Она переоделась в другой комбинезон, совсем недавно выстиранный и не
такой вылинявший. Волосы ее были собраны лентой. Всем своим видом она
пыталась показать полное безразличие к происходящему. Неряшливостью и
вызывающими манерами она хотела доказать не столько остальным, сколько
самой себе, насколько ей безразличен Флетчер и все, чем он занимается.
Однако не требовалось особых усилий, чтобы понять истинную причину ее
поведения. Жена Джо Люси, уже давно заметила ее интерес к Флетчеру. Она
занималась в углу кормового отсека своим младшим сыном и тайком улыбалась
происходящему, так, чтобы никто не заметил.
- О чем это? - произнес Флетчер, усаживаясь за стол. Теперь, когда
посадка была успешно произведена, он методично решил накачать себя
спиртным. Это было своеобразной премией, причитавшейся ему за
двадцатичетырехчасовой полет в пилотском кресле разведывательного корабля,
когда он нес ответственность за посадку всех кораблей флотилии. А теперь
он мог позволить себе расслабиться и дать возможность другим проявить
себя.
- А вот о чем! - игриво откликнулась Люси. - Об этих построенных
инопланетянами зданиях. Гарри утверждает, что каждое из них в поперечнике
должно было иметь не менее нескольких миль, если судить по размерам
фундаментов, на которых они возводились. И наверняка такой же высоты. К
тому же они настолько глубоко уходят в скальные породы под ними, что
составляют как бы одно целое и никакая сила не сможет вырвать из этих стен
что-нибудь полезное нам в дальнейшем. - Она не без определенной
импозантности тряхнула головой, перебросив длинный тугой пучок своих волос
таким образом, что теперь он свешивался не через плечо, а строго вдоль
позвоночника. - Неужели у тебя не возникает вопроса, что за люди построили
эти здания и зачем?
Флетчер в ответ только что-то произнес нечленораздельно.
- Я вот что имею в виду, - сказала Люси, отвернувшись от
иллюминатора. - Это заставляет размышлять над течением времени, над
смыслом жизни и смерти. В общем, о таких вот высоких материях.
В раздумьях она подошла к столу и села как раз напротив Флетчера.
- Неужели ты не думаешь никогда ни о чем другом, кроме выпивки? -
спросила она.
Он ответил хоть и затуманенным, однако на удивление понимающим
взглядом.
- У тебя именно тот тип мышления, который и положено иметь жене
такого типа как Гари Экс, - он изобразил подобие улыбки и покачал головой.
- Ответ мой: и да, и нет. Я думаю о ней, что да, то да! Однако я не тешу
себя мыслью, будто ей самой так уж хочется, чтобы я только и делал, что
думал о ней, отнюдь нет!
Контуры ее лица стали более жесткими, а в голосе появились нотки
грубости.
- А что, собственно, ты имел в виду, столь красочно расписывая перед
нами явившуюся твоему взору трещину, пересекающую чуть ли не всю эту
мерзкую планетенку? Какие мысли возникли в твоем извращенном уме
закоренелого алкоголика?
- Ты - просто расчудесная малышка, Люси. Это ведь так хорошо, что в
действительности ты никогда не прячешь камень за пазухой, а говоришь
честно и откровенно все, что у тебя на уме. Единственный твой недостаток
заключается в том, что ты мечтаешь только о том, чтобы любой мужчина падал
замертво, едва завидев тебя. - Он налил себе еще и сразу же выпил,
продолжая улыбаться Люси. - Ты хочешь, чтобы меня до безумия изводили
мысли о том, что ты принадлежишь Гарри Эксу, а я лишен возможности
обладать тобою, - он сделал отрицательный жест рукой, давая понять, что
дальнейшее препирательство не имеет никакого смысла ни для одного из них.
- Ха-ха! Не на такого напала! Но пойми вот что, Люси! Кто-нибудь другой
может и клюнет на твою наживку - вот тогда и жди по-настоящему крупных
неприятностей от Гарри. Так что лучше уж изволь быть как можно более
осторожней.
