не решиться ли на большее. Фиркс решил, что не стоит. И Дерва Корема уже
вздыхала и поднимала голову.
Кьюджел как раз вовремя соскочил с лодки. Видела ли она его? Он
побежал к зарослям тростника у пруда и бросился в воду. Отсюда он видел,
как ходячая лодка остановилась и Дерва Корема встала. Она поискала линзу,
потом осмотрела местность. Но когда она смотрела в сторону Кьюджела, ей в
глаза светило красное солнце, и она увидела только тростники и отражение
солнца в воде.
Разгневанная и мрачная, как никогда раньше, она снова пустила лодку в
ход. Та пошла, потом поскакала галопом и скрылась на юге.
Кьюджел вылез из воды, осмотрел волшебную линзу, спрятал ее в сумку и
посмотрел в сторону Смолода. Пошел на юг, становился. Снова достал линзу,
прижал ее к правому глазу и закрыл левый. Вот дворцы, ярус за ярусом,
башня за башней, сады, нависшие над террасами... Кьюджел смотрел бы долго,
но Фиркс забеспокоился.
Кьюджел вернул линзу в сумку и снова повернулся лицом к югу, начиная
долгий путь назад, в Олмери.
2. СИЛ
Заход солнца над северными пустошами - печальное зрелище,
медлительное, как кровь мертвого животного; сумерки застали Кьюджела на
соленом болоте. Темно-красный свет полудня обманул его; начав движение по
низким пустошам, Кьюджел вначале обнаружил под ногами сырость, потом
влажную мягкость, и теперь во все стороны расстилалась грязь, жесткая
трава, несколько лиственниц и ив, лужи и топи, в которых отражался
свинцовый пурпур неба.
На востоке виднелись низкие холмы; Кьюджел направлялся к ним,
перепрыгивая с кочки на кочку, осторожно проходя по засохшей грязи.
Временами он оступался, падал в грязь и гниющие тростники, и тогда угрозы
и проклятия Юкуну, Смеющемуся Волшебнику, достигали максимума злобы.
В сумерках, спотыкаясь от усталости, Кьюджел достиг склонов восточных
холмов, и тут его положение не улучшилось, а ухудшилось. Его приближение
заметили разбойники-полулюди и начали преследовать. Кьюджел уловил вначале
зловоние, а уже потом звук их шагов; забыв об усталости, он отскочил и
побежал вверх по склону.
На фоне неба виднелась полуразрушенная башня. Кьюджел вскарабкался по
заплесневелым камням, извлек свой меч и встал в дыре, некогда служившей
входной дверью. Внутри тишина, запах пыли и мокрого камня; Кьюджел
опустился на одно колено и на фоне неба увидел три гротескные фигуры,
остановившиеся на краю руин.
Странно, подумал Кьюджел: обнадеживающе, хотя в то же время и
зловеще. Эти существа, очевидно, боятся башни.
Растаяли последние остатки света; по некоторым предзнаменованиям
Кьюджел понял, что башня населена духами. Около полуночи появился призрак
в светлой одежде с серебряной лентой, на которой висели двенадцать лунных
камней. Он приблизился к Кьюджелу, глядя на него пустыми глазницами.
Кьюджел прижался к стене так, что затрещали кости, неспособный пошевелить
пальцем.
Призрак заговорил:
- Разрушь крепость. Пока камень соединен с камнем, я должен
оставаться, хотя земля холодеет и погружается во тьму.
- Охотно, - прохрипел Кьюджел, - если бы не те, снаружи, которые
хотят меня убить.
- В задней стене башни есть выход. Используй ум и силу и исполни мое
повеление.
- Считай, что крепости уже нет, - горячо ответил Кьюджел. - Но какие
обстоятельства так неослабно удерживают тебя на посту?
- Они забылись, я остаюсь. Исполни мое повеление, или я прокляну тебя
вечной скукой, подобной моей.
Кьюджел проснулся в темноте; тело болело от холода и твердых камней.
Призрак исчез; сколько же он спал? Посмотрев в дверь, он увидел, что
восточный край неба посветлел от приближающегося восхода.
