него, что же это заставило так неожиданно потускнеть мистера
Холъярда. Хашдрахр в ответ только пожал плечами.
- Много _лет_ прошло,- поправил Бак Юнг, почувствовав, что
разговор принял какой-то мрачноватый оттенок.- А воды _утекло._
- Да, да. Именно так,- глухо согласился с ним Холъярд.- Ну,
нам, пожалуй, лучше всего трогаться. Увидимся завтра утром.
- Такого зрелища я не пропущу ни за что на свете.
Доктор Роузберри снова повернулся к Баку Юнгу. Тем временем
Холъярд с мрачным видом повел шаха и Хашдрахра в темную ночь над
Итакой. Шах ожесточенно чихал по пути.
- Итак, мой мальчик,- сказал Роузберри,- что же ты скажешь
относительно тридцати пяти тысяч? Да или нет?
- Я...
- Тридцать шесть...
- Да,- прошептал Бак.- Да, и пусть все катится к чертям.
Когда эта пара вернулась в Датский ресторанчик обмыть сделку,
Пэди и Мак-Клауд все еще продолжали свой невеселый разговор в
темном углу.
- Конечно,- сказал Пэди,- с Роузберри работать трудно, но тут
еще приходится благодарить бога за то, что ты не работаешь на
Гарвард.
Мак-Клауд кивнул.
- Да, если работаешь там, они не разрешают тебе ничего
надевать, кроме темного фланелевого тренировочного костюма зимой
и простого трикотажного летом.
Обоих передернуло от отвращения, и они тут же наполнили свои
стаканы из спрятанного под столом запаса.
- И к тому же без рукавов,- добавил Пэди.
XXIX
Доктор Пол Протеус, а практически просто мистер Пол Протеус,
находясь под действием безвредного наркотика, не видел ничего,
кроме очень приятных снов, и одновременно с этим говорил не
особенно связно, но зато вполне искренне, на любые предложенные
ему темы. Весь этот разговор, все эти ответы на вопросы велись в
таком тоне, будто задавали их человеку, нанятому представлять
Пола перед его собеседниками в то время, как сам Пол все свое
внимание сосредоточил на очень милой и увлекательной
фантасмагории, упрятанной от посторонних глаз его закрытыми
веками.
- Вас действительно выгнали или это было сделано для вида?-
спросил голос.
- Для вида. Считалось, что это нужно для того, чтоб я вступил
в Общество Заколдованных Рубашек и выведал их планы. Да только я
на самом деле ушел от них, а они все еще об этом не
догадываются.- Пол рассмеялся.
А в своем сне Пол с удивительной энергией и легкостью
танцевал под чарующие ритмы "Сюиты здания 58".
"Фуррразов-ов-ов-ов-ов-ов! Ау! Тинг!"- вела мелодию третья
группа токарных станков, и Пол выделывал пируэты среди машин в
центре здания. Анита соблазнительно прилегла в гнезде из
изоляционной обмотки всех цветов радуги. Ее роль в танце как раз
и сводилась к неподвижному лежанию, в то время как Пол то
приближался к ней, то удалялся от нее в бешеном ритме танца.
- А почему вы бросаете работу?
- Меня от нее мутит.
- Это происходит потому, что то, что вы делаете, плохо в
моральном отношении?- высказал предположение голос.
- Потому что это никого никуда не ведет. Потому что это все
заводит в тупик.
- Потому что это дурно?- настаивал голос.
- Потому что это бессмысленно,- сказал представитель Пола как
раз в тот момент, когда к танцу присоединился Кронер. Он
выглядел очень важным и приземистым, его балетная партия
заключалась в размеренном вышагивании под аккомпанемент прессов,
расположенных в подвальном помещении: "Оу-грумф! Тонка-тонка!
Оу-грумф! Тонка-тонка..."
Кронер с любовью поглядел на Пола и, когда тот проплывал
мимо, ухватил его и в медвежьих своих объятиях потащил к Аните.
В какую-то долю секунды Пол выскользнул из его объятий и снова
закружился в танце, оставив Кронера плакать рядом с Анитой.
- Значит, вы теперь против организации?
- Теперь я уже не с ними.
На подъемной площадке, ползущей вверх из подвала, появился
неуклюжий, но энергичный Шеферд, который выбрал темой своего
танца пронзительные голоса сварочных машин: "Вааааа-зуиип!