Лицо Люси теперь вновь раскраснелось, адское пламя вспыхнуло в ее
глазах.
- Так вот ты каков, пьянчужка вонючий, вот какое поганое у тебя
нутро, как же это я раньше тебя не раскусила? Вот что я не могу простить
себе, - выпалила она. - И я вот что еще скажу вам, господин хороший! Я
никогда не хотела заполучить тебя, если...
- А что, собственно, во мне такого особого? - возмущенно произнес
Флетчер. - Я по-сути мертвец. Неужели это так до сих пор для тебя
непонятно? Я мертв вот уже в течение семи - нет, даже девяти лет. О, как
быстро летит время! - Он сгреб ладонью свою бутылку. - Адью!
- Как по мне, так можешь быть в самом деле мертвым, если тебе этого
так хочется, - не без злорадного ехидства в тоне голоса произнесла Люси. -
Как бы то ни было, для меня ты ровно ничего не значишь, поэтому вполне
можешь считать себя кем угодно.
Люси с грохотом опустила на стол свои кулаки.
- Что это он себе втемяшил в башку? - прохрипела она. - Он прямо таки
сводит меня с ума!
- Шшшш, - перебила ее жена Джо. - Ребенок только-только заснул!
Сэм Флетчер вышел в коридор и направился к своей койке в дальнем углу
грузового отсека. По дороге он прошел мимо воздушного шлюза. Флетчер
приостановился, продолжая раскачиваться из стороны в сторону, но держась
на ногах все же достаточно крепко. Это был высокий мужчина, худощавый, но
ладно скроенный, мускулистый, с лицом, изборожденным глубокими морщинами и
высокими впалыми скулами, в его густых темно-каштановых волосах здесь и
там пробивалась седина. Глаза его, наполовину спрятанные под лохматыми
бровями полыхали недобрым огнем. Опустив на минуту на пол свою бутылку, он
принялся возиться с ручками настройки изображения на экране просмотрового
устройства воздушного шлюза. Голова его поднялась далеко вперед, чуть ли
не в плотную прильнув к экрану.
На экране просматривалось совершенно все, что можно было увидеть с
этой стороны корабля. Справа, до самого дальнего края плато вдаль уходили
искореженные во многих местах и потерявшие былую прямизну контуров стенки
цоколя грандиозного некогда сооружения. Одному Господу-Богу известно,
сколько веков или даже тысячелетий они стояли здесь. Теперь подобный
вопрос выглядел просто праздным, хотя все же было крайне интересно.
Сколько же лет этим циклопическим развалинам и что из себя представляла
эта планета, когда все эти сооружения были совсем новыми? Гигантские
механизмы землян с жадностью вгрызались в самую толщу этих стен и крошили
их в удобную для их пищеварения пыль, чтобы побыстрее извлечь из нее пусть
даже ничтожные частицы таких драгоценных на Земле металлов, как вольфрам,
ванадий, цикорий, молибден, иридий и многие другие, без которых трудно
было представить технологическую мощь современной цивилизации. Все эти
металлы непременно должны были быть использованы строителями этих
фундаментных стен, если они желали придать им достаточную прочность и
долговечность. Одному небу было известно в соответствии с какими
вариантами молекулярных структур закладывались сюда эти металлы, нынешнюю
рыночную стоимость которых невозможно было даже представить себе - именно
они придавали этим стенам те свойства, что были столь же неподвластны
всеразрушающему времени, что и базальтовое основание, на котором они
возводились, полностью сохранившее ту первозданную структуру, что
сложилась внутри него еще в ту эпоху, когда образовывалась из сгущавшегося
звездного газа эта планета-спутник давно погасшего солнца. Завтра он будет
наравне со всеми вгрызаться в кладку фундаментных стен и перекрытий. Это
будет продолжаться до тех пор, пока каждая горсть редких металлов, которую
удастся наскрести при переработке залежей космического утиля не будет
соответствующим образом промаркирована и упрятана в трюмы кораблей,
совершивших посадку на этом сулящем неслыханные богатства, ровном, как
поверхность хорошо отполированного стола, базальтовом плато.
