И все-таки фамилия была сказочно богата -- в особенности,
если мы вспомним о замороженных авуарах семьи. Помимо семи
дворцов, наполненных сокровищами искусства, они владели
драгоценностями, приобретенными за триста лет существования
Дома Романовых. Их стоимость, по самым скромным подсчетам,
составляла сотни миллионов золотых рублей. В их числе был
знаменитый бриллиант Орлова в 194 1/2 карата весом,
приобретенный графом Алексеем Орловым в Амстердаме в 1776 году
и поднесенный им Екатерине II; бриллиант Шаха в 82 карата;
"Горная Луна" -- нешлифованный бриллиант весом 120 карат, и
"Полярная Звезда" -- превосходный бледно-красный рубин 40 карат
весом. Романовым принадлежала Большая Императорская корона,
изготовленная Позье, придворным ювелиром Императрицы Екатерины
II. Она имела форму митры, увенчанной крестом из пяти огромных
бриллиантов, соединенных вместе гигантским неграненым рубином.
Пояс, окружавший корону, состоял из 39 алмазов и 38 розовых
жемчужин. Императорская диадема, сделанная в царствование
Императора Александра I, состояла из 500 бриллиантов, свыше ста
розовых жемчужин и 13 огромных старинных жемчужин, которые были
извлечены из колье XV века, которое носила одна Царица
Московская. Кроме того, в их шкатулке имелись ожерелья и
подвески из розовых бриллиантов, сапфиров, изумрудов и рубинов
и известное количество драгоценностей, хранившихся особо и
предназначавшихся в качестве семейных свадебных подарков.
-- Все эти сокровища представляли собой баснословный
капитал, к которому ни в коем случае нельзя было прикасаться.
Сомневаюсь, чтобы мог отыскаться покупатель хоть одного из этих
сокровищ, -- заявила Великая княгиня, и я посмотрел на узенький
золотой браслет с вкрапленным в него крохотным рубином и еще
более крохотным сапфиром. Одним из источников доходов
Императорской фамилии были удельные земли -- Императорские
имения, разбросанные по просторам Империи. Сотни тысяч десятин
земли были приобретены прозорливой Екатериной II в качестве
меры, обеспечивающей благосостояние Императорской семьи. В
удельные земли входили имения, фруктовые сады, охоты, обширные
леса, рыбные промыслы и виноградники. Самые доходные удельные
земли находились на юге, в частности, в Крыму. Их подлинная
стоимость достигала астрономической суммы. Однако, из-за
неэффективного управления ими и хищений доходность их
составляла немного больше 4 000 000 в год. Цивильный лист Царя
и всего Дома Романовых составлял сумму в 22 миллиона золотых
рублей (В начале 1960-х годов это составляло около 9 240 000
фунтов стерлингов).
-- Сумма кажется огромной, но лишь на первый взгляд.
Финансовый год начинался 1 января. Однако очень часто Ники
испытывал материальные затруднения задолго до конца сметного
периода, -- отмечала Великая княгиня.
На плечи Государя ложилась забота о содержании двух
дворцов в Царском Селе, двух в Петергофе, одного в Москве и
одного в Крыму. Нужно было платить жалованье тысячам дворцовых
служащих и слуг. Все они получали подарки на Рождество и в день
тезоименитства Государя Императора. Большие средства уходили на
содержание Императорских яхт и поездов, а также на транспортные
расходы. Из средств Министерства Двора и Уделов расходовались
деньги на содержание трех театров в Санкт-Петербурге и двух --
в Москве, а также Императорского балетного училища.
