подпавших под иностранное иго,- пояснил Финнерти.
- Да, подобных примеров история знает немало, а это дает нам
возможность строить довольно четкие предположения о том, как
будут развиваться события и на этот раз,- сказал Лэшер. Он с
минуту помолчал.- В каком направлении мы заставим их
развиваться.
- Ты можешь идти, Люк,- сказал Финнерти.
- Слушаюсь, сэр.
- Пол, ты слушаешь?- спросил Финнерти.
- Да. Очень интересно.
- Хорошо,- сказал Лэшер.- В прошлом в ситуациях, подобных
этой, когда объявлялся мессия с правдоподобными и драматическими
обещаниями, очень часто происходили могучие революции, несмотря
даже на колоссальное численное превосходство врага. Если сейчас
объявится мессия с солидными, добрыми и захватывающими вестями и
если ему удастся не попасть в руки полиции, он сможет привести в
движение механизм революции, возможно даже настолько крупной,
что она окажется в состоянии вырвать мир из рук машин, доктор, и
вернуть его людям.
- И именно ты, Эд, являешься человеком, способным на это,-
сказал Пол.
- Я тоже именно так думал,- сказал Лэшер,- вначале. Но потом
я понял, что нам намного лучше было бы приступать к делу,
воспользовавшись именем, которое уже широко известно.
- "Сидящий Бизон"?- спросил Пол.
- Протеус,- сказал Лэшер.
- И ничего особенного тебе делать не придется - только
держаться в сторонке,- сказал Финнерти.- Все будет выполнено
помимо тебя.
- Уже выполняется,- сказал Лэшер.
- Так что ты пока отдыхай,- ласково сказал Финнерти.-
Набирайся сил.
- Я...
- Да ведь дело совсем не в тебе,- сказал Финнерти.- Теперь ты
уже принадлежишь Истории.
Тяжелая дверь мягко захлопнулась, и Пол знал теперь, что он
здесь снова один и что История, где-то по другую сторону этой
двери, выпустит его только тогда, когда сочтет это полезным и
своевременным.
XXX
История, олицетворяемая на данном этапе жизни доктора Пола
Протеуса Эдом Финнерти и преподобным Джеймсом Дж. Лэшером,
выпустила Пола из камеры в старом заброшенном бомбоубежище в
Айлиуме только для того, чтобы ликвидировать ущерб, который
наносил его здоровью чисто животный образ жизни. Все остальные
признаки жизни - крики, протесты, требования, ругань Пола -
История оставляла без внимания, пока не наступило то время,
которое она сочла подходящим, и, когда дверь распахнулась, Эд
Финнерти препроводил Пола на первую его встречу с Обществом
Заколдованных Рубашек.
Когда Пол вошел в зал заседания в другом сегменте убежища
противовоздушной обороны, все поднялись с мест: Лэшер - во главе
стола, Бад Колхаун, Катарина Финч, Люк Люббок, арендатор фермы
Пола мистер Хэйкокс и еще человек двадцать незнакомых Полу
людей.
Это не было собрание романтических заговорщиков,
присутствующие здесь люди выглядели решительными и сознающими
правоту своего дела. Пол решил, что Лэшер и Финнерти сколотили
людей этой группы, руководствуясь отнюдь не их талантами, а
единственным соображением, что следует брать тех из проверенных
лиц, кто оказался под рукой, и выбор пал, по-видимому, на
наиболее интеллигентных из посетителей салуна у въезда на мост.
Хотя группа эта в большинстве своем состояла из жителей Айлиума,
Пол убедился, что здесь были представлены все районы страны.
Среди людей простых, средних были люди, которые как бы
излучали чувство уверенности в себе и выглядели сведущими и
преуспевающими, которые, по-видимому, подобно Полу,
дезертировали из рядов системы, которая обращалась с ними
достаточно хорошо.
По мере того как Пол изучал эти исключения, он разглядывал
окружающих его членов собрания и поразился, заметив еще одно
знакомое лицо - лицо профессора Людвига фон Нойманна, тщедушного
старика, который некогда преподавал политические науки в Юнион-
колледже в Скенектеди, пока здание отделения политических наук
не было снесено и на его месте не построили новую Лабораторию
Тепла и Энергии. Пол и фон Нойманн, будучи членами Айлиумского
исторического общества, были немного знакомы, пока здание этого
исторического общества также не было снесено и на его месте не
построили Айлиумский атомный реактор.
