других к лежащему незнакомцу. В плече землянина, ставшего жертвой
смертоносного излучения образовалось прожженное сквозное отверстие, после
чего воспламенилась часть комбинезона, стоявшего за ним человека.
Оба они громко закричали. Тем временем толпа в беспорядке рассыпалась
во все стороны, подгоняемая страхом и отчаянием, охватившими каждого из
тех, кто глазел на события в кают-компании флагманского корабля Гарри
Экса.
Воспользовавшись общим замешательством, Флетчер опустился на колени
рядом с койкой с лежащим на ней незнакомцем и, приложив некоторое усилие,
развернул его так, что сноп пламени с громким шипением взметнулся высоко
вверх и разметался по потолку ярко-белыми пятнами огненных зайчиков.
- Бей его, - тяжело дыша, процедил сквозь зубы Флетчер. - Бейте его и
притом посильнее, ради всего святого!
Джо Лиди, Быстренько приподнялся и ударил серебристый шлем холодным
куском трубки, извергающей из другого своего конца, более длинного,
смертоносное излучение. Тело внутри костюма несколько раз дернулось
судорожно, а затем частично обмякло. Джо Лиди нанес еще один удар по
шлему.
- Этого достаточно, - произнес Флетчер.
Он все еще был на коленях рядом с койкой, однако трубку уже держал в
своей собственной руке, она все еще продолжала выпускать с громким
шипением сноп ярко белого пламени. Он внимательно следил за концевым
патрубком, стараясь удержать его в строго вертикальном положении,
направляя струю пламени на потолок.
- Выключи эту дрянь! - крикнул Закарян.
- Ума не приложу, как это сделать! - ответил ему Флетчер.
Но вот наконец вышел из состояния оцепенения Гарри Экс и сразу же
принялся истошно вопить:
- Осторожно, следи за тем, Флетч, что ты сейчас творишь! Ведь ты
сейчас прожигаешь дырку в переборке, а затем, того и гляди, сделаешь дырку
в корпусе - вот тогда всем нам здесь, хана!
- Ничего не могу с этим поделать, - спокойно произнес Флетчер. -
Оставьте меня в покое.
Он начал поворачивать трубку пальцами одной руки, держа ее крепко в
другой и внимательно разглядывая. Те двое, которых успел лизнуть язык
вырвавшегося из трубки пламени, все еще валялись на полу и постанывали.
Все остальные застыли, напряженно следя за каждым движением Флетчера.
Массивное стальное перекрытие потолка кают-компании раскалилось
добела и с каждым мгновением полыхало все ярче и ярче.
Флетчер очень осторожно просунул палец в небольшую выемку на
поверхности трубки. Она прекратила изрыгать пламя. После этого он разжал
пальцы, а трубка упала на пол. Флетчер подошел вплотную к Гарри Эксу и
вцепился пальцами в нагрудник его комбинезона. Его всего страшно трясло.
Приблизив свое лицо почти впритык к лицу Гарри, он произнес:
- Ты - идиот, Гарри. Нечистый на руку, ужасно жадный дурак.
Удивительно, как это мы не погибли до сих пор из-за твоей жадности?
- Ничего не мог с этим поделать, - виновато буркнул Гарри Экс, - если
этот жалкий подонок придуривался мертвым, - резко повернувшись, он
вырвался из рук Флетчера и принялся растирать челюсть. - Джо! -
разгневанно возопил он. - Ведь это тебе я поручил внимательно следить за
этим прохвостом! Насколько мне кажется, ты сам сказал, что вышиб из него
дух!
- Нам следовало прежде всего обыскать его, Гарри, - начал
оправдываться Джо. - Флетчер прав. Давайте лучше сделаем все, чтобы такое
больше уже не повторилось. Да уберите же, хоть кто-нибудь, этот огнемет с
дороги до того, пока его не подберет кто-то из ребятишек.
На сей раз они заломили руки незнакомца за спину и там же крепко
накрепко их связали, после чего отобрали у него все, что только можно было
сдвинуть с места. Затем посадили его и вот в таком положении привязали к
одной из опорных стоек.
