Румфорд выпустил из пальцев пустую удавку. Эта цепочка
воплощала мертвенность - она упала с невнятным звуком, легла
неживыми бессмысленными изгибами - лишенная души рабыня силы
тяжести, с хребтом, перебитым от рождения.
Свинцовые губы Румфорда дрогнули.
- Здравствуй, Беатриса, жена,- сказал он замогильные голосом.
- Здравствуйте, Звездный Странник,- сказал он. На этот раз он
заставил свой голос звучать приветливо.- Вы смелый человек,
Звездный Странник,- рискнули еще раз со мной повстречаться.
- Здравствуй, блистательный юный носитель блистательного
имени - Хроно,- сказал Румфорд.- Привет тебе, о звезда немецкой
лапты,- привет тебе, обладатель чудотворного талисмана.
Те, к кому он обращался, успели только войти за ограду.
Бассейн отделял их от Румфорда.
Старый Сэло, которому было отказано даже в возможности
умереть, сидел, пригорюнившись, на корме золоченой лодки,
стоявшей у берега, за стеной.
- Я не умираю,- сказал Румфорд.- Просто настало время
распрощаться с Солнечной системой. Нет, не навсегда. Если
смотреть на вещи с точки зрения хроно-синкластического
инфундибулума - всеобъемлюще, вневременно,- я всегда буду здесь.
Я всегда буду везде, где побывал раньше.
- Я все еще праздную медовый месяц с тобой, Беатриса,- сказал
он.- Все еще разговариваю с вами в маленькой комнатушке под
лестницей в Ньюпорте, мистер Констант. Да-да - и еще играю в
прятки с вами и Бозом в пещерах Меркурия. Хроно,- сказал он,- а
я все еще смотрю, как здорово ты играешь в немецкую лапту там,
на железной площадке для игр, на Марсе.
Он застонал. Стон был еле слышный, но такой горестный.
Сладостный, нежный воздух Титана унес стон вдаль.
- Мы все еще говорим то, что успели сказать,- так, как было,
так, как есть, как будет,- сказал Румфорд.
Короткий, еле слышный стон снова вырвался на волю.
Румфорд посмотрел ему вслед, словно это было колечко дыма.
- Я должен сказать вам кое-что о смысле жизни в Солнечной
системе - вам нужно это знать,- сказал он.- Попав в хроно-
синкластический инфундибулум, я знал это с самого начала. И все
же я старался думать об этом как можно меньше - уж очень это
гнусная штука.
Вот какая гнусная штука:
_Все,_что_каждый_житель_Земли_когда-либо_делал,_было_сделано_
_под_влиянием_существ_с_планеты,_которая_находится_на_
_расстоянии_ста_пятидесяти_тысяч_световых_лет_от_Земли._
_Планета_называется_Тральфамадор._
_Я_не_знаю,_каким_образом_тральфамадорцы_на_нас_влияли._Но_я_
_знаю,_с_какой_целью_они_вмешивались_в_наши_дела._
_Они_направляли_все_наши_действия_так,_чтобы_мы_доставили_
_запасную_часть_посланцу_с_Тральфамадора,_который_совершил_
_вынужденную_посадку_здесь,_на_Титане._
Румфорд указал на юного Хроно.
- Она у вас, молодой человек,- сказал он.- Она у вас в
кармане. Вы носите в кармане высший смысл всей истории Земли, ее
завершение. В вашем кармане лежит вещь, которую, каждый землянин
старался найти и доставить так самоотверженно, так истово, так
отчаянно, путем проб и ошибок - не жалея жизни.
Из пальца Румфорда, укоризненно направленного на юного Хроно,
с шипеньем вырос побег электрического разряда.
- Та штучка, которую вы называете своим талисманом,- сказал
Румфорд,- и есть запасная часть, которой тральфамадорский гонец
дожидается долгие годы!
- А гонец,- сказал Румфорд,- это то существо, похожее на
мандарин, которое сейчас прячется за стеной. Его зовут Сэло. Я
надеялся, что посланник позволит человечеству хоть краешком
глаза взглянуть на послание, которое он несет,- ведь
человечество только и делало, что старалось ему помочь, К
сожалению, ему дан приказ никому не показывать послание. А так
как он просто машина, то, будучи машиной, выполняет приказания
буквально и нарушать их не может.
- Я вежливо попросил его показать мне послание,- сказал
Румфорд.- И он категорически отказался.