Через некоторое время появилось солнце и послало пылающие лучи в
дверь, осветив заднюю стенку. Тут Кьюджел обнаружил каменную лестницу,
ведущую в пыльный проход, который через пять минут вернул его на
поверхность. Из укрытия он осмотрел местность, увидел троих разбойников в
различных местах, каждый прятался за грудой камней.
Кьюджел обнажил меч и осторожно двинулся вперед. Добрался до первого
разбойника и погрузил меч в его шею. Тот раскинул руки, пошевелил ими и
умер.
Кьюджел достал меч и вытер его об одежду трупа. Легкой походкой он
подошел сзади ко второму разбойнику, который, умирая, издал звуки. Третий
явился посмотреть, что происходит.
Выпрыгнув из укрытия, Кьюджел пронзил его. Разбойник закричал,
выхватил свой кинжал и набросился на Кьюджела, но тот отскочил и бросил
тяжелый камень. Разбойник упал, на лице его была ненависть.
Кьюджел осторожно подошел к нему.
- Ты смотришь в лицо смерти; скажи, что тебе известно о скрытых
сокровищах.
- Никаких сокровищ я не знаю, - ответил разбойник. - А если бы и
знал, то тебе сказал бы последнему, потому что ты убил меня.
- Это не моя вина, - сказал Кьюджел. - Вы преследовали меня, а не я
вас. Зачем вы это делали?
- Чтобы есть, чтобы жить, хотя жизнь и смерть одинаково бессмысленны,
и я их равно презираю.
- В таком случае ты не можешь сердиться на меня за то, что я тебя от
жизни перемещаю к смерти. И снова возникает вопрос о сокровищах. Может,
скажешь последнее слово об этом?
- Да, скажу. Сейчас покажу свое единственное сокровище. - Он порылся
в сумке и вытащил круглый белый камешек. - Это черепной камень гру, в
настоящий момент он трепещет от силы. Я воспользуюсь этой силой, чтобы
проклясть тебя, чтобы призвать к тебе скорую мучительную смерть от рака.
Кьюджел торопливо убил разбойника, потом тяжело вздохнул. Ночь
принесла одни трудности.
- Юкуну, если я выживу, тебя ждет расплата!
Кьюджел повернулся, чтобы осмотреть крепость. Некоторые камни упадут
от одного прикосновения, другие потребуют значительных усилий. Он вполне
может не дожить до конца этой работы. А каково проклятие бандита? Скорая
мучительная смерть. Какая злоба! Проклятие короля-призрака не менее
угнетающее. Как он сказал: вечная скука?
Кьюджел потер подбородок и серьезно кивнул. Громко крикнул:
- Господин призрак, я не могу остаться, чтобы исполнить твою просьбу.
Разбойников я убил и теперь ухожу. Прощай, и пусть быстрее проходят века.
Из глубины крепости донесся стон, и Кьюджел почувствовал присутствие
неизвестного.
- Я привожу в действие свое проклятие! - появилось у него в сознании.
Кьюджел быстро шел на юго-восток.
- Великолепно; все идет хорошо. "Вечная скука" прямо противоречит
"скорой мучительной смерти". Остается рак, но он в виде Фиркса уже у меня
есть. Надо пользоваться головой в борьбе со проклятиями.
Он шел по пустошам, пока крепость не скрылась из вида, и вскоре
оказался на берегу моря. Поднявшись на пригорок, он посмотрел вверх и вниз
по берегу и увидел на востоке темный мыс, другой такой же - на западе.
Потом спустился к морю и двинулся на восток. Море, ленивое и серое,
посылало вялый прибой на песок, гладкий, без единого следа.
Впереди Кьюджел увидел черное пятно, чуть позже превратившееся в
престарелого человека, который стоял на коленях и просеивал через решето
песок.
Кьюджел остановился посмотреть. Старик с достоинством кивнул ему и
продолжал свою работу.
Любопытство наконец заставило Кьюджела заговорить.
- Что это ты ищешь так усердно?
Старик отложил сито и потер руки.
- Где-то на этом берегу отец моего прадеда потерял амулет. Всю жизнь
он просеивал песок, надеясь найти утраченное. Его сын, а после него мой
дед, потом мой отец и наконец я, последний в нашем роду, поступали так же.
