Или... Или на Пирре возник более серьезный повод для разговора. А вот этого
сейчас как раз и не надо!
- Что-нибудь случилось? - испуганно спросил Язон.
Уже сам факт вызова Наксой не Реса и даже не Керка, а именно Язона
настораживал. Но ответ успокоил их.
- Ничего страшного не произошло. У нас все более-менее в порядке. Просто
Долли Сейн просила передать тебе: она нашла человека, о котором говорила с
Миди. Действительно нашла, осталось только решить транспортную проблему.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
У говоруна Наксы была дочка по имени Виена. Пирряне, живущие в джунглях,
немножко по-другому относились к своим отпрыскам, не так, как в городе, где
по традиции все дети считались общими. Сыновья и дочери горожан быстро
забывали, а то и вовсе не знали своих родителей, воспитывались в специальных
школах, взрослели к восьми годам и шли на войну. Нескончаемую войну с
природой Мира Смерти. В джунглях при достаточно размеренном фермерском
образе жизни все складывалось несколько иначе. Дети оставались в семьях и
чем могли помогали родителям.
Но, когда у Наксы родилась дочка, получился не долгожданный подарок
судьбы, а сплошная беда. И ведь одно дело радостью делиться с людьми, а
совсем другое перекладывать на их плечи свое горе. Так что немногие в округе
узнали об этом событии. Да и по прошествии лет Накса традиционно не слишком
любил рассказывать о своей семье новым знакомым. А старых друзей можно было
пересчитать по пальцам одной руки: Рее, Корник, Хананас да еще двое, которые
погибли в тот страшный год, когда на Пирре почти не осталось людей.
Мать Виены умерла родами, что частенько случалось в семьях так называемых
"корчевщиков", то есть лесных жителей, из-за отсутствия элементарных
лекарств и цивилизованного медицинского обслуживания. А девочка к тому же
еще родилась неполноценной. Ладненькая, необычайно симпатичная, подвижная,
она, к сожалению, оказалась слепоглухонемой. Некоторые предлагали ущербную
малютку сразу и утопить, чтобы не мучилась. Жизнь в джунглях тяжела, и
подобное решение было для пиррян делом обычным. Каждый новый человек должен
работать, а не родителей объедать - так от веку считалось. Однако Накса не
позволил убивать младенца, а его авторитет к тому времени был уже высок, да
и старейшина Рее поддержал молодого человека. Словом, девочка Виена осталась
жить.
Не прошло и двух лет, как выяснилось окончательно, что, при полном
отсутствии связи с внешним миром, развивается она нормально и даже не по
годам быстро. Каким-то немыслимым образом Виена схватывала любую информацию
на лету и намного лучше всех нормальных детей. Слышала - не слыша, видела -
не видя. Года в три она уже научилась писать. Сначала буквы, а потом и целые
слова. Звери слушались ее еще лучше, чем самого Наксу, а уж любили-то, как
собственное дитя. Причем ее слушались абсолютно все звери, включая самых
тупых и злобных. И не только звери - вообще животные: птицы, рептилии, рыбы.
На каком-то этапе Виена освоила даже общение с насекомыми. То, что пчелы на
пасеке у Наксы давали в три раза больше меда, чем в любом другом месте, -
это еще было не самое удивительное. По просьбе Виены термиты строили
красивейшие сказочные замки с башенками, шпилями, воротами и бойницами,
пауки плели причудливые кружева на ее манжетах, а обыкновенные голубые мухи
могли сесть на стекло друг за дружкой, образовывая буквы и целые слова. Так
Виена нашла новый способ общения с отцом.
Шли годы, ничего принципиально не менялось. Пока однажды поздним вечером
на нее не напал бешеный панцирный волк. Это случилось на опушке леса,
неподалеку от родной фермы, и стало для Виены страшнейшим потрясением.
