- Но это же вы предъявили чек, - напомнил Кэнби.
- Разумеется, - признал Мейсон, - и я вам скажу, как я его получил.
По почте, в конверте, и это все, что я могу вам сказать.
- Это ставит банк в странное положение, - сказал Кэнби. - Конечно,
мистер Мейсон, всегда есть шанс, что предъявленный нам чек - фальшивка.
- Мне показалось - вы сказали, что ваш специалист признал подпись на
одном чеке подлинной?
- Он произвел предварительную проверку и утверждает, что есть
признаки подлинности подписи. Другими словами, он еще не обнаружил на этом
чеке явных признаков подделки.
- Ну, - спросил Мейсон, - так что вы собираетесь делать? Вы что,
пришли сказать мне, что не примете этот чек?
- Нет, нет, вовсе нет!
- Тогда что?
- Однако, - сказал Кэнби, - при данных обстоятельствах я решил, что
вы должны знать и, возможно, вы захотите взять этот чек и держать его у
себя, пока по прошествии некоторого времени не удостоверитесь в его
подлинности.
- А я уже удостоверился, - сказал Мейсон. - Кассир говорит, что чек
подлинный. Ваш эксперт по почеркам говорит, что он подлинный.
- Но чек, предъявленный вместе с ним, - явная подделка, очень
искусная подделка.
- Ну и что?
- Это, несомненно, вынуждает нас подвергнуть чек, предъявленный
нашему банку, тщательной проверке.
- Так сделайте эту проверку! - воскликнул Мейсон. - Это именно то,
чего мне хотелось. Это я и просил вас сделать.
- Я бы хотел знать больше об обстоятельствах, при которых эти чеки
получены, мистер Мейсон. И я надеюсь, вы согласитесь со мной, что надежнее
всего будет при данных обстоятельствах подождать с оплатой, пока мы не
сможем связаться с миссис Оллред.
- Разве чек не подлинный?
- Не знаю.
- Почему не обратиться в полицию?
- Это может иметь неприятные последствия, - сказал Кэнби, беспокойно
ерзая в кресле. - Семья такая значительная, мистер Мейсон.
- Слушайте, у вас же есть адвокат, - произнес Мейсон. - Я не ваш
адвокат. Почему бы не спросить его, что с этим делать? У вас чек, который
может быть подделан. Если он подделан, вы хотите поймать того, кто
смошенничал.
- Конечно, - пробормотал Кэнби, - наш эксперт по почеркам пока не
смог обнаружить что-то определенное. Ему могут понадобиться несколько дней
на то, чтобы что-то установить. Даже тогда может открыться какое-то
сложное обстоятельство. Обычно, мистер Мейсон, банк несет ответственность
за оплату поддельного чека, поскольку оплата предъявленного чека может
быть произведена в результате небрежности.
Мейсон усмехнулся в ответ и сказал:
- Извините, мистер Кэнби, это ваша забота.
- Но это ваш чек - тот, который подделан.
- Это так, - согласился Мейсон.
- И мы не можем предъявить его к оплате.
- Это ваша проблема, мистер Кэнби.
Секретарша Герти появилась в дверях с телеграммой. Мейсон кивнул
Делле Стрит:
- Посмотри, что там, Делла.
Делла Стрит открыла телеграмму, посмотрела на Мейсона чуть
насмешливо, потом перевела взгляд на Кэнби.
- Ну же, Делла, в чем дело? - нетерпеливо спросил Мейсон.
Делла Стрит вручила телеграмму адвокату. Мейсон посмотрел на нее,
хмыкнул и прочел вслух:
"ОТПРАВИЛА ВАМ ПОЧТОЙ ЧЕК НА 2500 ДОЛЛАРОВ ЗАЩИТИТЕ МОЮ ДОЧЬ ПАТРИЦИЮ
В СЛУЧАЕ ЕСЛИ ОНА НУЖДАЕТСЯ ПОМОЩИ НО НЕ СПРАШИВАЙТЕ ЕЕ НИ О ЧЕМ
ЛОЛА ФЭКСОН ОЛЛРЕД"
- Эта телеграмма, - объявил Мейсон, - отправлена из Спрингфилда, - и
он вручил ее банкиру.
Кэнби изучил ее и сказал:
- Отправлена в девять часов сегодня утром из Спрингфилда. Она
ссылается на две с половиной тысячи, но, как я понял, вы получили два чека
на две с половиной тысячи каждый.