Плюющаяся искрами веточка электричества, пробившаяся из
пальца Румфорда, стала расти, обвила Румфорда спиралью. Румфорд
пренебрежительно посмотрел на спираль.
- Кажется, начинается,- сказал он о спирали.
Так оно и было. Спираль слегка сдвинула витки, словно присела
в реверансе. Потом она начала вращаться вокруг Румфорда, окружая
его плотным коконом из зеленого света.
Вращаясь, она еле слышна потрескивала.
- Единственное, что мне остается сказать,- донесся из кокона
голос Румфорда,- я по мере сил своих старался нести своей родной
Земле только добро, хотя исполнял волю Тральфамадора, которой
никто не в силах противиться.
- Может статься, что теперь, когда эта деталь доставлена
тральфамадорскому гонцу, Тральфамадор наконец-то оставит Землю в
покое. Может быть, род человеческий наконец-то сможет свободно
развиваться, следуя собственным побуждениям,- ведь люди не знали
свободы тысячелетиями.- Он чихнул.- Поразительно, как земляне
ухитрились все-таки добиться таких успехов,- сказал он.
Зеленый кокон оторвался от каменных плит, завис над куполом.
- Вспоминайте меня как джентльмена из Ньюпорта, с Земли, из
Солнечной системы,- сказал Румфорд. Он говорил с прежней
безмятежностью, примирившись с собой и считая себя по меньшей
мере равным любому существу, которое ему встретится где бы то ни
было.
- Говоря пунктуально,- донесся из кокона певучий тенор
Румфорда,- прощайте!
Кокон, в котором был Румфорд, исчез с легким хлопком -
_пфють!_
Никто и никогда больше не видел ни Румфорда, ни его пса.
Старый Сэло ворвался во двор как раз в тот момент, когда
Румфорд исчез вместе с коконом.
Маленький тральфамадорец был вне себя от горя. Он сорвал
висевшее у него на шее послание со стальной ленты, превратив в
присоску одну из своих ног. Одна нога у него до сих пор
оставалась присоской, и в ней он держал послание.
Он взглянул вверх - туда, где только что висел кокон.
-Скип!- возопил он к небу.- Скип! Послание! Я прочту тебе
послание! _Послание!_Скииииииииииииип!_
Голова Сэло перекувыркнулась в кардановом подвесе.
- Его нет,- сказал он убитым голосом. И шепотом повторил: -
Нет его...
- Машина?- сказал Сэло. Он говорил с запинкой, обращаясь не
столько к Константу, Беатрисе и Хроно, сколько к самому себе.-
Да, я машина, и весь мой народ - машины,- сказал он.- Меня
спроектировали и собрали, не жалея затрат, с превеликим тщанием
и мастерством, чтобы я стал надежной, абсолютно точной, вечной
машиной. Я - лучшая машина, какую сумели сделать мои сородичи.
- А какая машина из меня вышла?- спросил Сэло.
-_Надежная?_- сказал он.- Они надеялись, что я донесу мое
послание до места назначения запечатанным - а я сорвал все
печати, я его вскрыл.
-_Абсолютно_точная?_-сказал он.- Теперь, когда я потерял
своего лучшего, единственного друга во всей Вселенной, я еле
ноги таскаю, мне теперь через травинку переступить - все равно
что прыгнуть через пик Румфорда.
-_Отлично_действующая?_ Да после того, как я двести тысяч лет
кряду смотрел на то, что творится на Земле, я стал непостоянным
и сентиментальным, как самая глупая школьница на земном шаре.
-_Вечная?_- мрачно сказал он.- Это мы еще посмотрим.
Он положил послание, которое так долго хранил, на пустой
бледно-лиловый шезлонг Румфорда.
- Вот оно, друг,- сказал он Румфорду, оставшемуся только в
его памяти,- пусть оно принесет тебе радость и утешение. Пусть
твоя радость будет так же велика, как страдания твоего старого
друга Сэло. Чтобы отдать тебе послание - пусть даже слишком
поздно,- твой друг Сэло поднял бунт против самой сути своего
существа, против своего естества - я ведь машина.
- Ты потребовал от машины невозможного,- сказал Сэло,- и
машина совершила невозможное.