Спасательные суда - так они числились в регистрационных документах,
освобождаемые от различных таможенных сборов. Куда более верным было бы
простое и ясное всякому слово "мусорщики", а еще правильнее - "сборщики
всевозможного космического утиля" или "космические старьевщики". Они
подбирали, а затем продавали все, что только ни оставляли после себя на
необъятных галактических просторах время и превратности судьбы. Именно к
этому и сводилась в конечном счете вся их казавшаяся бесконечною, борьба с
пространством и временем; к омерзительному зашибанию денег из
многочисленных бед и несчастий, подстерегавших человечество при каждом
шаге на пути освоения ближнего и дальнего космоса, сводилась к собиранию
праха, оставшегося от смелых космопроходцев на поверхности тысяч
разбросанных по всей Галактике планет. Вот на чем зиждилось благосостояние
Гарри Экса и ему подобных, которых вернее было бы называть межзвездными
"стервятниками" или "падальщиками". Вот истинное лицо компании, куда
слепая судьба занесла меня, с горечью подумал Сэм Флетчер, глядя на
копошившиеся среди завалов, обломков скал и фундаментных блоков могучие
машины, завезенные сюда на борту кораблей, входивших в состав флотилии
Гарри Экса. Они теперь деловито сновали здесь под покровом ночи по всему
пустынному плато вплоть до загадочной расселины, а с другой стороны вплоть
до самого горизонта.
И вдруг, в глаза Флетчеру бросилось нечто совершенно неожиданное для
такого вот совершенно заброшенного пустынного места, как вот это плато на
поверхности планеты-спутника давно уже испустившего дух солнца. На самом
краю чего-то не заслуживающего даже самого малейшего внимания одиноко
стояла четко различимая на черном фоне испещренного россыпью звезд неба
бледно-серебристая фигурка какого-то существа, глядевшего на корабли и
бурную деятельность людей и механизмов среди циклопических развалин.
2
"Похоже на то, что я хватил лишку и перепил, - отметил про себя
Флетчер. - Разве хоть сколько-нибудь возможно то, что мне сейчас видится?"
Он предпринял попытку встряхнуться. Однако фигура оставалась в поле
зрения совершенно не подвижная, у самого края загадочной расселины, столь
поразившей его воображение. Она казалась совсем маленькой, впечатление
было такое, будто это заблудился, отставший от взрослых ребенок,
потерявшийся в безграничной, абсолютно темной и такой неприветливой
вселенной, со всех сторон его окружавшей.
Флетчер отпрянул от экрана просмотрового устройства - его все еще
продолжало качать. В рундуках, выстроившихся словно по линейке вдоль стен
шлюзовой камеры хранились специальные костюмы для длительного пребывания в
почти абсолютном вакууме безвоздушного пространства. Не прошло и пяти
минут, как он уже был в одном из них, а еще чуть погодя он уже шагал по
каменистой поверхности, на которую совершил посадку флагман флотилии Гарри
Экса и которой, казалось, не было ни конца, ни края.
Фигура неизвестного существа все еще оставалась неподвижной на том же
самом месте, где ее впервые увидел Флетчер. Он направился прямо к этой
фигуре, а вот рацию своего гермошлема включить не удосужился, сделав это
умышленно, чтобы не слышать голосов людей, работающих среди развалин, и
грохота механизмов. Так что брел он сейчас в полнейшей тишине и никто и
ничто его не отвлекало. Когда он обернулся, то не смог увидеть ни корабля,
ни света прожекторов, что вызвало у него впечатление, будто их совсем не
существовало. Он даже не слышал звуков собственных шагов, и на какое-то
мгновение ему показалось, будто он спит, а ему снится, что он бредет по