Мы просеяли весь песок от Сила, и до Бенбадж Сталла остается всего шесть
лиг.
- Эти названия мне незнакомы, - сказал Кьюджел. - Что такое Бенбадж
Сталл?
Старик указал на мыс на западе.
- Древний порт, в котором теперь остались только разрушенный
волнолом, старый причал и один-два дома. Но некогда барки из Бенбадж
Сталла бороздили море до Фалгунто и Мелла.
- И эти места мне неизвестны. А что находится за Бенбадж Сталлом?
- Земля к северу сужается. Солнце низко висит над болотами; там никто
не живет, кроме нескольких отверженных.
Кьюджел обратил свое внимание на восток.
- А что такое Сил?
- Вся эта область называется Сил; господство в ней мои предки
уступили дому Домбера. Все величие ушло; остаются только древний дворец и
поселок. За ними темный и опасный лес. Так сократилось наше королевство. -
Старик покачал головой и возобновил свое занятие.
Кьюджел некоторое время смотрел на него, потом, лениво отбрасывая
ногой песок, заметил блеск металла. Наклонившись, он поднял браслет из
черного металла, блестящий пурпуром. По окружности браслета располагались
тринадцать выступов, похожих на карбункулы; вокруг каждого выступа были
выгравированы руны.
- Ха! - воскликнул Кьюджел, показывая браслет. - Какая красота!
Настоящее сокровище!
Старик отложил решето и совок, медленно встал на колени, потом на
ноги. Глаза его округлились, он качнулся вперед. Протянул руку.
- Ты нашел амулет моих предков, дома Слейя. Дай его мне!
Кьюджел отступил.
- Ну, ну, твоя просьба неразумна!
- Нет! Нет! Амулет мой; ты не можешь взять его. Ты хочешь уничтожить
работу всей моей жизни и жизни четверых моих предков?
- А почему ты не радуешься, что амулет найден? - раздражительно
спросил Кьюджел. - Тебе больше не нужно искать. Объясни мне, как действует
амулет. От него прямо несет волшебством. Чем он полезен владельцу?
- Владелец - это я, - простонал старик. - Прошу тебя, будь
великодушен.
- Ты ставишь меня в неудобное положение, - ответил Кьюджел. - Я
слишком бедный человек, чтобы проявлять щедрость, но не считаю себя
невеликодушным. Если бы ты нашел амулет, разве ты бы отдал его мне?
- Нет, так как он мой.
- Тут мы с тобой не согласимся. Представь себе, что твое убеждение
неверно. Зрение подтвердит тебе, что амулет у меня в руках, в моей власти,
короче, это моя собственность. Поэтому я высоко бы оценил информацию о
свойствах этого амулета и способах его применения.
Старик взмахнул руками, пнул решето с такой силой, что порвал его, и
оно покатилось по берегу к самой воде. Волна подхватила его; старик сделал
невольное движение, чтобы вернуть решето, потом снова взмахнул руками и
пошел по берегу. Кьюджел неодобрительно покачал головой и тоже пошел по
берегу на восток.
Началась неприятная ссора с Фирксом, который считал, что самый
быстрый способ вернуться в Олмери - идти в порт Бенбадж Сталл. Кьюджел в
отчаянии прижал руки к животу.
- Есть только один осуществимый маршрут! По землям, которые лежат к
югу и востоку. Что с того, что по океану короче? Кораблей там нет; а
просто так мне не переплыть океан.
Фиркс еще несколько раз подозрительно впивался когтями, но в конце
концов позволил Кьюджелу идти по берегу на восток. Старик сидел на холме,
держа в руке совок, и смотрел в море.
Довольный событиями утра, Кьюджел шел по берегу. Он долго
рассматривал амулет; от него исходило сильное ощущение волшебства; к тому
же он очень красив. Руны, нанесенные с большим искусством и точностью, к
сожалению, были ему непонятны. Он осторожно надел браслет на руку и при
этом случайно нажал один из карбункулов. Откуда-то послышался ужасный
стон, в нем звучала страшная боль. Кьюджел остановился и осмотрел берег.
Серое море, бледный песок, выше по берегу какие-то кусты. К западу Бенбадж
Сталл, к востоку Сил, серое небо над головой. Он один. Откуда же донесся