- Теперь он никуда не денется, - глубокомысленно заметил Гарри Экс, -
этот паршивый крысенок.
- Не знаю, - произнес Флетчер. - Интересно, каково было бы тебе
самому после того, как ты пришел в себя, оправившись после страшного удара
по башке, а затем увидел бы стаю волосатых обезьян, ощупывающих тебя всего
с ног до головы и с жадностью шарящих по всем твоим карманам и не
стесняющихся запускать свои руки в самые интимные места твоего тела в
поисках чего-либо такого, что может показаться им хоть сколько-нибудь
подозрительным?
Экс полностью проигнорировал эту гневную тираду Флетчера. Закарян тем
временем помогал выносить раненных, а жена Джо Лиди занялась детьми. Вот
тут-то как раз и появилась Люси и расположилась между Гарри и Флетчером,
воинственно выпятив грудь и всем своим видом давая понять, что не допустит
дальнейшей перепалки.
- Похоже, внутри его шлема полным полно крови, - сказала Люси и
показала на голову аборигена.
- Да, похоже не мешало бы как-нибудь снять с него шлем, - добавил
Джо.
Снять шлем не составило особого труда, пришлось правда сорвать резьбу
на очень прочных креплениях.
На какую-то минуту в помещении воцарилась полнейшая тишина, не
нарушаемая досужими репликами никого из тех, кто находился в то время в
помещении кают-компании, первой нарушила тишину Люси:
- Он выглядит таким диким, ну дикарь-дикарем! - сказав это, она
отступила на несколько шагов и не замедлила спрятаться за спиной Гарри.
Верно, подумалось Флетчеру, диким и... каким-то крайне отощавшим,
скорее всего, в результате длительного недоедания. Он, естественно, не
очень то ясно представлял, что, собственно ожидал увидеть, но существо,
если судить по его размерам, похоже на ребенка-недомерка. Лицо оказалось,
в общем-то, лицом почти что мужчины даже несмотря на то, что у аборигена
оказалась совсем небольшая голова, однако контуры черепа и выражение лица
ни в коей мере не свидетельствовали о какой-либо, пусть даже самой
мало-мальской степени физического или даже умственного вырождения этого
существа. Весь внешний облик аборигена красноречиво говорил о том, что он
никак не мог принадлежать к человеческому роду, однако, чем больше Флетчер
размышлял над тем, что существо несмотря ни на что все же следует отнести
к гуманоидам. Кожа его была белой, как мел, волосы были какого-то вроде бы
дымчатого цвета, который вполне мог быть естественным, как является
естественным седой цвет волос у людей достигших определенного возраста.
Сами собой волосы были жесткими и крайне неаккуратно подстриженными. На
лице аборигена не было никаких признаков бороды или какой-либо
растительности, тем не менее лицо никак не было лицом молодым, ибо было
изборождено глубокими морщинами, а рот искривлен в несомненно горькой
ухмылке. Две тоненькие струйки крови сочились из ноздрей существа.
Глаза его были открыты и зорко следили за всем, что происходит в
непосредственной от него близости. Именно глаза аборигена вызвали у
Флетчера какое-то особое сильное душевное смятение. В них просматривался
чуждый человеку, но очень-то близкий к нему разум, почти что человеческая
боль, вызванная страданиями как физического, так и душевного свойства. В
них было и еще какое-то чисто животное стремление и непреклонная воля
выжить во что бы то ни стало. На какое-то время в подсознании Флетчера
сформировалась чисто интуитивная картина того мира, в котором суждено
родиться человеку, чтобы с годами трансформироваться в то особое существо,
которое было перед ним. В душе он очень надеялся на то, что ему никогда не
доведется узнать тех мельчайших подробностей быта и условий существования
этого мира, наложивших столь глубокий отпечаток на лице существа и
вызывавших искреннее сострадание у человека из совершенно иного мира с
абсолютно иным мироощущением и душевным складом.
