувствовал стопроцентную уверенность в своей
правоте. Не беда, что он должен расстаться с Метой. Она окажется нужнее там,
где пойдет суровый мужской разговор. А уж сам Язон будет помогать Арчи и
Стэну в разгадке тайны "Оррэда", которая так внезапно переплелась с тайной
"Овна".
Сверхскоростной, но довольно тяжелый военный катер, именуемый почему-то
смешным словом "карака", стартовал через пять минут и взял курс на Радом. А
за Язоном прилетел Стэн. Ему все равно надо было побывать в Томхете. Паоло
Фермо, главный здешний технарь, как выяснилось, обещал познакомить
пиррянского специалиста с неким уникальным фэдерским оружием. И Язон из
любопытства отправился вместе с ними в арсенал.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Четверо пиррян на современном и отлично оснащенном военном корабле без
боя, конечно, не сдались бы, в крайнем случае, сумели бы отступить и вызвать
подкрепление. Но на сей раз против них была применена уж слишком необычная
техника.
Сначала супербот-невидимку по имени "Ласточка" выдернули из джамп-режима
отчаянным сигналом тревоги, транслируемым во всех диапазонах. Спешка
спешкой, однако не помочь терпящему бедствие в космосе - позор для любого
пилота. Затем пиррянский экипаж был буквально огорошен и дезориентирован
самим внешним видом пострадавшего корабля, сигналившего о помощи. Им
навстречу сквозь черную межзвездную пустоту плыл настоящий боевой слон. Он
болтался в пространстве, вытянув вперед длинный хобот и раскинув в стороны
большие, как крылья, уши. Слегка подогнутые лапы безвольно висели, словно и
впрямь это было несчастное подстреленное животное. В общем, "Ласточка",
вполне готовая к любым неожиданностям, тем не менее доверчиво пошла на
стыковку, попутно запрашивая "слона" о деталях катастрофы. "Слон" же подавал
теперь только нечленораздельные сигналы, что скорее всего свидетельствовало
о резком ухудшении ситуации на его борту.
До стыковки, однако, дело не дошло, потому что из хобота навстречу
"Ласточке" внезапно вырвалось легкое мерцающее облачко. Газа? Пыли?
Компактно свернутого силового поля? Последнее было ближе всего к истине, но
