друге?
- Нет. Арджил, Холистер и Гейтс были компаньонами. Они интересовались
определенными арендами. Я же интересовался совершенно другими вещами,
несмотря на то, что в общем-то мы работали в одной области. Я не хотел,
чтобы они узнали, что я делаю, так же как они не хотели, чтобы я узнал,
чем занимаются их компания. Когда мы встречались, мы разговаривали, иногда
спросили об общих условиях, но не имели много общего.
- Вы разговаривали когда-нибудь с мистером Питкиным?
- Да, но только по делам сугубо личным.
- Вы пытались узнать от него, что делали эти трое?
- Высокий Суд, это уже второй оскорбительный вопрос! - гневно
выкрикнул Гамильтон Бергер. - Совершенно незаслуженный.
- У вас есть какие-нибудь доказательства, подтверждающие это
обвинение? - спросил судья Осборн.
- Нет, Высокий Суд, - гладко ответил Мейсон. - Этот вопрос - только
попытка выявить правду.
- Поддерживаю протест, - сказал судья Осборн. - Но, вы можете
спросить его, о чем он разговаривал с мистером Питкиным.
- О чем вы разговаривали с Питкиным? И почему?
Бартон, уже здорово разозлился, ответил:
- Я хотел нанять временно шофера. Я узнал о некотором обществе,
которое является чем-то вроде бюро по найму и специализируется в этих
делах. Я видел его, когда он ждал как-то перед Клубом. Я спросил его, что
он знает об этом обществе.
- И он знал?
- Да. Он дал мне адрес. Общество называется Бюро Обмена Шоферов,
номер телефона можно найти в справочнике. Они записывают там шоферов,
которые хотели бы подработать в свободные дни. Кажется, что общество
организованно на основе кооперации. Члены работают в разное время и почти
всегда там можно нанять шофера на пару часов или на весь день.
- Питкин принадлежал к этому обществу?
- Не знаю. Он говорил, что принадлежал. По четвергам он был всегда
свободен, а в среду кончал работу в шесть. Снова на работу он должен был
являться в пятницу утром. Он сказал мне, что охотно будет работать у меня
в свободные дни, а если мне нужен будет шофер в другое время, я смогу
воспользоваться услугами общества.
- У вас нет уже никаких чувств по отношению к обвиняемой, то есть к
вашей бывшей жене? - спросил Мейсон.
- Я очень люблю Люсиль, по своему, конечно.
- И, желая показаться хитрым, вы посоветовали ей, чтобы она, не
говоря ничего и никому, подбросила револьвер рядом с телом, чтобы сделать
вид, будто это самоубийство?
- Это неправда. У вас нет доказательств. Обвиняемая могла это
утверждать, но это абсурд. Ваше обвинение совершенно фальшивое и я
презираю его.
- Разве вы не сообщили ей никакой идеи о том, как выйти из того
положения, в котором она оказалась?
- Конечно, нет.
- Но, вы утверждаете, что она вам не равнодушна.
- Да.
- И вы отнеслись к предложенной ею сделке хладнокровно, рассматривая
ее, как к обычное деловое предложение?
- Нет. Меня интересует Люсиль. Я хотел лишь убедиться в том, что она
не напрасно истратит эти деньги.
- Однако, чувства, которые вы испытываете по отношению к своей бывшей
жене, дружба, уважение или желание присмотреть за тем, чтобы какой-нибудь
хитрец не ободрал ее, не помешали вам пытаться самому ободрать ее, давая
ей на пять тысяч долларов меньше? - сладко заметил Мейсон.
- Я не хотел ее обмануть.
- Но, тогда зачем вы скрыли желание принять ее предложение?
Бартон подумал минуту и сказал:
- Думаю, что по привычке. В делах не проявляют заранее удовлетворения
от сделки.
- Ну, ну, - сказал Мейсон. - Вы знали, что делаете. Вы сознательно
скрыли желание совершить эту сделку.
- Об этом вы говорили уже несколько раз, - перебил Гамильтон Бергер.
- Я считаю, что защитник имеет право говорить об этом. Это указывает
на мотивы действий свидетеля и делает Суду возможность оценить его
характер, - ответил судья Осборн.