-А вот и он,- гордо произнес Финнерти.
Пола встретили вежливыми аплодисментами. Выражение лиц
аплодирующих было несколько холодноватым. Этим они как бы давали
понять Полу, что он никогда не станет по-настоящему их товарищем
в этом их предприятии, поскольку он не был с ними с самого
начала.
Единственное исключение составляли Катарина Финч, бывший
секретарь Пола, и Бад Колхаун, которые ни капельки не изменились
и вели себя так же дружелюбно, как если бы они сейчас сидели в
приемной кабинета Пола в старые добрые времена. Бад, как заметил
Пол, легко переходил из одного положения в другое, так как был
окружен защитной атмосферой своего воображения, тогда как
Катарину защищала от всяческих внешних воздействий влюбленность
в Бада.
Торжественность собрания и решимость, написанная на лицах
присутствующих, заставили Пола на минуту приостановиться. Кресло
слева от Лэшера было приготовлено для него, Финнерти занял
кресло справа от Лэшера.
Усаживаясь, Пол заметил, что только Люк Люббок был одет в
заколдованную рубашку, и подумал, что Люк не в состоянии сделать
что-либо, не нацепив на себя какой-нибудь формы.
- Собрание Общества Заколдованных Рубашек считаю открытым,-
сказал Лэшер.
Пол, пребывая все еще в игривом настроении, вызванном
действием наркотика, ожидал какого-то драматического
представления со всякими идиотскими заверениями в братских
чувствах, притом на псевдриндейский манер. Вместо этого он
увидел, что, за исключением рубашки Люка Люббока, собрание было
полностью посвящено настоящему моменту, вполне реальному,
суровому и недоброму.
Таким образом, пресловутое Общество Заколдованных Рубашек
являлось удобным и звучным названием для очень деловой группы
людей, названием, исторические корни которого представляли
интерес только для Лэшера и его апостола Финнерти, развлекавших
друг друга бесконечными комментариями относительно неизменного
статус-кво. Для всех же остальных достаточно было простой
убежденности или чисто личных огорчений для того, чтобы
присоединиться к любому движению, которое обещало перемены к
лучшему. _Обещало перемены к лучшему или,_ подумал Пол,
внимательно приглядевшись к лицам присутствующих, _обещало
какое-то развлечение в результате этих перемен._
Что здесь делал Бад Колхаун, Пол никак не мог себе
представить, поскольку Бад отнюдь не являлся сторонником
политических выступлений и вообще не способен был обижаться.
Ведь Бад однажды сказал о себе: "Все, что мне нужно,- это время
и инструменты, при помощи которых я могу мастерить что-то, и
тогда я счастлив, как поросенок в луже".
- Первое слово предоставляется Зет-ПП,- сказал Лэшер, глядя
на Катарину.
У Катарины под глазами были темные круги, и, когда Лэщер
вызвал ее, это как будто внезапно вырвало ее из задумчивости.
Казалось, что Лэшер, собрание и эта комната в подземном убежище
совершенно неожиданно возникли перед нею.
- О,- сказала она, с хрустом разворачивая перед собой какие-
то бумаги.- Сейчас у нас есть семьсот пятьдесят восемь
раскроенных заколдованных рубашек. Нам было поручено сделать
тысячу,- устало проговорила она,- но мисс Фишбин...
- Без имен!- выкрикнули несколько собравшихся.
- Простите,- она покраснела и опять заглянула в бумаги,-
эээ... Х-229 заболела, и ей пришлось приостановить закройку. Она
поправится через шесть недель и снова приступит к работе. Кроме
того, у нас нехватка красной проволоки.
- А-12!- вызвал Лэшер.
- К вашим услугам, сэр,- сказал смуглый человек, и Пол узнал
в нем одного из охранников с Заводов, который был сейчас без
мундира. А-12 записал, сколько требуется проволоки с красной
обмоткой, и застенчиво улыбнулся Полу.
- Готовые рубашки уже упакованы и готовы к отправке,- сказала
Катарина.
- Очень хорошо,- отозвался Лэшер.- Г-17, что вы можете
доложить собранию?
Бад Колхаун улыбнулся и, откинувшись на спинку стула, потер
руки.
- Все идет как надо. У меня есть пара моделей, которые можно
будет испытать у Л-36-го, как только выдастся ночка потемнее.