Императорская Академия Художеств и Императорская Академия Наук
также требовали средств, хотя официально они содержались за
счет Государственного казначейства. На личные средства Государя
содержались практически все сиротские приюты, заведения для
слепых, дома для престарелых (богадельни), а также многие
больницы. Государь должен был заботиться и о содержании
Императорской фамилии. Каждый Великий князь ежегодно получал
около 800 000 золотых рублей. Каждой Великой княжне при
замужестве полагалось приданое в 3 миллиона золотых рублей. [В
своей "Книге воспоминаний" В.к. Александр Михайлович отмечает,
что Великие князья получали по 200 000 в год, а приданое
Великих княжон составляло миллион рублей (цит. пр., с.132).]
-- К тому времени, когда Ники взошел на престол, нас стало
так много. Лишь у одного Сандро, мужа Ксении, было пять
братьев; у моего дяди Константина было пять сыновей и две
дочери, -- сообщила мне Великая княгиня.
Кроме того, в Собственную Его Величества канцелярию
приходило множество прошений об оказании финансовой помощи.
Так, вдова полицейского просила дать образование ее детям,
способному студенту необходимы были деньги на окончание курса,
и он обращался с прошением на Высочайшее имя; крестьянину нужна
была корова, рыбаку -- новая лодка, вдова чиновника просила
выдать ей деньги на покупку очков. Чиновникам Собственной
канцелярии Государя было строго-настрого запрещено оставлять
без внимания хотя бы одно прошение. После проверки
справедливости требований прошения оно удовлетворялось.
-- По сравнению с некоторыми американскими магнатами брат
мой был беден, -- свидетельствовала Ольга Александровна.
Однако Великая княгиня отметила, что трудности, с которыми
сталкивалась Императорская фамилия, постоянно усугублялись
невероятной некомпетентностью чиновников. Император хотел
приобрести гору Ай Петри, находившуюся рядом с его имением
Ливадия. Ай Петри вместе с соседней землей принадлежали одному
знатному семейству. В конце концов, стороны договорились о цене
-- которая была огромной -- и владения перешли к новому
хозяину. Но когда Император решил построить на Ай Петри
небольшой особняк, то выяснилось, что сделать это он не вправе:
уплаченная им сумма не подразумевала такого использования
земли.
-- Помню, как рассердился Ники, -- рассказывала Великая
княгиня, -- но в скандальной этой истории было замешано столько
влиятельных людей, что он решил махнуть на нее рукой.
Моя собеседница привела мне еще один пример вопиющей
безответственности. Перед началом 1914 года общая годовая рента
пятерых детей Императора Николая II составила 100 миллионов
рублей. Вопреки пожеланию Императора, министр финансов вместе с
двумя ведущими банкирами вложил все эти средства в немецкие
ценные бумаги. Император выступил против этой операции, но его
стали заверять, что средства помещены надежно и крайне выгодно.
Разумеется после первой мировой войны все эти суммы испарились.
-- Кроме того, было много попрошаек, -- с презрением
проговорила Великая княгиня. -- Я не имею в виду бедняков из
числа простого народа. Речь идет о знатных попрошайках, в
частности, об офицерах гвардейских полков, которые жили не по
средствам и рассчитывали на то, что мы оплатим их долги.
Однажды во дворец к Великой княгине пришел офицер
Атаманского полка, которого она знала с детства и попросил у
нее что-то около 350 тысяч золотых рублей.
-- Я спросила, зачем ему такая сумма. Он был в отчаянии.
Сказал, что это долг чести. Я дала ему деньги. Спустя несколько
дней мне стало известно, что на мои деньги он купил конюшню
скаковых лошадей. С тех пор я с ним не разговаривала.
Затем Ольга Александровна вспомнила о красавце князе
Дадиани, также офицере одного из гвардейских конных полков,
оказавшемся в действительно сложных условиях. Чтобы выпутаться
из подобной ситуации, этот господин похитил несколько ценных
картин из частной коллекции и принес их во дворец Великой
княгини, умоляя ее обратиться к Императору с просьбой
приобрести картины для Эрмитажа. Князь заявил, что все они
представляют семейные их ценности и что ему больно расставаться
с этими шедеврами, но иного выхода у него нет. Картины пришлись
по вкусу Великой княгине. Она сумела убедить Государя
согласиться на их покупку, но полиция, извещенная расстроенным
владельцем галереи, уведомила Царя о происхождении "семейных
реликвий Дадиани".