А вот Гарри Экс прежде всего был Бизнесменом, был человеком дела, а
не эмоций. Его пониманию были не доступны те переживания, что довелось
только что испытать Флетчеру. Да и вообще способность сопереживать была
свойством абсолютно чуждым его сугубо прагматичной натуре. Он сейчас
вертел в руках шлем аборигена, легкий словно солнечный зайчик и нисколько
не деформированный ударами трубы. На нем даже не осталось малейших следов,
различимых человеческим глазом. Он нежно поглаживал шлем, и лицо его было
одухотворено множеством мыслей, роившихся в его сознании.
- Постарайся подружиться с ним, - вдруг произнес он, - скажи ему, что
мы сожалеем о случившемся. Вытри ему нос вместо того, чтобы глазеть на
него. Дай ему хлебнуть чего-нибудь покрепче, дай ему что-то пожрать - все
что-угодно, что ему самому захочется, - взгляд его остановился на
Флетчере, склонившемся над телом аборигена. - Послушай, ты, похоже, еще
глупее, чем это всегда казалось! Неужели ты не в состоянии определить с
первого взгляда истинную ценность той или иной вещи?
Джо Лиди по уже давно укоренившейся привычке решил, что подобное
обвинение из них двоих с Флетчем может, относиться лишь к нему одному, и
не стал отмалчиваться:
- Почему это? Я, самым первым усек что к чему. Разве не так?
- Сколько металла, как ты думаешь, нам удастся извлечь из этих
чертовых стен? - спросил Гарри. - И сколько нам удастся заполучить за него
на ближайшем рынке, если мы полностью загрузим два корабля? Не думаю, что
это будет большая сумма, но и не малая. Хотя все может обернуться так, что
ты не сможешь купить своей жене даже новый комплект заколок для волос. А
что ты скажешь по этому поводу, Закарян?
Закарян поспешил с ответом. Покачивая головой, он заверил всех, что в
действительности все обернется именно так, а не иначе.
- Ладно. Но ведь это вы заберете шлем и костюм, который был на этом
красавчике. Вы считаете, они что-то стоят? Не как старье, а как что-то,
что можно использовать прямо сейчас. Как нечто такое, за что заплатят
настоящие деньги, лишь бы обладать ими. Мы должны устроить с ним какой
нибудь обмен. Надо выяснить, каким образом они ухитряются производить
материалы с такими замечательными свойствами. Мы хотим узнать, чем эти
люди располагают еще таким, что нам не известно и могло бы привлечь особое
внимание. Неужели вы не видите, какие широкие возможности могут перед нами
открыться. Мы могли бы даже заняться здесь вполне законным бизнесом,
основать нечто вроде фактории и сколотить не одно состояние. Такое вполне
возможно. Может быть, на сей раз мы натолкнулись на настоящую золотую
жилу, - он подался телом вперед, обворожительно улыбаясь крошечному
аборигену. - Понятно? Друг, мы с тобою друзья! Дошло?
Человечек ответил ему равнодушным, однако пышущим ненавистью
взглядом.
- Послушай, Гарри, выйди-ка отсюда и не мешай мне, - сказал Флетчер.
- А ты, Люси, будь добра принеси мне сюда горячую воду и полотенце. Причем
чистое! И еще какую-нибудь еду, какую угодно, любую, но побыстрей.
Понятно?
Голодание, вынужденное и хроническое четко просматривалось на этом
изнеможенном, почти человеческом лице, с которого ни на мгновение не
сходило выражение загнанного в смертельную западню дикому животному.
С помощью полотенца и теплой воды Флетчер осторожно смыл все
кровоподтеки на коже человечка. Плоть его на ощупь была такой же жесткой,
как мрамор, а когда Флетчер принялся было массировать кожу, то тело
нисколько не шевелилось. Флетчер дружелюбно улыбался, очень тихо и ласково
приговаривая при этом, однако все его попытки растормошить аборигена
оказались тщетными. В конце концов он отодвинул в сторону таз с водой и
взял хлеб, который принесла Люси. Протянул его человечку. И на сей раз с
его стороны не последовало совершенно никакой реакции. "Может быть, этот