- Хорошо! - вдруг выкрикнул Бартон. - Я обманул ее. Я заметил, что
мне подвертывается случай заключить выгодную сделку и хотел этим
воспользоваться. Что в этом плохого?
- Ничего, - ответил Мейсон. - И я очень вам благодарен за похвальную
откровенность, мистер Бартон. А теперь еще одна деталь. Как вы сообщили,
обвиняемая в конце призналась, что в гараже было тело ее первого мужа?
- Я не говорил этого.
- Прошу секретаря Суда прочитать протокол для того, чтобы напомнить
то, что сказал свидетель.
Наступила тишина, полная беспокойства, во время которой секретарь
Суда перелистывал страницы, в поисках требуемого абзаца. Вильям Бартон
поерзал в кресле.
- Я нашел это место, - отозвался секретарь. - Вопрос: "Она сказала
вам, почему хочет выехать из страны?" Ответ: "Да". Вопрос: "Почему?"
Ответ: "Она сказала, что в ее гараже найдено тело мужчины. Наконец, она
призналась, что убитый был ее первым мужем и этот факт может испортить ее
жизнь."
- Благодарю, - сказал Мейсон. - Прошу мне объяснить, мистер Бартон,
что вы имели в виду, когда говорили: "наконец, она призналась", что это
было тело ее первого мужа?
- Ну, что в конце она призналась. И это все.
- Она не сказала этого сразу?
- Нет.
- Только после вопросов с вашей стороны?
- Наверное так.
- Значит ли это, что вы разговаривали на эту тему и у вас создалось
впечатление, что она что-то скрывает, допытывались ли вы, что это?
- Можно сказать и так.
- Чтобы вынудить от нее это "признание наконец", вам пришлось
использовать нажим?
- Ну, что же, до определенной степени, да.
- Вы сказали ей, что не сможете помочь, если она не скажет вам правды
или что-то в этом роде?
- Да.
- Следовательно, она в конце концов сказала вам правду?
- Да.
- И тогда вы взялись ей помогать?
- Нет!
- Но вы ведь сказали, что поможете ей, если она скажет вам правду. До
тех пор, пока она этого не сделает, вы ничего не можете обещать ей.
Поэтому она "в конце призналась" в том, какая была правда. Должен ли я это
понимать так, что вы не сдержали своего обещания?
Бартон заколебался, положил ногу на ногу и посмотрел умоляюще на
Бергера.
- Так было? - настаивал Мейсон.
- Я не помог ей, - пробормотал Бартон.
- Именно так я и думал, - с презрением сказал Мейсон. - Это все,
мистер Бартон.
Бартон сошел с места для свидетелей и повернулся в сторону стола за
которым сидел Мейсон, как бы желал что-то сделать, но увидел холодный,
твердый блеск в глазах адвоката, раздумал и отошел.
- Пусть подойдет к свидетельскому месту Артур Колсон, - сказал
Бергер, не обращая внимания на Бартона.
Артур Колсон подошел к месту для свидетелей. Его глаза неспокойно и
оценивающе метались по залу, однако старательно уходили в сторону от стола
окружного прокурора, и стола за которым сидел Мейсон и Люсиль.
На вопрос Суда Колсон назвал свое имя, фамилию, возраст, адрес и
профессию. Гамильтон Бергер достал револьвер.
- Я хочу вам показать револьвер Смит и Вессон, тридцать восьмого
калибра, номер "С шестьсот пятьдесят восемьдесят восемь". Вы видели его
уже когда-нибудь?
Колсон достал из кармана листок бумаги и прочитал по нему следующую
фразу:
- Отказываюсь от ответа на этот вопрос, так как он может быть
использован против меня.
- Вы купили этот револьвер в "Рашинг Крик Меркантайл Компани"?
- Отказываюсь от ответа на этот вопрос, так как он может быть
использован против меня.
- Вы вписали имя Росса П.Холистера в реестр?
- Отказываюсь от ответа по той же причине.
- Вы убили Хартвелла Л.Питкина?
- Нет.
- Вы его знали?
- Нет, не знал.