- Правильно, - согласился Мейсон. - Один из них явно фальшивый.
- Да, да, так и есть.
- Другой чек, очевидно, не подделка. Миссис Оллред хочет, чтобы я
что-то сделал для ее дочери. Если вы задержите оплату этого чека, то под
свою ответственность.
- Ну, - сказал Кэнби, - эта телеграмма - все, что нужно нашему банку.
Две с половиной тысячи долларов по этому чеку будут положены на ваш счет,
мистер Мейсон.
- Я так понимаю, - небрежно сказал Мейсон, - у миссис Оллред
достаточный счет, чтобы покрыть этот чек?
Банкир улыбнулся:
- Ее счет очень велик, мистер Мейсон.
- Достаточно свободных денег?
- Онапривыкла иметь под рукой большие суммы.
- Знаете ли вы что-нибудь об этом счете в Лас-Олитас?
- Нет, ничего.
- Что ж, спасибо, что зашли, - внезапно сказал Мейсон, и Кэнби,
поняв, что интервью окончено, пожал ему руку и ушел - тихий мрачный
человек, очевидно недовольный результатом встречи.
Как только дверь закрылась, Мейсон сказал Делле Стрит:
- Вот тебе типичный банкир, Делла. Его эксперт по почеркам не может
найти ничего дурного в первом чеке, и все же банк так осторожен, что не
будет платить. Затем приходит телеграмма, на которой стоит подпись,
отпечатанная на машинке, зато она на подлинном желтом бланке "Уэстерн
Юнион", и банк готов сотрудничать. Любой может послать какую угодно
телеграмму и подписаться на ней любым именем, каким захочет, - но банкиры
готовы скушать все, что, кажется, происходит "должным образом", и давятся
насмерть необычным. Идеальный способ подойти к банкиру - держа резиновый
штамп наготове. Позвони Полу Дрейку, Делла, пусть он придет сюда. Я хочу
знать, кто послал эту телеграмму.
4
Пол Дрейк, глава "Детективного агентства Дрейка", и так, и этак
прилаживал свою долговязую фигуру к креслу для клиентов, пока не нашел
удобную позицию, свесив ноги через подлокотники.
Пол Дрейк тщательно культивировал у себя незаметную внешность и
мрачное выражение лица. Для него отсутствовала всякая романтика в
управлении розыскным агентством. Он смотрел на свою профессию с
пессимистической отчужденностью, хотя работу свою выполнял весьма
компетентно.
- Ты знаешь что-нибудь о Бертране С. Оллреде? - спросил Мейсон.
- Очень мало. Он большая шишка в горнорудном деле. Постой, что-то я
еще знаю. Слышал всего только третьего дня. Он замешан в каком-то процессе
о мошенничестве.
- У него жена сбежала, - сообщил Мейсон.
- О'кей, а я при чем?
Мейсон вручил Полу Дрейку телеграмму, которую он получил:
- Я хочу побеседовать с миссис Оллред. Вот телеграмма, она отправлена
сегодня рано утром из Спрингфилда. Я хочу, чтобы ты эту женщину нашел.
- Есть описание? - спросил Дрейк.
Мейсон покачал головой:
- Это предоставляется тебе, Пол. Принимайся за работу живо. У нее
есть дочь, Патриция Фэксон, - о ней упомянуто в телеграмме.
Предполагается, что миссис Оллред сбежала с мужчиной, Робертом Флитвудом.
Сведения крайне конфиденциальные. Семья не хочет, чтобы они вышли наружу.
- Когда она уехала?
- Предположительно - в субботу вечером. Она отправила мне чек на
местный банк - на две с половиной тысячи. Чек вроде бы подписан ею. Он был
отправлен по почте в субботу вечером. Сегодня утром я получил другой чек
на Первый национальный банк в Лас-Олитасе, тоже на две с половиной тысячи
долларов, и тоже, предположительно, подписанный ею.
- В телеграмме, - заметил Дрейк, - она ссылается только на один чек.
- Верно. На две с половиной тысячи. И только он один, как утверждает
банк, настоящий.
- А что же другой?
- Эксперты по почеркам утверждают, что он подделан. Подпись
скопирована.
- А как написаны чеки, кроме подписи?