Девочка привыкла считать, что звери не могут обидеть ее. Меж тем, обученная
всему необходимому, она все-таки сумела совладать с собой и, подобрав
обыкновенную рогатину, убить взбесившегося зверя. Однако волк успел покусать
ее. И это было не только страшно, но и очень больно. Девочка потеряла много
крови и довольно долгое время - месяцев шесть, если Накса правильно помнил,
- приходила в себя. В эти полгода она не общалась ни с кем - ни с любимой
собакой, ни даже с родным отцом.
А потом внезапно выяснилось, что она слышит голоса и - больше того - сама
понемножку начинает говорить. Виена рассказала после, что в момент самого
наивысшего ужаса вдруг услыхала крики ночных птиц и жуткий рев кровожадного
хищника. Это придало ей сил в схватке со свирепым зверем и позволило
победить. Но сам факт убийства животного так потряс ее, что ей даже не
захотелось делиться с людьми своей необыкновенной радостью. Да и была ли это
радость? Поначалу скорее просто дополнительный шок.
Накса и прежде догадывался, что Виена легко читает мысли других людей,
потому так лихо всему и обучается. Теперь же она вслух призналась в этом
отцу. И тут же неожиданно объявила:
- Раз я отныне говорю и слышу, как все, мне ни к чему больше читать мысли
людей.
- А зверей? - спросил Накса.
- Звери - другое дело. Они ведь не умеют разговаривать, с ними только так
и можно.
Ей было тогда всего девять лет. Слепая дочка помогала отцу больше, чем
любая зрячая, но он все равно прятал ее почти ото всех. Люди на Пирре были
слишком злыми, слишком нетерпимыми. Накса элементарно боялся за свою
девочку. Он даже не хотел, чтобы она вообще знала о существовании
"жестянщиков", то есть горожан. Ни к чему ей это.
Ну а потом на планете появился Язон. И случилась страшная стычка между
"жестянщиками" и "корчевщиками", закончившаяся чем-то непонятным. Не стало
вдруг ни тех, ни других в прежнем смысле. Вроде бы все помирились,
подружились, но непривычный, навязанный Язоном мир оказался ненастоящим,
вымученным, а общий язык, якобы найденный со злобными тварями Пирра, - и
вовсе обернулся чистейшей иллюзией. Через несколько лет неизбежная и
невиданная по масштабам кровавая бойня уничтожила единственный на планете
город полностью. Жители лесов тоже едва не погибли все до единого. Накса и
его дочь чудом уцелели тогда в числе совсем немногих, ушедших в самые
непролазные джунгли, куда не докатились разящие волны всепланетной
ненависти.
Накса, не чуждый веры в сказочные превращения, в глубине души надеялся,
что в результате нового мощного стресса девочка прозреет. Однако чуда не
произошло. Наоборот, Виена стала еще более замкнутой, совсем нелюдимой и
даже со зверьем играла как-то все меньше и меньше. Может, просто начала
взрослеть. На каком-то этапе Накса догадался, что ей нужен муж. Ну не
обязательно муж, но какой-то юноша - в общем, понятно. Ведь пиррянки,
особенно по новым пришедшим в джунгли из города традициям, находили себе
пару очень рано - лет в двенадцать-тринадцать. Виене же вот-вот должно было
исполниться восемнадцать.
"Кому она нужна? - вздыхал про себя Накса. - Слепая, забитая,
непредсказуемая и неуправляемая девчонка!" Иногда ему приходило в голову,
что надо бы посоветоваться с Язоном или хотя бы с Метой, как поступить со
своей необычной дочуркой. Да все как-то не решался, как-то стеснялся все. К
тому же этого чумового Язона, да и Мету его, на планете нечасто застанешь.
То в одну звездную систему рванут, то в другую, всю Галактику исколесили в
поисках приключений. А с другими пиррянами Накса своими проблемами делиться
принципиально не хотел. Вот и ждал уже много лет какого-то особого случая.
Впрочем, он даже знал, какого именно.