-- Хочу отметить, что этого офицера немедленно уволили из
полка. И все равно скандал был ужасный. Рядовые вели себя
гораздо порядочнее. Они никогда не попрошайничали. За все эти
годы лишь один матрос, который возвращался к себе домой где-то
на побережье Каспийского моря, попросил меня помочь ему купить
рыбачью сеть. Я дала ему деньги, которые он вернул мне до
копейки. В ту пору рядовые назывались "нижними чинами". Для
меня они были благородными людьми, потому что были благородны
душой. Они были достойны дружбы. Никто из них не смотрел на
Великую княгиню, как на владелицу кошелька, в который можно
залезть.
Выйди она замуж удачно и по любви, Великая княгиня была бы
свободна от такого рода денежных осложнений. Но она оказалась
одна, и рядом с нею не было мужчины, который смог бы дать ей
совет или как-то помочь. Она была слишком совестлива, чтобы
досаждать Государю своими домашними проблемами. Великий князь
Михаил Александрович, целиком освоившийся с ролью гвардейского
офицера, лишь посмеялся бы над трудностями младшей сестры.
Единственный совет, который она получила бы от своего "мужа",
если бы обратилась за ним, состоял бы в том, чтобы попытать
счастья за карточным столом. В результате финансовые проблемы
лишь увеличивали ее одиночество и делали ее еще более
несчастной.
Живя в Петербурге, Великая княгиня чувствовала себя
несчастной, хотя жила жизнью света. Она бывала во многих домах,
встречалась со многими людьми. Подчас ее природная
жизнерадостность помогала ей преодолеть скуку официальных
встреч. Однако из ее слов я понял, что результатом сотен новых
знакомств не стала ни одна настоящая привязанность.
Неподалеку от особняка Великой княгини находился
великолепный дворец княгини Юрьевской, вдовы ее деда,
Александра II, бывшей его морганатической женой. Княжна
Екатерина Долгорукая сначала была любовницей Императора, а в
1880 году вступила с ним в морганатический брак. Эта старая
женщина жила на широкую ногу и считала себя Вдовствующей
Императрицей, хотя Александр II был убит прежде, чем он успел
объявить княгиню Юрьевскую Императрицей. Ольга очень
привязалась к этой старой даме.
-- Она, должно быть, очень любила моего деда, --
рассказывала Ольга Александровна. -- Всякий раз, как я
приходила к ней, мне казалось, будто я открываю страницу
истории. Жила она исключительно прошлым. В тот день, когда
моего деда убили, время для нее остановилось. Она только о нем
и говорила. Она сохранила все его мундиры, всю его одежду, даже
домашний халат. Она поместила их в стеклянную витрину в ее
домашней часовне.
Вместе со своей родительницей Великой княгине приходилось
часто бывать во дворце Юсуповых на набережной Мойки. Княгиня
Зинаида Юсупова была близкой подругой Вдовствующей Императрицы.
Ходили слухи, что состояние Юсуповых намного превышало
состояние Императорской фамилии.
-- И я вполне допускаю, что так оно и было, -- сухо
проговорила Ольга Александровна. -- До сих пор я помню, что на
столах в их гостиных стояло множество хрустальных ваз,
наполненных нешлифованными сапфирами, изумрудами и опалами,
которые использовались, как украшения. По-моему, сказочное это
богатство ничуть не испортило княгиню Юсупову. Она была добра,
щедра и могла быть верным другом. К сожалению, матерью она
оказалась никудышной -- она слишком уж избаловала своих детей.
Не слишком далеко от дома Великой княгини в огромном
особняке на набережной реки Фонтанки жили граф и графиня