- Напечатаны на машинке, - сказал Мейсон. - Оба чека одинаковы, и,
что интересно, насколько я могу судить в результате изучения конвертов,
оба напечатаны на одной машинке.
- О'кей, - сказал Дрейк. - Давай.
Мейсон дал ему два конверта, в которых прибыли чеки.
- Где чеки?
- Один из них оплачен, - ухмыльнулся Мейсон, - а другой банк
задержал. Банк может пожаловаться, обратившись в полицию.
- Банк не просил предъявить конверты, в которых пришли чеки?
- Пока нет. Попросит. Сфотографируй эти конверты. Потом сделай
увеличение, чтобы мы могли разглядеть шрифт машинки. Пусть эксперты
определят марку и модель машинки, на которой они напечатаны.
- Это все?
- Все, что я могу тебе сказать. Ты, может быть, еще что-то
придумаешь, когда возьмешься за дело.
Дрейк тяжело поднялся с кресла:
- А как насчет этой Патриции? Ей можно сказать про телеграмму?
- Не вижу, почему бы и нет.
- Сказать ей, что я от тебя?
Мейсон с минуту подумал, потом сказал:
- Сначала скажи ей, что ты газетный репортер. Посмотрим, какая
история у нее заготовлена для прессы. Потом скажи ей, кто ты такой, и
сообщи, что работаешь на меня. Посмотри, не изменит ли это ее историю.
- Еще что-нибудь? - спросил Дрейк.
- Не должен же я чертить тебе диаграмму, Пол, - сказал Мейсон. -
Полицейские отчеты полны случаев об исчезнувших женах богатых мужей и о
мужьях, которые придумывают то одну историю, то другую. Все это по одному
образцу.
- Ты хочешь сказать - муж шандарахнет жену по голове, спрячет тело в
погреб, обольет цементом, а потом рассказывает соседям, что его супруга
уехала навестить "тетушку Мэри"?
- В общих чертах так.
- В этом деле есть второй персонаж. Флитвуд.
- Погреб может быть большой.
- Я полагаю, никто не должен знать, что происходит?
- Правильно.
- Сказать ли Патриции, почему ты ищешь ее мамочку?
- Нет. Пусть она говорит - и действует.
- О'кей, - сказал Дрейк. - Как скоро ты хочешь, чтобы я управился?
- Чем скорей, тем лучше, - сказал Мейсон.
- Как всегда у тебя, - заметил Дрейк - и ушел.
Мейсон сказал Делле Стрит:
- Управляйся тут без меня, Делла. Я собираюсь прокатиться в
Лас-Олитас. Если повезет, я увижусь с президентом банка еще до обеденного
перерыва.
5
Лас-Олитас в дремлющем довольстве жался к подножьям холмов, поросших
фруктовыми садами. Здесь стояли дома хозяев ранчо, которые имели неплохой
доход. Были здесь и дома богачей, сменивших спешку и сутолоку большого
города на спокойствие богатого маленького пригорода.
Расположенный на тысячу футов выше равнины, на фоне причудливых гор,
Лас-Олитас купался в солнечных лучах. Обитатели его жилых кварталов
безмятежно взирали на голубовато-серую дымку вдали - там, где большой
город изрыгал в воздух тошнотворные газы.
Доехать от конторы Мейсона до главной улицы Лас-Олитаса можно было за
двадцать минут, и Мейсон на минуту остановился, чтобы полюбоваться чистой
голубизной неба и склонами гор на заднем плане. Потом адвокат оставил
машину на стоянке и прошел пешком небольшое расстояние до Первого
национального банка. Это учреждение, казалось, отражало характер всей
местности. Большой, просторный и тщательно спланированный искусными
архитекторами банк был пропитан атмосферой безмятежной стабильности.
Проходя вдоль ряда открытых помещений за мраморным барьером, Мейсон
заметил медную дощечку с надписью: "К.Э.Поулинг, Президент". Мейсон также
отметил, что мистер Поулинг в настоящий момент свободен.
Адвокат остановился у барьера и стал изучать президента, мужчину
около шестидесяти, в дорогом, хорошо сшитом костюме. У мужчины был
значительный вид, его глубокие проницательные глаза умудрялись посылать
сияющую улыбку всему большому миру - и, вместе с тем, эти же глаза
производили жесткую оценку собеседника, основанную на тонком объективном