- Машина перестала быть машиной,- сказал Сэло.- Контакты
съела ржавчина, ориентация нарушена, в контурах короткие
замыкания, а механизмы вышли из строя. В голове у машины полная
неразбериха, голова у нее лопается от мыслей - гудит и
раскаляется от мыслей о любви, чести, достоинстве, правах,
совершенствовании, чистоте, независимости...
Старый Сэло взял послание с кресла Румфорда. Послание было
написано на тоненьком алюминиевом квадратике. Послание состояло
из одной-единственной точки.
- Хотите узнать, как меня использовали, в жертву чему
принесли всю мою жизнь?- сказал он.- Хотите услышать, в чем
заключается послание, которое я нес почти полмиллиона земных лет
- и которое я должен нести еще восемнадцать миллионов лет?
Он протянул к ним ногу - присоску, на которой лежал
алюминиевый квадратик.
- Точка,- сказал он.
- Точка,- и больше ничего,- сказал он.
- Точка на тральфамадорском языке,- сказал старый Сэло,-
означает...
- ПРИВЕТ!
Маленькая машина с Тральфамадора, доставив послание самому
себе, Константу, Беатрисе и Хроно - на расстояние ста пятидесяти
тысяч световых лет,- внезапно бросилась бежать вон со двора, к
берегу моря.
Там Сэло покончил с собой. Он сам себя разобрал и расшвырял
детали по всему берегу.
Хроно вышел на берег, в задумчивости принялся расхаживать
среди разбросанных деталей Сэло. Хроно всегда знал, что его
талисман обладает чудодейственной силой и сверхъестественным
значением.
Он всегда догадывался, что когда-нибудь какое-нибудь высшее
существо явится и предъявит права на талисман, как на свою
собственность. Так уж устроены самые могущественные талисманы -
человек всегда получает их только на время.
Люди просто берегут их, пользуются их силой, пока не приходят
высшие существа, настоящие хозяева талисманов.
Хроно никогда не мучился ощущением тщетности и бестолковости
всего происходящего.
Для него все и всегда было в полном порядке.
И сам мальчик был частью этого совершенного, полного порядка.
Он вынул из кармана свой талисман и без малейшего сожаления
уронил его на песок, бросил его среди разбросанных по песку
деталей Сэло.
Рано или поздно магические силы Вселенной снова соберут все,
как надо,- Хроно в это верил.
Магические силы все всегда приводили в порядок.
ЭПИЛОГ
ВСТРЕЧА СО СТОУНИ
"Ты устал, ты смертельно устал, Звездный
Странник, Малаки, Дядек. Отыщи самую
дальнюю звезду, сын Земли, и думай, глядя
на нее, как тяжелеют твои руки и ноги".
- Сэло
Больше почти нечего рассказывать. Малаки Констант состарился
на Титане. Беатриса Румфорд состарилась на Титане. Они
скончались мирно и почти одновременнос разницей в одни сутки.
Они умерли на семьдесят четвертом году жизни.
А что в конце концов стало с их сыном, Хроно,- про то знают
только синие птицы Титана.
На семьдесят четвертом году жизни Малаки Констант был
дряхлым, добродушным старичком на полусогнутых ногах. Он
совершенно облысел и ходил почти всегда в чем мать родила,
однако тщательно подстригал свою седую ван-дейковскую бородку.
Последние тридцать лет он жил в неисправном космическом
корабле Сэло.
Констант и не пытался стартовать на космическом корабле. Он
не посмел дотронуться ни до одной кнопки. На корабле Сэло пульт
управления был куда сложнее, чем на марсианском корабле. На
пульте корабля Сэло Константу представлялся выбор из двухсот
семидесяти трех кнопок, тумблеров, рычажков, все надписи и от-
метки на которых были тральфамадорскне. Вряд ли стоило
развлекаться, играя на таком игровом автомате, во Вселенной,
которая на одну триллионную состояла из материи, а на дектильон
частей - из бархатно-черной пустоты.
Констант решился только осторожно попробовать приладить на
место талисман Хроно - проверить, правду ли говорил Румфорд и
подойдет ли талисман к энергоблоку корабля.
Во всяком случае, форма у него была как будто подходящая. В
энергоблок корабля вела дверь, из которой, очевидно, когда-то
просачивался дым. Констант ее открыл, увидел покрытую сажей
комнату. Под слоем копоти виднелись обгорелые штырьки и валики,
которые ни с чем не были соединены.
Константу удалось совместить дырочки на талисмане Хроно с