Вааааа-зуиип!" Шеферд отбивал такт одной ногой, следя за
вращениями Пола, снова удалявшегося от Кронера, и за еще одной
его попыткой выманить Аниту из ее гнезда среди машин. Шеферд
глядел на все это с удивлением и явным неодобрением, а потом
пожал плечами и решительно направился к Кронеру с Анитой. Вся
тройка разместилась в гнезде, сплетенном из проводов, и оттуда
следила за движениями Пола настороженно и пристально.
Неожиданно окно, подле которого Пол проделывал свои пируэты,
распахнулось, и в щель просунулось лицо Финнерти.
- Пол!
- Да, Эд?
- Теперь ты на нашей стороне!
"Сюита здания 58" неожиданно оборвалась, и опустился черный
занавес, отгораживая Пола ото всего, кроме Финнерти.
- Ммм?..- сказал Пол.
- Теперь ты с нами,- сказал Финнерти.- Раз ты не с ними,
значит, ты с нами.
Теперь у Пола разболелась голова и губы сразу же пересохли.
Он открыл глаза и увидел Финнерти, вернее, его лицо, огромное и
деформированное из-за того, что было вплотную придвинуто к его
лицу.
- С кем? Кто это вы?
- Общество Заколдованных Рубашек.
- Ах, с ними. А что они задумали, Эд?- сонно спросил Пол. Он
лежал на матрасе, это ему было ясно, в каком-то помещении с
таким плотным и влажным
воздухом, точно на него сверху давила какая-то масса.- Так
что же они думают, Эд?
- Что мир должен быть возвращен людям.
- Это уж во всяком случае,- сказал Пол, сделав попытку
кивнуть. Только мускулы его очень вяло подчинялись нервам, а его
воля, в свою очередь, была очень вялой и недейственной.
- Люди должны заполучить его обратно.
- И ты нам в этом поможешь.
- Угу,- пробормотал Пол. Он ко всему сейчас относился с
исключительной терпимостью, под влиянием наркоза он был
преисполнен восхищения и доброжелательного отношения ко всем
людям, имеющим убеждения, людям с воинственным духом. Совершенно
очевидно, что никаких немедленных действий от него и не ожидали.
И Финнерти снова начал расплываться. Пол снова продолжал свой
танец в здании 58, бог знает зачем, не вполне уверенный в том,
что где-то здесь есть зрители, способные оценить по достоинству
его выступление.
- Что ты думаешь?- донеслись до него слова Финнерти.
- Он отлично справится,- услышал Пол и распознал голос
Лэшера.
- Что такое Заколдованная Рубашка?- выговорил Пол
непослушными губами.
- К исходу девятнадцатого столетия,- сказал Лэшер,- новое
религиозное течение широко распространилось среди индейцев,
населявших эту страну, док.
- Колдовские танцы, помнишь, Пол?
- Белые люди нарушали свои обещания одно за другим, они
перебили большую часть дичи, отобрали большую часть земель у
индейцев и каждый раз жестоко разбивали их в бою, когда те
пытались оказать какое-либо сопротивление,- сказал Лэшер.
- Бедные индейчики,- пробормотал Пол.
- Это очень серьезно,- сказал Финнерти.- Слушай внимательно,
что тебе говорят.
- Без земли, без дичи, без возможности защитить себя,- сказал
Лэщер,- индейцы вдруг обнаружили, что все то, из-за чего они
гордились собой, все то, что наполняло их сознанием собственной
значимости, все то, в чем они находили оправдание своего
собственного существования,- все это либо ускользало, либо уже
ускользнуло у них из рук. Великим охотникам не на что было
охотиться. Великие воины не возвращались к своим очагам после
атаки на оснащенные многозарядными винтовками позиции. Великим
вождям некуда было вести свой народ, разве что на верную смерть
или в глушь лесов и пустынь. Великие религиозные вожди уже не
брались более утверждать, что старая религия приведет их к
победе и изобилию.
Пол, очень впечатлительный под действием наркотика, глубоко
был опечален несчастиями, выпавшими на долю краснокожих.
- Господи!
- Для индейцев мир изменился самым радикальным образом,-
сказал Лэшер.- Он стал теперь миром белых людей, и места в этом
мире белых индейцам не было. В этом измененном мире невозможно
было сохранить значение старых индейских ценностей.