- Это вы положили этот револьвер рядом с телом Хартвелла Л.Питкина в
гараже на Соут Гондола семьсот девятнадцать пятого числа этого месяца?
- Нет.
- А в другое время?
- Нет.
- Это все, - сказал Гамильтон Бергер.
- Минуточку, - отозвался Мейсон. - Еще один вопрос к свидетелю. Это
оружие было когда-нибудь вашей собственностью?
- Отказываюсь от ответа на этот вопрос, так как он может быть
использован против меня.
- У вас был когда-нибудь ключ от квартиры Люсиль Бартон?
- Нет.
- Я покажу вам два письма отпечатанные на машинке, - сказал Мейсон. -
Одно из писем было адресовано в Детективное Агентство Дрейка, второе мне.
В первом письме речь идет о ключе к квартире Люсиль Бартон. Во втором - о
ключе к ее секретеру. Вы писали какое-нибудь из этих писем?
- Нет. Не писал.
- Это все, - сказал Мейсон.
- Это все, - объявил Бергер.
Слово взял судья Осборн:
- В виду неудовлетворительных ответов свидетеля на вопросы, имеющие
большое значение в этом деле, Суд считает, что бюро окружного прокурора
должно предпринять шаги для более полного выяснения ситуации.
- Хорошо, Высокий Суд, - сказал Бергер усталым голосом. - Мы отдаем
себе отчет в разных возможностях.
- И привлечениях, - сказал судья Осборн.
- И привлечениях, - повторил Бергер.
- Очень хорошо. Суд объявляет перерыв до четырнадцати часов.
Обвиняемая должна оставаться под арестом. Свидетели, вызванные в Суд,
должны явиться в четырнадцать часов.
Когда публика поднялась с мест и направилась к выходу, Мейсон дал
знак Полу Дрейку подойти к нему.
- Боюсь, что не смогу пойти с тобой на обед, Пол.
- Почему, Перри?
- Я должен несколько раз поговорить по телефону, а это может
продлиться больше часа. Но, ты забери Деллу на хороший бифштекс.
- Сердца у тебя нет, - запротестовал Дрейк с улыбкой.
- Есть, - сказал Мейсон. - Оно так долго стояло у меня в пятках, что
я не буду чувствовать себя хорошо до тех пор, пока оно снова не окажется
на своем месте.
28
В четырнадцать часов, когда Суд собрался вновь, Гамильтон Бергер,
явно чем-то обеспокоенный, сказал:
- Высокий Суд, в этом деле образовалось особое положение. У меня были
все поводы для того, чтобы считать возможным соединение Перри Мейсона с
орудием преступления, так как на револьвере был найден отпечаток его
пальца. У меня была надежда доказать, что Мейсон был с обвиняемой около
гаража в то время, когда там был убит человек. Опознание, как
доказательство было отброшено с помощью хитрого юридического трюка, на что
я хотел бы обратить внимание Высокого Суда. Свидетель наверняка мог бы
провести опознание.
- Да, конечно, - ответил судья Осборн. - Таковы отрицательные стороны
доказательств основанных на опознании. Свидетель увидел высокого мужчину в
светлокоричневом плаще и серой шляпе. Он не видел вблизи его лица. Много
мужчин могут соответствовать такому описанию. Опознание женщины более
убедительно, благодаря описанию ее оригинальной одежды, но высоких мужчин
в светлокоричневых плащах и серых шляпах было в городе в то время, когда
Гоушен видел тех людей возле гаража, вероятно, несколько тысяч.
- Но, только один Перри Мейсон мог оставить отпечаток пальца на
внутренней стороне револьвера принадлежащего его клиентке, - ответил
Бергер.
- Вы еще не доказали, что револьвер принадлежал его клиентке, -
сказал Осборн.
- Признаю, Высокий Суд, что дело немного осложнилось, - ответил
Бергер, - но, если Высокий Суд позволит мне действовать, то думаю, что он
сможет вполне оценить тот трюк, благодаря которому свидетеля ввели в
заблуждение.
Судья Осборн усмехнулся:
- Суд позволит вам действовать, если вы будете представлять
доказательства, мистер Бергер.
- Очень хорошо. Прошу вызвать Сэди Милфорд.