Виена однажды призналась отцу, что если и пойдет замуж, только за
инопланетника. Идея была на первый взгляд более чем бредовая. Свой-то,
пиррянин, худо-бедно сможет терпеть рядом дикую девчонку, выросшую среди
хищных зверей, ядовитых насекомых, в условиях двойного тяготения и суровой
переменчивой погоды. А какой-нибудь респектабельный молодой человек из шибко
цивилизованного мира... Смешно говорить! Но, с другой стороны, Накса привык
верить дочери во всем. Потому что знал, если она говорит, тем более вслух, -
это неспроста. В последнее время она редко произносила целые фразы вслух. И
всякий раз не просто говорила, а изрекала. Накса даже не всегда понимал
смысл ее слов, но чувствовал безошибочно: сказанное крайне важно. Вот и
теперь на полном серьезе ждал он, как говорили в старину, инопланетного
принца для своей дочери.
И дождался. Правда, чего-то совсем другого.
Шальная девчонка Долли с далекого Зунбара вышла на телепатический контакт
с его Виеной и неожиданно объявила, дескать, более сильного телепата не
встречала она никогда и нигде во Вселенной. А это означало, что надлежит
теперь девушке Виене, за все восемнадцать лет ни разу не покидавшей не то
что планеты, а и своей родной фермы посреди непролазных джунглей, лететь не
куда-нибудь, а почти в самый центр Галактики, на странную планету Моналои,
где воюют сейчас с неведомым врагом лучшие представители Мира Смерти. Накса
слушал это все и ушам своим не верил. И радостно ему делалось, и страшно. Не
хотел он никуда дочку свою отпускать. А потом смирился, свыкся потихонечку с
невероятной ситуацией и фантастическим предложением. Ночью даже всплакнул,
пока никто не видел. Ну прямо не пиррянский заслуженный говорун, а
истерическая девица-инопланетница! Если бы кто из друзей узнал - обхохотали
бы в лучшем случае, а в худшем - лечить потащили.
Наутро у Наксы созрело окончательное решение. Он вышел на связь с
Моналои. Только не как всегда послал вызов: Ресу, Керку или всему экипажу
"Арго". А тихонечко так связался по личному коду с Язоном. Мало ли что?
Вдруг это все - особо секретная информация, только для самых посвященных,
только для тех, кто имеет доступ к делам телепатическим? А ведь Язон тоже
говорун. Может, не такой сильный, как сам Накса или, скажем, Корник, но ведь
говорун - это точно. Накса хорошо помнил, как еще при первом появлении Язона
на Пирре чешуйчатая собака сама к нему пошла. А как пришелец этот шипокрыла
себе на руку посадил!..
"Эх, были времена! - подумалось вдруг. - Прошлое почему-то всегда лучше
настоящего кажется. Но ведь на самом-то деле, вот, он, только теперь
наступает наш золотой век! Разве не так? И пусть сам я старею, но, может,
успею еще застать настоящий мир на родной планете. А уж у Виеныто точно все
впереди. Она должна быть счастлива, должна быть!.. "...
Накса включил питание большого джамп-передатчика и набрал на клавиатуре
код, который знал по памяти.
- Язон! Ты слышишь меня? Вызывает Накса!
- Что-нибудь случилось? - откликнулся испуганный голос Язона.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Транспортную проблему решили быстро, хоть это оказалось и не совсем
просто. Мета сразу вызвалась предоставить для Виены свой супербот-невидимку
- самый скоростной и мобильный из всех наличных кораблей. Теперь, когда
телепатическая мощь юной пиррянки требовалась не столько для борьбы с
монстрами, сколько для спасения жизни человека, дорога была каждая минута.
Это понимали все, и предложение Меты приняли сразу. Только ее желание
пилотировать супербот самолично подвергли суровой критике. Решительнее
других возражал Язон. Не имея возможности сопровождать жену, он просто
категорически воспротивился очередной разлуке, да еще столь долгой, да еще
связанной с таким рискованным перелетом.
- Но ведь никто не домчит быстрее, чем я! - спорила Мета.
- У тебя мания величия! - кричал Язон, - Лиза уже давно водит корабли
ничуть не хуже.
- Ну, знаешь! - Мета оскорбилась не на шутку и уже размахивала
пистолетом. - Вот сейчас не стану ни, с кем советоваться и улечу, как в ту
ночь на шлюпке через перевал! Понял?