Единственное, что оставалось им,- это превратиться в белых людей
второго сорта, иначе говоря - в слуг белых людей.
- Либо дать последний бой, отстаивая весь свой старый уклад,-
мрачно вставил Финнерти.
- И религиозное течение колдовских танцев,- сказал Лэшер,-
как раз и было это последней, отчаянной попыткой защитить старый
уклад. Появились мессии, которые всегда готовы появиться, и
стали прославлять новые магические средства, которые могли бы
вернуть дичь, старый уклад, старые основы бытия. Появились новые
ритуалы и новые песни, которые призваны были изгнать белых людей
магическими заклинаниями. А некоторые из наиболее воинственных
племен, сохранивших еще немного сил для борьбы, придали этому
общему течению свое собственное направление - Движение
Заколдованных Рубашек.
- Ого,- сказал Пол.
- В последнюю схватку они решили ринуться верхом,- сказал
Лэшер,- в заколдованных рубашках, сквозь которые не смогут
пройти пули белых людей.
- Люк! Эй, Люк!- крикнул вдруг Финнерти.- Прекрати-ка на
минутку гримасничать и зайди сюда.
Пол услышал шаги, шлепающие по влажному полу. Он открыл глаза
и увидел Люка Люббока, который стоял у его постели в белой
рубашке, имитирующей рубашку из бизоньей шкуры, украшенной
стилизованными изображениями птиц и бизонов, вышитых тонкой
проволокой в яркой изоляции. Черты его лица отражали трагический
стоицизм лишенного всего на свете краснокожего.
- Уг,- по-индейски приветствовал его Пол.
- Уг,- сказал Люк, не раздумывая ни минуты, с головой уйдя в
свою новую роль.
- Это совсем не шутки, Пол,- заметил Финнерти.
- Для него все на свете шутки, пока не прошло действие
наркоза,- пояснил Лэшер.
- Следовательно, Люк полагает, что теперь он неуязвим для
пуль?- спросил Пол.
- Это только ради символики,- сказал Финнерти.- Неужели ты до
сих пор этого не понял?
- Я так и полагал,- пробормотал Пол сонно.- Конечно. Можешь
быть уверен. Я так полагаю.
- А что же это за символика, по-твоему?- спросил Финнерти.
- Люк Люббок хочет получить обратно своих бизонов.
- Пол, да приди же, наконец, в себя, стряхни с себя все это!-
сказал Финнерти.
- Ладно, осел.
- Неужто вам не понятно, доктор?- сказал Лэшер.- Машины
практически для всех и каждого превратились сейчас в то, чем
были белые люди для индейцев. И люди вдруг обнаруживают, что все
большее и большее количество прежних ценностей уже не годится
для жизни, потому что машины именно таким образом изменяют мир.
И у людей нет иного выбора, как превратиться самим во
второстепенные машины или стать слугами этих машин.
- Господи, помоги нам,- сказал Пол,- но только я не знаю
этого вашего Общества Заколдованных Рубашек - ведь оно выглядит
как-то по-детски, не правда ли? Все эти переодевания и...
- Конечно, по-детски. Настолько по-детски, насколько по-
детски выглядит вообще любая форма,- сказал Лэшер.
- Мы совсем и не отрицаем, что это выглядит по-детски. Но в
то же самое время мы понимаем, что нам и надлежит выглядеть
немножечко по-детски, чтобы завоевать такое огромное количество
последователей, какое нам необходимо.
- Погоди, вот ты увидишь его в этой штуке на каком-нибудь
митинге,- сказал Финнерти.- Собравшиеся тогда выглядят так, как
будто вышли из "Алисы в стране чудес", Пол.
- Митингам всегда присущ подобный элемент,- сказал Лэшер.-
Однако каким-то загадочным образом, постичь который я не в
силах, митинги эти оказывают нужное действие. От меня, как от
человека зрелого, можно было бы ожидать несколько большей
осмотрительности, однако сейчас не время играть в прятки. Очень
скоро нам придется вести вооруженную борьбу за наши идеалы, а
борьба сама по себе-дело сложное и рискованное.
- Вооруженная борьба?- переспросил Пол.
- Да, именно вооруженная борьба,- сказал Лэшер.- И у нас есть
все основания надеяться, что мы дадим славный бой. История знает
немало примеров, когда один комплекс ценностей насильно заменяли
другим.
- Так было у индейцев, и у евреев, и еще у многих народов,