- А они пройдут через ограждения Заводов?- спросил Лэшер.
- Пройдут как миленькие,- сказал Бад,- и даже тревоги не
вызовут.
- А какая разница, подымут они тревогу или нет?- сказал
Финнерти.- Ведь тогда вся страна полетит вверх тормашками.
- Это я сделал на всякий случай,- сказал Бад. - У меня также
есть идейка, как состряпать одну такую штучку, которая даст ток
в телефонные провода, и, когда охранники попытаются позвонить и
позвать на помощь, их шибанет так, что они не скоро опомнятся! -
Он весело рассмеялся.
- Я полагал, что мы просто перережем телефонные провода.
- Можно, конечно, и так сделать,- сказал Бад.
- Чего мы от вас хотим,- сказал Лэшер,- это проекта хорошего,
практичного и дешевого броневика, который сможет прорваться
сквозь заводские ограждения, притом такого, чтобы люди по всей
стране могли смастерить его очень быстро из автомобилей,
выброшенных на свалку, и листового железа.
- Это уже готово!- сказал Бад.- Но мне пришла в голову еще
одна интересная мыслишка. Я, понимаете, хочу сделать такую...
- Мы с вами поговорим об этом после собрания,- сказал Лэшер.
Бад какое-то мгновение выглядел разочарованным, но тут же
принялся чертить что-то на обрывке бумаги. Пол разглядел чертеж
бронеавтомобиля, к которому Бад сейчас добавлял антенну,
радарную установку, шины, цепи и прочие страшные орудия
уничтожения. Бад встретился взглядом с Полом и кивнул ему.
- Очень интересная проблема,- пробормотал он.
- Ну, хорошо,- сказал Лэшер.- Теперь относительно вербовки.
Д-71, у вас есть что-нибудь для нас?
- Он в Питсбурге,- сказал Финнерти.
- Верно,- сказал Лэшер.- Я совсем забыл. Он там пытается
узнать, не сможем ли мы использовать тамошнюю организацию Лосей.
Люк Люббок несколько раз откашлялся,- прочищая горло, и
разложил перед собой бумаги.
- Сэр, он поручил мне вместо него доложить собранию
обстановку, сэр.
- Давайте.
- У нас есть по одному своему человеку в каждой из секций
королевских пармезанцев. В общем это составляет пятьдесят семь
секций.
- Это надежные люди?- спросил кто-то.
- Вы можете целиком полагаться на Д-71,- сказал Лэшер.- Любой
завербованный им или его ребятами проходит точно такую же
обработку, какую проходили вы,- сначала с помощью Микиэ, а потом
допрос под действием содиум пентатола.
- Порядок,- сказал спрашивавший.- Я просто хотел лишний раз
проверить, не пролезет ли на этой стадии к нам кто-нибудь из
шпиков.
- Успокойся,- проговорил Финнерти сквозь зубы.
- И он тоже?- поинтересовался спрашивавший указывая на Пола.
- Особенно он, - сказал Лэшер. - Нам известны о Протеусе
такие вещи, узнав которые о себе он страшно поразился бы.
- Без имен,- сказал Пол.
Все рассмеялись. Казалось, что все нуждались в этой маленькой
толике юмора, чтобы как-то разрядить напряженную атмосферу
собрания.
- Вы-то как раз и являетесь именем,- сказал Лэшер.
- Погодите-ка, одну минуточку...
- Да о чем ты беспокоишься? Тебе совершенно ничего не нужно
делать,- сказал Финнерти.- Ты только подумай. Пол. Разве нам не
хотелось бы служить общему делу просто сидя себе здесь, не
подвергаясь опасности со стороны полиции,- никакой тебе ответст-
венности, никаких неприятностей, никакого риска.
- Все это выглядит очень заманчиво,- сказал Пол,- но не
настолько, чтобы я этим соблазнился. Я выхожу из этого дела.
Очень сожалею, но выхожу.
- Они тебя убьют, Пол,- сказал Финнерти.
- Ты сам его убьешь, если тебе прикажут,- сказал Лэшер.
Финнерти кивнул в знак согласия.
- Это уж точно. Пол, убью. Придется.
Пол снова опустился в кресло. Он вдруг понял, что его ничуть
не поразил предложенный ему сейчас выбор между жизнью и смертью.
Ему было сделано совершенно недвусмысленное предложение, и оно
очень резко отличалось от всего, с чем ему приходилось
